Первый раз

— Хорошо, — одобрительно кивнул Накахара с усталым вздохом, больше не имея возможности сопротивляться провокациям. — Но отнесись к этому серьезно и воспользуйся пистолетом в случае чего.       Он притянул своим даром оружие со стены и вручил его напарнице. Та недоуменно вскинула бровь, но спорить не стала. Тогда Чуя снова сделал глубокий вдох и в ту же секунду, положив руки на плечи девушки, повалил ее обратно. — Ты вроде умная, скумбрия, так что должна запомнить с первого раза, — сказал он, расставляя руки по обе стороны от ее головы. — Будет страшно, больно, неприятно — скажи, оттолкни или выстрели на крайний случай. Не позволяй мне заходить слишком далеко. Поняла?       Осаму закатила глаза в желании съязвить «да, мамочка», но покорно кивнула. Впервые Чуя выдавил из себя что-то наподобие улыбки и неторопливо коснулся губ девушки своими. Этот поцелуй был совершенно другим: мягким, трепетным и очень теплым. Мафиози старательно ласкал ее губы: то сминая их, то слегка посасывая, что шло вразрез с тем, как по-собственнически он вел себя в прошлый раз. Дазай, вполне довольная таким исходом, принялась медленно отвечать, плавно выгибаясь навстречу поглаживаниям. Парень вплел свои пальцы в ее волосы, нежно перебирая длинные пряди, второй же рукой он поглаживал ее шею, не спеша спускаясь вниз и поддевая пуговицы на белой рубашке. Осаму не выдержала и тихо застонала, когда его пальцы прошлись по ее ключицам, и их касания становились все явственнее. Ее так еще никто не трогал, и осознание этого делало ощущения куда острее. Она решила тоже не отставать и приобняла его, углубляя поцелуй. Наконец, с пуговицами было покончено, и чужая ладонь свободно скользила по грубой поверхности бинтов, которыми была обмотана большая часть тела девушки. Но это не сбавляло градус интимности, ведь только ей было известно, по каким шрамам проводит пальцами ее напарник: где она скрывает боль, а где удовольствие. История на ее коже была недосягаема, принадлежала только ей, и это сводило обоих с ума.       Чуя все-таки оторвался, позволяя и себе, и ей глотнуть свежего воздуха, после чего потянулся к чему-то и приложил к своим губам. Когда он вновь наклонился к Дазай, та уловила терпкий запах алкоголя, который парень без предупреждения влил в нее через поцелуй. Та не ожидала ничего подобного, поэтому, разумеется, противилась принимать жидкость. И в конечном итоге, оба отскочили друг от друга, кашляя и сплевывая стекающее по подбородку вино. — Проклятье, — выругался мафиози, вытирая рот тыльной стороной. — В кино это получше выглядело. — Охотно верю, — саркастично отозвалась девушка, до конца снимая с себя рубашку и откидывая ее в сторону. — Но я бы предпочла продолжить без голливудских выкрутасов. — Да понял, — пробурчал явно пристыженный неудавшейся попыткой Накахара и тоже стянул с себя футболку, демонстрируя весьма рельефное и подтянутое тело, которое теперь было сложно назвать худощавым и угловатым. Хотя Осаму и не могла не отметить определенную женственность фигуры партнера, что не спасало даже наличие многочисленных рубцов. Но это не отменяло того факта, что от вида его тела все внутри нее неожиданно сжималось, и тепло разливалось где-то под солнечным сплетением. — Так ты, оказывается, парень? — с издевкой протянула она, ступней касаясь его пресса. — Ни за что бы не подумала.       Чуя ухмыльнулся, ловя чужую лодыжку и, забросив себе плечо, стал аккуратно стягивать плотные чулки со стройных и также забинтованных ног. Дазай задержала дыхание, стараясь не выдавать легкого стеснения от осознания того, что последует дальше. — Сейчас проверим, а правда ли ты девушка, — пообещал Накахара, принимаясь за вторую ногу. — Что-то мне через бинты не видно. — Ну так разве я мешаю тебе их разорвать? — дразня, задала вопрос девушка, понимая, что не вовремя краснеет. — Тебе идет, — флегматично высказал свое мнение парень и расстегнул застежку на юбке, стаскивая ее вниз. Оставшись в одном белье, Осаму больше не могла притворяться за заезженным флиртом: ноги непроизвольно согнулись, а лицо просто пылало под пристальным взглядом напарника. Тот выглядел тоже сконфуженно, понимая, что смущает ее, но понятия не имея, как помочь это преодолеть. — Ты красивая, — тупо произнес он, не зная зачем и для чего, но, наверное, в голову не пришло ничего другого. Дазай нервно усмехнулась, просто не находя подходящих слов, насколько это было ужасно. — Спасибо, конечно, но, может, прекратишь пялиться и начнешь уже?       Смотреть на него стало неловко, хотя минуту назад все было хорошо. Почему обнаженное тело так выбило ее из колеи? — Я не обманываю, Дазай. Ты очень красивая, — произнес Чуя довольно строго и в подтверждении сказанному оставил долгий поцелуй чуть выше колена. Осаму прикусила губу, чтобы не издать лишних звуков, однако в этом не было нужды: частое, прерывистое дыхание куда отчетливее выдавало ее возбуждение. Хотелось притянуть парня к себе, обвить руками его грудь и позволить снова искусать себя до ярких вспышек перед глазами. Но одновременно было велико желание закрыться от чужих касаний, спрятаться от пронизывающего взгляда этих небесно-голубых глаз и найти спасение в уединении привычного ей одиночества. Мысли то путались, то вовсе отступали каждый раз, когда мафиози притрагивался к ней, вел ладонью по ногам и настойчиво раздвигал их, устраиваясь так, чтобы было удобно доставлять наслаждение. Девушка не выдержала и закрыла горящее лицо руками, когда Чуя заменил пальцы языком, медленно и немного робко проводя им возле пупка. Внутри все задрожало от столь интимных и бессовестных манипуляций, а с губ впервые сорвался громкий, полный страстного гнета стон. — Все хорошо? — встревоженно спросил Накахара, приблизившись к ней и бережно отодвигая руки от смущенного лица. — Я делаю что-то не так? — Н-нет, — процедила Осаму, отведя взгляд в сторону. — Но ты уверен, что мы должны делать это при свете и постоянно таращиться друг на друга?       Чуя замялся, похоже, не зная точного ответа на поставленный вопрос. Его щеки тоже горели от стыда, но нетерпение отражалось в слегка подрагивающих руках и губах. — Обычно в фильмах так и происходит…       Дазай тяжко вздохнула, удерживая себя от нелестных комментариев. — Порнография специально нацелена на открытую демонстрацию, если ты не знал, — произнесла она назидательно. — Окей, ошибся, признаю, — фыркнул мафиози, понимая, что слегка оплошал. — Я выключу свет. — Не надо, — остановила его девушка, прекрасно понимая, что если он сейчас уйдет, то вместе с ним испарится и ее решимость. — Все в порядке, давай продолжим. Просто… не рассматривай меня, это смущает. — Ладно, — приподнимая ее лицо за подбородок, выдохнул парень и оставил на уголке губ извиняющийся поцелуй. — Можешь отыграться на мне, если хочешь. Сравним счеты.       Девушка не совсем поняла суть его предложения, но, когда напарник чуть отклонил голову, подставляя свою шею, на лице расцвела дьявольская ухмылка. Чуя даже не представляет, как очаровательно выглядит, когда пытается загладить вину. Она тотчас подается вперед и кусает оголенную кожу. Парень мужественно молчит, слегка морщась и откидывая голову сильнее, чтобы было удобнее ее терзать.       Дазай улыбнулась и попыталась вобрать кожу в рот, хотя не совсем понимала, как делать это правильно. Поэтому приходилось просто довериться интуиции и припомнить, что гравитационный манипулятор не очень-то заботился о правильности своих деяний, когда вгрызался в нее. Но девушка не была сторонницей ни мазохизма, ни садизма. Она оставила на парне всего два засоса и принялась аккуратно их зализывать, зарываясь пальцами в лохматые волосы. Чуя, наконец, подал голос, что-то негромко бурча и впиваясь ногтями в одеяло. Осаму не обратила на это внимание и продолжила водить языком по нежной коже, очерчивая одной ей понятные узоры и несильно прикусывая. — Нгх! Дазай… я больше не могу, — сквозь зубы прошипел мафиози, тяжело дыша. Девушка отстранилась, позволяя напарнику приподняться и выровнять учащенное дыхание, и непонимающе глянула на его напряженное выражение лица. И лишь когда взгляд опустился чуть ниже, все встало на свои места, а воздух, кажется, опять нагрелся до максимума. — А… точно, сейчас, — пробормотала она, потянувшись за презервативом, который оставили на тумбочке возле кровати, и разорвала серебристую упаковку. Она скептично оглядела резиновое кольцо и уже не столь уверенно подсела ближе к Накахаре, который ждал от нее последующих действий. Отогнав от себя выбивающие из строя тревожные мысли, девушка сглотнула и принялась развязывать штаны парня. Она не знала, куда девать взгляд: либо на пылающее возбуждение в глазах напарника, либо на выпирающий бугор. Не желая выбирать из двух зол меньшее, она предпочла гипнотизировать собственные руки, которые все же справились с узелком и теперь спускали с партнера последние атрибуты его одежды, давая волю яркому доказательству его заинтересованности происходящим. Дазай прикусила губу, не зная, как ей стоит реагировать. — А это нормально, что он отдает влево? — попыталась пошутить она, но в итоге лишь сильнее смутилась. — Ты знаешь, как натягивать презерватив?       Чуя покачал головой, похоже, начиная понимать, как странно, когда на тебя смотрят. Дазай воздержалась от упреков и придвинулась максимально близко, соприкасаясь своими коленями с его. Но вот начинать задуманное было как-то страшно: это была их единственная защита. — Может, посмотрим в интернете, как правильно? — предложила она, получив в ответ раздраженный вздох. — Просто сделай это, — простонал парень, в отчаянном желании прикоснуться к себе. Исполнительница растеряно кивнула и дрожащими руками немного развернула средство контрацепции, образуя небольшой бугорок.       «Мне и впрямь нужно его трогать? — задумалась она, глядя на истекающий смазкой член. — Но по-другому его никак не натянуть… ладно».       Она сжала кончик и, растянув кольцо, не спеша натянула его на головку, вынуждая парня мучительно запрокинуть голову от ее прикосновений. Крепко придерживая у конца, Дазай решительно начала разворачивать презерватив по всей длине, поражаясь, что размер идеально подошел. — Все, кажется, — неуверенно протянула она, не зная теперь, обо что можно было вытереть заляпанные в смазке руки. Но вскоре эта проблема отошла на второй план: Чуя буквально набросился на нее, повалив на кровать и наваливаясь всем телом. — Ты даже не представляешь, как тяжело сдерживаться, — прохрипел он, стягивая с нее оставшееся белье. Девушка опасливо вздрогнула и в поисках защиты обняла напарника, прижимаясь лбом к его плечу. — Но не бойся, я не повторю ошибки…       Осаму кивнула и поцеловала его в шею, давая понять, что готова. На этом моменте самообладание парня, похоже, дало трещину. Он глубоко вздохнул, просунул свою руку ей под поясницу, а вторую положил на бедро, делая осторожно толчок. Глаза девушки расширились, руки сжали чужие предплечья, а громкий стон сорвался с ее губ. Она замерла в полуизгибе, прислушиваясь к своему телу и привыкая к новым, немного странным ощущениям. — Не больно? — шепотом интересуется Чуя, приподнимаясь на локтях. Его челюсти сведены, а глаза горят от страсти и возбуждения. Было видно, как сильно он хочет продолжить начатое, но без разрешения не мог позволить себе даже пошевелиться. Мнимый джентльмен или послушный щенок? Вопрос так и повиснет в воздухе в то время, как девушка слабо улыбнется и жадно сольется в еще одном поцелуе. Слова ей казались такими лишними сейчас, абсолютно ненужными: хотелось действий, прикосновений и трепетных объятий. И Накахара словно слышит ее мысли, с утонченной медлительностью двигаясь глубже, вызывая новую вспышку сладостного, но все еще немного болезненного спазма. Но это ерунда: бывало намного больнее. Дазай вскрикивает и запрокидывает голову назад, когда парень отодвигается и входит с новой силой, продолжая движение в заданном темпе. Алые полосы расцветают на его бледной коже от длинных ногтей, а губы пощипывают от беспощадного терзания, но он даже на секунду не задумывается о боли, полностью отдаваясь ощущениям и заботой о состоянии напарницы. Та постепенно двигается бедрами в такт ему, чувствуя, как боль сменяется приятными спазмами, вынуждающими открывать рот в умоляющем стоне, закатывать глаза до появления цветных пятен и просто умирать от растекающегося по венам удовольствия. — Я на пределе, — прорычал мафиози, впиваясь зубами в ее плечо. Одурманенная его голосом, Дазай толком ничего не расслышала, поджимая ноги и содрогаясь в конвульсиях от нарастающего блаженства. Огонь внизу разгорался с каждой секундой, вбирая беспорядочные ощущения и желая сжечь все в радиусе этой комнаты. И девушка больше не могла противиться этой неумолимой пытке, доводя себя до исступления. Она распахивает глаза и громко вскрикивает, выгибаясь навстречу собственной смерти. Сердце бешено колотится, дыхание сбивается, а силы предательски покидают, вынуждая обмякнуть на мокрых простынях. Чуя еще некоторое время двигается, после чего со звериным рыком кончает, едва не упав на нее. Картина перед Осаму расплывчатая, а гул в ушах не дает понять, что происходит вокруг. И лишь когда страстный поцелуй накрывает ее губы, она осознает, что все произошедшее — реальность, и она не умерла. Как хорошо, что Одасаку предложил ей не убивать себя до получения нового опыта. Это было просто потрясающе. — Ну как ты? — раздалось где-то сбоку, и пришлось лениво повернуть голову, чтобы столкнуться с испытывающим взглядом слегка прищуренных глаз. Чуя лежал рядом, заправляя ей за ухо упавшие на лицо пряди волос. Но, несмотря на легкую тревожность, только слепой бы не заметил, что он пребывал на седьмом небе от счастья. — Все хорошо, — улыбнулась мафиози, переворачиваясь набок в его сторону и кладя руки под голову. — Почти так же, как и самоубийство. — Почту за честь, — парень ехидно усмехнулся. — Но серьезно, как ты себя чувствуешь?       Осаму прислушалась к себе, все еще подмечая неровное дыхание и легкую пульсацию внизу. Но это не то, о чем следовало бы беспокоиться. — Неплохо, — она пожала плечами, стараясь не слишком уж обольщать напарника. — А ты? — Все было круто, — ответил тот, самодовольно ухмыляясь и приподнимаясь, чтобы укрыться под одеялом. Дазай это не очень понравилось. — А в душ сначала сходить не хочешь? Ты весь потный. — Обойдусь, — отрезал тот, прикрывая глаза. — Мне спать осталось около часа. Если надо, дверь не заперта.       Осаму подняла глаза к потолку, поражаясь такому пренебрежительному отношению к собственному телу. Хотя не ей — обладательнице кучи порезов — об этом говорить. Но в чем-то Чуя был прав — в сон клонило ужасно. И сопротивляться, особенно когда рядом умиротворенно дрыхнет нарушитель ее внутреннего спокойствия, не хватало попросту сил. Поэтому мафиози тоже забралась под теплое одеяло, и сама не заметила, как уснула.