Поручик Градская

«Куда меня понесло среди занятия? Могла и дотерпеть до обеда...» - думала на следующий день княжна, шагая по коридорам дворца. Она уже миновала большое количество просторных залов и очень старалась запоминать дорогу, никуда не сворачивая от страха заблудиться. Здесь это было бы хуже, чем даже в лесу. Однажды Дарья уже потерялась меж одинаковых сосновых стволов и темной зелени, от которой рябило в глазах. Это случилось несколько лет назад, когда очередной раз ей захотелось побыть вдали от давящей обстановки жилища и «заботы» воспитателей. Юная девчушка, даже осознавая свою нерасторопность, все равно бросилась в дебри, и с таким воодушевлением, что едва смогла оттуда вернуться. Ох и влетело же ей от отца в тот день… Оказавшись дома, княжна даже думала, что уж лучше бы ей было пропасть насовсем, и только сейчас с иронией вспоминала об этом. «После очередного наказания еще и не о том мечтать станешь… Но была бы я тогда здесь, если бы мое детское глупое желание исполнилось?» - подумала она и вновь посерьезнела, возвращаясь к насущному. Во дворце казалось страшнее, чем в лесу, хоть тут было намного светлее и просторнее. Лакеи стояли у каждой двери, камер-пажи и пажи иногда встречались Дарье, но заговорить с ними она стеснялась. Больно уж серьезные лица у них были, даже у самых молоденьких служащих. Важные такие юнцы, как воробьи... Княжна придавала себе более спокойный вид, будто она знала, куда идет, и как только пажи и лакеи о чем-то друг с другом заговаривали, ныряла в любую попавшуюся дверь, где никто не «стоял над душой». Впрочем, и это не могло быть правдой — даже сквозь стены фрейлина чувствовала присутствие тайной канцелярии. Даже встретить дикого зверя было бы не так жутко, нежели оставаться один на один c незримым наблюдателем. «Хочется надеяться, что эти стражи государственных тайн хоть мысли не читают...» - подумалось девушке, прежде чем караульный вдруг преградил ей путь. Градская удивленно уставилась на служащего, который с каменным выражением лица пояснил: - Не велено дальше никого пускать, сударыня! Она отпрянула от здоровенного детины со штыком. Конечно, ей он ничего не сделает, но внезапный запрет заставил ее с любопытством заглянуть за широкую спину караульного. Неспроста это все. Может, просто очередной совет, но даже при таких мероприятиях слуги и придворные находятся поблизости, ожидая указаний. А сейчас что?.. «Петер же просил тебя, глупая, никуда не лезть, вот и иди себе обратно, нечего гневить… никого» - Дарья даже не смогла определить, кто разозлится на нее больше — великий князь, за то что оставила его одного слушать лекции Штелина, сам «профессор» за то, что из-за отсутствия фрейлины юноше труднее усидеть на месте, или даже караульный, который совсем не настроен на удовлетворение ее любопытства и просто выполняет приказ. Но черт возьми, что-то не дает ей просто развернуться и уйти… Но вместо этого Градская прищурилась, едва в соседней зале уловила движение: - Какая таинственность… А эти что там делают? - она осторожно указала пальчиком в две суетящиеся фигуры в ливреях. Выскочившие из служебной двери пажи мгновенно привлекли к себе внимание остальных служащих. Поднялась еще большая суматоха, и Дарья почти с забавой наблюдала за тем, как на растерявшихся юношей обрушились с руганью. Ну и дрянь же ты, девочка, бедняги получают нагоняй, а ты едва не хихикаешь… «Должно быть, эти двое такие же новенькие, как и я, - засовестилась она, понимающе улыбнувшись. Откуда ни возьмись вбежал камер-паж. На секунду девица обратила внимание на него — слишком уж юным казался для этой должности, сам молодой человек был не на много старше своих подчиненных. «Замолвили словечко за него? - подумала Дарья, а потом опомнилась. О ней ведь совершенно позабыли! Здравый рассудок уступил место духу авантюризма. Вместо того, чтобы вернуться на урок, фрейлина сначала бочком, а потом второпях проскользнула в следующий зал, подобрав юбки. Удивительно, как это вдруг она стала «невидимкой», и даже шорох тяжелой ткани не обратил внимание на нарушительницу. Она осторожно пересекла помещение, пока ее не поймали, и скрылась за следующей дверью. Теперь Градская оказалась в полной тишине. Озираясь по сторонам, она заприметила двери в кабинет для собраний государственного совета. Тут же в голову пришла мысль о том, что не так давно императрица уже устраивала прием для приближенных, и все неотложные дела уже были обсуждены намедни. Фрейлина сама мельком слышала об этом от Елизаветы Петровны, оказавшись поблизости. Совершенно случайно, девица и сама не поняла, как подставила любопытное ушко для таких запретных речей. Но дело даже не в этом. Раз за несколько дней совет собирается уже второй раз, значит, разговор не терпит отлагательств. Дарья осторожно сняла туфли и на цыпочках прокралась к заветной двери. В глазах пестрило от множества зеркал и золотой лепнины роскошного зала, и порой от многочисленных отблесков девушка щурилась. В голове осторожно проклевывалась мысль вернуться и оставить не касавшиеся ее государственные дела тем, кому положено ими заниматься. Уйти, уйти немедленно. Но как выглядеть она будет в глазах караульных и прочих слуг, когда вдруг появится из-за запретных дверей? Фрейлина сгорит со стыда перед служащими, и это не лучшее, что с ней однозначно произойдет уже на второй же день пребывания во дворце. Да и не проще ли поскорее перетерпеть этот позор и отправиться восвояси? Петер уже, наверняка, издергался весь, а бедняга Штелин потерял все терпение, пытаясь призвать к вниманию венценосного ученика. Все эти аргументы здравого смысла оказались напрасными. Остатки самосохранения сбились в ком под горлом и буквально вопили о том, что девушке стоит быть благоразумнее. Дарья помнила об угрозе от тайной канцелярии, и в любой другой момент, возможно, этот довод остановил бы ее гораздо раньше, чем она прорвалась в главное хранилище «скелетов» государыни. Но сейчас столько интересного ускользнет прямо из-под носа, вот что было гораздо внушительнее. «Ну и дура ты, земля тебе пухом!..» - выругалась про себя Градская. Она с трепетом приникла к двери и вся обратилась в слух. Ее любопытство в этот миг восторжествовало. С первых же услышанных слов девушка нахмурилась, и в душе ее прибавилось тревоги: -Вы выяснили, кто это? Государыня. Она старается держать себя в руках, как положено императрице, но дрожь в голосе слишком уж выдает ее волнение. Непривычно было слышать нотки нарастающей паники в речи этой невероятной женщины, твердой, как скала. - Личность не установлена до конца, но есть варианты, - произнес серьезный, почти спокойный голос, и Дарья вдруг поняла, что это Шувалов. Главный докладчик Елизаветы Петровны, ее личный придворный цербер и глава тайной канцелярии — никаких сомнений, это он. Поводов не верить ему не было — генерал, может, порой и использовал свое положение в личных целях, насколько можно было о нем судить, но если дело касается России и самой императрицы, Шувалов был честен. - По описанию похож на разорившегося купца-иностранца из Кукуйской слободы, - продолжал генерал, - по слухам угрожавшего императорскому дому… - Разорившегося… А уж не пьян ли был с горя? - нервно усмехнулась государыня. - Ваше Величество, что у трезвого на уме, то у пьяного… - Продолжайте, Александр Иванович, - нотки раздражения заиграли в голосе женщины, и Шувалов покорно вернулся к версиям: - Рассматривается кандидатура недавно прибывшего датчанина-посла, того самого подозрительного молодого человека, что недавно был на приеме у Вашего Величества. - Надеюсь, его «пригласили»? - Ведем допрос, после окончания совета возьмусь лично. - Прекрасно. Кто-нибудь еще? - Некий поляк сеет бунтовщические речи в народных массах. Люди со страху беспорядков не учиняют, но толки об «ожившем» царевиче Алексее расходятся быстро, и с этим срочно нужно что-то делать. - Черт-те что! - в сердцах воскликнула императрица, не выдержав. - Это что же? Какой век нынче? Больше сотни лет назад во время смуты самозванцев было, как собак нерезаных, пока прародителя нашего, Михаила Федоровича, на царство не призвали! А сейчас то что неймется им? Есть у них императрица, дочь Петра Великого! Откуда вдруг брат наш покойный восстал? - Осмелюсь напомнить, что вы получили престол посредством переворота. - осторожно напомнил Шувалов, но заведенная Елизавета Петровна тут же вспылила: - Александр Иванович, я это прекрасно помню! А вот вы забываетесь! - Виноват, ваше величество, покорнейше прошу простить. Все время Дарья прикрывала ладонью рот, замерев под дверью. ОТ таких вестей, хочешь не хочешь, а взбодришься. Если на уроке ее одолевала некая сонливость и даже прогулка по залам плохо помогала, то теперь туман отступил окончательно, и в голове судорожно зашевелились мысли. Княжна прекрасно знала историю, а потому серьезность ситуации осознавала с должным волнением. Царевич Алексей, сын Петра 1, им же казненный, в народных массах не имел репутации предателя, и самозванец, воспользовавшись его именем, вполне мог заручиться поддержкой людей. Особенно учитывая то, что Елизавета Петровна получила власть вследствие переворота, по справедливому замечанию Александра Ивановича. Сейчас ее трон шаток, как никогда прежде. Гвардия на руках внесла ее на престол, и Градская с ужасом понимала, что самозванец может добраться до этой движущей и решающей силы империи. Как возвысили, так и свергнут. Именно этого и боялась всегда государыня, и потому ситуация была освещена как нельзя лучше. Можно предположить, что гвардия останется ей верна. Но и тогда найдутся другие солдаты, которые не удостоились таких щедрот, как личные защитники императрицы, готовые свершить новый переворот. Нельзя исключать и поддержку заграничных войск — упомянутые кандидаты ведь все были иностранцами. Народ верит, но боится, а вояки порой совсем лишены страха, да и глупы, как пробки. Если лже-Алексей окажется искусным интриганом, то его план удастся. ОН создаст собственную армию, при том оставив свою названную венценосную сестру без защиты и шансов на спасение. «Слепая доверчивость — главный враг простого русского народа и самых маленьких его служителей, - думала Дарья. - И главный козырь каждого самозванца и крупного обманщика...». Пот проступал на шее от охватывавшего жара, а потом внезапно обращался в ледяную корку, когда вдруг бросало в холод, как в январскую стужу. Крупная дрожь пробивала княжну до кончиков пальцев, нутро будто покрывалось инеем. Нет-нет, это же совсем не ее дело! Кто она вообще? Фрейлина наследника престола… «Ах теперь не твое дело, значит, - возмутилась про себя Градская. - Трусиха ты, нос любопытный сунула, испугалась — и в кусты сразу!». Но что она может? Разве чем-то она поможет?.. И тут вдруг сердце ухнуло, как филин в кромешной тьме, и от еще большего волнения засосало под ложечкой. Происходящее могло коснуться Петера, и Дарья нервно закусила губу. От беспокойства за юного венценосного друга княжна становилась не по-детски серьезной. В особенности когда события принимали такой поворот, слишком нелицеприятный. Он — внук Петра Великого, законный наследник, но при этом еще оставался герцогом Шлезвига. Иноверцем, пусть и крещеным по православному обычаю. Это могло обернуться против него, и о масштабах возможного переворота думать было страшно… И не смотря на это тяжелое чувство мысли роились в голове, ужас едва не перекрывал Дарье воздух. Петера, как бельмо на глазу, могут просто убрать, стереть в порошок. «Вот ведь не было печали, - пыталась иронизировать княжна. - Погуляла, называется...». Легче от этого ей не становилось. Угроза слишком реальна, и отшутиться ту не получится… - Какие новости, сударыня? - раздалось над ухом, и Дарья вскочила, едва не вскрикнув от неожиданности. Больно ударившись о чей-то лоб, девушка тихо замычала и зажмурилась. В голове заплясали звездочки, ярко вспыхивая и будто покалывая изнутри своими лучами. Сделав над собой усилие, Градская открыла глаза и безмолвно выругалась. Напротив нее оказалось лицо Петра, озадаченное и даже обиженное. «О вас вредно думать, ваше высочество. Стоит вспомнить — и вот они вы, как солнце спозаранку...» - пронеслась мысль, и Дарья живо подпрыгнула, чудом не упав снова. - Ну зачем пугать так? - А будете знать, как сбегать с урока! - наследник ощупал лоб на наличие шишки. - Вас долго не было, я волновался, что вы заблудились! А вам ничего, вынюхиваете здесь… - Вот и нет! - нахохлилась фрейлина, прекрасно зная, что он прав. Градская нарушила свое обещание и оказалась в трясине дел, ее не касающихся. Да хуже того — государственных дел! Возмутительное поведение для придворной дамы, непростительная вольность. Гораздо хуже, чем перебить Штелина во время лекции… - Да что вы! - фыркнул Петр. - Не актерствуйте, Дарлин, вам не идет!.. Однако, вы бледнее обычного, - он нахмурился, оглядев ее. - Вы нездоровы? - Нет, Ваше высочество, у меня отменное самочувствие! - отмахнулась она. - Просто… Шепот ее оборвался в тот же миг, как за дверью императорского кабинета послышалась возня. Собрание, вероятно, закончилось, и нужно бы как можно скорее исчезнуть с этого злополучного места. Но ни княжна, и Петр не походили на джина, чтобы просочиться в крохотный сосуд. Глаза у Дарьи моментально забегали по залу в поисках укрытия. В панике она ухватила молодого человека за руку и потащила прочь от дверей. - Ой-ой-ой… - невольно вырвалось у нее, и в следующий миг двери кабинета отворились. Градская и сама не успела сообразить, как они оба юркнули за ближайший гобелен. Петр шумно дышал ей в затылок, и она, не думая, накрыла его рот ладонью. Хуже будет, если их услышат. Гобелен был длинным, полностью укрывал их ноги и даже пышный подол ее бордового платья. Вероятно, громоздкое полотно давно не подвергалось чистке, и от обилия пыли на внутренней его стороне Дарья силилась не расчихаться. С досадой княжна вспомнила, что окончательного решения проблемы так и не услышала. «Надо же было ему выскочить!» - она на секунду зыркнула на Петра, помешавшего ее разведке. Неужели дело отложили в дальний ящик? Нет, этого быть не может. Масштабы возможных неприятностей не могли позволить отнестись к этому происшествию с такой халатностью. Проблема требовала немедленного решения, и теперь на ушах будет стоять вся тайная канцелярия. Гораздо больше бдительности, больше поисковых рейдов с целью откопать хоть из-под земли причастных и выпытать всю правду. «С пристрастием,» - добавила про себя Градская и поджала губы. Наследник осторожно отнял ее ладонь от своего лица, не отпуская подрагивающих девичьих пальцев. Дарья, будто извиняясь, взглянула на него. Экая наглость с ее стороны — так «затыкать» великого князя. Но осуждения в выражении его лица не последовало. Только немой вопрос: «Что происходит?». Стоит ли рассказывать? Императрица, а с ней и советники, покинули зал в молчании, что лишний раз подчеркивало конфиденциальность дела. Но зная Петра, запросто княжна от него не отделается. Понимая, во что ввязалась, Дарья сокрушенно вцепилась в волосы свободной рукой. И плевать, что прическа этим жестом варварски испорчена. Тело фрейлины натянулось, как струна, от боязни выдать их присутствие, и она чувствовала, как молодой человек точно так же напрягся. Они стояли друг к другу непозволительно близко, разве что не прижавшись вплотную, и воздух от этого оказался почти непригоден для свободного дыхания. Было душно, как на кухне, разве что не пахло яствами, только старой плотной тканью. Сейчас Дарья еще и вспотеет от волнения и такого неловкого положения, вот уж чего не хватало… Вдобавок ко всему страшно хотелось пить, и девушка поминутно облизывала пересохшие губы. Петр в это время хмурился, вероятно, понимая, что его приближенная нашла себе приключение почти на ровном месте, и прикидывая, что именно могло стрястись за стенами дворца, в этой непонятной, все ще чужой для него стране. Наконец Елизавета Петровна в сопровождении государственных умов покинула зал, и едва шаги за его пределами утихли, Дарья расслабилась, глубоко выдыхая. Петр вышел из укрытия, вытаскивая ее следом, все еще не отпуская руку. - Интересные у вас развлечения, Дарлин, но мне даже понравилось… - как-то нервно усмехнулся он, вытряхивая пыль из кудрей и отпуская ее, наконец. - В следующий раз меня зовите, а то не прощу… - Шутите, значит, - съязвила Градская, складывая руки на груди. - Зря, ваше высочество. Совет собрали экстренно, значит, все серьезно. Зачем я вообще сунулась… - ОТ вас этого можно было ожидать, - ответил молодой человек, но смешливость его поубавилась. - С вашей то беспощадной любознательностью. Я ведь даже когда вас предупреждал чувствовал, что напрасно. - и добавил, секунду помедлив: - Пойдемте-ка отсюда скорее, перекусим немного. Заодно объясните, что тут происходило. Дарья напряглась, закусив губу. Разве можно вообще об этом говорить? Да если тайная канцелярия прознает о ее выходке, княжне несдобровать, что уж говорить о доносе наследнику… Случившееся принимает не лучший оборот. «Вот что тебе вечно не сидится, курица? - ругалась на себя Градская. - Дернул же черт влезть в это болото!». - Да я и не сама не поняла толком ничего! - Дарья пожала плечами, поглядев в потолок. - И это от «ничего» вас так трясет? - хмыкнул Петр. - Ну почему же… От… От аллергии! Гобелен пыльный! - отозвалась девушка, едва не морщась от того, какой бред несет. Порой она вела себя невыносимо, и даже понимая это, ничего с собой не могла поделать. Вот что она должна сказать? Всю правду? Без своих соображений? Ограничиться сухими фактами и сведениями, которые были на данный момент у агентов тайной канцелярии. Весьма туманными, нелепыми сведениями, из которых наследник со своей восприимчивостью так же, как она, надумает еще больше несуществующих угроз. Ведь не говорить вовсе не получится. К превеликому ее сожалению. - Дарлин, - молодой человек подступил к фрейлине, вздыхая. - Я не хочу давить, и не буду. Я вижу, что вы напуганы, и мне кажется, что к моей особе услышанное вами тоже имеет отношение. - Он внимательно, но мягко взглянул ей в лицо. - Расскажите, когда будете готовы. Для меня это важно, в этих стенах я ничего толком не знаю, даже то, что касается меня напрямую. И успокойтесь, я хоть и бываю болтлив, но если нужно, попридержу язык за зубами. Ради вас… Дарья нервно сглотнула. Беспокойство и не собиралось ее покидать, даже после этих слов. Может, он забудет об этом в скором времени? Хорошо бы, если так… Однако зацепилась Градская за одну деталь — Петр понимал серьезность секрета, хоть и пытался шутить вначале. Предупреждал ее, чем это может кончиться, но не ругал за безрассудность. Даже готов отступиться, только бы ее не поймали, хоть и чувствовал некое отношение к нему состоявшегося разговора. Ни слова о наследнике на совете не было произнесено, во всяком случае, княжна этого уже не услышала, но подобные мысли возникали сами собой. Пусть о и попросит все рассказать позже, заверяя в безмолвии, но девушка была уверена, что напирать и настаивать он не станет, даже если она так и не решится. Слишком уж много чести для такой, как она. Но Петр считал иначе… - А теперь к столу! - наконец, он сменил тему, от чего Дарья с облегчением вздохнула. - А то в обморок скоро шлепнетесь! Вон как побледнели! - Ой ли, ваше высочество, - фыркнула Градская, замечая ошарашенные лица тех самых караульных, которые ее упустили. - А как вы прошли? Всех у этого входа разворачивали! - Я великий князь, сударыня, - чуть выпятил грудь Петр, тоже взглянув на служащих. - Хотя сначала тоже пускать не хотели, шельмы! Правду я говорю? - обратился он к лакею. - Виноват, ваше императорское высочество! - сглотнув, щелкнул каблуками детина, с опаской поглядывая на юношу и его фрейлину. Особенно на нее — если шпионы тайной канцелярии узнали, что девицу упустили и она оказалась в запретной части дворца, им придется туго. Но не меньше испугалась и сама авантюристка. Эти караульные — свидетели. Если их спросят, они под страхом пытки доложат, как Дарья Николаевна Градская крутилась около них и воспользовалась переполохом среди пажей, чтобы просочиться к собранию. «Ну и глупая же ты, - подумала она. - Ничему тебя жизнь не учит, одни шишки набиваешь...». Впрочем, испуг свой она пыталась не показывать. Нечего лишний раз строить из себя валенок, после того как пролезла как мышь в первую же лазейку. Стол накрыли в домашнем театре, и трапеза проходила в компании Салтыкова и Брокдорфа. Дарье нравилось, что Петр с такой простотой относился к своим приближенным. Он понимал свое положение, но ценил людей, которые делают для него все, пусть и по долгу службы. Между камергерами и его высочеством сложилось подобие мужской дружбы, как и с другими придворными кавалерами, которые, по рассказам наследника, принимали участие в его развлечениях. Кажется, он уже и позабыл, как бранился на Брокдорфа после фехтования, в силу своей отходчивости. Градскую с ним связывало похожее доверие, но отношения фрейлины и наследника несколько отличались от обычной дружбы. Впрочем, это уж точно не похоже на «долг службы». «Если не знать, кто мы, то вполне можно решить, что брат и сестра — уж больно нравы совпадают...» - подумала княжна с улыбкой. Было бы здорово, если так… - Дарья Николаевна, вы необыкновенно молчаливы, - вдруг сказал Сергей Васильевич, от чего та мгновенно проглотила кусочек говядины. - Вас что-то тревожит? «Если не считать подслушанного, то ничего...» - на миг пронеслось в голове, но Дарья отогнала эту мысль. - Что вы, князь, ни в коем случае! Просто я проголодалась после урока… И я до сих пор под впечатлением от фехтования! - Ваша светлость, вы весьма необычная девушка, - по-доброму удивился камергер. - Я уже наслышан о ваших первых успехах. Неужели вас вправду занимает искусство боя на шпагах? - Не меньше, чем музыка и театр, Сергей Васильевич, - ответила она и, подумав, добавила: - По правде сказать, еще очень много работать над техникой… - Не скромничайте! Даже для первого раза у вас вышло здорово. Я не сомневался, что все получится, - вставил слово Петр, лукаво глядя на фрейлину. - Вы полны неожиданностей, княжна! Скоро я перестану чему-либо удивляться! - Конечно, потому что будет нечему, ваше высочество, - в тон ему ответила Дарья. - Сюрпризы рано или поздно заканчиваются, и я тоже исчерпаема, как и любой смертный человек! - Прошу прощения, но не верю! - без толики сожаления усмехнулся Петр. Девушка скорчила рожицу и показала ему язык. Она знала, что ее за это никто здесь не осудит, а Салтыков и Брокдорф лишь усмехнулись, переглянувшись, а последний даже снисходительно покачал головой. Дети малые, ей богу… С первого дня появления при дворе этой девицы можно было заметить необычайно теплые отношение к ней великого князя. Они были похожи до невозможности своей энергичностью и взбалмошностью, но в редкий момент их связывал такой взгляд… Будто эти двое знали друг друга всегда, еще даже до начала жизненного пути. А ведь он — наследник Русской Империи, будущий герцог Шлезвига, она — княжна-бастардка, по воле случая оказавшаяся в стенах дворца и оставшаяся здесь… Держались они друг за друга так крепко и с таким трепетом, что не заметить этого молодым придворным было нельзя, хотя та глубина чувств так и оставалась непонятной. - Могу преподать вам пару уроков, ваша светлость, - сказал вдруг Сергей Васильевич, отпив вина из бокала. - Если интересует… Дарья уже готова была согласиться. Ничего непристойного она в этом не видела — всего то урок фехтования, ни намека на разврат. В любом случае, тренировка лишней не будет, с кем бы то ни было. Но в этот самый момент Петр вдруг подал голос: - Это неуместно, Салтыков! А потому оставьте заботу о навыках Дарьи Николаевны мне и моему наставнику! Княжна с удивлением подняла брови и зыркнула на молодого человека. Лицо его на первый взгляд могло показаться спокойным, но девушка не упустила чуть поджатых губ и напрягшихся желваков. Да и глаза его излучали… редкостную твердость, даже подозрение. Как это понимать? Невиннейшее предложение камергера, но поведение наследника совсем не вязалось с ним. Нежелание делить звание «наставника» для неопытной девицы? Внезапный недостаток внимания? С чего бы, они ведь обедают все вместе… Или, может… «Ревность? Дарья, ты совсем ума лишилась? - возопил внутренний голос. - Что за фантазии глупые? Вина, наверное, надышалась...». От этой мысли на миг стало не по себе, и девушка незаметно поерзала на стуле, приняв настолько спокойный вид, будто разговор за трапезой ее и не касался вовсе. - Ну… Как скажете, ваше высочество. Прошу прощения, - Салтыков, кажется, тоже уловил нервозность в настрое Петра и незаметно посмотрел на Градскую. Та молча и в недоумении пожала плечами, тщательно пережевывая последний кусочек мяса. «Этот жестковат, - подметила она, усиленно работая челюстями. - Передержали, недотепы...» Напряжение витало до самого окончания застолья. Вскоре Сергей Васильевич удалился, сославшись на срочное поручение. Откуда ему взяться? До этого князь ведь был совершенно спокоен. Впрочем, Дарью уже занимало другое. Резко изменившаяся атмосфера снова навеяла мысль о срочном собрании Совета. Рано или поздно Петр потеряет терпение и станет выспрашивать об этом, так как зарождающийся бунт может коснуться и его, пусть и не напрямую. Смутное и тошное предчувствие охватывало ее, будто ситуация вскоре усложнится. Но тайная канцелярия работает, и обязательно отыщет и накажет самозванца и его возможных сообщников. К чему пугать наследника своими необоснованными тревогами и не совсем точными сведениями? Девушка хотела быть честным с ним, но лучше сейчас будет успокоиться. Может, Градская обманулась, как впечатлительная барышня, и самозванец в скорейшем времени канет в лету под железной перчаткой государственной службы? «Беда мне с такой фантазией, ой беда...» - сокрушенно подумала фрейлина. Они уже шагали по коридору на следующий урок к профессору. Брокдорф держался слева от наследника, Дарья — справа. Она придерживала тяжелый подол платья и мысленно ругалась на себя за то, что испортила прическу. Негоже приходить на занятие такой неряхой. Пришлось освободить локоны от упрямо державшихся на них прикрас, дабы хоть немного освежить ее озабоченный вид. О каких глупостях она думает… Впрочем,сейчас даже такая нелепость — лучше, чем возможный переворот. - Вот… Незадача, - вдруг спохватился Петр, останавливаясь. - Брокдорф, друг мой, профессор просил взять справочник, я совсем забыл о нем. Он где-то в театре, вы сразу поймете! - Сию минуту, ваше высочество, - камергер склонил голову и, едва слышно вздохнув, поспешил прочь. Ох уж эти господа… Дарья и сама невольно усмехнулась, мотнув головой, но поймала на себе странный взгляд великого князя. - Что вы опять так смотрите, будто я преступила закон? - Ну, можно и так считать — подслушали совет под дверьми…       - Ваше высочество, тише! - зашипела Градская, ощетинившись как рассерженная кошка.       - Ну все, перестаньте, - отмахнулся Петр. - Нет, ну Салтыков тот еще… Гляньте-ка на него, добродетель нашелся! «Вот оно что, - княжна закатила глаза. - Это надолго?». Она сложила руки на груди и наблюдала за тем, как молодой человек активно жестикулирует. Рано или поздно это закончится, юноша успокоится, но и без того неспокойная фрейлина понимала, что теряет терпение.       - Надо же иметь такую наглость!       - Ваше высочество, это просто помощь с навыками боя, что вы взвились то так? - вздохнула она.       - Да знаю я, чем у него любые уроки заканчиваются, Дарлин, - уже серьезнее сказал наследник. - Знаю, потому не хочу, чтобы вы попали в неловкое положение!       - Да прекратите так руками махать, я простужусь, - насупилась Дарья, а потом чуть громче положенного сказала: - Я очень благодарна вам за внимание, но не думайте, что у меня совсем уж ветер в голове! Я не дурочка, и будьте покойны, смогла бы разобраться сама! Вот она и не выдержала. И где обычное спокойствие, которое полагается для девицы ее положения? Градская и сама хотела бы это знать. Рассерженно вздымая ноздри, она отвернулась. «Сама… Пока что сама ты только влезла в неприятности!» - пронеслось у нее в голове и стыд проступил румянцем на ее щеках. В самом деле, как теперь не следить за такой оторвой…       - Простите… Я не должна была, просто… Мне всю жизнь указывали каждый шаг, хочется хоть иногда тоже принимать участие в собственной жизни. - она снова обернулась к опешившему наследнику. - Вы столько сделали для меня, а я… Виновата перед вами за то, что полезла, куда не нужно, за эту речь… Прошу прощения, Петер, правда…       - Я понимаю, не извиняйтесь, - он неожиданно приблизился к ней и положил ладони на девичьи предплечья, не отрывая взгляда. - На вас столько свалилось за этот день… Я в таких случаях тоже на кого-нибудь срываюсь, а потом чувствую себя как дурак последний.       - Вы не сердитесь на меня? - слабо улыбнулась Дарья.       - Нет, конечно, - моргнул в ответ молодой человек. Градская сбилась со счету. Сколько раз великий князь, вмешиваясь, облегчал ее напряжение? В их первую встречу, на приеме у государыни, сейчас, когда она повела себя как глупая истеричная дамочка. Возомнила из себя самостоятельную… Может, что-то она и сможет сама, но оказалась бы вообще княжна здесь без его помощи? Ни за что. Нет, Дарья определенно не заслуживает всего, что ей досталось… Они оторвались друг от друга лишь заслышав приближающиеся шаги Брокдорфа. Тот передал небольшой томик Петру, и о случившемся парочка почти позабыла. Разумеется, на время.