Seven days of love

Длинные холодные пальцы медленно ведут по блестящей бумаге, которая просто кричит ярким, насыщенным принтом. Она чуть противно скрипит под подушечками пальцев - сразу становится понятно, что распечатка совсем новая, ещё не успевшая испортиться и потерять свой лоск. На билетах изображена какая-то, по мнению режиссёра, самая будоражащая сцена из фильма: главная героиня держит в худой руке бензопилу, ее длинные, черные волосы развиваются на ветру, а лицо очень бледное, что контрастирует с красными пятнами крови на ее щеках и лёгкой сорочке. Рядом с измученной девушкой, скорее всего японской наружности, лежат несколько обезображенных трупов  со всеми органами наружу.  Картина и вправду многообещающая, а название фильма, что напечатано размытыми алыми буквами, заставляет чуть напрячься и почувствовать мерзкий холодок по коже. "Поиграй со мной". Сокджин внимательно и требовательно смотрит на два билета, которые совершенно случайно выиграл  сегодня утром. Удивительно, ведь эта акция почти прекратила действовать: коробка из-под хлопьев давно требовала, чтобы ее выкинули в мусорку, и Джин собирался избавить ее от мук, как взгляд зацепился за изображенную рекламу лотереи; решив проверить фортуну, Сокджин позвонил по указанному номеру и назвал определенный код, который, как оказалось, реально был выигрышным. И парень смог получить последние билеты. А самое приятное - бесплатно. Фильм, что рекламировали эти бумажки, был обычным, стереотипным ужастиком японского производства. Джин сразу понял, чего там стоит ожидать, ведь сюжет таких "кровавых" ужасов всегда оставался одинаковым, но это не мешало радоваться бесплатному развлечению. Да и ужасы старший любил ненормальной любовью. Стоя около подоконника в школе, Сокджин пристально рассматривал эти билеты и думал, как ими распорядиться. Их было два, самая первая и, если честно признаться, единственная мысль, что появилась у старшего, - это позвать Намджуна в кинотеатр на свидание. Но обратив внимание на дату сеанса, радость парня быстро погасла, словно горящая свеча под сильным роем дождя, ведь фильм начнут крутить только на следующей неделе. А что будет с ним и Намджуном на следующей неделе, что будет с их "парой"? Ничего. Сокджин в первый раз ощущает, что боится этого "ничего". Он понимает, что неделя ограничивается семью днями, половина из этого времени скоротечно утекла через пальцы, и скоро все прекратить свое существование. Не будет больше долгих и нелепых разговоров по телефону, когда за окном уже глубокая ночь и мягкий, шероховатый голос льётся через динамик; больше никто не будет таскать его портфель, при этом пытаясь изображать из себя галантного кавалера; некому будет лучисто смеяться над его совершенно не смешными шутками; никто не будет уже улыбаться Сокджину так нежно и искренне, с ямочками, как это делает Намджун; больше никто не осмелится нахально и доверительно крепко взять его за руку и гулять так на виду у всех; некому будет спасать его  от виртуозных падений на ровном месте; и никто не сможет поцеловать Сокджина так отчаянно, как это сделал Намджун, там, в мрачной, сказочной  библиотеке.  От этих мыслей сердце пронзительно сильно закололо под ребрами, а к горлу подступил колючий ком. Никому не хочется терять то желаемое, что они с трудом приобрели. А Джин взял от младшего непозволительно много, и это многое настолько  хорошее и светлое, что от ментального прикосновения к этим сгусткам эмоций внутри распространяется теплый свет счастья и полноценного ощущения покоя. Намджун стал для Джина очень близким и слишком родным, хотя прошло меньше недели с начала их сумасшествия. Даже самые уверованные и закоренелые романтики иронично посмеялись бы над парнем, когда бы он уверенно сообщил, что влюбился за считанные дни знакомства. Это вообще возможно? Как определить точные симптомы этой болезни? С Чимин было все намного проще: рядом с ней Сокджин испытывал подростковое смущение и неловкость, его странно привлекали ее стандартные внешние данные и насыщенный персиковый запах. Но сердце не делало кульбит и не отказывалось работать исправно только при одном прикосновении к ней; душа не трепетала и не дрожала утробно, когда он с ней разговаривал и слышал ее высокий голос; и его щеки не горели красным пламенем болезни только от одного тяжёлого взгляда. А с младшим все кардинально наоборот. Все, как в слащавых, нудных книжках и аниме о любви, что так любит Юнги. Наверное глупо будет отрицать правду хоть перед самим собой родимым. Сокджин нашел то, что так долго и упорно искал, только вот особого удовлетворения  не испытал. Он не находит в себе решимости узнать, взаимно ли это чувство. Он вообще ничего не знает и не может сломать в себе страх неизвестности. Они с Намджуном никогда не обговаривали, что будет, когда неделя закончится, ведь это было бы нелепо, учитывая закрепившийся за Сокджином статус недельного бойфренда. Каждый из них оттягивал этот резкий разговор или просто игнорировал надобность в нем. Для темноволосого эта неделя отношений не была игрой или шуткой, пусть сначала он был настроен скептически и  не верил, что что-то может получить с этим необычным человеком. Пусть однажды Намджун и сказал, что хочет попробовать сыграть роль парня, но Джин сомневался в искренности его слов и намерений. Нет, он безоговорочно верит Джуну, верит всем его поступкам и словам, но их отношения скорее похожи на  дружеские или братские. Или, по крайней мере, были похожи. До вчерашнего неожиданного поцелуя. Так друзей не целуют, а целуют ли друзей вообще? Сокджин просто всеми фибрами чувствовал нарастающий жар тела младшего, его необузданное, стихийное желание быть ближе. Да Сокджин сам желал не меньше! Джин нервно, весьма раздражённо закусил губу до колющей боли и упёрся горячим лбом о прохладное окно. Он прикрыл тяжёлые веки, пытаясь обстрагироваться хоть на немного  от невыносимой реальности. Его просто душила эта неизвестность. Сокджин боялся, что ему снова откажут, снова используют, как подушку для утешения, снова выставят в удобном для себя свете. Чимин подло поступила по отношению к Сокджину, а ещё подлее - по отношению к Юнги, но Джин ее простил, всегда прощает, когда она снова и снова приходит искать утешения в его объятьях, поэтому и отталкивает, уходит, даёт холодную пощёчину безразличия, чтобы она очнулась от тумана горя и боли. Джин больше не идет на поводу у ее прихотей и блестящих чёрных глаз. Он больше не позволяет касаться себя, ведь  он не сможет изменить Намджуну -  старшему противна любая мысль, что его будут касаться уже такие чужие руки и губы. Джин не сделает больно младшему, только не ему. Сокджин серьезно говорил с Юнги, просил, умолял его наконец помириться со своей любимой и прекратить этот ад на земле. Брат лишь хмуро смотрел на него мертвенно пустыми глазами и прикуривал сигарету. Джин уверен, что он знает о предательстве Чимин и он знает, кто был вторым убийцей его доверия. Юнги понял, с кем спала его молодая жена ради больной мести, не дурак же. Но он, как бы не хотел, не мог упрекнуть и возненавидеть этих дорогих сердцу двоих людей, ведь точно знал, что сам был ответственен за крах их ценной связи. Если бы он был рядом в ту проклятую богом ночь, если бы не сидел опять в своей рабочей студии до позднего вечера, а пошел домой, к любящей и терпящей жене, то смог бы помочь, смог спасти невинную жизнь и их брак. Но парень не успел, опоздал. Их с Чимин ребенку не суждено было родиться. Юнги виноват в этом и не может укорять свою убитую реальностью любимую. А брат здесь вообще не при чем, ведь как же можно винить молодое, влюбчивое сердце, что ещё не захлебнулось в горечи мира. Сокджин искренне сожалел этой паре, ведь он с раннего детства мечтал именно о такой любви, какая была у брата. И сам же стал одним из кинжалов раздора. Старший сильнее сжал билеты в руке, так, что они чуть погнулись, впитывая тупую боль внутри парня. До шипения прикусив губу, Сокджин зажмурился, пытаясь выкинуть или хотя бы приглушить грустное эхо мыслей. Жизнь велика по спектру эмоций, и в ней очень много непроглядно черных полос, но, в противовес, есть и лучисто белые, наполненные счастьем и эйфорией. Намджун стал этой белой полосой в существовании Сокджина. Глубоко вдохнув лёгкий воздух, старший расслабился и собрался с остатками разумных мыслей. Он совсем не заметил, как маленький перерыв между долгими занятиями подошёл к концу, и настало время идти на нелюбимый урок. Вот только Джин так и не решил, что будет делать с несчастными билетами. - Пусть пока полежат. Качнув себе самому головой в знак одобрения, парень резко сорвался с места и шустро побежал в соседний крупный корпус, где обучалась младшая группа. Времени до конца перемены оставалось, от силы,  три минуты, поэтому нужно было действовать максимально четко и быстро. Почти влетев безумцем на первый этаж, парень понёсся к основному расписанию, дабы точно узнать, какой урок сейчас проходит у Джуна. На высокой скорости найдя нужное занятие, Джин молниеносно побежал к своей конечной цели. Намджун удобно сидел на своем месте и заинтересованно слушал разговоры друзей, что окружили его, собирая небольшой шабаш. Джин нервно постучал в дверь и чуть потянул ее на себя, смотря в небольшую щель одним глазом и пытаясь найти определенный объект. Намджун сразу обратил внимание на подозрительно приоткрытую дверь, и милый носик с парой блестящих, любопытных глаз, что были видны оттуда. Улыбка умиления тронула губы младшего, когда он распознал в этом комичном чуде своего старшего - Сокджина. Джин аккуратно открыл дверь, позволяя уже полностью увидеть высокую, элегантную фигуру. Он нашел беглым взглядом младшего и лёгким кивком позвал выйти.  Намджун слишком довольно хмыкнул и вальяжно поднялся со своего места под непонимающее мычание друзей. Ему было крайне интересно, что же такого криминального случилось, что Джин сам проявил не скромную инициативу и самостоятельно пришел к нему. Обычно он не особо показывал общительность в школе. Но это не самое главное, более важно, что Сокджин зачем-то пришел и уперто ждёт. - Эй,  ты куда? - спросил увидевший все от начала до конца Хосок игривым тоном глупой блондинки. - Ко мне пришли. - Кто, Ким Сокджин? Когда это вы стали общаться? - ещё более приторно сладко осведомился друг, не скрывая своего всезнания. На заднем плане Тэ больно быстро притихла и просто выжидающе смотрела на парней, хотя было отлично видно, как в ее глазах горят жирным шрифтом вопросы. Но, видимо, сестрёнка не хотела задевать эту колкую  тему под названием "Ким Сокджин" при своем ревнивом Чонгуке, поэтому разумно молчала. - Так получилось. - совершенно спокойно ответил Нам, пожимая плечами. Подарив Хоби довольную улыбку, он пошел к Сокджину. Намджун точно чувствовал спиной, как друг его  прожигает  внимательным  взглядом проницательных глаз. Хосок сто процентов что-то понял. Сокджин, пытаясь успокоить шум в ушах, оперся спиной о стенку и терпеливо ждал Намджуна. Стрелка часов, что висели на противоположной стене, неминуемо предвещала начало урока и опаздание принца Джина. Наконец младший соизволил выйти из своего убежища, ярко улыбаясь выступающими ямочками. Сокджин на секунду завороженно застыл, любуясь этим прекрасным светом белозубой улыбки и темными, насыщенными глазами. Но парень быстро пришел в себя, когда ровно напротив него встал блондин. - Хён, ты что-то хотел? - А? Я... - Джин чуть занервничал под силой пытливых глаз, и уже не был так уверен во всех своих действиях, как когда бежал сломя голову сюда. Все составление ранее предложения полетели коту под хвост, и в голове осталась одна каша из отдельных элементов алфавита. Джин даже и не понял, почему так окончательно сбился. Почему-то в присутствии младшего Сокджин начинал снова неразумно сильно нервничать, словно перед ним не знакомый младший, а неизвестный ранее человек, красивый парень - Ким Намджун. - Ты..?- Намджун ободряюще улыбнулся, видя это потерянное лицо. Сокджин был таким милым в своей невинной растерянности, что у Нама появилось зудящее желание его крепко обнять, мягко успокоить теплом, спрятать ото всех пугающих острых углов жизни. Младший протянул свою руку, аккуратно беря влажные ладони Джина в свои. Он нежно провел по аккуратным костяшкам большим пальцем, стараясь интуитивно ненавязчивыми действиями успокоить волнение Хёна. - Может мы сегодня проведем время у меня? - обрезав мысленно долгий монолог, быстро выпалил основной смысл Сокджин и густо покраснел оттенком стыда, понимая, как это звучит двусмысленно. Нам вопросительно вскинул темные брови, внимательно вглядываясь в приятные черты лица старшего. Он сразу понял, что его приглашают в гости, но вот  совсем не смог понять, в чем заключается такие насыщенное смущение Джина. И только спустя несколько секунд до него доходит тупик всей ситуации. Младший сжимает губы в полоску и  закусывает внутреннюю сторону щеки, дабы не рассмеяться в голос. Джун опускает руку на голову Джина и игриво взъерошивает мягкие темные локоны, пропуская их через свои длинные пальцы и смотрит. Смотрит невыносимо ласково, как мать смотрит на свое любимое чадо, как ребенок смотрит на свою любимую игрушку, как парень на свою возлюбленную. У Сокджина начали колени подгибаться и горло пересыхать от такого взгляда, настолько он был пламенный, тягучий и приятный. - Конечно, я с удовольствием схожу к тебе в гости. Я уже давно хотел напроситься. - непринужденно мягко ответил младший, так же смотря в большие глаза Джина. - В-вот и хорошо...- чуть потерялся от неожиданности Сокджин, когда резко лицо блондина стало совсем близко к его собственному. Нос уловил чарующе притягательный запах яблока и корицы вперемешку с мягким одеколоном. Все внутри утробно задрожало от нахлынувшего удовольствия, внутренности сделали кульбит,  и сердце остановилось. Джин чувствовал тепло тела Нама и его горячее, обжигающее дыхание. Сокджин замер в ожидании чего-нибудь, не зная куда себя деть. Звонок зазвенел противно резко, так, что  старший невольно вздрогнул от напряжения. А Намджун все смотрел на него, не отводя настырного взгляда, будто пытался отыскать все волнующие ответы на лице Хёна. Сокджин неловко покосился по сторонам, надеясь, что никого любопытного нет.  Ему бы было очень стыдно попасться за таким делом в людном месте. - Тебе пора на урок, Хён.- спокойно шепчет Намджун в жаждущие губы Джина. - А, да, точно! Джини быстро отстраняется, в смятении опускает голову  и, хватая свои вещи, убегает на урок. Он молится всем богам и демонам, чтобы Намджун не заметил, как сильно он покраснел и задрожал от волной нахлынувших чувств. А в сознании так и поет ехидный, ненавистный голос, что если бы не чёртов звонок, Сокджин бы лично сам поцеловал Намджуна. И ему бы было совершенно всё равно, смотрят люди или нет. И хорошо, что Джин так и не обратил внимание, как Намджун провожает его самым странным и нечитаемым взглядом. *** -Чонгук, парень моей сестры, младше меня на несколько лет, но ты бы видел его, Хён. У него такое крепкое тело и стальной пресс, что мне стыдно за себя становится, когда провожу параллели между нами. - недовольно и завистливо бурчал Намджун, идя с довольным Сокджином по улице. Старший все время весело улыбался и почему-то молчал. - Мне всегда было интересно, сколько времени он проводит в спортзале. Как думаешь? - Думаю, с твоим настроем тебе его не догнать.- Джин однобоко усмехнулся, хитро смотря в загоревшиеся обидой глаза младшего. Намджун поджал губы и показательно отвернулся, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Он никогда не задумался о своей  физической подготовке. И не стал бы думать об этом ещё сто лет, если бы не его любимая, подаренная сестрой рубашка, которую он не смог застегнуть с даже с третьего раза после урока физкультуры. Тогда-то и пришли скверные, скребущие мысли на тему ожирения. Парень никогда не увлекался спортом, если того не требовала школьная программа, и теперь он(по своему великому мнению) начал считать, что потолстел. Обида и разочарование в себе просыпаются каждый раз, когда глаза опускаются к талии и не обнаруживают там стальной пресс как у Чонгука, а находят лишь только гладкий живот  и, кажется, намек на складку жира. Сокджин не может сдержать насмешливой улыбки, наблюдая за необоснованными метаниями младшего. Вся эта ситуация кажется  старшему настолько комичной и идиотской, что хочется иронично захохотать. Глупые, несуществующие проблемы с лишним весом, которые придумал ещё более глупый Намджун, вообще не воодушевляют, а, наоборот, раздражает. Разве этот идиот не видит, насколько он привлекательный? Пробегая глазами по высокой и статной фигуре младшего, Сокджин не заметил ни одного серьезного изъяна. И нет на животе никаких жиров, там лишь подтянутый гладкий слой мышц, к которому хочется прикоснуться, ощущить упругость под пальцами. У старшего почти зажгло подушечки пальцев, когда он представил, как проводит по этому эстетичному участку кожи. Нельзя быть настолько притягательным, насколько это позволил себе Намджун. Сокджину даже тяжело признавать, что младший намного мужественнее и привлекательнее его самого. А с другой стороны Джина заполняет такая большая гордость, что именно ему достался это прекрасный парень. Именно его Намджун так настойчиво целовал, именно его он крепко держал за руку.  Джин хмыкнул своим мыслям. - Неужели я настолько поправился? - жалобно спросил Нам, просто крича своим щенячьим взглядом о том, чтобы его пожалели, сказали обратное. С такими глазами он напомнил старшему маленького собачонка, что просит у хозяина ласки и утешения. Сокджин скептически вскинул одну бровь, ехидно оглядывая младшего. У него и мысли не пробегало фанатично хвалить его. Слишком уж самовлюблённым и гордым был старший, чтобы говорить кому-либо вслух, что ему до скрипа зубов нравится тело Намджуна, что он даже завидует ему. Уверенность в своей неповторимости не позволяет это сделать. Поэтому Сокджин решает пойти на провокацию и чуть-чуть повеселиться. - Если будешь постоянно ныть, то скоро утонешь в своих слюнях. Если хочешь спорта, то догони меня, пухлячок! - Джин слегка толкнул в плечо ошарашенного Намджуна и понёсся прочь, не дожидаясь ответной реакции. Джун помотрел на убегающую фигуру старшего и заключил, что тот настоящий дурак, которому нечего делать. Сказать, что его жутко обидели слова старшего, будет глупо. Но вот намять упругие бока этому самовлюбленному выскочке, которому захотелось повеселиться за чужой счет,  очень захотелось. Поэтому младший быстро оживился и  поудобнее поправил два рюкзака, что висели на нем тяжёлыми грушами, и ринулся догонять старшего, который уже скрылся за незнакомым поворотом. Не то чтобы Намджуну было трудно бежать за Джином, но пассивные рюкзаки значимо осложняли задачу. Угнаться за старшим стало весьма непосильной задачей, но Джун уперто несся следом по незнакомой улице за тенью Сокджина, уже полностью уверенный, что жестоко убьет этого парня на месте, но сначала качественно отомстит. Намджун только удивлялся, как этот коротконогий красавец может так быстро бегать, хотя, это же не он тащит два рюкзака, забитые под завязку, да и тренировки в виде вечного убегания от погонь поклонников делали свое дело. Вокруг царила легкая тишина, только деревья смело шелестели свою живую песню. На улице людей было относительно мало, а дома стали встречаться реже, но они были весьма большими, ухоженными и принадлежали богатой части Сеула. Как Намджун понял позднее, Джин его завел в район частных коттеджей, где проживают богатые бизнесмены. Улица сама по себе была очень чистой, свежей и вокруг приятно пахло фруктовыми садами и зеленью. К сожалению, времени рассматривать эстетичные постройки не было, ведь в планах младшего было поймать Джина, который снова свернул за новым  поворотом. Лёгкие уже невыносимо горели, а воздуха стало катастрофически не хватать. В ушах было слышно сбмтоег биение сердца и шуршание морских волн. Ноги уже не хотели вообще функционировать, грозясь сейчас же отказаться от своей дееспособности. Намджун мысленно поклялся, что больше никогда не пойдет на поводу у старшего. Эти его игры до добра не доведут. Намджун заметил, что Сокджин шустро подбежал к какому-то массивному частному дому. Старший остановился около узорчатой железной калитки, говоря что-то в горящий домофон. Ворота через секунду послушно распахнулись, впуская парня по-хозяйски внутрь. Он посмотрел на младшего через плечо вызывающе, озорно подмигнув, и вальяжно скрылся во дворе. Джун постоял в раздумьях ещё несколько секунд, планируя свои дальнейшие действия, а после рванул следом. Двор был просто огромный и свободным от лишних деталей, он окружен со всех сторон изящным забором из фруктовых деревьев и мелких цветных кустарников. Сам дом был построен в стиле коасическон японской архитектуры, и отливал приятными глазу коричневыми цветами. На окнах Нам заметил вырезки древнего демона кецунэ с восьмью хвостами и красными, хитрыми глазами. Парень пришел в восторг от дизайна, ощущая эфемерные соприкосновения с древностью, но потом опомнился и быстро пошел искать пропавшего Сокджина. Парень нашелся стоящим около входной двери. Он плотно прижался к ней спиной и тяжело дышал через рот. Было видно, что он тоже чертовски устал и еле держится на ватных ногах. Темные волосы были взлохмачены и торчали в разные стороны, а мокрая челка прилипла ко лбу. На щеках горел здоровый яркий румянец, а пухлые сухие губы были слегка приоткрыты и по ним черед раз скользил мокрый язык. Рубашка уже не была так опрятно заправлена, как это было ранее. Слишком соблазнительно. Намджун уверенно направился в сторону Джина, совсем наплевав на дрожащие ноги, сбитое дыхание и помутнение в голове. Все потом. Оказавшись около усталого Сокджина, Намджун как хищник  зажал его в уголу, почти вдавливая лопатками в дверь. Джин дышал часто и рвано, словно все ещё не мог дышаться. Нам оглядел его потное лицо, заглядывая чуть наполненные туманном шоколадные глаза. Сокджин тоже смотрел на него, не отводя глаза, но взгляд был не читаем. Сердце просто заходилось бешеным ритмом. И совсем не понятно почему: может, от продолжительного бега, а может всему виной этот сумасшедший парень, что находился совсем близко. И кто же этот парень Намджуну на самом деле? Друг? Нет, такого не может быть, ведь от друзей сердце не сходит с ума, друзей не ревнуют до скрежета челюсти к проходящим мимо девушкам, друзей не целуют так глубоко, прижимая к книжному шкафу. Знакомый? Обсурд. Джин знает уже намного больше, чем простой знакомый. Парень заключил в себе более глубокий смысл. ... Возлюбленный? Страшно. - Кто ты для меня? Друг? Прохожий? Любовник? - просипел Намджун потухшим от напряжения голосом, закусывая губу. Он с давлением оперся руками по обе стороны от головы Сокджина, пожирая  его требующим взглядом. Сам Джин притих, смотря куда-то в одну точку в нижней части лица напротив. Он чуть нахмурился, услышав непонятный вопрос Нама. И продолжал молчать, словно обдумывал что-то. - Нет. Сокджин резко вскинул голову, смотря в упор на младшего уверенным взглядом. От такого резкого ответа Намджун вздрогнул, теряя прежний грубый запал, и уже хотел отойти на приличное расстояние, но ему не дали требовательные руки, что просяще притянули его к себе. Джин крепко обнял его за шею, заставляя почти вжать себя в дверь. Губы старшего быстро, на пробу мазнули по верхнему уголку губы Намджуна, и более смело придвинулись уже ближе. Нам чуть замер от такого напора, но не отстранился, решая пустить все на самотёк чувств. Он по-хозяйски обнял Джина за талию, ещё раз удивляясь ее тонкости и гибкости. Старший горячо выдохул ему в губы и отчаянно запечатал на них поцелуй. Он нежно закрылся пальчиками в светлые пряди, перебирая. Его язык проскользнул  через приоткрытые губы и проник в желанный рот, умело находя небо и игриво пробегая по нему. Младший поймал горячий язык Хёна своим, слегка поглаживая его по поверхности. После перешёл верхнюю губу, наслаждаясь ее мягкостью. Чуть прикусил  и получил тихий стон приятной боли от Джина. Целовать Сокджина потрясающе, горячо, мокро, мягко, вкусно. Его губы созданы, чтобы их любили и ласкали. Намджун чувствует, как пальцы старшего спустились на его шею, слегка царапая короткими ногтями кожу. Видимо, желая отомстить за укус. Нам улыбнулся, проходя языком по верхней губе, желая зализать укус. Пальцы смело пробрались под белую рубашку, поглаживая мягкие бока  и чуть выпирающие тазовые косточки. Джин вздрогнул от холода пальцев, мырашки предательски пробежали по коже и внизу живота все зазудело. Младший тем временем перестал целовать его губы , спускаясь к подбородоку  и челюсти, оставляя мокрые следы лёгких прикосновений. Так хотелось оставить пару ярких, горящих следов на чужой шее, хотелось  пометить, обозначить принадлежность.  Это непонятное чувство собственности, желание присвоить просто убивало Намджуна и заставляло монстра страдальчески рычать. Сокджин стал тяжело дышать от переизбытка чувств и откинул голову, позволяя переместиться на шею и ключицы, пока его пальцы как в бреду бегали по плечам младшего, поглаживая. Столько чувств прокатилось по телу. Дрожь била ключом, и спазмы внизу живота заставляли податливо поскуливать. -Джун-и... - простонал Сокджин, когда рука Нама специально проскользнула по бугорку в штанах, что заметно так был виден. Старший чуть отстранил от себя парня. Он быстро повернулся к двери, открывая ее. Схватив Джуна за руку, Джини втащил его в дом, хлопая за ним дверью.  Ни секунды не думая,  старший вновь накинулся на младшего с требовательными поцелуями, попутно скидывая с его плеч рюкзаки. Намджун отвечал ему сразу же, отвечал со всем дрожащим желанием. Он инстинктивно грубо прижал его к стене, уже жёстче снимая любимые губы и выдавливая стоны удовольствия. Сокджин стал расстёгивать его рубашку, пока младший подхватил его под бедра. Он отчётливо чувствовал возбуждение Джина через ткань брюк. - Диван... - простонал Джини, но его сразу заткнули новой волной поцелуя. Намджун донес парня до дивана, что стоял в зале, и мягко уложил, сам нависая сверху. Джин уже расправился с его рубашкой, откидывая ее куда-то. Их тела горели новой волной эйфории и требовали прикосновения, что парни, собственно, и пытались утолить. Джун не мог насладиться мягкостью сокджиновой кожи, оглаживая его стройные ноги и бедра. Джин гладил его плечи, спускаясь к животу. Ему нравилось трогать младшего и слушать его тихий рык на ухо.  Парни стянули с себя последнюю одежду, желая скорее поделиться жаром с друг другом. Нам перевернулся на спину, разрешив оседлать себя Джину. Старший аккуратно обхватил их члены, начиная водить рукой. Джун придерживает его за талию и в первый раз чувствовал, что он реально хочет всех этих прикосновений. Сокджин смело надавливает на головку члена младшего, размазывая природную смазку, и слышит рык через зубы. Джун обхватывает его руку, что властвует над их членами, и начинает управлять ею, прося увеличить темп. Джин скулит, когда младший сжимает сильнее его ствол. Он опускается к Намджуну, снова сплетаясь с ним поцелуем, и  ловит чужое сбитое дыхание. Сокджин никогда не мог подумать, что от простого самоудовлетворения можно получить столько удовольствия. Намджун снова меняет позу, и Джину приходится податливо раздвинуть ноги, дабы младший мог расположиться удобнее. Нам убирает их руки от строящих членов, запрещая прикасаться. Он трётся своими бедрами о бедра старшего, сталкивает их члены, что просто истекают смазкой и требуют прикоснуться к ним. Джин хныкает, но младший непреклонен. Они хочет заставить кончить Джина без рук. Пока старший психует и корчит губы в стоне, Намджун наклоняется, обхватывая губами горошину соска и проскальзывая по ней языком, пока бедрами продолжает вдалбливаться в бедра Сокджина. Старший протяжно стонет , когда зубы проходятся по  чувствительному соску, чуть оттягивая. Джини сам непроизвольно толкается бедрами, приподнимая их и желая получить разрядку.  Спустя несколько толчков, Намджун чувствует, что скоро кончит. Джин так яро извивается под ним и тоже требует своей доли удовольствия. Его тело такое податливое и мягкое, что младшему сносит крышу,  и он нескончаемо касается. С рыком Джун кончает и чувствует, что старший следует за ним. Нам ловит его стон и видит белую жидкость на их потной коже. Им чертовски хорошо. Парни ещё долго лежали в обнимку, просто прислушиваясь к мирному сердцебиению друг друга. Им не нужны были пустые слова, чтобы описать их ощущение. Вполне хватало сонного сопения под ухом и теплого дыхания в шею. Уют. Ни Намджуна, ни Сокджина не заботило то, что они делают что-то неправильное, постыдное. Разве неправильно любить? Джин улыбается своим идиотски сопливым мыслям. Он уместил свою голову на груди младшего, слушая его живое сердечко. На старшем небрежно наброшена рубашка Нама, а в сердце цветет маленькая любовь. Джин даже чуть-чуть жалеет, что они не зашли дальше. Но смысл спешить? Теперь, когда Сокджин уже решил для себя, что не хочет терять Намджуна, время не имеет никакого значения. Его много. Решение пришло само собой, под давлением истинных чувств. Сокджин поднимается, аккуратно перелезая через сонного Намджуна, и ищет свои штаны. Когда пропажа найдена, старший так же ищет что-то в карманах, а когда находит, то счастливо щурится. Джин подходит к младшему, который все время наблюдает за ним. - Намджун, я хочу сходить с тобой в кино на следующей неделе. - и нежная, любящая улыбка тронула губы старшего. Он дрожащей рукой протягивает два билета. Нам удивленно смотрит на него, пытаясь  собрать все частички эмоций в полноценный пазл. Приглашение Сокджина звучит лучше, чем обычное любовное признание. Намджун улыбается так мягко и счастливо, что можно ослепнуть от яркого света его сияющей души. - Иди ко мне. Младший тянет  Сокджина  на себя, усаживая того  к себе на колени, и целует. Целует так, что Джин чувствует. Он все чувствует.