Тайны Тёмного Лорда

      Когда Волдеморт просмотрел эти несколько эпизодов из жизни Беллатрисы, то был просто в восторге от того, что узнал. Еще до того, как отправиться в дом Сигнуса, он решил поквитаться с ним за все старые обиды, расстроив свадьбу его старшей дочери, дабы спесивый Блэк снова испытал чувство унижения и был опозорен. Но когда чародей узнал, что между столь похожими друг на друга отцом и дочерью идет негласная война, то понял: ему несказанно повезло! Волдеморт уже представлял, каких чудес он натворит руками Беллы и как напакостит своему школьному недругу. Подчинить же себе девчонку и даже, если понадобиться, очаровать ее, темному магу не представляло никакого труда. Но сама ситуация и девушка, которая в ней оказалась, не вызывали у него ни капли сочувствия. О сострадании тут не шло и речи. Его холодное окаменевшее сердце не дрогнуло, даже когда он узнал о намерении Беллы избежать ненавистного брака пусть даже ценой жизни. Волдеморт, подобно капитану пиратского корабля, словно бы видел перед собой прекрасное судно, да еще с ценным грузом, и потому его лучше было бы взять на абордаж, чем позволить пустить ко дну. Да и своей еще детской привычке брать у поверженного противника трофей он изменять не собирался. А живой трофей — это уже что-то небывалое! Не мешало бы также посмотреть, на что способна эта девчушка в плане темных искусств, и можно ли это обернуть в свою пользу. Размышляя таким образом, Волдеморт вместе с Родольфусом подошел к Беллатрисе. — Белла, — заговорил Сигнус. — Позволь представить тебе наших гостей: мистер Родольфус Лестрейндж, в прошлом сезоне покинувший нас и проведший несколько месяцев во Франции. И почетный долгожданный гость — лорд Волдеморт! — Мисс Блэк, перед вами меркнет даже солнце! — улыбнулся Лестрейндж. — Мисс Блэк, наконец я получил возможность быть представленным самой пожирательнице мужских сердец. О вашей красоте мне много говорили, и теперь я вижу, что слова эти правдивые. Мне не остается ничего другого, как пополнить армию ваших обожателей. Но в отличие от них, — тут Волдеморт поднес руку Беллы к своим губам и заглянул ей прямо в глаза, давая понять, что акцентирует внимание на последующей фразе, — мог бы сделать для вас куда больше, чем любой из них. Услышав эти слова, Беллатриса вздрогнула и поняла: он все про нее знает, все ее мысли и намерения, но откуда? «Неужели владеет легилименцией, да еще на таком небывало высоком уровне? Если так, то это поистине необыкновенный чародей! И молва о нем не лжет!» — подумала волшебница. При этой мысли она немного встрепенулась, как узник, хвативший глоток свежего воздуха, но тут же снова внутренне поникла: «Но даже он что сейчас может сделать, когда уже слишком поздно! Да и зачем ему это нужно?» Гости продолжали прибывать, и Сигнус с Друэллой встречали каждого из них. Беллатриса же воспользовалась небольшой передышкой и вышла в сад, дабы собраться с силами и иметь мужество решиться на то, что она задумала. Девушка уселась на скамью и задумалась, однако ее размышления были прерваны сперва громкими шагами, а потом и низким тягучим голосом Крэбба. — Идем в дом, любезная супруга. Прибыл сотрудник Министерства, чтобы сочетать нас узами брака. — При этом он бесцеремонно схватил девушку за руку и рванул к себе. Беллатриса почувствовала запах спиртного, неприятно поразивший ее обоняние, и скривилась от отвращения. Она невольно отпрянула от жениха, но Крэбб снова притянул ее к себе и приник к губам своим слюнявым ртом, а потом спустился на шею. Белла снова воспротивилась, попытавшись отстраниться, но Крэбб был куда сильнее физически и удерживал ее руки, чтобы она не смогла воспользоваться волшебной палочкой. — Я пока еще не ваша жена! — воскликнула Беллатриса. — Ну, это пока! Остались небольшие формальности. — Крэбб снова дернул ведьму к себе, так что послышался звук рвущейся ткани. Мантия, которая до сих пор была накинута на плечи, теперь лежала на земле, а платье порвано. Беллатриса не на шутку испугалась, что Крэбб поцелуем не ограничится. Но в этот самый миг воздух озарился ярко-красной вспышкой, и Крэбб сразу остолбенел, ослабив при этом свою грубую хватку. Чародейка поспешно высвободилась из огромных рук, при этом несильно толкнув мага, и он упал на землю, не удержав равновесия. Это, несомненно, было мощное оглушающее заклятие, причем наложенное невербально. Но, оглядевшись, девушка никого не увидела. Казалось, искры вспыхнули просто из пустоты. Тяжело дыша и изо всех сил стараясь унять дрожь в руках и ногах, Белла хотела было привести в порядок свое помятое и немного порванное платье, но тут заметила на тонкой руке синяк, а на шее, судя по ощущениям, наверняка красовался след от грубого противного поцелуя. Твердо стоять на ногах ей сейчас помогала одна лишь последняя безумная надежда. Ведь свадебная церемония еще не совершилась, а до ночи еще довольно много времени, и произойти может все, что угодно. Вдруг Крэбб или отец передумают, дорогой женишок споткнется на лестнице, сломает ногу, и свадьба по крайней мере будет отложена. Маг, который будет сочетать браком ее с Аммикусом, провалится сквозь землю или испарится. Ну, а в идеале новоиспеченного муженька хватит удар, на голову ему неизвестно откуда свалится кирпич, и тогда она сразу останется вдовой… В общем, за эти часы много чего может произойти. Сердцу, ввергнутому в пучину отчаяния, все кажется возможным, оно готово цепляться за любую соломинку. Ну, а если несмотря ни на что, этот союз все же будет заключен, то в корсаже она припрятала последнее средство, которое придавало ей уверенности. Кикимер и в самом деле по приказу хозяйки раздобыл пробирку с сильнейшим и мгновенным ядом. Едва только наступит последняя минута, и придется уходить с праздника вместе с Крэббом, то она под каким-нибудь невинным предлогом удалится и примет эту отраву… Почему-то такой отчаянный способ избежать ненавистного брака казался ей лучше, чем тот, который предпочла Андромеда. Маглокровки в понимании Беллы были ничуть не лучше Крэбба. Белла больно закусила губу, чтобы сдержать слезы, готовые политься из глаз, но тут почувствовала на своей руке и шее прикосновения чьих-то прохладных ладоней. И в ту же секунду все следы от грубых прикосновений исчезли, будто их и не было, а прямо перед ней, словно из ниоткуда нарисовался тот самый почетный гость — лорд Волдеморт. Опять же, не доставая волшебной палочки и не прикасаясь к девушке, он каким-то неведомым образом сделал так, что порванное платье опять стало целым, а испорченная прическа снова приобрела первоначальный безупречный вид. Наконец, на плечи Бэллы легла ее мантия, минуту назад брошенная в грязь, а теперь совершенно чистая. Мастерица в искусстве светской беседы и неизменно в любой ситуации находившая подобающие случаю слова, теперь могла произнести лишь простое «благодарю», покраснев и смешавшись не то от стыда, не то от изумления. — Не стоит благодарности, — ответил Волдеморт глухим шипящим голосом. — Я, по сути, ничего для вас не сделал, напротив, оказал медвежью услугу. Ведь как только Крэбб очнется, то непременно выместит на вас свою бессильную злобу. И если не сейчас, так после свадьбы вам придется расплачиваться за мое заступничество, а я уже вряд ли смогу вам помочь. Но мне все же известно одно верное безотказное средство избавить вас от этого брака. Могу указать его, если, конечно, у самой юной леди хватит решимости прибегнуть к нему. Беллатриса в недоумении посмотрела на своего странного собеседника, и в глазах у нее вспыхнула надежда. — Средство избежать свадьбы! — воскликнула она. — Какое же? — Черная магия! — невозмутимо отозвался колдун. — Черная магия? — недоуменно, но без тени сомнения или страха переспросила она. — И какая же? — Одно из трех непростительных проклятий. Всего лишь! — Так, значит, вы и в самом деле не только поборник чистоты крови, сильный, но еще и черный маг, как о вас говорят? — изумилась волшебница. — А еще и легилимент? — Разумеется! — самодовольно усмехнулся Волдеморт. — Весьма полезный навык, знаете ли. За то недолгое время, которое видел вас в гостиной, я узнал много чего такого, что и родителям вашим вряд ли известно. Например… Тут Волдеморт взмахнул палочкой, и пробирка с ядом оказалась в его руке. — Это вам ни к чему, мисс! Всем тем, кто вам досаждает, можно противостоять и по-другому. Чародей взглянул на девушку и не увидел ни капли смущения во взгляде. — О, я вижу, моя осведомленность ничуть вас не пугает? — с улыбкой спросил он. — Не пугает, — честно ответила волшебница. — У меня такое чувство, будто я знаю вас давно и поэтому могу доверять. — Мне весьма лестно доверие столь очаровательной леди и, безусловно, не в обычае у воспитанного человека разглашать секреты юных барышень. Но вернемся к вашей предстоящей свадьбе, мисс Блэк. Вы полагаете, что принять яд — это лучший способ избежать брака с Крэббом? — По крайней мере, другого выхода из этой ситуации я не увидела. Не с грязнокровками же связываться! — Весьма безрассудный поступок, а главное, они все равно ничего не поймут. Вашего отца и Крэбба можно убедить только темномагическими заклинаниями. Да, вам неоднократно в один голос говорили все преподаватели ЗОТИ, что черная магия, дескать, порабощает человека, сводит с ума, но поверьте, все это неправда! Подобную чушь говорят либо лицемеры, которые сами тайком пользуются этим огромным ресурсом и не желают подпускать к нему других, либо глупцы, которые верят им. Мисс Блэк, лучше поверьте мне, что Круциатус, если его правильно применить, способен убедить практически любого, кто испытывает на себе его действие. Белла смутилась от таких слов. Этот гость был настолько искусен в магии, что не только в два счета узнал много таких вещей, которые она предпочла бы скрыть ото всех, но еще и подбивал на использование непростительных проклятий, за которые приговаривают к пожизненному заключению в Азкабане. — Ах, вижу, вас немного беспокоит расплата в виде посещения Азкабана, причем не в качестве праздно любопытствующего волшебника! — тут же ответил ей на мысль Волдеморт. — Конечно, при таких перспективах применять Круциатус к человеку было бы глупо. Но, — колдун приблизил к Белле лицо и пристально заглянул в глаза, — можно применить одно из заклинаний, которое позволяет обойти Надзор. Тут маг сделал несколько привычных небрежных движений волшебной палочкой. — Блокус! — произнес он скорее для того, чтобы изумленная девушка услышала заклинание, а сам при этом вряд ли нуждался в словесной магии. Он описал несколько кругов над головой, и в тот же миг над ним, Беллой и все еще лежащим на земле неподвижным Крэббом возник прозрачный купол. — Что это? — спросила чародейка со смесью восхищения и страха. — Эта сфера поглощает информацию о любом заклинании, которое произносится внутри нее. Нужно только четко ее представить, когда творишь заклятие. Тут они заметили, что Крэбб начинает приходить в себя. Тогда Волдеморт, злорадно усмехнувшись, направил волшебную палочку на лежащего на земле мага и галантно обратился к юной ведьме. — Мисс Блэк, не считаете ли вы, что ваш жених должен извиниться за свое неподобающее поведение? Не дождавшись ответа, он произнес «Круцио», и жертва проклятья тут же начала извиваться в приступе невыносимой боли и кричать истошным голосом, однако ни один звук не проникал за пределы прозрачной сферы. Маг же внимательно наблюдал за Беллатрисой и ее реакцией. Зрелище и впрямь было не для девичьих очей. Волдеморт знал, что скорее всего любая юная леди сжалась бы в комок от страха и отвращения, зажмуривая глаза и затыкая уши, чтобы не слышать отчаянных воплей, вызываемых нестерпимой мукой. Добрая половина девушек вообще упала бы в обморок, особенно когда из носа подвергаемой пытке жертвы потекла кровь. Но только не Беллатриса, которая сверху вниз спокойно, с бесстрастным выражением на холеном лице наблюдала за терзаниями Крэбба. Она и бровью не повела, а в ее взгляде Волдеморт заметил злорадное удовлетворение, от которого зрачки немного расширились, и карие глаза теперь казались почти черными. — Ты слышал? — злобным голосом, в котором теперь слышалось змеиное шипение, спросил Волдеморт. — Немедленно принеси мисс Блэк свои извинения или сильно пожалеешь! Крэбб зашептал из последних сил. — Я извинюсь, извинюсь, но ради Мерлина, прекратите это! Волдеморт снял проклятие, и его жертва с облегчением растянулась на земле, не имея сил подняться. Наконец, собравшись с силами, колдун подполз к Беллатрисе и хрипло сквозь зубы процедил: — Прошу простить меня! Но было совершенно ясно, что при первом удобном случае он с лихвой попытается воздать Белле за все. — О, не позавидую вам, мисс Блэк. Похоже, Крэбб прямо-таки жаждет взять реванш. Может, попробуете сами убедить его, что ничего хорошего в браке с вами его не ждет, — усмехнулся Волдеморт.— Ну же, смелее, Белла! Так к ней обращались только члены семьи, и никому другому подобных вольностей юная гордячка не позволяла. Чародеи, которые пытались добиться ее расположения, почитали за особую честь, если им позволено было говорить ей «Беллатриса». Но из уст именно этого могущественного волшебника подобная фамильярность ее почему-то не оскорбляла, а наоборот, была приятной. Ей вдруг захотелось оправдать его ожидания и не ударить в грязь лицом, точно нерадивая школьница, оплошавшая перед учителем и всем классом. К тому же, она была зла на Крэбба, а это должно было способствовать правильному выполнению Круциатуса. Так по крайней мере было сказано в книгах, которые имелись в библиотеке Хогвартса и к которым ведьмочка проявляла неподдельный интерес. Она направила палочку на Крэбба и твердо произнесла «Круцио». Волшебник вскрикнул, опять навзничь упал на землю, но не стал извиваться от пытки, а снова начал делать попытки подняться. Белла покраснела из-за этой неудачи, но Волдеморт, похоже, это ожидал, ободряюще кивая девчонке. — Ничего удивительного! — спокойным холодным голосом сказал он. — Ведь у тебя не было ни наставника, ни мало-мальски приличного пособия по непростительным проклятиям. Конечно же, стараниями нашего дорогого директора Дамблдора в библиотеке Хогвартса нереально найти подобную литературу. А потому ты не знаешь, что нужно действительно хотеть, чтобы Круциатус подействовал. Нужно хотеть причинить боль и получать от этого удовольствие! А праведный гнев — это ерунда. Беллатрису охватило смятение. Как это — причинять боль и получать удовольствие? Волдеморт это заметил, положил свои холодные ладони на плечи девушке и посмотрел в испуганные глаза. — Ну, что же ты, красавица? Или, может, тебе стало жаль его? А вот он вовсе не собирается тебя жалеть и преспокойно будет получать удовольствие от твоих страданий. Ты ведь не хочешь этого, правда? И запомни, что нет лучшего способа избежать боли, чем причинять ее самому! Используй свой шанс, Белла! Другого у тебя не будет. Да так используй, чтобы он даже во сне не помышлял о браке с тобой!