Dead passion

      Дайске гнал, как умалишенный. Пальцы мертвой хваткой сжимают руль, прищуренные глаза до рези вглядываются в будто специально сгустившийся мрак дороги. Красное пятно пожарной машины впереди постоянно теряется, резво виляя поворотами, мутнеет, захватывая внимание в капкан иллюзий. Все его тело будто затягивает, опутывает липкая паутина ощущения какой-то нереальности. Но бешеный темп гонки периодически выбрасывает обратно в удушливое нутро салона. Радиус поворота зашкаливает, сопротивление воздуха, резкое ускорение, но все впустую — несущаяся впереди машина не собирается уступать. — Упрямый мудак, — сквозь зубы рычит Андо, вдавливая педаль газа до упора. — От меня так просто не уйдешь.       Дорога вихляет, неизвестно откуда взявшимися поворотами, сужается, темнеет. Мотор перегревается, скрипя кипящими поршнями, трансмиссия на пределе, но упертого водителя, похоже, это мало волнует. Его будто перекидывает с одной волны на другую, мельтеша в мозгу невнятными картинками. Истеричная пульсация в висках мешает сосредоточиться, отличить сонный морок от пошатнувшейся реальности. В воспаленном мозгу что-то щелкает, точно кнопка на пульте управления, переключая каналы. И уже через мгновение мрачное полотно шоссе впереди плавно перетекает в оживленный проспект. Широкие полосы мельтешат автомобилями, разноцветные зрачки светофоров, неоновые витрины мельтешат по бокам, люди, небоскребы, давящий шум мегаполиса пёстрой лавиной набрасывается на оторопевшую сетчатку глаз, заставляя насильно поглощать, впитывать. Надрывный, ноющий звук полицейской сирены врезается в его напряжённый слух, оглушает. Вспотевшая ладонь Дайске все так же цепко стискивает руль, другая успевает нервно дергать рычаг скоростей, нога до ломоты вжимает педаль, но это уже другая гонка. Он лишь неотрывно наблюдает, словно попав во временную петлю, в горячечный бред собственного переутомленного сознания. Черный джип впереди виляет красными огнями, притормаживая и вновь устремляясь вдаль, дразнит, ещё немного, каких-то пара метров и можно идти на обгон. Полицейская рация хрипит позывными. «Эй, Андо, ты у него на хвосте, почти дожал!» «Личность подозреваемого установлена… Повторяю… Личность подозреваемого установлена… " Массивный перекресток неумолимо приближается. Сейчас или никогда. Удачнее момента и не придумаешь. Машины в левой полосе послушно выстраиваются в ряд, пропуская обезумевших гонщиков, пешеходы застывают на переходе. Рация истошно сипит, прерываясь. «Молодой мужчина… примерный возраст - около тридцати…» «Андо, обгоняй его! Ну же… Васэда-дори перекрыта, не уйдет!» Дайске со всей силы выкручивает руль, подаваясь вперёд, в ушах лишь иступленный стук собственного сердца, шум крови. Опустевший перекресток, вот сейчас. «Личность подозреваемого… Хара…» Резкий поворот, визг стирающихся покрышек. Получилось? Откуда-то сбоку, справа, внезапным красно-белым пятном врывается «скорая», теряя управление. Тваюж мать! Дай рывком вжимает тормоза. Слишком поздно… Мощный удар, разрывающий внутренности. Скрежет металла. Тишина.       Остекленевший взгляд темно-карих глаз, обездвижено, по инерции продолжает смотреть вперед, но не видит. Лопнувшее наваждение окатывает пустотой…       Километры колючей проволоки, как в замедленной беззвучной съёмке, скользят по горизонту. Колючая проволока обвивает его руки, мертвой хваткой сдавливает его горло тугим комком непреодолимой горечи, тоски. Сожаление распирает грудную клетку, треща ребрами. В серой мути внутреннего взора всплывает образ семилетнего мальчика. Джюнпэй… Он весело смеётся и машет рукой, рядом Марико в ярком летнем платье, подхватывает его в нежные объятья. Как он посмел…? Как он мог оставить их… Образ шипит прерывающимися телеволнами, хрипит зернистыми помехами, исчезая. Сердце сжимает болезненными спазмами необратимости, давит, но Дайске отчаянно пытается зацепиться за ускользающий призрак прошлого, тёплый, счастливый, но такой печальный теперь. Сожаление выдалбливает в его груди черную дыру. Но что-то глубоко внутри будто подсказывает, что настало время отпустить… Пальцы вяло соскальзывают с плотной кожи руля, машина дергается, начиная вращение, не вписываясь в опасный вираж. ***

Amenra — A Solitary Reign

      Белесые разводы тумана сливались с водой и горизонтом, перетекая в такое же бесцветное, тяжелое небо. Ноги совсем переставали слушаться, но они упорно двигались к цели, и вроде даже оставили большую часть нежити позади — приближающихся шагов уже не было отчетливо слышно, а может пульсация дыхания слишком громко билась в ушах. Мост почти закончился, впереди уже нечетко виднелся перекресток, ведущий к порту. Шинья перешел с бега на быстрый шаг, уверенно сжимая винтовку в одеревеневших пальцах и вглядываясь в молочный воздух. Тоору тоже замедлился, хватая за рукав Каору, скребящим звуком затормозившего рядом. — Надо осмотреться, — подтягивая к лицу оружие, негромко проговорил Шинья.       Тоору был с ним полностью согласен, да и передохнуть от задолбавшего бега не мешало бы, но как осуществить «осматривание» местности он не представлял даже примерно — видимость практически нулевая, а полагаться на инстинкты и чуткий слух так себе идея в их положении. — Куда смотреть-то? — будто прочитав его мысли, Ниикура постарался озвучить их максимально спокойно. — Смотреть в оба, — отозвался их новый друг и решительно шагнул в поглотивший светлую фигуру туман. — Прекрасно, — вздохнул Каору, вплотную подходя к Тоору, и приводя в боевое состояние биту в руках, они синхронно двинулись вперед.       Пробираясь наощупь, они следовали за уверенной спиной, как за маяком. Голова кружилась от дезориентированности, земля и небо словно поменялись местами, доводя организм до безысходной тошноты. Если бы не ощущение теплого плеча Каору рядом с его собственным, то этот поход мог бы закончиться очень быстро, ещё на старте. На удивление, ни одна мертвая душа их не разорвала и даже не пыталась напасть, как будто они снова куда-то испарились, а может их всосало в туман? Впрочем, в свете последних открытий Тоору не удивился бы и такому повороту этого мистического места, доводящего теперь до постыдных боязливых мурашек по телу. Но несмотря на этот страх перед неизвестностью, какая-то его часть словно смирилась, и сама собой отмерла, соединив все кусочки вопросов в одно понятное, на уровне чувств, полотно. Каору, судя по всему, пребывал в том же состоянии, поглядывая на него с грустью и обреченностью, и тем не менее, упрямо шел вперед, прикрывая спину.       От постепенной смены мутных декораций, Тоору врезался в узкую спину, чуть не выронив обрубок трубы, но тут же понял, что произошло — туман впереди исчезал, проявляя очертания дороги и острые углы невысоких, серых зданий. Чуть сбоку, метрах в трёх, показался огромный, не пойми откуда взявшийся контейнер, ржаво-коричневыми боками будоража утомленное внимание. На его вершине, похоже, вполне с комфортом устроился Шинья, приняв позу снайпера, периодически поглядывал в прицел винтовки. — Поднимайтесь сюда, — негромко позвал парень. — Здесь обзор гораздо лучше. Кажется, я что-то заметил…       И когда он только успел туда забраться, пронеслось в голове медика. Встретившись взглядом с Каору, он нашел отражение своей растерянности, но не став больше раздумывать над неуместной сейчас ерундой, слегка кивнул. Они поспешно приблизились к стенке контейнера и, немного повозившись с подходящими уступами, по очереди забрались на его крышу.       Туман здесь и правда казался реже и рассеянней, открывая новый пейзаж. С одной стороны — бесконечно высокие стены серых разрушающихся зданий, с другой — бескрайнюю гладь залива с хаотичными рядами катеров и лодок у самого причала, до которого оказалось совсем недалеко. Но впереди, куда был направлен неотрывный взгляд стеклянного ока винтовки, все ещё сгущалась мутная дымка. Внезапно нарушив скопившееся молчание, тихо заговорил Каору, озвучивая, что так долго крутилось на языке. — Похоже, мы так и не поблагодарили тебя за тот случай на мосту, — он хрипло усмехнулся, когда Тоору лаконично продолжил: — Спасибо за спасение наших неудачливых задниц. — Я просто проходил мимо, — в такт пониженному тону отозвался Шинья, будто равнодушно дёрнув плечом. — Вы, наверное, поступили бы также. — В подобной ситуации скорее всего, — задумчиво покивал головой Ниикура, где-то на периферии сознания жалея, что сигарет больше не осталось. — Это было неожиданно благородно в таком недружелюбном мире. — Вероятно, в мире реальном я бы так не поступил, — тихо хмыкнул Шинья, вновь вглядываясь в прицел винтовки. — Но сейчас все это неважно, потому что у нас очевидные проблемы. — Что там? — настороженно спросил Тоору, придвигаясь ближе, словно хотел заглянуть в занятый другим глазом прицел, сразу отскакивая, когда плечи Шиньи содрогнулись и громкий звук выстрела заставил зажмурить глаза. — То, от чего мы так рьяно убегаем. Да еще и с предводителем во главе.       От этой информации Тоору уже готов сам потянуться к его винтовке и палить куда ни попадя, лишь бы избавиться от заново нарастающей паники и беспомощности. У него, конечно, был припрятан пистолет, который заботливо вручил Андо ещё в первую встречу, за пазухой, как и у Каору, но с такого расстояния он бесполезен. Вглядываясь в разорванный клочьями туман, он видит мелкий образ, словно кукольный, тот быстро движется в их сторону, не оглядываясь и ни секунды не мешкая, палит из огнестрела себе за спину. Каору подрывается с места, готовый спрыгивать с контейнера на помощь, но Шинья останавливает его весомым «ждём, он успеет», но никто не задумывается, что будет дальше. Звуки пальбы и запах пороха въедается в мозги, Тоору неотрывно следит за увеличивающейся фигурой, безошибочно узнавая Андо Дайске, раскрасневшегося и решительного. — Давай-давай-давай, — подгоняет его шепотом медик, морщится, когда в поле зрения попадает проявляющаяся из тумана орава мертвецов, как будто быстрее обычного они следуют за своей жертвой. Тоору крепко хватает предплечье Каору, с просьбой держать крепче, и свешивается с контейнера вниз, одной ногой цепляясь за выступ. — Дайске! Сюда! — громко кричит, привлекая внимание, заворачивающего в сторону от них полицейского, который тут же реагирует на голос, меняя траекторию, и кажется, с надеждой скалится от радости. Андо пересекает оставшиеся метры очень быстро, напоследок обернувшись, и снеся несколько гнилых голов, крича что-то в стиле «получайте падлы, меня так просто не взять!». — Да давай уже! — снова кричит Тоору, и чувствует крепкую ладонь в своей, подтягивает изо всех сил наверх. Они заваливаются втроем на крышу убежища, с гулким стуком отбивая колени и локти. Дайске смеется, хватаясь за живот, и тут же откашливается. Видимо, нервное, думает медик и сам судорожно усмехается. — Все целы? — спрашивает Шинья, слегка обернувшись и перезаряжая винтовку. — Вроде все, — мельком оглядывая друзей, Тоору удовлетворенно кивает и смотрит вниз на уже подошедших зомби, постепенно окружающих.       Будто с каждой секундой их становится всё больше, нескончаемый поток нежити продолжает появляться из тающей пелены. Оскалившиеся челюсти, кроваво-черные зубы, мутные глаза без зрачков — все они смотрят наверх, на них, царапая ногтями металлическую стену, подкрадываются со спины, блокируя шанс на спасение. — И что дальше? — тревожно спрашивает Каору, обходя крышу, оценивая их плачевное положение. — Патронов на всех явно не хватит… — Не хватит, — подтверждает Шинья и поднимается на ноги, вежливо кивая Дайске: — Я Шинья. — Андо Дайске, — кивает тот в ответ, хлопая себя по карманам в поиске дополнительных патронов. — У меня в обойме почти пусто. — Идти на них врукопашную? — усмехается Каору. — Этот контейнер не вечный, их слишком много. Похоже, нам осталось недолго… — Мы что-нибудь придумаем, — уверенно выдает Дайске, но словно сам себе не верит, садится на корточки, всматриваясь в мертвое поле голодных голов. — А что с Харой? — будто внезапно вспомнив, спрашивает Тоору, усаживаясь рядом с полицейским. Андо только раздражённо вздыхает в ответ, скрещивает руки, в скомканных чувствах поджимает губы. — Моя машина перевернулась, я еле выбрался. А он, похоже, преспокойно умчал в далёкие дали. — От этого ада ему всё равно не уйти, — уверенно вклинивается Ниикура, засовывая неприкаянные руки в карманы куртки. — Впрочем, возможно он может скитаться здесь вечно, черт знает, как этот гребаный мир вообще устроен. — Этот гребаный мир рассыпается на куски. Разве ты не видел, — подаёт тихий голос медик. — И нам, похоже, тоже очевидный конец. — Да, этот мир не вечен, — согласно подхватывает Шинья, методично пересчитывая оставшиеся патроны. — И нам бы лучше свалить отсюда, как можно скорее. — Есть предложения? — с сарказмом хмыкает Дайске. — Может, кто-нибудь хочет пожертвовать собой и отвлечь внимание, — так же без эмоций в голосе парирует стрелок, даже не взглянув на присутствующих — прицел винтовки для него более интересен. Неудобная пауза скапливается между четырьмя фигурами, скручивает физически ощутимый осадок смертельной усталости, отчаяния, печали. Какой вообще во всем этом смысл…? За что они так упрямо продолжают бороться…? За собственные души? Возможность переродиться и начать заново…? Кажется, каждый из них раздумывает об одном и том же, все больше увязая в затянувшемся напряженном молчании. — Я пойду, — внезапно вскакивает Тоору, крепко сжимая обрез трубы. — И куда ты собрался? — обжигая его взволнованным взглядом, интересуется Каору. — Прыгать в толпу трупов? Какой смысл… — Бездействуя, ждать пока нас сожрут, тоже бессмысленно. — Должен быть другой способ, — твердо говорит Каору, мягкой хваткой сжимая запястье, удерживая друга от спонтанных действий. — И какой же? — хмуро спрашивает Тоору, осторожно отцепляя от себя руку и с опаской смотря на клацающие снизу челюсти. — Подожди, так нельзя. Тогда я иду с тобой! — Стойте! Стойте все! — не выдерживает гнетущей перепалки Андо. — Никто не будет самоубиваться. Нам всего лишь нужно расчистить дорогу… — И чем ты собрался ее расчищать? — Шинья мрачно усмехается, неуместно и словно подливая масла в огонь. — У меня патронов штук десять, да и на таком близком расстоянии отстреливаться толком не получится. Посмотри сколько их. — Нужно успокоиться и всё обдумать! — Пока мы тут изображаем великих мыслителей, нежити всё больше, если ты не заметил, — Шинья кивает в сторону, откуда действительно волнами шли зомби. — Я всё же попробую, — решительно отзывается Тоору у края контейнера. — Толку-то, — в ответ невесело кривится Шинья, понимая, что это не отвлечет всех, только раззадорит, а возможно и подтолкнет к более осознанным действиям.       Ворвавшийся в их неприятный разговор визг сирены остужает лихой запал. Сердце Тоору сжимается волнением и предчувствием. Все, как по команде, поворачивают головы на звук, в попытке смотреть сквозь туман. Не сразу, но осознание доходит до каждого, постепенно озаряет, как гром среди ясного неба или второе пришествия спасителя. Дыхание сбивается, кулаки сжимаются сами собой, бесконтрольно. Из блеклости пейзажа на огромной скорости показывается красный бампер автомобиля, оглушающим рыком разрезающий тишину, ослепительные фонари над лобовым, как ангельская пыль, оседает на обескураженных лицах. — Хара? — под аккомпанемент ревущего двигателя выдыхает Дайске, вскакивая на ноги.       Врезавшись в бесконечную толпу трупов, пожарная машина беспощадно давит всех на своем пути, пробираясь в самое насыщенное их скопление. Нежить теснее прижимается друг к другу от внедрения в их пространство, еще сильнее надавливая на стенки контейнера, который теперь опасно шатается, под массой гнилого сборища. Алое пятно габаритного автомобиля предательски тонет в россыпи мертвецов, вклиниваясь все медленнее, но с завидным упрямством.       Тоору уже может рассмотреть водителя, коим действительно оказывается их сбежавший знакомый. С абсолютно непроницаемым лицом тот жмет на газ, подминая под колеса еще нескольких уродов. Оравшая до этого сирена, внезапно прерывается хрипящими звуками, постепенно угасая, оставляя только гул мотора и хруст гнилых костей. — Кажется, я ему даже рад, — порывисто-нервный смешок вырывается у Каору, с облегчением выдохнув, он упирается взглядом в сиреневую макушку медика.       Невозможно было с ним не согласиться. Такого подарка судьбы не ожидал никто, почти отчаявшись и согласившись с участью обеда для безмозглых тварей. Алое пятно пожарки становится всё ближе, буксирует мощными колёсами в хрупком крошеве мертвецов. Расстояние между ними стремительно сокращается, всего метров пять-шесть, быть может, они смогут забраться внутрь без потерь. Лицо Хары сосредоточенное и серьёзное, он делает знаки рукой, машет непонятными жестами, указывая на крышу. — Предлагает прыгать, — догадывается Дайске и оценивает расстояние, качая головой. — Нет, ещё слишком далеко, не получится. — Ещё немного, — кричит Каору, и машет рукой в ответ. Тошимаса выжимает газ на полную, переезжая тела, медленно, но упорно пробивая путь к контейнеру. Рифлёные колеса вязнут в налипшей гуще перемолотых останков, останавливаются, мотор надрывно рычит холостыми оборотами, но все впустую — ближе не пробраться. — Судя по всему, придется прыгать, — констатирует Шинья, оценивая обстановку. Поднимается, отбрасывая бесполезную теперь винтовку, подходит к самому краю. — Это вполне реально, — соглашается Дайске. — Похоже, у нас просто нет другого выхода. Каору напряжённо щурится, прикидывая, осматривая пространство отделяющее их от спасительного плота. До края торчащей вперёд пожарной лестницы и правда остаётся каких-то пара метров. — Надо рискнуть и поживее, — решительно подаётся вперёд медик, в привычном жесте засовывая обрез трубы под куртку за спину. — Я пойду первым, — прерывает его Андо, опуская ногу у самого края крыши контейнера и принимая стартовую стойку. — Сначала надо расчистить путь, — с запалом выдает Ниикура, неумело выхватывая из-за пояса джинсов пистолет, о котором, похоже, вспомнил только что.       Щелчок предохранителя и оглушающий выстрел встряхивает сознания собравшихся, настраивая на боевой лад. Натянутые до предела нервы чуть расслабляются, разряжая давление внутри грудных клеток, обстановка подталкивает к решительным действиям. Пара беспорядочных пуль сносят прогнившую голову обнаглевшего, и уже успевшего пробраться к кабине трупака. Будто заразившись героическим настроением друга, Тоору следует его примеру, доставая оружие, впервые прицеливаясь и нажимая на курок. — Идите, мы постараемся прикрыть.       Без лишних слов, Дайске благодарно кивает, готовясь к прыжку. Отходит на пару шагов назад, сосредоточенно сжимая кулаки, незаметный нервный выдох не отражается на бесстрастном лице, лишь дерзкая ухмылка. Недолгого разбега хватает и полицейский отталкивается от края, выбрасывая руки вперёд, цепляется за металлический остов лестницы, успешно достигая цели. Оставшиеся облегчённо опускают плечи. — Все в порядке, давайте! Тошимаса, хладнокровно сжимающий руль, слегка усмехается, одобрительно кивая, и все ещё пытаясь подтащить многотонную машину чуть ближе. — Шинья, — спокойным тоном приглашает медик, приноровившись, снося очередную нахальную черепушку.       Шинья равнодушно жмёт плечами, отходя как можно дальше, скидывает сковывающее движения пальто, разбегается. Гибкая фигура без проблем пересекает расстояние, с лёгкостью оказываясь на крыше пожарной машины. Дайске протягивает руки, готовясь страховать, но, понимая, что уверенному стрелку его поддержка без надобности, отступает. — А ты спортивный, — весело хохотнув, озвучивает свои мысли Андо. — Если бы не эта чертова авария, я мог бы участвовать в Олимпийских, — сдержанно отзывается тот, убирая сбившиеся на глаза волосы. — Золотая медаль была бы твоей, не сомневаюсь. Тактично промолчав, Шинья устремляет свое внимание на оставшихся двоих, продолжающих отстреливать назойливых мертвецов. — Давайте быстрее, ситуация ухудшается. Каору понятливо кивает на слова стрелка, щёлкая уже опустевшим магазином патронов. — Тоору, теперь ты.       Не думая спорить, медик отбрасывает потерявшее свою эффективность оружие. Будто собираясь в кучу, подготавливая каждый мускул, на пару секунд упирается руками в колени, выдыхает. Мгновение судорожного прыжка, Каору замирает, убивая дыхание скомканным волнением, неотрывно следя за невысокой фигурой друга. Несколько бесконечных минут и Тоору благополучно оказывается по ту сторону, вовремя схваченный за руку заботливым полицейским. — Давай, Каору, шевелись! — подбадривает Андо.       Тоору занимает позицию на самом краю пожарной лестницы, готовый в любой момент подхватить оставшегося друга. Кишащее внизу море оживших мертвецов уже ощутимо раскачивают металлический контейнер, угрожая перевернуть, особо озверевшие даже пытаются вскарабкаться наверх за свежей порцией долгожданной добычи, мерзко скрипя ногтями по стенкам. Ниикура решается быстро, поспешно разбегаясь, прыгает вперёд. Но силы толчка не хватает. Сердце пропускает удар. Пальцы соскальзывают с каркаса лестницы, отправляя тело неудачника в недолгое падение. — Блять, — истеричным выдохом вырывается у Тоору, он резко свешивается, с застывшим на лице испугом смотрит вниз. — Скорее вытаскивай его! Тоору молниеносно достаёт трубу, тут же протягивая ее ещё не успевшему утонуть в толпе. Лихорадочно бьется сердце, страх за Каору застилает остальные эмоции и мысли. — Ну же, хватайся! Ниикура изо всех сил отталкивается ногой от чьей-то черепушки, ловя качающуюся в панике металлическую опору, ладонь скользит по гладкой поверхности, цепкая рука Дайске хватает его за воротник, подтягивая наверх. Ещё немного усилий и Каору оказывается в безопасности, в крепких объятиях медика, сразу отстранившегося, и принявшегося осматривать на наличие травм или укусов. — Я в порядке, — Каору кладёт трясущуюся ладонь тому на плечо, в попытке успокоить. Тоору удовлетворенно кивает на его слова, паника постепенно отпускает, но дыхание ещё нарушено, и подавшись порыву облегчения, он тянется к Ниикуре, порывисто и тесно прижимая того к себе. — Оставим нежности на потом, — врывается в секундную идиллию голос Дайске. — Надо забраться внутрь, если не хотим отсюда грохнуться. — А сейчас держитесь! — орёт из кабины Тошимаса, высунув голову в окно.       В этот момент Хара делает маневр, уходя из жмущей со всех сторон ловушки трупов, выворачивает в сторону, до упора давит на газ, сбрасывая прилипших к капоту утырков. Машину кренит и раскачивает так, что скопившихся на крыше опасно потряхивает, заставляя из последних сил вцепиться в опоры лестницы. Многотонный красно-белый продолжает дающееся с диким трудом движение, пробираясь к спасительной пристани. Метр за метром и, кажется, непроглядное море нежити начинает редеть, расступается, освобождая дорогу. Дайске снова предпринимает попытку руководить ситуацией, будто он один ответственен за всех присутствующих здесь людей, подбирается к кабине. — Можно залезть через окно. — Какой смысл? Мы все там не поместимся, — холодно оспаривает его решение Шинья, не собираясь двигаться с места. — Здесь находиться ещё опаснее, можно запросто свалиться. А если постараемся все влезем, там вполне просторно. — Дай прав, внутри будет лучше, — поддерживает Каору, осторожно свешиваясь и прикидывая варианты. Тоору отрицательно качает головой, принимая сторону Шиньи. Сейчас любая идея о лишних передвижениях, любых непонятных финтах и трюках кажется ему полнейшим самоубийством. — До пристани осталось не так далеко, — подкрепляет свои мысли уверенными словами медик. — Продержимся здесь на крыше. А если будем дёргаться, кто угодно сможет опять сорваться.       Многозначительный взгляд в сторону Ниикуры заставляет того ответить долгим зрительным контактом с долей понимания. Их немногочисленная группа снова разделяется, осложняя ситуацию.       Тем временем пожарная машина надрывно рычит двигателем, набирая обороты, прокладывая путь. Дорога становится более открытой, хоть вездесущие зомби все ещё лезут под колеса, но уже ощутимо реже. — Черт с ним, остаёмся здесь, — решает за всех полицейский, поудобнее цепляясь за поручни лестницы. — Кажется, мы прорвались. — Ещё немного, — с нервно-радостным оживлением соглашается Каору, сплетаясь ногами с металлической опорой и воодушевленно хлопая по крыше кабины. — Поднажми, Хара!       Просьба выполняется незамедлительно. Сильный рывок, от которого сносит крышу и ветер бьёт в лицо. Тошимаса не аккуратничает, старается вытащить алого монстра, ведь до цели остается совсем чуть-чуть. Он включает «дворники», смахивая с лобового останки человечины, дергает рычаг передач, и грубо выворачивает руль. Туман словно совсем исчез, в зоне видимости появляется дощатая пристань, совсем не вписывающаяся в общий пейзаж каменных строений, и что-то подсказывает, что рулить нужно именно к ней. — Он что, хочет нас убить самостоятельно? — прижимаясь к металлу лестницы сквозь зубы цедит Дай, когда их снова заносит и машина на всех парах мчится к воде. — Надеюсь он знает, что делает, — зажмурившись, выдыхает медик, не успевая подумать ещё о чем-нибудь. Хара резко жмет по тормозам, отчего обитатели крыши чуть не улетают вместе с несчастной лестницей в воду. Каору оборачивается, улавливая движение толпы мертвяков, отстающих на какие-то минуты. — Там лодка… — замечает Дайске, вслух озвучивая свое открытие, получает в ответ сомневающиеся взгляды. — Думаю, нам туда, — всё же соглашается Шинья, и не раздумывая первым скатывается по боку пожарки. Перекрестный взгляд оставшихся, и они следуют примеру первопроходца, резво помогая друг другу спуститься с машины. Времени мало. В голове проносится мимолетное «а дальше-то что?», но также быстро улетучивается, тело подгоняют другие инстинкты. — Бегом! — командует Андо, указывая двоим направление к лодке. — Хара, ты что возишься? — Это пиздец как тупо, но кажется я застрял, — слышит отчаянный голос Дайске и заглядывает в кабину, убеждаясь в критичности ситуации.       Оборачивается на шаркающие шаги преследователей, осознавая — времени не осталось совсем. Тошимаса лихорадочно дергает ремень безопасности, пытается расстегнуть, но это не работает. «Как назло» или специально? Дайске соображает, вытаскивая небольшой походный нож из внутреннего кармана, кидает в кабину, дергает дверь водительской стороны, но та не поддается, скрежет вогнутой от мясорубки поверхности больно давит на уши. Краем глаза замечает, что остальные уже добежали до края воды. — Нет! Не подходите, — истошно вопит Дайске, заметив рванувшего в их сторону Ниикуру. — Блять, — Тошимаса сопит, пробуя выбить ногой пассажирскую дверь, но та тоже помята и деформирована чуть ли не больше. Словно собравшись с мыслями, он смотрит в зеркало заднего вида, чётко и уверенно выдавая: — Уходи. — Мы уйдём вместе, — не бросая попыток откупорить смертельную западню, полицейский бешено рвёт её на себя, и та почти сдалась, мерзко скрипя, доводя до бешенства. — Я сказал уходи, долбоёб! — безумный голос Хары пробирает до самых внутренностей. Секундный взгляд и в последний момент Дай успевает отскочить от дикого удара по двери с внутренней стороны.       Тяжёлым ударом об асфальт Хара спрыгивает вниз, сразу же поворачиваясь к ходячим трупам, в его взгляде зверское отчаяние и решимость. Полчище мертвецов уже подобралось к машине, снова окружая. Путь отхода только один и решать надо сейчас, «потом» уже не наступит. Андо резко разворачивается, не сдаваясь, хочет ухватить Тошимасу за руку, но тот уворачивается, мотнув головой напоследок и скрывается в трухлявых конечностях дохлых убийц, отводя на себя внимание, попутно орудуя ножом и пожарным топориком.       Дайске шумно выдыхает, разворачиваясь на пятках и стартуя к ожидавшим друзьям. Он бежит так быстро, что ветер в его ушах свистит от скорости. А желание внутри то ли утопиться, то ли вернуться к Тошимасе и суициднуть таким же оригинальным способом. Этот взгляд безысходной готовности, потемневший и сумасшедший, словно Хара только того и ждал всё это время, словно даже был рад умереть именно так. Дайске не хотел представлять, что с ним сделали эти твари, от одной только мысли нутро охватывал первобытный ужас, а инстинкты гнали его всё быстрее. — Что с Харой? — Тоору ловит затормозившего Андо, пытающегося отдышаться. Тот качает головой. «Снова упустил» читается в его безнадежном взгляде. — Мы должны ему помочь, — медик делает движение в сторону замедлившихся зомбаков, но тут же его останавливает сильная рука. — Там уже всё, уже не помочь, — качает головой Дайске, тяжело дыша и смахивая взмокшие пряди с лица. — Я вроде не тороплю, но кажется, нам пора. Тот парень дал нам фору, было бы неразумно ею не воспользоваться, — словно вдалбливая простые истины малым детям, Шинья уже нетерпеливо топчется у края пристани, готовый забраться в лодку. — Но где вёсла или что? Мы на этом поплывём? — непонимающе смотрит на лодку Дайске, хотя вопрос этот был лишним — очевидно именно на этом они и поплывут, ничего другого рядом не было. — Думаю, у нас нет выбора, — тоже недоверчиво усмехается Каору, но вслед за Шиньей шагает в, на первый взгляд, неустойчивую деревянную конструкцию, такие он видел только в забугорных детских книжках с иллюстрациями.       Ошалевшая толпа мертвецов, перетаптывая друг друга, жадно протягивает костлявые конечности, хрипит, подбираясь совсем близко. Дайске из последних сил отталкивает лодку от края пристани, запрыгивая в последний момент. Четыре фигуры в небольшом судне медленно отплывают, оставляя произошедший кошмар позади. Ни вздохов облегчения, ни радости, ни ощущения свободы. Четыре пары глаз, опустошенные и безжизненные, лишь неотрывно смотрят на исчезающий в тумане причал. Стены серых зданий беззвучно распадаются на куски, утопая в клубах пыли, вместе с грудами обездвиженных трупов. Весь их псевдо-мир необратимо разлагается, окончательно исчерпав себя. Крупные хлопья, похожего на снег пепла, меланхолично оседают на коже, на бледных лицах, плечах, спутанных прядях волос. Наверное, таким и должен быть финальный аккорд… — Что там, как думаешь? — едва различимо тихо спросил Тоору, слегка поворачивая голову. — А ты думаешь там что-то есть? — усталая усмешка, Каору продолжал неотрывно смотреть на поверхность воды, кажущейся темно-серебристой, как жидкий металл. — Теперь я ни в чем не уверен… — Знаешь, мы то, во что мы верим. И даже после смерти… — холодные, чуть подрагивающие пальцы с надеждой нащупали тёплую руку Каору, пробираясь в ладонь, сжимая так крепко, будто в последний раз. — И я верю, что мы ещё встретимся… Я верю… Вкрадчивый мягкий шёпот Тоору в самое ухо. Всё, что он услышал прежде, чем бездонная темнота распахнула свою тоскливую пасть, проглатывая их без следа.