Тайны Тёмного Лорда

      Вскоре они вышли из деревни и свернули на узкий проселок, окаймленный высокими и запущенными живыми изгородями. Тропинка была извилистая, вся в рытвинах, она шла под уклон и вела к темной группе деревьев немного ниже по склону. Спустя несколько минут, они вышли к рощице, старые деревья которой отбрасывали сплошную густую тень. Выбор места для жилья, и то, что обитатель не вырубил деревья, заслонявшие вид на долину — все это казалось довольно странным. Но тут в глубине Том увидел маленькое приземистое строение и сразу узнал хибару Мраксов, которую уже видел в чужих воспоминаниях. — Ступай теперь! — сказал Реддл своей проводнице. — Ночью возвращайся к дому Реддлов. Останешься в высшей степени довольна. Виктория не стала перечить, пошла назад по тропинке и вскоре исчезла за поворотом.       Реддл же направился к избушке, доставая волшебную палочку. Над порогом на гвозде висела дохлая, повешенная за хвост, змея. Когда он заклинанием открыл дверь, то оказался в маленькой комнате, которая служила сразу и гостиной, и кухней. Из нее можно было пройти в две другие крошечные каморки. С первого взгляда можно было подумать, что тут вообще никто не живет. Грязь и пыль были такие, что невозможно было ни до чего дотронуться, чтоб при этом не испачкаться. Потолок был покрыт паутиной, а в пол въелась сажа. Закопченные и давно не мытые горшки стояли на полке рядом с убогой печкой. И над всем этим витал неприятный запах плесени, пыли и затхлости. На столе и под ним вперемешку с кучей бутылок валялись гниющие объедки. Единственный свет давала оплывшая свеча на столе, и рядом с ним сидел на стуле грузный мужчина с густыми, побитыми сединой, свалявшимися волосами и такой же бородой. Во рту у него не хватало нескольких зубов, а маленькие глазки косили, как и у матери, которую он уже видел в воспоминаниях случайной знакомой-маглы. Мужчина вертел в толстых пальцах живую гадюку и, обращаясь к ней, тихонько напевал на змеином языке. — Змейка, змейка, поиграем, пошипим-ка вместе, не то Морфин осерчает, на двери подвесит! Тут он услышал шаги и, подняв голову, вскрикнул, со злобой вытаскивая волшебную палочку и хватая со стола нож. — Стой! Реддл произнес это на змеином языке. Мужчина затормозил и врезался в стол, и на пол посыпалась заросшая плесенью посуда. Повисло долгое молчание, гость и хозяин разглядывали друг друга. Нарушил молчание хозяин. — Ты говоришь на нем? — Да, я на нем говорю, — ответил Реддл. — Где Марволо? Реддл желал воочию убедиться во всем, о чем раньше догадывался. — Помер, — отвечал хозяин дома. Помер много годков назад, а то как же? Реддл нахмурился. — Кто же тогда ты? — поинтересовался Том, хотя и так уже все понял. — Морфин, кто же еще? — Сын Марволо? — Ясное дело, сын, а я тебя за магла принял, — прошептал Морфин. — Здорово ты на того магла смахиваешь. Том опасался, что дядька догадается, кто он. — Какого магла? — резко спросил Реддл. Все его подозрения и догадки окончательно подтверждались. — Магла, в которого сестра моя втюрилась, он тут в большом доме при дороге живет, — сказал Морфин и плюнул на пол между собой и гостем. — Ты на него здорово похож. На Реддла. Только он теперь постарше будет, нет? Постарше тебя, коли присмотреться. — Морфин цеплялся за край стола, чтобы удержаться на ногах. — Он, понимаешь, вернулся, — глухо прибавил Морфин. Реддл пристально глядел на Морфина, пытаясь оценить, на что тот способен. Потом спросил со злорадной усмешкой, которая, правда тут же исчезла, уступив место бесстрастному выражению лица, чем же закончилась история с маглом. — Ага, бросил ее, и правильно, гнида такая, мужа ей подавай! — сказал Морфин и снова сплюнул на пол. — Обобрала нас перед тем, как сбежать! Где медальон-то, а, медальон слизеринов, где он? Реддл не ответил. Морфин снова распалился, взмахнул ножом и закричал. — Осрамила нас, потаскушка! А ты-то кто таков, заявился сюда, с вопросами лезешь? Все уж кончилось, нет, что ли? Все кончилось… «Так все и есть, как я предполагал!» — пронеслась в голове Тома мысль, мысль, исполненная смеси унижения, горя и злобы. И тут Морфин замолчал, а в его безумных глазах мелькнули искры понимания, свидетельствующие о том, что два и два эта противная и грязная обезьяна сложить все еще в состоянии. — Ты ее сын, так что ли? И этого вонючего магла, нет? Ах ты, выродок! — полилась из его зловонного рта не менее грязная брань. — Жалкий полукровный ублюдок, мерзкое отродье магловской подстилки, вонючей осквернительницы крови! Убирайся отсюда сейчас же, и чтобы ноги твоей больше не было на пороге этого дома, выродок! Реддл, конечно, не ожидал теплого приема, напротив, такое поведение было вполне предсказуемым. Том скривился от отвращения, явно не желая больше слушать это словоизвержение. Один небрежный взмах тисовой палочки — и палочка дядьки влетела в свободную руку Тома, а еще через миг Морфин словно окаменел от обездвиживающего заклятья. Гадюка, которую он все еще держал в руке, шлепнулась на пол, а со стола с дребезгом и звоном покатились пустые бутылки. Змея раздраженно зашипела. — Ползи к себе на свободу, да впредь не попадайся! — прошипел ей Реддл. — А с ним я сам сейчас побеседую. — Спасибо, господин! — поблагодарила змея и поползла к двери. Том же подошел к неподвижно стоящему Морфину, посмотрел ему в глаза и проговорил: — Легилеменс!       К домику по тропинке подходил незнакомый полный человек в очках с невероятно тонкими линзами, из-за которых глаза казались крошечными как у крота. Том мгновенно отметил, что волшебник пытается выдавать себя за магла, но, будучи неопытным, не особенно преуспел в этом деле. Поэтому любому маглу одежда его показалась бы весьма странной из-за того, что вещи плохо сочетались друг с другом. В данном случае наряд составляли гетры и сюртук, надетый поверх полосатого трико. Морфин наблюдал за ним, сидя на ветке дерева, а когда человек подошел ближе, спрыгнул прямо перед ним на землю. Человек отскочил назад так быстро, что наступил на фалду сюртука и чуть было не потерял равновесие. — Вас сюда никто не звал! — прошипел он на парселтанге. — Э-э… доброе утро. Я из Министерства магии… — Вас сюда никто не звал! — снова послышалось шипение. — Э… э… прошу прощения… я вас не понимаю! — явно занервничал незнакомец. Морфин нацелил на пришельца волшебную палочку, равно как и нож. — Эй, послушайте… — начал было волшебник, но было уже поздно. Что-то громко хлопнуло, и незнакомец растянулся на земле. Он зажимал ладонью нос, между пальцев сочилась мерзкая желтая жижа. — Морфин! — послышался новый голос. Из домика вышел пожилой волшебник, и Реддл понял, что это дед. Но сейчас у него была возможность рассмотреть его получше, чем в воспоминаниях Виктории. У Марволо оказалось довольно странное телосложение: очень широкие плечи и длинные руки. В сочетании с блестящими карими глазами, жесткими короткими волосами и морщинистым лицом, они делали его похожим на старую мощную обезьяну. Морфин тем временем давился от хохота, глядя на лежащего на земле человека. — Из Министерства, значит? — спросил Марволо, глядя на собеседника сверху вниз. — Совершенно верно! — ответил тот сердито, утирая лицо. — А вы, как я понимаю, мистер Мракс? — Точно, — ответил дед. — Получили по роже, так что ли? — Он меня ударил! — возмутился работник из Министерства. — Надо было предупредить! — агрессивно откликнулся Мракс. — Это частное владение. Сами вламываетесь без приглашения, а потом удивляетесь, что мой сын пробует защищаться. — От чего защищаться-то? — буркнул волшебник, поднимаясь с земли. — От посторонних. Любопытствующих. Маглов и всякой разной дряни. Гость из Министерства направил волшебную палочку на свой собственный нос, из которого тек желтый гной, и поток сразу же прекратился. Марволо обратился к Морфину на змеином языке, почти не разжимая губ. — Ступай в дом, не спорь! Морфин хотел было возразить, но под грозным взглядом отца передумал, вперевалочку зашагал к хибарке и захлопнул за собой дверь, так что змея, которая тогда также висела на ней, уныло закачалась из стороны в сторону. — А я как раз приехал поговорить с вашим сыном, мистер Мракс, — сказал посланный из Министерства. — Это ведь был Морфин, верно? — Ну да, это был Морфин, — равнодушно ответил дед. — Вы чистокровный волшебник? — спросил он с вызовом. — При чем тут это? — холодно парировал собеседник. Марволо уставился пришельцу в лицо и пробормотал явно оскорбительным тоном: — Если подумать, то я видал такие носы у нас в деревне. — Не сомневаюсь в этом, если ваш сын и там дает волю рукам, — сухо отозвался волшебник. — Может быть, продолжим нашу беседу в доме? — В доме? — Да, мистер Мракс. Я уже сказал вам, что приехал поговорить с Морфином. Мы отправили вам сову. — Нам тут совы ни к чему, — сказал Мракс. — Я никогда не читаю писем. — В таком случае не жалуйтесь, что гости являются к вам без предупреждения! — дерзко ответил сотрудник Министерства. — Меня послали к вам по поводу серьезного нарушения магического правопорядка, которое было совершено здесь сегодня рано утром. — Ладно, ладно! — заорал Марволо. — Входите в дом, провались он совсем. Входите и подавитесь!       В доме кроме Мраксов Том увидел и свою мать в рваном сером платье такого же цвета, как и каменная стена у нее за спиной. Она что-то помешивала в кипящем горшке и передвигала другие жалкие горшки и сковородки на полке. Взгляд у нее был все такой же обреченный. — Моя дочь Меропа, — неохотно буркнул Мракс в ответ на вопрошающий взгляд посланца из Министерства. — Доброе утро! — сказал он. Меропа не ответила, испуганно глянула на отца и, повернувшись ко всем спиной, снова принялась переставлять горшки на полке. — Ну, мистер Мракс, не будем ходить вокруг да около. У нас есть причины предполагать, что ваш сын Морфин этой ночью совершил волшебство в присутствии магла. Что-то оглушительно грохнуло — это Меропа уронила глиняный горшок. — А ну, подбери! — завопил на нее отец. — Правильно, хватай прямо лапами с пола как последнее магловское отродье! Зачем у тебя палочка, бестолочь неповоротливая? — Мистер Мракс, прошу вас! — воскликнул пораженный пришелец. Меропа, уже успевшая поднять горшок, пошла красными пятнами, трясущейся рукой вытащила из кармана волшебную палочку, направила на горшок и едва слышно скороговоркой пролепетала заклинание, от которого горшок полетел через всю комнату, ударился о противоположную стену и раскололся надвое. Морфин залился безумным смехом, а Мракс завизжал. — Почини его, дылда безмозглая! Почини сейчас же! Меропа, спотыкаясь, кинулась через всю комнату к осколкам, но служащий из Министерства опередил ее. Он взмахнул палочкой и твердым голосом произнес: — Репаро! Горшок мгновенно стал целым. У Мракса был такой вид, будто он сейчас кинется на пришельца, но он удержался. Вместо этого он принялся издеваться над дочерью. — Твое счастье, что подвернулся добрый дядя из Министерства! Может, я и совсем тебя сбуду с рук, может он не побрезгует женушкой из сквибов поганых… Ни на кого не глядя, не поблагодарив гостя, Меропа подобрала горшок и дрожащими руками снова поставила его на полку. Потом замерла, прижавшись спиной к стене между замызганным окном и печкой, как будто больше всего на свете ей сейчас хотелось пройти сквозь камень и исчезнуть. — Мистер Мракс, — снова начал визитер. — Как я уже сказал, цель моего визита… — Я и с первого раза все хорошо расслышал! — огрызнулся Мракс. — И что мне с этого? Морфин проучил вонючего магла, проучил за дело… Дальше-то что? — Морфин нарушил закон волшебного сообщества! — сурово ответил человек из Министерства. — «Морфин нарушил закон волшебного сообщества!» — кривляясь, передразнил Мракс. Морфин снова зашелся хохотом. — Проучил маленько распоясавшегося магла, это что теперь, преступление? — Да, — коротко ответил посланник. — Боюсь, что так. Он извлек из внутреннего кармана сюртука маленький свиток пергамента и развернул его. — Это что, приговор? — спросил Мракс, злобно повысив голос. — Это вызов в Министерство на слушание дела… — Вызов, вызов! Да кто вы такой, чтобы вызывать куда-то моего сына? — Я начальник группы обеспечения магического правопорядка, — ответил маг. — А мы, по-вашему, так, помои? — вскричал Мракс, наступая на пришельца и тыча ему в грудь палец с грязным желтым ногтем. — Мелкие шавки, чтобы бегать на задних лапках перед Министерством? Да знаешь ли ты, грязнокровка сопливая, с кем разговариваешь? — Я полагал, что говорю с мистером Мраксом. — Это точно! — загремел Мракс и стал совать под нос собеседнику кольцо с черным камнем, надетое на средний палец. — Видели это? Видели? Знаете, что это такое? Знаете откуда? Несколько столетий хранилось в нашей семье, вот из какой древности мы ведем свой род и все это время храним чистоту крови! На камне вырезан герб Певереллов! Знаете, сколько мне предлагали за эту вещичку?       Реддл, просматривающий воспоминания, также бросил взгляд еще и на руку своего горе-дядьки и действительно увидел золотое кольцо с черным камнем. — Все это к делу не относится, мистер Мракс. Ваш сын нарушил… Мракс взвыл от ярости, бросился к дочери, схватил ее за горло и потащил к собеседнику, держа за золотую цепочку, висевшую у нее на шее. — Видели вот это! — заревел он, размахивая тяжелым золотым медальоном, в то время как Меропа, задыхаясь, ловила ртом воздух. — Вижу, вижу! — поспешно ответил волшебник. — Эта вещь принадлежала Салазару Слизерину! — выкрикнул Марволо. — Салазару Слизерину! — Мы — его единственные потомки из ныне живущих, что вы на это скажете, а? — Мистер Мракс, ваша дочь! — воскликнул в тревоге хранитель правопорядка, но Мракс уже выпустил Меропу, она вернулась в свой угол, шатаясь, потирая шею и еле переводя дух. — Вот! — с торжеством сказал Марволо, как будто только что доказал какую-то необыкновенно сложную мысль. — Не смейте разговаривать с нами так, будто мы грязь на башмаках ваших! Незнамо сколько поколений чистокровных волшебников — вы-то, небось, о себе такого сказать не можете. — Боюсь, что ни ваши, ни мои предки не имеют никакого отношения к вопросу, о котором идет речь. Я здесь из-за Морфина; Морфина и магла, ставшего жертвой его хулиганской выходки этой ночью. По нашим сведениям, он осуществил по отношению к маглу наговор или заклинание, о которого тот покрылся крайне болезненной сыпью… Морфин захихикал. — Потише, мальчишка! — Прошипел Мракс на змеином языке, и Морфин примолк. — Ну и что такого? — с вызовом спросил Мракс. — Надо думать, вы этому маглу морду-то подчистили, да и память заодно… — Дело совсем не в этом, мистер Мракс, — сказал представитель правопорядка. — Произошло ничем неоправданное нападение на беззащитного… — Вот я сразу так и почуял, что вы любитель маглов, — хмыкнул Мракс и сплюнул на пол. — Эти разговоры никуда не ведут. По поведению вашего сына ясно, что он нисколько не раскаивается в своих поступках. Морфин должен явиться четырнадцатого сентября на слушание дела по обвинению в колдовстве, осуществленного в присутствии магла, с причинением ущерба и неудобств вышеупомянутому маглу… Тут через открытое окно до них донеслось звяканье сбруи, конский топот и звонкие веселые голоса. По-видимому, дорога в деревню, петляя, проходила совсем близко от рощицы, где стоял дом. Мракс застыл на месте, прислушиваясь, с расширенными глазами. Морфин зашипел и с кровожадным выражением повернулся на звук. Меропа подняла голову, и лицо у нее было совершенно белое. — Боже, просто больно смотреть на эту лачугу, — послышался звонкий женский голос. Он звучал так отчетливо, как будто девушка стояла в комнате. — Неужели твой отец не может распорядиться, чтобы ее снесли, Том? — Она нам не принадлежит, — ответил голос молодого человека. — На той стороне долины все наше, но этот дом принадлежит старому бездельнику Мраксу и его детям. Сын абсолютно ненормальный, послушала бы ты, что о нем рассказывают в деревне… Девушка рассмеялась. Звяканье и топот становились все громче, все ближе. Морфин приподнялся, словно хотел выбраться из кресла. — Сиди на месте! — предостерегающе произнес его отец на змеином языке. — Том, — снова раздался голос девушки, на этот раз совсем рядом. — Может быть я ошибаюсь, но, по-моему, там кто-то прибил к двери змею. — Господи, так и есть! — воскликнул мужской голос. — Это, должно быть, сын, я тебе говорил, что он не в себе. Не смотри туда, Сесилия, любимая. Звон и топот снова начали стихать. — «Любимая», — прошептал Морфин на змеином языке, глядя на сестру. — Слышишь, он назвал ее «любимая». Все равно он не будет твоим. Меропа побелела как полотно и, казалось, что она вот-вот упадет в обморок. — Что такое? — сурово спросил Марволо тоже на змеином языке, переводя взгляд с сына на дочь и обратно. — Что ты сказал, Морфин? — Она заглядывается на этого магла, — прошипел Морфин, злобно уставившись на сестру, вид у которой теперь был испуганный. — Вечно торчит в саду, когда он проезжает мимо, пялится на него через ограду, так, что ли? А нынче ночью… Меропа умоляюще замотала головой, но Морфин безжалостно продолжал: — Высунулась в окошко, все поджидала, когда он поедет домой, так, что ли? — Высунулась в окошко посмотреть на магла? — тихо переспросил Мракс. Все трое совершенно забыли о визитере из Министерства, который раздраженно и озадаченно смотрел на них, ведь он не понимал шипящих и скрежещущих звуков парселтанга. — Это правда? — страшным голосом спросил Мракс, делая шаг или два к насмерть перепуганной девушке. — Моя дочь, чистокровная волшебница из потомков Салазара Слизерина по прямой линии мечтает о мерзком грязном магле? Меропа отчаянно затрясла головой, вжимаясь в стену. Говорить она, похоже, не могла. — Ну да я его достал, отец! — хрипло засмеялся Морфин. — Подловил, когда он проезжал мимо. Не такой он был красавчик, когда покрылся сыпью, а, Меропа? — Ах ты, гнусная бездарь, сквиб несчастная, вонючая осквернительница крови! — заревел Марволо, окончательно теряя контроль и хватая дочь за горло. — Не смейте! — страж порядка поднял волшебную палочку и выкрикнул: — Релашио! Марволо отбросило прочь, он полетел на стул и шлепнулся навзничь. Разъяренный Морфин выскочил из кресла и кинулся на человека из Министерства, размахивая своим ножом и выстреливая заклятьями из волшебной палочки. Волшебник бросился наутек, прикрывая голову. Меропа лежала в обмороке на полу. Через несколько минут работник из охраны правопорядка вернулся с подкреплением. Морфин и Марволо пытались оказать сопротивление, но их одолели и забрали из дома.       Реддл, наконец, вынырнул из сознания дядьки. Бледное лицо Тома горело от гнева, а темные глаза метали молнии. Он сейчас люто ненавидел и деда, и дядю за то, что гнобили мать. Тут не только в магла — в тролля втюришься, лишь бы сбежать от такой беспросветной жизни. Но и на Меропу он был несказанно зол: ну неужели нельзя было хоть как-то постоять за себя! Ну была же у нее волшебная палочка, в конце концов! Он в приюте и без палочки давал отпор и мстил за обиды. Не такая уж она и сквибка была, раз сумела как-то очаровать этого магла. Империус? Приворотное зелье? Иначе папаша ни за что не сбежал бы с ней! Неужели не нашлось другого способа нормально жить, кроме как брак с никчемным маглом? Видимо, и в самом деле втюрилась в него по уши. А он потом ее беременную бросил! «Ну ничего! — лихорадочно размышлял Реддл. — Он за это дорого заплатит, вместе с дядькой!» — Том бросил мимолетный взгляд на все еще неподвижно лежащего Морфина. И тут он замер, так как в голову ему пришла мысль: из Морфина получится прекрасный козел отпущения или громоотвод. В конце концов, нужно же обеспечить себе алиби в убийстве папаши. Достаточно совсем немного поработать с памятью дядюшки. Пусть в Азкабане искупит всю вину пред ним и матерью!       Тут Реддл снова взмахнул палочкой, и из нее потянулись веревки, которые туго связали Морфина, а потом во рту у него оказался кляп, так что можно быть спокойным: никуда дядюшка до его прихода не денется. Затем Том направился к выходу из лачуги, не забыв прихватить и волшебную палочку Морфина. Когда Реддл вышел из-под сени густых деревьев, окружающих домик, и ноги его ступили на дорогу, то он увидел, что день уже клонится к вечеру.