Тайны Тёмного Лорда

      Уже на следующую ночь Том решил отправиться в библиотеку и попробовать пробраться в запретную секцию. Бесшумно встав с постели, он взял волшебную палочку и стал тихо шептать заклинания. — Акцио, мантия! — и одеяние тут же оказалось в руках у мальчика, и ему не пришлось искать ее в темноте. Манящими чарами, которые студенты изучают только на четвертом курсе, Том уже вполне овладел. — Люмос! — на кончике волшебной палочки вспыхнул огонек, интенсивность которого можно было регулировать. При его свете Реддл натянул мантию прямо поверх пижамы. Эти и еще другие заклинания тщеславный и своенравный Реддл самостоятельно освоил несколько дней назад по учебникам для более старших курсов, которыми вполне можно было воспользоваться в той же библиотеке. Иногда учеба казалась студентам скучным занятием, но только не Реддлу. Для него это все было как игра: увлекательная и невероятно азартная, в которой овладеть какой-либо новой волшебной премудростью — все равно, что взять препятствие и в очередной раз получить подтверждение своим выдающимся способностям. Одевшись, Том направился к двери, но тут услышал обращенный к нему шепот соседа по спальне. — Куда это ты собрался, Том? Реддл недовольно вздохнул, но все же решил ответить, зная, что Лестрейндж не выдаст его. — В запретную секцию! — Ты с ума сошел! Если Филч тебя поймает, то за такое серьезно накажут! — повысил голос Родольфус. — Силентио! — прошипел Реддл, и губы его собеседника мгновенно оказались под воздействием заклятия немоты, хотя и продолжали беззвучно шевелиться. — Филч никому ничего не скажет, даже если я в его комнату заявлюсь и погром там устрою. А вот тебе лучше самому замолчать, или заклятием заставлю. Понял? Дольф только кивнул. — Вот и отлично! — ухмыльнулся Реддл, снимая заклинание. — Том, я с тобой пойду! — тихо прошептал Родольфус. — Спятил? — Нет-нет! Я не пойду в саму секцию, но могу у дверей покараулить и предупредить в случае чего. — А сам не боишься наказания? — медленно проговорил Реддл, глядя Дольфу в лицо. — Я не хочу, чтобы ты попался! — искренне и не задумываясь, отвечал Лестрейндж. — Хорошо! — сказал Том после секундного раздумья. — Пойдем вместе.       Оба вышли в темный пустой коридор, дошли до лестницы, поднялись по ней и оказались в Большом зале. Реддл поманил Родольфуса на другую лестницу, которая вела на второй этаж, где и располагалась библиотека. И тут оба сначала увидели огонек под ними, а потом слух уловил звук шагов. Огонек медленно пересек Большой зал и скрылся в направлении подземелий и помещений Слизерина. — Дамблдор! — неприязненно произнес Том. — Сегодня его очередь патрулировать коридоры. Сейчас он спустится в подземелья и пробудет там довольно долго. Ну а мы пока проникнем в библиотеку. — Слизеринцев пошел караулить! — фыркнул Родольфус. — Лучше бы своих гриффиндорцев так пас. Вот уж кто любители ночных вылазок! Говоря так, мальчишки уже подходили к двери библиотеки, как вдруг неожиданно перед ними возник завхоз. — Мистер Филч, это я, Реддл! — поспешил подать голос Том. — Вижу, мистер Реддл. Но вы не сказали мне, что с вами будет кто-то еще. О нем я вынужден сообщить преподавателю, который сейчас дежурит. — Не надо, прошу вас! — взмолился Родольфус. — Я его друг. — Это правда? — строго спросил блюститель школьных правил у Тома. — Да, это мой друг! — ответил Том после короткой заминки. Произнося эти слова, Реддл лукавил. Хотя за первый семестр учебы у Тома сложились довольно ровные и спокойные отношения не только с однокурсниками и преподавателями, но и даже со студентами других факультетов, однако настоящей дружбы и доверия у Реддла не было ни с кем, а он к этому и не стремился. Никому не доверял, ни с кем не откровенничал и вообще предпочитал, как и в приюте, держаться немного особняком. Для себя Реддл раз и навсегда решил, что после Мэри друзей он себе не заведет, потому что даже лучшие из них могут оставить. Однако, в отличие от приюта, в Хогвартсе у Тома были приятели: Родольфус Лестрейндж, Абраксас Малфой, Друэлла Розье, а кроме того, ученики с других курсов Слизерина. Даже староста Грегори Нотт выделял его среди первокурсников за то, что приносимые им баллы во многом способствовали выходу Слизерина в лидеры по борьбе за первенство факультета в этом году. Но Родольфуса Том все же несколько выделял для себя среди остальных за искреннюю привязанность к нему Лестрейнджа, а ему этого было достаточно. Однако и Том извлекал для себя пользу от общения с однокурсником. Дольф был из благородной семьи чистокровных магов и воспитание получал соответствующее. Реддл уже умел располагать к себе людей, когда хотел, а от Родольфуса перенимал светскую учтивость и изящные манеры, которых ему недоставало. Кроме того, чистокровный однокурсник был просто кладезем ценной информации о волшебном мире, которую нельзя было почерпнуть из книг. Ею Лестрейндж охотно делился и при том никогда не высмеивал за могущие показаться нелепыми вопросы. Филч тем временем придирчиво осмотрел Дольфа, потом бросил взгляд на Реддла и, наконец, ответил. — Хорошо, Том. Пусть идет с тобой, но чтобы больше никого! — Как скажете! — спокойно отвечал Реддл, по тону которого сейчас совсем невозможно было понять ни его истинного отношения к собеседнику, ни даже вообще предположить, какие мысли копошатся у него в голове. Приятели отправились дальше по коридору и вскоре оказались у дверей школьной библиотеки, которые были закрыты. Родольфус уже открыл было рот, чтобы сказать, что попасть внутрь у них, скорее всего, не получится, как Том приложил палец к губам, жестом призывая молчать. — Алохомора! — четко выговорил Реддл, и дверь открылась. — Здорово! — в очередной раз восхитился Лестрейндж, и мальчики вошли внутрь.       Они быстро миновали знакомый зал со множеством стеллажей и шкафов, оказавшись перед еще одной дверью, тоже закрытой. Однако и она распахнулась, стоило только произнести заклинание. Том и Родольфус вошли внутрь комнаты. Реддл зажег свет на кончике волшебной палочки и осмотрелся. Помещение, в котором они оказались, было намного меньше зала основной библиотеки, но все же Реддл был сильно удивлен, что по темным искусствам написано не так уж и мало книг, стоящих на полках стеллажей. Взгляд Тома быстро и привычно пробегал по их корешкам: «Развитие и упадок темных искусств», «Темные артефакты и их воздействие на жертву», «Реестр запрещенных волшебных зелий и их рецептура», «Темные заклинания», «Способы противостоять мракоборцам. Издание 13-е»… Реддл был явно в восторге, но тут Родольфус указал ему на какой-то странный отблеск в глубине комнаты. Мальчишки подошли к нему поближе и увидели, что это зеркало в серебристой раме, которое отражает собой свет от волшебной палочки Тома. На большой раме была странная надпись: «Еиналеж». — Что это? — опасливо поинтересовался Родольфус. — Не знаю! — холодно отвечал Реддл, пристально всматриваясь в гладкую прозрачную поверхность, не в силах оторвать от нее глаз. Перед глазами Тома был красивый юноша, похожий на него. Нет, не похожий, а он сам, только старше, и на груди у него был значок старосты Слизерина, а потом и всего Хогвартса, в руках же — Кубок школы, означающий звание лучшего ученика. Потом поверхность зеркала замутилась на короткое время, но уже через несколько минут снова появилось четкое изображение: большой длинный стол, за которым сидят волшебники, чистокровные волшебники из самых древних влиятельных родов — Лестрейндж, Малфой, Нотт и, конечно же, Блэк. Все они почтительно склоняют головы перед тем, кто сидит во главе стола, называя своим повелителем. И повелитель этот — не кто иной, как он, Том Марволо Реддл, к тому же обнаруживший, что у него в роду есть великие предки. Потом картина снова сменилась, и вот прямо перед Реддлом стоит страшная сгорбленная старуха в длинном плаще и с лицом-черепом. В руках она крепко держит острую косу и с силой замахивается на него. Однако каждый раз попытки ее сразить Тома терпели крах, и она, наконец, сказала: — Прощай, я так и не одолела тебя. Но тут снова заговорил Лестрейндж. — Том, что это за зеркало такое? Я вижу себя капитаном факультетской команды, а затем и председателем Национального клуба по квиддичу. Реддл тем временем внимательно осматривал серебряную раму и читал странную надпись, но не с начала, а с конца, словно бы она была зеркальным отражением оригинальной фразы: я показываю не отражение, а самую затаенную надежду. — Это зеркало «Желание», — отвечал Том, перечитывая странное доселе слово «еиналеж» наоборот. — В которое вам двоим вовсе не стоит смотреть, если не хотите сойти с ума, что уже не раз случалось с теми, кто не в меру увлекся созерцанием того, что оно показывает. Том и Родольфус вздрогнули и обернулись: перед студентами-первогодками стоял не кто иной, как заместитель директора и декан Гриффиндора Альбус Дамблдор. Лицо его было непривычно строго, а голубые глаза в очках-половинках горели гневом. — Сэр! — невозмутимо отозвался Том. — Мы вас не видели. — Разумеется! — слегка улыбнулся профессор. — Я могу становиться невидимым. Дезиллюминационное заклинание — хоть и не простая, но весьма полезная штука, когда нужно поймать на месте преступления таких вот нарушителей школьных правил. Итак, что вам нужно было в запретной секции? — Дамблдор пристально смотрел на учеников. — Говорите правду, если не хотите сегодня же быть исключенными из Хогвартса. Того, что вы сделали, вполне достаточно для этого. — Сэр, — глядя на учителя прямым взглядом и вспоминая урок защиты от темных искусств, отвечал Том. — Я не хотел сделать ничего дурного, просто полагал, что эти сведения будут полезны мне на занятиях у профессора Вилкост. — Да, Галатея рассказывала мне о ваших необычайных талантах, расхваливая вас выше всякой меры. Признаюсь, не без оснований. Даже профессор Стрикт весьма высокого мнения о вас. Тяга к знаниям и упорство, конечно, похвальны, но вот неуместное в данном случае любопытство до добра не доведет. На первый раз я сниму с вас и мистера Лестрейнжа по двадцать пять баллов, но в дальнейшем так легко вам не отделаться.       При этих словах Реддла взяла досада. «Своих бы гриффиндорцев так строили и прессовали! Вот уж кто любители нарушать правила, всюду шляться и балагурить!» — подумал он. За несколько месяцев учебы Том не раз был свидетелем, как гриффиндорцев лишали баллов за нарушение школьного распорядка. — Это не ваше дело! —Вдруг сказал Дамблдор. — Со студентами Гриффиндора я как-нибудь сам разберусь, а наказание за проступки им определяет преподаватель, уличивший их, но уж никак не вы — ученик-первокурсник. Тут Том слегка запаниковал, хотя и сумел не выдать этого. — А теперь немедленно возвращайтесь в свои спальни, мистер Реддл и мистер Лестрейндж! — строго велел профессор Дамблдор, и ученики понуро поплелись в подземелья.       Когда Том и Родольфус оказались в своей гостиной, то, наконец-то, вздохнули с облегчением. — С Дамблдором нужно быть особенно осторожным! — задумчиво проговорил Том. — Да уж, если он может невидимкой расхаживать по коридорам, — понимающе кивнул Дольф. — Он еще может читать мысли! — добавил Реддл. — Не может быть! — немного даже испугался Лестрейндж. — Может! — уверенно констатировал Реддл. — Может и читает.