* * *
Тем временем Волдеморт со своей спутницей с головокружительной быстротой летели над землей, и под их ногами картины стремительно сменяли одна другую. Встречный ветер свистел в ушах, но они этого не замечали, ибо сами были как буйный ветер. Наконец, когда прямо под ногами показались вершины высоких гор, покрытые вечным снегом, проводница Темного Лорда стала сбавлять скорость и при этом снижаться. Оба приземлились на одном из склонов. На чистом небосводе ночь уже замедляла свой последний разбег, готовясь уступить власть лучезарному дню, о скором приходе которого возвещала розовая полоска занимающейся на востоке зари. Близился рассвет. Наконец Волдеморт увидел Беллатрису, которая стояла спиной к восходящему солнцу и смотрела на своего лорда. Юная волшебница была прозрачной, как горный воздух, а платье ее было словно легкое белое облако. Другие облака, более плотные, тяжелые и темные, виднелись далеко внизу. Глаза чародейки, горевшие неугасимым обожанием, сияли, словно две утренние звезды, а темные волосы были подобны предрассветному сизо-серому небу. Волдеморт устремился к Белле, положил свои ладони ей на плечи, но тут увидел, что и он сам, и его руки стали такими же прозрачными, как и Беллатриса. Оба засмеялись, и голоса их были подобны слабому колыханию ветра. Всходило солнце, а мужчина и женщина молча и с каким-то благоговением смотрели на это зрелище. Тут бывший Темный Лорд протянул той, кого некогда назвал своей Темной Леди, благоухающую алую розу без шипов — цветок, краше которого нет на белом свете. В руках у Беллатрисы он пламенел, как заря, сливаясь с сияющим восходящим солнцем. В глазах же Волдеморта, напротив, совсем не оказалось красноты, а лицо его стало не просто человеческим, а таким же молодым, как и у его избранницы, словно они были ровесниками. — Милорд, вы опять изменили свой облик? — прошелестел голос Беллы. — Красавица моя ненаглядная, отвечал Волдеморт. — Ты когда-то полюбила чудовище, просто так, ни за что, ни про что. Теперь полюби подобие человека и, прошу, стань моей вечной супругой. В ответ волшебница протянула к нему руки, и маг, в свою очередь, заключил ее в объятия, приник к губам, сливаясь в поцелуе. Так две реки, встречаясь, чтобы никогда больше не разлучаться, становятся одним потоком и вместе текут к морю вечности.* * *
Они парили над снежным горным склоном, держась за руки. — Я должен кое-что сделать, Белла. С этими словами Волдеморт достал призрачную волшебную палочку. Взмахнув ею, он отколол от большой глыбы кусочек льда и разбил его на маленькие частички. Льдинки взмыли в воздух и стали складываться в рисунок, как мозайка. Через несколько секунд Беллатриса смогла рассмотреть, что они составили слово «вечность». — Теперь я, наконец-то, свободен от ледяного плена Снежной королевы, в котором пребывал со дня своего появления на свет — человеческой злобы, черствости, равнодушия и страха смерти. Горе тому, кто, столкнувшись с ними в мире, отвечает тем же, дозволяя оледенить и свое сердце. И если не сыщется некто, который бы решился растопить лед пламенем любви, то несчастный обречен. Но мне повезло, Белла. Ты, моя отважная воительница, мой единственный огонечек, пошла за мной в холод и ночь, чуть не погибнув сама, и смогла отвоевать меня из ледяного плена. И вот теперь у нас есть один дар — та самая одна вечность на двоих и, если хочешь, весь мир в придачу. Когда я лишился тебя, Белла, то понял, что ни к чему мне этот самый мир, пустой и холодный. Зато теперь, когда мы принадлежим друг другу, то можем отправиться, куда глаза глядят, и везде будем как дома. Уйдем же отсюда, Белла, из этого царства вечной зимы, царящей здесь, в горах на вершине мира. Я и так уже устал от этого холода. Дай мне руку, и мы отправимся туда, где сейчас весна, где все цветет и благоухает! Так и будут теперь две бесплотные прозрачные счастливые тени бродить по миру, пока не придет ему конец. Никогда они не расстанутся, стелясь белым плотным туманом по высокой траве. Будут играть пышной зеленой листвой, шелестя, как ветер, кронами деревьев. Захотят — и взмоют ввысь вместе с испарениями от жарких лучей летнего солнца, а потом опять дождем прольются на землю. И всегда друг у друга будут они сами, а этого сокровища, в отличие от призрачной власти и силы, у них никто никогда не отнимет вовек.