Первый раз

      Солнечный свет послужил единственным средством пробуждения, который вынудил Осаму, наконец, открыть глаза. Тягостное понимание, что она все еще жива и не сумела умереть от внезапной остановки дыхания, немного омрачил столь светлое утро, но резкое воспоминание о событиях этой ночи отогнало разочарование и заставило теперь полностью проснуться.       Дазай приподнялась на локтях и приняла полусидячее положение. Махровое одеяло плавно скатилось с ее забинтованной и пострадавшей от многочисленных укусов груди. Девушка моргнула пару раз, подтверждая, что находится не в своей комнате, и мысленно ругая себя за такую беспечность — оставаться на ночь у врага. Она слегка покраснела, вырывая из памяти обрывки того, что произошло между ней и ее напарником. Неловкие разговоры, срыв контроля, извинения, поцелуи и… Дазай тряхнула головой, отгоняя образы нависающего над ней разгоряченного парня. Его жаждущий, пронзительный взгляд, сжатые зубы и животный напор не оставляли в покое сознание, а затем нежные поцелуи, неуверенные касания и чуткое поведение, что так контрастировало с тем, что ей приходилось видеть раннее. Да, это была, определенно, очень эффектная ночь. И девушка бы солгала, сказав, что не захотела бы ее повторить. Однако найти ближайшее место, где можно было бы хорошенько закрепить петлю, выглядело не менее заманчиво. С этой мыслью Осаму откинула одеяло полностью и с энтузиазмом принялась одеваться. Пустое место сбоку ее не особо волновало, даже немного облегчало: проснуться рядом с Чуей и снова испытать тягость стыдливых разговоров ее не особо притягало. Особенно если учитывать, что часть его постельного белья была заляпана ее кровью, отчего хотелось бы избавиться раньше, чем это будет им замечено. Но, похоже, тот решил не радовать ее раньше времени.       Застегнув последнюю пуговицу, мафиози застыла и вслушалась в знакомую мелодию, доносящуюся из другой комнаты. Спустя несколько секунд, уже облеченный в свою непристойную по меркам их организации форму, в дверях появился хозяин квартиры. Выглядел он до тошноты удовлетворённым: на лице сияла ухмылка, а глаза блестели огоньком триумфа. Дазай чуть не перекосило от отвращения. — Уж больно ты довольный для того, кому сейчас дурно-пахнущих барыг ловить, — подметила девушка, закинув ногу на ногу. Чуя перестал напевать раздражающую мелодию и в упор посмотрел на напарницу. — Мой рейд давно закончился, идиотина, — фыркнул он, кивая в сторону окна. — Ты спишь, как сурок.       Девушка повернулась и сообразила, что утро не выдалось на удивление светлым — это она проснулась только к полудню.       «Черт, — пронеслось в голове, когда она вспомнила, сколько у нее сегодня работы было запланировано. — Меня точно прикончат». — Тогда зачем ты вернулся, а не поехал прямо в главный штаб? — полюбопытствовала она, выгибая правую бровь. Парень пожал плечами и подошел к ней, вставая напротив и смотря сверху вниз. — Хотел убедиться, что ты не сожгла мою квартиру.       Он как-то странно дернулся, будто хотел что-то сделать, но потом быстро отвел взгляд, скрещивая руки на груди. Осаму восприняла этот жест как попытку сдержать себя от какого-то действия. — Ты так мне не доверяешь, чибик? — насмешка в голосе вынудила мафиози невольно поджать губы. — А вот я полностью тебе вчера доверилась и смотри, что произошло.       Она осторожно оттянула бинты у горла, демонстрируя напарнику истерзанную его засосами и ее попытками удушения шею. Чуя на мгновение взглянул на пострадавшую кожу, и его щеки болезненно покраснели. Он сжал кисти в кулаки и проглотил ком в горле — от былого хорошего настроения практически ничего не осталось. — Ты голодна? Я купил по дороге онигири с крабом, — пробурчал Накахара, отходя к своей сумке, что висела на стуле, и вытаскивая оттуда пакет с рисовыми треугольниками. Дазай усмехнулась такой трогательной заботе. Кто же знал, что чувством вины так легко манипулировать? — Есть на обед закуски? — возмутилась она, псевдо-расстроенно надув губы. — Я бы с удовольствием съела бы собу с курицей и овощами!       Она приторно-сладко улыбнулась, пародируя просящую сладости Элис, но немного подзабыла, что парень рядом с ней — уж далеко не тающий от лолита-фетишей господин Мори. Чуя едва не пыхтел от такой наглости: его ноздри раздувались, а на лбу набухла венка. — Я тебе в повара не нанимался, маньячка! — выкрикнул он, кидая пакет на колени напарницы. — Ешь, что дают! Мы и так опаздываем.       Осаму разочарованно вздохнула, раскрывая пакет и печально опустив голову. — Ладно, — тягостно стушевалась она, замечая, как напрягся парень от столь внезапного отступления. — Пообедаю снова с Одасаку. Он меня с радостью угостит лапшой.       Лукавая улыбка невольно засияла на ее лице, стоило услышать, как гневно скрипнули чужие зубы и как стремительно налились свинцом голубые глаза. Чуя стоял, некоторое время не шевелясь, словно боролся с внутренним противоречием, которому впоследствии покорно сдался, раздраженно выдыхая. — Черт с тобой! Жди здесь.       С этими словами он повесил шляпу на крючок, а сам ушел, по-видимому, на кухню. Дазай тихо рассмеялась, зарываясь рукой в свои волосы.       «Я же тебе говорила… ты станешь моим псом. Зачешется нога — почешешь; захочу лапши — приведешь владельца; пока мы работаем вместе, ты всегда будешь у меня на побегушках и выполнять все мои поручения…»       Вполне довольная собой девушка встала и тут же села обратно, кладя руку на живот. Странное спазмирующее чувство и легкое покалывание не ощущались так явственно до прихода Накахары. Сейчас становилось немного дискомфортно, но это не та боль, о которой стоит беспокоиться исполнителю Портовой мафии. Поэтому с тяжелым вздохом Осаму поднялась и поплелась в ванную комнату. Все же ей следовало отдать напарнику должное: во время самого действия он был осторожен, и сейчас мафиози не ощущала резких болей или обильного кровотечения. Она умылась холодной водой, с усердием расчесала волосы расческой соперника и даже не побрезговала почистить зубы его щеткой. Но куда проблематичнее оказалось использование его бинтов. В отличие от тех, к которым привыкла Дазай, они Чуи были больше и плотнее, да и на ощупь какие-то грубые. Но выбирать не приходилось, поэтому с горем девушка обмотала ими свой правый глаз. От прикосновения этих бинтов хотелось поскорее помыться, но вид из зеркала ее вполне устраивал, хотя нечасто приходилось лицезреть собственное немного заспанное лицо, которое выглядело так… по-другому. Что-то в ней изменилось? Не найдя четкого ответа, она осторожно прошла на кухню, где хозяйничал ее напарник. Что-что, а застать парня в черном фартуке и завязанными в хвост волосами она уж точно не ожидала.       «Как женушка, ей-богу», — мысленно заключила Осаму, наблюдая, как мафиози жарит овощи, ловко подбрасывая их время от времени. Заметив девушку, он слегка нахмурился и кивком указал ей сесть за стол. Та закатила глаз и уселась на ближайший стул. Пахло довольно аппетитно, отчего живот, недавно изнывавший от спазмов, теперь сжимался от голода. Но Дазай терпеливо ждала, смотря в спину своему партнеру. Внезапно в голове назрел вопрос: а у него всегда были такие широкие плечи? Девушка моментально отбросила его вместе с мыслью о довольно изящных и длинных пальцах.       В это время Чуя с помощью способности расставил столовые приборы и уже испускающий клубы пара чайник. Осаму поспешила разлить свежий зеленый чай по пиалам, чтобы дать ему время остыть до основного блюда.       Накахара притушил огонь, перемешал лапшу с мясом и овощами, после чего подошел к столу и аккуратно наложил собу на тарелку напарницы, а после — на свою. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить, — с усмешкой произнесла девушка, наматывая лапшу на палочку и дуя на нее прежде, чем отправить в рот. Парень лишь хмыкнул, снимая с себя фартук. — Я жил на улице и зачастую — совсем один. Нет ничего удивительного, что я знаю, как готовить.       Дазай ничего не ответила, стыдливо вспоминая, что сама она, несмотря на самостоятельную жизнь, совсем не разбирается в основах кулинарии. Однако разве это важно, когда неумение готовить может стать шансом умереть от голода? Хотя… не так уж и плохо иногда есть что-то вкусное и домашнее, особенно, когда это приготовлено специально для тебя. — Вкусно, — выдавила из себя она, стараясь не обращать внимание на пораженный взгляд. — Все-таки от тебя бывает толк.       Чуя фыркнул, откинувшись на стуле и небрежно бросил: — Не разговаривай во время еды и заканчивай скорее. Я подброшу до штаба.       Осаму неторопливо подняла на напарника озадаченный взгляд. Тот, осознав это, мигом добавил: — А что? Думаешь я не вижу, что ты планируешь снова застрять в какой-нибудь канаве и забросить проверку отчетов? Не держи меня за идиота. — Ты с этим и сам прекрасно справляешься, — равнодушно бросила девушка, снова утыкаясь в тарелку и стараясь не замечать летящие в нее ругательства. Она отпила чай и лениво зевнула, понимая, что от партнера ей, точно, теперь не отделаться и с самоубийством придется повременить.       «Интересно, а разве не парочки обычно завтракают вместе?» — спросила она саму себя, подпирая подбородок рукой и наблюдая, как Чуя расправляется с особенно упитанным куском курицы. Она обычно ела с Одасаку в их любимом месте, иногда ужинала в баре вместе с Анго, а порой какой-нибудь отчаянный сотрудник приглашал ее выпить кофе. Но никогда не удавалось поесть у кого-то в гостях и что-то от чьих-то рук, и это выглядело настолько сентиментально и глупо, что хотелось поскорее с этим покончить. — Ты ешь, а я пока постель застелю, — осведомил Накахара, вставая из-за стола. И когда смысл его слов пробился сквозь пелену размышлений девушки, она тотчас подскочила и схватила мафиози за запястье. — Постой! — выкрикнула она, получая вполне ожидаемую удивленную реакцию. — Я сама. — С чего бы? — спросил парень, скептично глядя на нее и вырывая свою руку. Дазай ничего не могла поделать и ненамеренно отвела взгляд, чувствуя дрожь в горле. — Ну… там просто…       Она запнулась, понятия не имея, что сказать и чем оправдать такое странное поведение. Единственное адекватное решение, приходящее на ум — вырубить мафиози хорошим ударом по черепной коробке. Но тот, к счастью, сумел понять мотивы и спас себя от незавидной участи получения сотрясения.       Он слегка покраснел и неловким жестом провел рукой по плечу. — Тц, доедай давай, у нас мало времени, — раздраженно бросил он, идя в сторону коридора. — Из-за тебя нет времени на уборку, придется опять вызывать клининг, чертова Дазай!       Осаму не поняла, почему ей вдруг захотелось улыбнуться, но она решила не задумываться над этим странным порывом. Испытывать терпение Чуи себе дороже, поэтому она мигом расправилась с лапшой и поспешила обуваться. Парень стоял у входа, снова напялив на себя безвкусную шляпу, и выжидательно смотрел на напарницу. Та накинула на себя пальто и моментально поймала брошенный ей шлем. Осознание материализовалось довольно отчетливым и немедленным отказом. — Даже не думай, что я соглашусь сесть на твой рыдван.       Чуя цокнул и упер руки в бока, всем видом показывая, насколько оскорблен подобным отношением к своему обожаемому мотоциклу. — Так мы скорее прибудем, чем на такси и харэ постоянно мне перечить. — Я сказала «нет», — твердо заключила Осаму, также непреклонно настояв на своей позиции. Накахара некоторое время сверлил ее озлобленным взглядом, а после, подойдя чуть ли не вплотную, заставил девушку удивиться в который раз его нахальству. Парень в один миг схватил за ее ноги и ловко перебросил через плечо, мысленно поражаясь легкости чужого тела. Но вот мафиози такой расклад не очень устраивал, и она со всей силы стукнула напарника по спине, пытаясь вырваться. — Эй, отпусти меня, придурошный янки! — выкрикнула она, когда, заперев дверь, Чуя спустился по лестнице и вышел во двор, где их поджидал виновник всего переполоха. Он не обращал внимания на крики и довольно жуткие угрозы, придерживая Дазай одной рукой, а второй таща шлем. Развернувшаяся картина не могла не привлечь заинтересованных прохожих, чем тут же воспользовалась девушка. — Спасите! Меня похищает извращенец-недоросток! — Хей, заткнись! — рявкнул Накахара, опуская напарницу возле мотоцикла и опасливо оглядываясь по сторонам. Та недовольно хмыкнула и с вызовом посмотрела на него. — А иначе что?       Стоило ей задать этот провокационный вопрос, как на дне его глаз вспыхнуло голубое пламя. Парень подошел ближе и рывком прижал Осаму к мотоциклу, расставляя руки по обе стороны от нее. — Иначе и вправду превращусь в извращенца-похитителя, — угрожающе прошептал он ей прямо в губы, после чего отстранился и передал шлем для защиты. Дазай, на короткое время застывшая от такой неожиданной дерзости, нерешительно кивнула, надела шлем и села позади Чуи. — Держись за меня! Умирать, пока не выполнишь работу, я тебе запрещаю, — уже более спокойно осведомил он, заводя мотор. — Твоей наглости нет предела, — хмуро изрекла она, обхватывая парня за талию. — Спишь со своей начальницей, а теперь приказы отдаешь.       Накахара ничего не ответил и спустя секунду транспорт с диким ревом двинулся с места. Про себя Дазай отметила не только бешеную скорость, но и невероятную тупость своего партнера, который был вообще без защиты. Он что, забыл, что, держась за него, она обнуляет способность? Откуда такое запредельное самомнение? Но говорить об этом не имело никакого смысла — звук мотора заглушил бы любые крики, и, если Чуе вдруг захотелось поиграть со своей жизнью — его дело. Да и погибнуть от удара об асфальт в принципе не так уж и плохо. Но то ли к радости, то ли к печали они доехали в целости и сохранности.       Девушка слезла и сняла с себя шлем, вдыхая полной грудью, в то время как ее напарник ставил на цепь свой байк. Закончив, он стряхнул грязь с ладоней и усмехнулся. — Видишь? Не все так плохо. Скажи, как закончишь с работой, я заберу тебя. — Ну уж нет, — отрицательно мотнула головой мафиози, поправляя взлохмоченные волосы. — В этом нет нужды. — Ой, да брось, — фыркнул Накахара, не пребывая в восторге от этого постоянного упрямства. — Я отличный водитель и согласись, что так намного… — Чуя, — грубо оборвала его Осаму. — Я сегодня собираюсь умереть.       Парень притих на пару секунд, сбитый с толку таким серьезным голосом. Но вскоре выражение его лица перекосилось то ли от злобы, то ли от отвращения. — Что я сделал не так? — спросил он, нахмурившись и явно сдерживаясь от того, чтобы не начать рукоприкладство. Дазай устало выдохнула, не имея никакого желания что-либо объяснять. — Ничего. Я получила первый опыт, как и хотела. Теперь меня ничто не сдерживает от того, чтобы покинуть этот мир, — бесстрастно ответила она и удивилась, как внезапно тень боли и разочарования промелькнула на лице молодого эспера. Тот поджал губы и поспешно отвернулся от нее. — Вот как, — сухо и слегка надрывно произнес он, заснув руки в карманы. — Рад, что помог.       С этими словами он вышел из автостоянки, оставив девушку недоуменно глядеть ему вслед.       «Ну и что это было за лицо?» — поинтересовалась мысленно она, немного рассердившись на парня за такую неопределенную эмоцию. Но думать об этом — уж слишком много чести ему оказывать.       Дазай вернулась в свой офис и сдержала себя от прихоти разлечься на диване. Как бы сильно ни играла на ее нервах привлекательность прокрастинации, все же надо было отдать Чуе должок за помощь в доведении до качественного самоубийства. Она села за свой стол и принялась переписывать опять принесенный подчиненным отчет. Вот только с каждой минутой сожаление о воздержании об отлынивании становилось все заметнее: девушка почему-то совсем не могла сосредоточиться на тексте. Стоило ей на пару секунд сконцентрироваться, как в голове вновь всплывало это перекошенное от злости и необъяснимой печали лицо, и настрой на работу тут же пропадал.       «Вот ведь дурак, — раздраженно выдохнула Осаму, роняя голову на руки. — Я же тебе предельно ясно объяснила свои мотивы, так какого черта ты заставляешь меня чувствовать себя виноватой?» — Нет, я не позволю тебе меня так просто переубедить, идиот! — выкрикнула она, громко ударив кулаком по столу, и вынула из-за пазухи пистолет, нацелившись в висок. — Ты — всего лишь игрушка, которой я попользовалась в свое удовольствие. Ты не можешь никак влиять на мою жизнь, ясно?!       Она спустила крючок и зажмурилась. Тело трясло, но не от страха или возбуждения, а от пылающей в груди злобы на чертового мальчишку, что посмел так на нее посмотреть.       Что я сделал не так?       «Никчемный дурак… почему задаешь такие вопросы? Почему делаешь вид, что тебе есть дело до меня? Ты придурок!»       Палец застыл на курке, а перед глазами стоял этот ненавистный образ: эти полные огорчения глаза, эти прикушенные губы и сжатые в карманах кулаки.       «Не смей вставать между мной и тем светом. Не смей мешать мне, Чуя Накахара!»       Рад, что помог…       Взвыв от досады, Дазай яростно откинула пистолет в сторону и вновь ударила по столу. Разгоряченная кровь не давала толком соображать, и внезапно разливающийся по венам адреналин подстегнул на самый безрассудный по всем аспектам поступок.       Осаму пулей выбежала из своего кабинета на оружейный этаж, где среди моря черно-белого сброда на глаза не попалась отвратительная рыжая макушка с не менее отвратительной шляпой. Злость ударила по вискам. — Чу-уя! — прокричала она через весь коридор, заставив сотрудников вокруг удивленно обернуться, а после поспешно выстроиться в ряд и почтительно поклониться. Сам парень, разумеется, наплевал на формальности, недоуменно глядя на приближающуюся к нему напарницу. Та, игнорируя десятки направленных на нее взглядов, подошла вплотную к парню и, схватив за ворот куртки, впилась в его губы так быстро и так отчаянно, что ноги едва не подкосились. Хотелось таким образом высказать все то недовольство, что в ней скопилось от его необдуманных выходок, а затем ударить за искреннюю заботу, о которой никто не просил. Она оторвалась от него, прожигая обиженным взглядом. Чувство вины и впрямь великолепный прием воздействия, но почему-то ощущать его на своей шкуре было уже не так весело. — Купи нормальные бинты и новую зубную щетку к вечеру, скачай музыку 80-х, и на завтрак я хочу панкейки с медом, ясно?! Это приказ, гравитационный манипулятор!       Непонимание Чуи длилось недолго, на смену ему пришла легкая и непривычно теплая ухмылка. Нежное касание обожгло кожу на щеке девушки, а мягкий и трепетный поцелуй мимолетно коснулся уголка ее губ, словно отрезвляя. Она удивленно притронулась к наиболее чувствительному месту на своем лице и не сдержала досадного вздоха от стыда за всплеск эмоций. Но парень не позволил ей засомневаться в правильности своих действий, крепко обнимая за талию и тихо шепча: — До момента своей смерти, скумбрия… проси все, что пожелаешь.