Временной парадокс с привкусом крови

      Феликс открыл карие глаза, покрасневшие от лопнувших капилляров. В зеркало точно не хотелось смотреть — Феликс боялся увидеть себя в таком состоянии. Зрачки уставились в белый больничный потолок, хотя ожидалось видеть перед собой голубое небо, перекрытое серыми тучами. Парень подскочил на койке, которая слегка скрипнула под его весом. Бегло осмотревшись, он понял, что и правда находится в больничной палате, но не это насторожило. Ни одного отголоска былой боли не осталось и в помине. Голова была чиста, будто бы какое-то время назад не раскалывалась пополам; пальцами ног Феликс мог без затруднения шевелить, хоть веером расставлять, а единственными доказательствами того, что что-то было после ухода Хёнджина, служили синяки на руках и стертые в кровь ладони. От таких частых повреждений на них спокойно могли остаться шрамы. Как раз-таки, в отличие от головы или конечностей, пометки от удара об асфальт неприятно ныли.       Раздался скрип двери, деревянная, не как в доме Хёнджина, а из-за неё вышла высокая молодая девушка с убранными в высокий чёрный пучок волосами, на вид не больше двадцати. Феликс рассмотрел её чётче, однако понял, что это не врач или медсестра. Белая одежда, но не халат.       — Добрый вечер, — проговорила она тихим голосом. — Как самочувствие?       — Вы не работник больницы.       — Верно, — смущённо подтвердила та. — Меня зовут Шин Юна, вы под наблюдением моей сестры, а я — та, кто нашла вас без сознания на улице. Меня попросили проверить вас, пока Шин Рюджин на обходе. Вы не один у неё, да и не в самом худшем состоянии.       Враждебный настрой тут же прошёл, и Феликс выдавил из себя одно слово:       — …Спасибо.       — Не за что, но, кажется, вы не один пострадали. Рядом был ещё один мужчина без сознания.       «Хёнджин» — первое, что мелькнуло в голове Феликса.       — Где он сейчас?       Дверь открылась с громким стуком о стену. Её практически выбили, а Юна испуганно отступила на несколько шагов назад, чуть ли не падая на спину.       В проёме стоял тот, кого только что упомянули, словно прибежал на зов своего имени. Глаза Хёнджина были такие же красные, как и у Феликса, вот только отличались неприкрытой злобой и раздражением. Но фигурировало в них ни то, и ни другое — страх.       — Вставай, — практически рыкнул он. Кажется, они очнулись в одно время или что-то в этом роде.       — Чтоб тебя… — Феликс откинулся назад, не желая даже следовать указу. — Видишь, в каком я состоянии? Мне плохо, я ничего не чувствую. — Он нагло врал. — Моя голова болит так сильно, что ты даже представить себе не можешь, а ещё орёшь на меня. Уйди.       Без промедления и ненужных слов Хёнджин силой поднял того с койки, кидая обычную одежду, лежавшую на кресле, ему на колени. Сейчас Феликс был одет в стандартный больничных халат с белыми завязками по бокам.       Юна попыталась остановить беспредел, но получила холодный, леденящий душу взгляд, от которого осела на ближайшее кресло. Даже Феликс почувствовал эту злобу и негодование, идущие от одичавшего взгляда.       — Я знаю не больше тебя, — пока Феликс одевался, он попытался хоть как-то разбавить гнетущую атмосферу. — Приди в себя.       — Вот это сейчас и выясним.       — Хватит.       На выходе их остановила охрана и несколько дежурных врачей. Все же на часах семь вечера и двое больных, прибывших в ужаснейшем состоянии, практически на грани жизни и смерти, сейчас были на вид здоровее всех в этом здании. И конечно же, их никто не отпустил. Хёнджин держался из последних сил, чтобы не накинуться с кулаками на какого-то громилу, который с силой взял его за запястье, словно заключённого. Феликс не сопротивлялся, поэтому мирно последовал за всеми остальными.       Обоих отвели в новую палату. Ни врача, ни девушки, как там её звали… Юна? Феликс уже забыл. Никого не было, лишь они вдвоём остались делить свежий воздух, исходящий их приоткрытого окна второго этажа.       — Сейчас позову врача и медсестру, дождитесь, пожалуйста, их, и мы все решим, — женщина, пришедшая сюда вместе с ними, удалилась, как и охрана.       Дверь захлопнулась на щеколду — кажется, им не доверяют. Феликс, смотрящий все это время в одну точку, перевёл взгляд на Хёнджина и тут же пожалел. Даже в темноте эти глаза пугали и вызвали мурашки по коже. Встреться он с ними при хорошем освещении, точно бы уже в четвёртый раз потерял сознание от их ужаса.       — Рассказывай, — голос прозвучал слишком безобидно, пофигистично. Это не вязалось с образом сумасшедшего, который мог убить одной фразой.       — Я не знаю, — в такой же манере ответил Феликс.       — Пять…       — А давай-ка ты мне сначала всё расскажешь.       Ярость в глазах сменилась на что-то непонятное.       — Как только ты остановился, я ушёл на достаточно большое расстояние. После заворота за угол было примерно двести метров. Голова начала кружиться, — он принялся описывать состояние, а Феликс внимательно слушал, словно проводя параллели с собой. — Не критично, но через ещё пару десятков метров упал, не в силах держаться, боль усиливалась, терпеть становилось сложнее. Я попытался встать, но…       — Ноги подкосились, ты почувствовал как постепенно каждый сантиметр тела не поддаётся тебе. Однако ты не был в силах достать даже мобильник из кармана брюк. Руки дрожали, но в это время ты хватался за любой предмет, вероятно за одежду…или за волосы, чтобы было не так больно.       — За волосы, — ответил Хёнджин и тут же кивнул, чтобы Феликс продолжал.       — Постепенно перед глазами темнело, ты был счастлив, что, наконец, почувствуешь облегчение. И вот ты просыпаешься в больнице, не понимая, как тут оказался. А от прежних мучений не осталось и следа.       Феликс поджал губы. Судя по тому, что Хёнджин перебил его лишь один раз ради уточнения, во всем остальном исследователь попал прямо в точную десятку, причём с первого раза.       — Надо уходить.       — Дверь закрыта, — прервал Феликс.       — Окном пользуются не только самоубийцы.       Феликс не то что бы боялся высоты, скорее недолюбливал. Акрофобия в его профессии значительный минус.       Хёнджин убедился, что дверь плотно закрыта, а сам подошёл к форточке. Высота не такая большая, но достаточная, чтобы сломать ноги или ещё чего хуже. Он не спросил, справится ли Феликс, даже не бросил в него вопросительный взгляд. Хёнджин вытер руки о такой же, как и был у Феликса, халат — можно предположить, что ладони вспотели — и свесил ноги. Затем он повернулся на девяносто градусов, параллельно опускаясь ниже. Рельеф из мышц на руках стал отчётлив. Феликс не соврал бы, если бы сказал, что не хочет такие же. Для него тело не играет большой роли. Именно поэтому все его прошлые отношения были не с влиятельными девушками округлых форм, а простыми давними подругами или случайными знакомыми, романы с которыми не длились больше недели. Однако одними девушками Феликс не ограничивался. Парни его не притягивали, но ради эксперимента он шёл на все. Порой даже нравилось, но исследователь упорно игнорировал в себе подобные чувства.       Он погрузился в свои мысли, не заметив, как Хёнджин уже с громким стуком подошвы опустился на асфальт. Если бы ни приглушенный удар в ладони, Феликс и дальше бы стоял на месте до прихода врачей.       Парень повторил движения Хёнджина, свешиваясь так же ловко и умело, как и Хёнджин до него. Всё же навык развивается самостоятельно, незаметно, когда проходишь узкие пещеры или огибаешь крутые склоны. Феликс не знал, смотрела ли пара глаз на него, но результатом все равно был доволен. Он приземлился аккуратно, слегка задевая ладонями землю для удержания равновесия. Отряхнув их, исследователь скинул взгляд на окно, в котором находился секунду назад.       Терять время больше не было смысла. Феликс бежал рядом с Хёнджином, не отставая, но и не опережая. Хотя мог бы, если бы знал дорогу. Он не смеялся с нелепого прикида спутника — понимал, что ситуации бывают разные, однако косые метания на них со стороны прохожих выдерживать было сложнее. Феликс привык к восхищенным взглядам, а не удивлённым, в плохом смысле этого слова.       Первым делом они зашли в небольшой магазин. Банковской карты на руках не было, как и телефона, поэтому пришлось действовать радикально. Феликс сразу же отказался от идеи грабежа, на что Хёнджин не обиделся. Он попросил того отойти подальше, ближе к кафе напротив, пока сам провернет «быстрое дело».       Неизвестно как, но встретились они при абсолютно обычной обстановке. За Хёнджином не гналась охрана, а его дыхание было ровным.       — Обсудим это.       — Это вопрос?       — Без разницы. Будь это вопросом, ты бы все равно имел лишь один вариант ответа, — бесстрастным голосом произнёс Хёнджин, словно ничего и не произошло.       — Кто-то говорил мне, что выбор есть всегда.       — Он может быть только в том случае, когда есть смысл выбирать. А ты сам в силах определиться с чем-то одним.       Они шли по улице, освещенной тусклыми фонарями серебряных оттенков, кое-где даже встречались другие цвета, по типу, красного, синего или зелёного, что смотрелось весьма необычно, зато хоть как-то украшало серые, бездушные переулки.       — Мы были около заведения. Небольшое кафе, — начал разговор Феликс. В его голове слишком много мыслей. Если выбирать из двух зол, то он предпочтет разговор с Хёнджином, нежели выслушивать в мыслях свои дикие предположения и догадки. — Почему нельзя было все обсудить в более простой обстановке. Боишься, что могут услышать?       Хёнджин промолчал, но все же покрутил головой из стороны в сторону, отрицая, когда устал от специального, такого настырного взора сквозь себя. Феликс докапываться больше не стал, у него и без того много вопросов, а Хёнджин не является ответом.       Зайдя домой, как к себе, Феликс первым делом упал на тот самый диван, на котором очнулся в первый день. Его новый знакомый исчез за ширмой спальни. Квартира представляла из себя простой квадрат, в котором находилось все, начиная от кухни, заканчивая гостиной. Только две двери вели неясно куда. Одна, вероятно, уборная или ванная комната. Даже совмещено наверняка. А вот вторая — тот ещё очередной вопрос, который не столь важен, что бы искать для него ячейку в своей голове.       Вернулся Хёнджин уже в более привычной, подходящей одежде, что облегала сильнее, чем было нужно.       — Какие есть предложения? — первым делом начал он, когда Феликс устало развернул голову в его сторону.       — Ни одной мысли в голове.       — Я не спросил, отсутствуют они или нет.       — Научись принимать всё не так буквально, — прорычал сквозь зубы Феликс. — Я специально для тебя перефразирую. У меня нет предположений, именно поэтому я не могу назвать ни одной. Подойдёт?       Хёнджин был неумолим:       — Нет       — Хах, может, в этот раз начнём с тебя? — самолюбие, как и самоконтроль, исчезли с каждым новым вздохом собеседника. — Постоянно я что-то должен говорить, но напомню: я в твоём мире сейчас. Ты должен знать больше. Или просто ты плод моего воображения.       От последнего его желудок скрутило. Феликс старался не подавать виду, но с каждой секундой паника проникала в каждую клетку его тела, взрастая, как зерно, и пуская корни, порождая новую причину для беспокойства. Исследователь не знает, что хуже: если все это и правда окажется внутри его поехавшей головы, или же сейчас он на полном серьёзе находится в другом мире, в каком-то параллельном его собственному.       — Аргумент слабый, но я начну, — Хёнджин оперся ладонью о пол и принял позу лотоса. — Погода. Возможно, из-за неё у тебя в башке произошёл сдвиг, как и у меня. Сегодня было пасмурнее обычного.       — Исключено, ты сам сказал… Так стоп, это шутка? — Феликс нахмурился, когда уловил секундную лисью ухмылку, прикованную к нему. — Нахер пошёл, нашёл время.       — Твоя очередь, — впервые это лицо было не таким бесцветным, не серым, как дома окраины города.       — Это было несерьёзно. Не считается.       — Ты сам распознал все как шутку. Тебе не понравился мой вариант — предлагай свой. В этом суть.       — Хочешь поочерёдно давай абсурдные ответы на такие же абсурдные вопросы?       — Что-то же из этих ответов сгодится за правду, верно. Когда-нибудь сгодится.       На глубоком вдохе Феликс прокрутил в голове всевозможные зацепки. Он не был каким-то гением мирового масштаба, что за секунды решал логические задачки, параллельно выигрывая партию шахмат. Однако сложить воедино произошедшее сегодня парень был в силах. Тяжко, но через четыре минуты он готов был предоставить Хёнджину варианты.       — Начнём с самого очевидного, — он вытер немного вспотевшие ладони о себя. — Твое присутствие. Посмотри, все это время я был рядом, по крайней мере, в твоей видимости, как и ты в моей. Тогда мы первый раз отдалились друг от друга на такое расстояние. Похоже на правду?       — Вполне, — удовлетворенно кивнул Хёнджин, теперь уже без каких-то шуток.       — Далее, возможно…       — Стой, моя очередь.       Хёнджин приложил палец к своим пухлым, немного искусанным губам, призывая к тишине.       — Всё поочерёдно, не спеши. Местоположение. Мы были там впервые. Этот кусок земли ничего из себя не представляет, но для тебя, вероятно, значим. Ничего не происходило в твоём мире на том месте? А поскольку мы с тобой связаны, раз уж ты соизволил появиться у меня, это объясняет и мою потерю сознания.       — Тоже верно, но есть один большой недочёт — с этим местом у меня ничего не связано, да и на окраине бывал слишком редко.       — Из богатеньких, значит, — надменно хмыкнул Хёнджин.       — Нет, я не брал деньги родителей, — он хотел добавить «практически», но его успешная карьера и деньги — собственноручная заслуга, и спорить с этим никто не имеет право. — Закрыли тему. Возможно, у нас есть ограничение по времени. Я к тому, что в определённый промежуток времени такое будет случается. Чтоб его, я правда не знаю, как объяснить все это.       — Сейчас уже вечер, думаю, ты выспался, но с завтрашнего дня придётся потрудиться, поэтому настоятельно рекомендую лечь сейчас.       — На диван?       — На моей кровати спят два типа людей. Ты ни к одному пока не подходишь.       Ничего не ответив, Феликс уточнил про душ. Всё же весь день, а затем и следующий ходить грязным казалось такой себе перспективой. После него исследователь устроился на узком диване, мостясь, чтобы не упасть. Укрываться было нечем, поэтому он ухватился за то, что попало первым под руку. Тонкий плед не грел, но хотя бы что-то.       По утру, как Хёнджин и обещал, оба не стали отлеживаться без дела, а принялись за проверку своих теорий. Поскольку падать в обморок снова, не имея под рукой человека, который помог бы им добраться до больницы, никто не хотел, Хёнджин через силу набрал номер сестры. Как и ожидалось, Йеджи приехала без промедления. Но её одной точно бы не хватило, поэтому из-за дверцы дешёвой машины в несколько десятков тысяч долларов следом показалась чёрная макушка, а затем и широкая улыбка. Феликс в подробностях запомнил Джисона, хоть и видел его не дольше Йеджи, которую отличал разве что по разрезу глаз.       — О, помощник! — воскликнул спутник сестры Хёнджина. Феликс до сих пор не понимал, кем он является этим двоим, но спрашивать как-то некомфортно. — Давно не виделись.       — День же прошёл.       — Не называй его так.       Оба сказали практически в одно время. Хёнджин покосился на Феликса, будто бы говоря, чтобы он не обращал внимание на этого человека.       — Почему помощник? — Феликс не унимался. — Почему только меня ты так называешь?       — А, а, а, ещё рано, — посмеялся Джисон. — Ты все узнаешь, если проживёшь достаточно долго. Ой!       Он вскрикнул, когда Хёнджин подошёл к нему, с силой ударяя по голове, однако в ту же секунду взъерошил волосы, мягко поглаживая пострадавшее место в знак извинения. Болючий подзатыльник, но, видимо, тот сболтнул лишнего.       — Твой длинный язык… — шипел Хёнджин, оттягивая сумеречные локоны.       — Минхо нравится.       Дикий взгляд Джисона не был похож ни на что, что вообще видел Феликс. Он будто играл с Хёнджином, в глазах был азарт, невозможный ничем прикрыть. Зато зрачки оппонента уменьшились до неузнаваемости, он явно держался из последних сил.       — Кстати, а где он? — решил вмешаться Феликс, улыбаясь и незаметно вставая между ними. — Меня обещали познакомить.       — О, точно! Но боюсь, Минхо сейчас занят. Мы с Йеджи приглашали его с нами, но работа не позволяет. В последнее время только и делает, что пропадает.       — Где он работает?       — Архитектором. Знаешь, многие считают наш дом странным, но это всего лишь его стиль.       — Так это Минхо построил тот… Эм, то здание? — Феликс больше не стал докучать вопросами, когда получил кивок. Они здесь не для светских бесед, хотя, веря словам Джисона, времени в будущем может и не быть для них.       Йеджи была на удивление молчалива. Хотя чего ещё можно ожидать от сестры Хёнджина, с такими-то генами. Она не столько агрессивна, но кто её знает. Просто пока нет причины показывать себя во всей красе.       Первый день закончился провалом, но Феликсу от этого было даже легче — не пришлось испытывать той мучительной боли, однако это лишь дело времени. Теория с тем, что место каким-то образом связано с Феликсом, с крахом провалилась.       Во второй день было решено подойти на ту же территорию в определённое время. Поскольку никто не знал, во сколько точно все произошло, компания потратила на это четверть дня. Зато Феликс многое узнал о личностях каждого из его новых знакомых. Например, Хёнджин не только с ним такой чёрствый — он просто замкнутый мудак, который кроме себя любимого ничего и никого не видит. Хотя, по мнению Феликса, Джисон утрировал.       Что насчёт его самого — брюнет их сводный брат, поэтому постоянно ошивается рядом. Куда больше Феликс узнал о Минхо, о котором Джисон говорил без умолку. Теперь даже захотелось узнать его поближе, ведь, по словам Джисона, он бог воплоти, идеальнейший человек, подобного которому тот не видел. Как понял Феликс, они вместе уже больше шести лет, ещё со средней школы.       Йеджи оказалась простой в общении, если задевать какие-то не относящиеся к ней самой темы. Кажется, погоду на улице она могла обсуждать хоть час. Так даже легче. Феликс способен узнать характер только благодаря отдалённым и, казалось бы, неприметным на первый взгляд разговорам.       Третий день обещал быть более продуктивным, иначе Феликс и правда начнёт верить в то, что это была просто смена погоды.       — Отходите не спеша, — диктовка Йеджи была чёткой, будто ей было суждено работать на управляющей профессии. — Насколько далеко вы разошлись в прошлый раз?       — Сто пятьдесят — двести метров, — ответил Феликс, ступая спиной назад.       Он смотрел на сосредоточенное лицо Хёнджина, на его подрагивающие пальцы, сжатые в кулак. Потускневших от готовящихся к боли глаз он не видел — они были отпущены вниз, в землю, будто их обладатель пытался вырыть яму немым взором.       — Так стоп, — остановила их девушка. — Сто сорок восемь.       В её руках было нечто, похожее на лазерную линейку, часто используемую в строительстве. Так было легче измерять большие расстояния, но эти приборы были как минимум размером с ладонь. Здесь же, в руках Йеджи, устройство было не больше лазерной указки.       — Шаг назад. Оба.       Феликс почувствовал, как сильно его начало трясти. Нет, это было не повторение прошлого. Это его нервы постепенно сдавали. Он уверен, Хёнджин в таком же состоянии. Даже Джисон снял с себя вечную улыбку и с осторожностью, готовый вмиг сорваться с места и помочь им, наблюдал со стороны.       -…Ничего, — прошептал Феликс.       — Шаг назад, — теперь Йеджи обратилась к Хёнджину. — Будете чередоваться.       Неуверенные, робкие шажки сменились полноценными, когда расстояние увеличилось до двухсот метров.       Ещё один шаг, который предоставлялся вновь Хёнджину, заставил его содрогнуться и согнуться пополам в беззвучном крике. Феликс не обладал такой выдержкой и низким болевым порогом, поэтому тут же потерял равновесие, сдирая колени джинс и кожу в кровь. В глазах застыл ужас, но он попытался проползти вперёд, подавляя боль. Джисон тоже не стал медлить, но оба опоздали. Хёнджин уже, истратив остаток сил, рванул вперёд к Феликсу, падая так же на колени, преодолев при этом около шести шагов. Кожа с ладоней слезла практически до мяса, острые камни впились с такой силой, что любой другой бы выл от боли, любой другой, но не Хёнджин. Подняв руки, на асфальте остались алые следы, которые парень размазал большим пальцем.       — Слабак, — проговорил Хёнджин со сбитым дыханием.       — Нахуй пошёл, — отозвался Феликс с такой же дичайшей отдышкой.       Йеджи подошла к ним с полной невозмутимостью, но её побелевшее от ужаса лицо говорило само за себя.       — Как вы? Боли, неприятный осадок, хоть что-то?       — Не знаю, я ничего уже не чувствую, — сказал Феликс, трогая то руки, то ноги, будто бы проверяя, насколько все плохо. — Сильная усталость и больше ничего.       Йеджи перевела взгляд на Хёнджина, но тот просто прикрыл глаза и кивнул, словно соглашаясь со сказанными ранее словами Феликса.       — Вот и славно, зато мы нашли ответ на один из тысячи вопросов, — Джисон на удивление быстро оклемался, в отличие от старшей сестры.       — Осталось ещё девятьсот девяносто девять, — пессимистично добавил исследователь.       — Не нагнетай. Хотите выпить? Думаю, нам всем нужен отдых от этих нескольких дней. Тебе, — он указал на Хёнджина. — В особенности. Хотя бы разок притупи свои принципы и возьми в руку бутылку.       — Я не пью, — прервал их Феликс. — Но могу посидеть за компанию.       Джисон скривился, будто бы съел ужасную на вкус конфету:       — Кисло.       — Идёт, соберёмся сегодня у вас, — перебил равнодушным голосом Хёнджин. Он уже знал, что если сейчас не пойти на поводу у Джисона, хуже будет всем, кроме него самого. — Ждите меня к восьми, а сейчас я хочу переодеться и отдохнуть.