Тайны Тёмного Лорда

— Белла, ты уверена, что это правильное решение? — с беспокойством спросила Нарцисса, как только вошла в комнату старшей сестры. — Уверена! — спокойно отвечала Беллатриса. — Родольфус Лестрейндж сделал мне предложение, и я приняла его. — Но почему именно его? Ведь он же тебе в отцы годится, дорогая! — недоумевала Нарцисса. — Он чистокровен, знатен и богат, а к тому же хорошо воспитан! — бесстрастно отвечала чародейка. — В среде чистокровных магов такие волшебники считаются прекрасной партией для таких же благородных девиц, разве нет? — грустно улыбнулась Белла одними уголками губ. — Кроме того, мистер Лестрейндж прекрасный собеседник и галантный джентльмен, умеющий угодить даме. — Точно! — съязвила младшая Блэк. — И ветреник, каких еще поискать. Да он же будет изменять тебе направо и налево! — Не все ли равно! — равнодушным тихим голосом отозвалась Беллатриса. Нарцисса на несколько секунд замолчала, и на ее миловидном лице отразилась напряженная работа мысли. — Значит, ты не забыла лорда Волдеморта! — уверенно констатировала она. — Нет, не забыла! Лорда Волдеморта я по-прежнему люблю. Но если с ним мне все равно не быть, так почему не сделать то, чего от меня все так ждут: вступить в брак с чистокровным чародеем своего круга? — Ты любишь Темного Лорда даже несмотря на то, что он тебя просто использовал в своих целях, чтобы досадить отцу? — Не смотря ни на что! Здесь уже Нарцисса не удержалась и расплакалась, бросившись сестре на шею. Младшая из девиц Блэк была довольно красивой девушкой с длинными волосами цвета платинового блонда, приятной в общении и с соответствующими ее воспитанию манерами. Кроме того, она вполне могла сопереживать чужому горю и проявлять отзывчивость. Но все это только в отношении волшебников из своего круга. Нарцисса не обладала стойкостью характера и храбростью средней сестры, бросившей вызов семье и заведенным в чистокровном сообществе порядкам, тем более, что полученное воспитание и учеба в Слизерине оказали на нее свое действие. Нарцисса хоть и не выражала явной агрессии и презрения к маглорожденным, но была совершенно равнодушна к ним и их судьбам, не желая иметь с этими волшебниками ничего общего. — Бедная моя сестра! — плакала Цисси. — Любить одного, а идти под венец с другим. Теперь мне будет совестно показывать свою радость. — Успокойся, Цисси, — покровительственно заговорила Белла. — Это же замечательно, что хоть кто-то из нас троих обретет счастье. И, кто знает, может оно и меня краешком заденет. Ведь именно на вашей с Люциусом помолвке Родольфус Лестрейндж и стал ухаживать за мной. Скажу честно, в его обществе я почему-то сразу почувствовала себя спокойнее и умиротвореннее. Не знаю, как ему удается хотя бы на время развеять эту неодолимую тоску и беспросветную печаль. Иногда я даже забывала, что со мной случилось. Родольфус и в самом деле повел себя как чуткий и понимающий друг. Я не думаю, что в браке со мной он пустится во все тяжкие, ведь для этого вовсе нет нужды жениться. А главное, он пообещал мне, что не станет принуждать меня быть с ним, если я сама не захочу! И не так плох мой жребий, как тебе может показаться на первый взгляд. Считай, что я еще очень удачно выберусь из этого дома, хотя и могу теперь при необходимости держать отца в узде. А тебе и правда выпала редкая удача, когда ваш с Люциусом выбор совпал с интересами семей и чистой крови. Ты и Люциус давно мечтаете о свадьбе. — Да уж, поскорее бы! Слушай, а как это ты сподвигла Лестрейнджа, этого безнадежного холостяка, сделать тебе предложение, а? — тон Нарциссы был нарочито веселым и шутливым. — Он сказал, что не встречал таких как я. — Ну, так это он наверняка всем говорил! — Не думаю, — чуть помолчав, ответила Белла. — Я овладела окклюменцией довольно хорошо, а легилименцией — совсем чуть-чуть. Но и этих скромных познаний оказалось достаточно, чтобы понять, что Родольфус не лжет. — И скромное приданое, на которое отец поскупился для нас, его не смутило, как и моего Люциуса, — задумчиво добавила Нарцисса. — О, тут я вообще кое-что интересное случайно подглядела. Хочешь, покажу? Карие глаза Беллатрисы лукаво блеснули, и уже по одной этой причине сестра согласилась. — Да, похоже, мистер Лестрейндж действительно в какой-то мере оживил тебя, — засмеялась Нарцисса. — После моей помолвки ты хоть от еды отказываться перестала, а теперь даже повеселела. — Ну, так ты будешь смотреть или нет? — с притворной обидой поинтересовалась Беллатриса. — Конечно! Белла наколдовала неглубокое, но широкое блюдце, чтобы можно было легко погрузить в него лицо, а потом извлекла туда свои воспоминания. Затем она, а следом и Нарцисса, опустили лица в омут. Девушки оказались в коридоре второго этажа в особняке Блэков. За одной из дверей находился кабинет их отца, и за входом в него следила из укромного места старшая из сестер. Едва коснувшись ногами пола Белла и Цисси увидели Родольфуса Лестрейнджа, который стремительным шагом шел к хозяину дома в сопровождении эльфа-лакея. Девушки последовали за ним. — Здравствуйте, мистер Лестрейндж! — слегка торжественным тоном сказал Сигнус. Стало очевидно, что визит был обговорен заранее, а такое обстоятельство как официальное обращение друг к другу еще школьных приятелей с полным соблюдением церемониала, говорило о крайней серьезности и важности предстоящего разговора. — Добрый день, дорогой мистер Блэк! — снова заговорил Родольфус. — Я явился сегодня к вам с тем, чтобы просить руки вашей дочери мисс Беллатрисы Блэк. — Мистер Лестрейндж, мы весьма польщены вашим предложением, однако вам бы следовало поговорить и с самой Беллатрисой. — Мистер Блэк, ваша прелестная дочь уже оказала мне честь, дав согласие стать моей супругой. Сигнус натянуто улыбнулся, как того требовала ситуация, и ответил: — В таком случае не вижу причины чинить препятствия двум любящим сердцам! Кикимер! Раздался хлопок трансгресии, и перед волшебниками предстал эльф-домовик и низко поклонился. — Пригласи сюда Беллатрису! — приказал мистер Блэк. — Сию минуту, хозяин! — пропищал эльф и исчез. Но не прошло и минуты, как в комнату вошла Белла, одетая и убранная соответственно случаю и, по-видимому, заранее предупрежденная Родольфусом. — Беллатриса, — обратился он уже к дочери. — Я позвал тебя, чтобы сообщить нечто важное, имеющее прямое отношение к твоей дальнейшей судьбе. Мистер Лестрейндж посватался к тебе, и я дал согласие на этот брак. Белла согласно кивнула и казалась очень спокойной. — Однако, мистер Лестрейндж, я считаю своим долгом уведомить вас, что в качестве приданного моей дочери будет только один магазин колдопарфюмерии, а не два, как о том предполагали в свете. Тот из них, что должен был стать приданым Андромеды, останется у моей супруги, хоть этот факт, возможно, огорчит вас. Беллатриса скривилась от отвращения, чувствуя себя предметом какого-то гнусного торга, и на совсем короткий миг даже была готова понять и простить свою среднюю сестру. Сигнус с усмешкой взглянул на дочь, прекрасно понимая, что она сейчас испытывает. Но его торжество сразу померкло при первых словах Родольфуса, с достоинством отвечавшего. — Сэр, во всем этом меня огорчает только то, что подобный вопрос поднимается в нашей беседе, да еще в присутствии мисс Беллатрисы. Я никогда не интересовался размерами ее приданного, полагая, что благородное имя много ценнее галеонов. Старинный род Лестрейнджей, желая породниться с семейством Блэк, руководствовался единственно соображениями чести и соблюдением чистоты крови. Что до меня, то я искал только счастья. Чародейка благодарно взглянула на своего будущего супруга. — Пожалуй, хватит! — сказала чернокудрая волшебница, потянув сестру за рукав, и спустя миг обе вынырнули из воспоминаний и приземлились в спальне Беллы. — Белла! — очень серьезно заговорила Нарцисса. — Возможно, твое счастье совсем рядом. Не упусти! — В самом деле? — задумчиво отозвалась старшая Блэк. — Не сомневайся! Честно говоря, не ожидала, что мистер Лестрейндж способен на столь благородный поступок. А еще учитывая то обещание, которое он тебе дал… — Интересно, как в таком случае, в моем будущем супруге это самое благородство уживается с этим? Тут Беллатриса подняла рукав и показала Нарциссе запястье, на котором была поставлена черная метка. — У него такая же! — уточнила она. — Что это? — удивленно спросила Нарцисса, разглядывая странный зловещий рисунок. — Это знак Пожирателей смерти. Так Темный Лорд называет своих сторонников. — Сторонников в чем? — В борьбе за интересы чистой крови! — отвечала Белла. — Он намерен избавить волшебный мир от всех маглокровок. И, похоже, Родольфус во всем этом собирается активно участвовать, если не упражняясь в непростительных проклятьях, то по крайней мере, вербуя сторонников, — рассуждала, словно бы обращаясь к самой себе, чародейка. — У Лестрейнджей ведь обширные связи, а Родольфус — заместитель начальника Отдела магического правопорядка. — Да не все ли тебе равно! — воскликнула Нарцисса. — И вообще, какое отношение мы с тобой имеем ко всему этому? Я бы даже голову ломать не стала. В конце концов, здесь одно другому не мешает. Можно презирать или даже ненавидеть маглокровок и при этом искренне любить супругу. Даже наоборот, тот, кто имеет зуб на этих чужаков, только больше будет ценить жену благородных кровей. — Пожалуй, ты права, Цисса! — Ну, конечно, права! А сейчас я, пожалуй, пойду, уже поздно. Спокойной ночи!