Временной парадокс с привкусом крови

      Феликс с неохотой оторвал голову от мягкой подушки, проклиная громкую пиликающую мелодию будильника, бьющую без жалости по ушным перепонкам. Вставать было сложно, но откладывать еще на пять минут, а затем и на десять он не стал. В ванной комнате он столкнулся с Хёнджином, который, вероятно, тоже только что проснулся и пошел умываться. Это была его квартира, поэтому у того в руке была зубная щетка и паста. За все пять дней, что Феликс живет в этой квартире, его щеткой был палец, а пасту приходилось делить на пару с Хёнджином. То ли времени не было, то ли просто было не до этого, но осознание того, что подобная «гигиена» банально некультурна, дошла до Феликса с опозданием только сейчас. Он многозначительно посмотрел на зубную щетку, исчезнувшую во рту Хёнджина, а затем и на его сомкнутые губы, немного испачканные какой-то ярко-голубоватой смесью. Обычно Феликс предпочитал брать просто белую пасту, поэтому такой цвет казался необычным.       — Ты так и будешь стоять и проделывать во мне дыру? — заметил Хёнджин, сплевывая и включая кран, дабы ополоснуть рот. — У меня на тебя сегодня планы. Магазин в них не входил, но раз надо — сходим вечером, после занятий.       — Все же решил начать меня тренировать? Не думаю, что тебя хватит надолго.       — Ты меня не знаешь. Как и я тебя. Не делай поспешных выводов, да и к тому же, у меня нет выбора.       Феликс усмехнулся, собираясь напомнить о том, что выбор есть всегда, но его перебили:       — Да, или я могу просто убить тебя в надежде, что эта связь сиамских близнецов пропадет. Так что выбор у меня и правда есть, но я пока предпочитаю оптимальный для тебя.       В этот момент Феликс заметил, что колкие шутки и замечания перестали быть такими обидными. Они и раньше не особо-то задевали, однако сейчас вообще звучали по-детски.       — Мне переодеваться?       — Умойся нормально для начала.       Феликс спал в одних трусах, так как сменной одежды у него не было, а Хёнджин не давал свою. Точнее говоря, исследователь даже не спрашивал. Вероятность того, что его пошлют на три веселые буквы была крайне высока, поэтому смысла было не больше того, чего сейчас на нем надето. Джисон дружелюбно протянул руку помощи, но на этой руке лежал лишь один комплект спортивной сменки, меньше нужного размера в несколько раз. Этот парень и правда был миниатюрен, хотя Чанбин, его приятель, встречавший Феликса по приезду на место объекта в Китае, был еще ниже, что не укладывалось в голове вообще никоим образом, словно люди ниже ста семидесяти не существовали.       К слову о существовании, Хёнджин впервые так близко, ровно, выпрямив спину, стоял рядом с ним. Феликс видел его сидящим рядом, сгорбленным, опустившим голову, либо ровным, но слишком далеко от себя. Теперь уже он сам чувствовал себя Чанбином или Джисоном, рост которых не так сильно уж и выделялся на фоне Феликса. Его сожитель же оказался порядком ста восьмидесяти сантиметров, что убивало собственную самооценку, ведь обычно корейцы, с которыми Феликсу приходилось иметь дело и делить такое малое расстояние, не превышали его собственного роста.       — Эй, да что с тобой? — из собственных возмущение по поводу роста Феликса выбил человек, о котором он сейчас и думал. — Можем сходить хоть сейчас, мне не принципиально, но соберись до занятий.       — Я в порядке.       Встряхнув головой, Феликс закончил с душевой и зашел в основную комнату, где на кресле посередине комнаты лежали его вещи, точнее вещи Джисона, кропотливо сложенные на изголовье. Черные свободные спортивные штаны, облегавшие его бедра, смотрелись немного коротковатыми, но Феликс натянул носки повыше, лишь бы скрыть это недоразумение. Скинни вновь вошли в моду, или Джисон отдал ему просто самые ненужные вещи? Такая же черная толстовка, по ощущениям весьма теплая, стала спасательным кругом, что сидела, словно влитая. Хёнджин мало отличался по стилю. Мода в будущем начала деградировать, и дорогие костюмы разных тонов серого и коричневого уже, видимо, никому не были бы интересными. Но он все равно обязательно прикупит нечто подобное сегодня, так как ходить в одной одежде столько времени просто невыносимо.       На улице было как всегда не так шумно, как должно было быть. Но это даже к лучшему. Оба решили, что пойдут прикупить вещей и обновить гардероб исследователя сегодня вечером, а весь остальной день посветят занятиям на свежем воздухе в самом заброшенном месте города. Окраина сама по себе была тем еще сборником старья, забытого богатой частью населения из центра Сеула. Кажется, если кто-то предложит отделить ее от города, никто даже не возразит. Людей на окраине проживает не больше ста тысяч, что по меркам Кореи могло бы образовать неплохой такой город, но вместо этого она на протяжении многих лет загнивает, оставаясь незамеченной властью.       — Аккуратно, с другой стороны много ям. Спускайся не спеша, -сообщил Хёнджин, указывая рукой на невысокий серый забор, местами разрушенный сверху. — Сам залезешь?       Возмутившись, Феликс громко фыркнул, подходя вплотную к ограждению, что было с него ростом. Он не был уверен в своих силах, но еще больше он был не уверен в том, нужно ли просить Хёнджина немного подтолкнуть. С его ростом тот спокойно залезет, а вот Феликсу такая задача кажется несколько проблематичной.       Но парень не растерялся. Опустившись на корточки, он протерся ладонями о сухую землю. Руки не слишком измазались, но теперь точно не скользили. Феликс крепко ухватился за края, подпрыгивая на месте. Первая попытка окончилась неудачей, и Феликс с силой ударился неподготовленными к удару ступнями о поверхность земли, что принесло колючую боль, распространившуюся чуть ли не до колена. Но так же стремительно сошла на нет, давая Феликсу новую попытку.       — Все, завязывай, — глубокий, разочарованный вздох донесся до ушей Феликса, что разозлило не на шутку.       Хёнджин подошел ближе, укладывая ноги Феликса на свои ладони, желая подтолкнуть. Но не успел он и сделать хотя бы одно движение, как Феликс оттолкнул его от себя, что со стороны выглядело весьма грубо, но Хёнджин не обиделся, а лишь бесстрастно отошел обратно, наблюдая за чужими стараниями.       Феликс смог выпрямить сначала одну руку, затем медленно, незаметно дрожа, вторую. Это позволило ему быть выше над стеной. Только закинь ногу — и он уже на другой стороне. Так и сделав, Феликс перенес вес тела с одной руки на другой, фиксируя свое положение и садясь так, что каменный забор находился между его ног. Спасибо, что он был достаточно широк и не приносил дискомфорта. Феликс спрыгнул вниз, и его колени тут же подогнулись, заставив того осесть на землю. В ту же секунду рядом приземлился Хёнджин, скользнувший по нему секундным взглядом.       — Перелезть-то ты перелезть, а про мои слова о ямах и кочках успешно забыл, — Феликс готов был поклясться, что тот собирался похлопать ему в издевательском жесте, после которого исследователь вряд ли сдержался бы. — Но хоть в чем-то ты не так плох.       Злоба сразу отошла на второй план. Его похвалили? Отряхнувшись, Феликс поспешил за Хёнджином, ушедшем вперед. Только не было ясно, в чем именно Феликс был не так плох.       Перед ними находилось высокое, четырехэтажное здание, больше напоминавшее заброшенную школу. Когда они зашли внутрь, Феликс лично убедился в своем предположении. Старые шкафчики, которые почему-то были единственными предметами в помещении, пустовали. Исследователь чисто из интереса обошел и заглянул в каждый, будто надеясь, что там найдет чью-то тетрадку с записями теорем по математике или словарь по английскому.       — Не застревай, у нас не так много времени, — напомнил о себе Хёнджин.       — Что-то ты мне этого не сказал, пока я перелазил через ограду.       — Ты сам оттолкнул мою руку.       Феликс улыбнулся, чувствуя победу:       — Захотел бы помочь, несмотря на мое отрицание, — сделал бы это.       Хёнджин прикрыл ладонью рот, будто закрывался от кашля, наступившему слишком внезапно. На третьем этаже их ждал когда-то просторный спортивный зал, оборудованный шведской стенкой и стеной для скалолазания, имеющая небольшие выступы. В остальном это было просто большое помещение с разбитыми очертаниями окон, которые были достаточно велики, что делало вид на город, перекрытый густым лесом, еще невероятнее. Рассвет они уже пропустили, что немного расстроило, ведь практиковаться под горячими, только что проснувшимися лучами солнца, что так приятно отдавали красным и розовым, казалось чем-то за гранью воображения. Феликс много раз видел закаты и рассветы, но не с такого места и не при таких ситуациях.       — Хах, опаздывает, — Хёнджин по-доброму улыбнулся, прикусив губу смотря на часы на смартфоне.       Феликсу почему-то казалось, что к этому времени уже должны были появиться проектированные телефоны, состоящие только из одного экрана или вообще голографические.       — Мы ждем кого-то? — уточнил он.       В ответ Феликс получил тихое «угу», надеясь на последующие подробности, но их не оказалось.       — Кто это?       — Независимая помощь.       — Конкретнее.       — Я не всему смогу тебя учить, да и просто нервов не хватит, — пояснил Хёнджин, отрываясь и смотря прямо на Феликса, от чего стало даже чуть неудобно. — Я не говорил ему кто ты. Банчан мой близкий друг, но не все друзьям нужно говорить. На какое-то время ты будешь моим должником, которого нельзя выпускать из виду. Но рано или поздно он догадается. К этому времени ты уже должен будешь вернуться в свой чертов древний мир.       Феликс кивнул, продолжая осматриваться голые серые стены, заходя в когда-то полную баскетбольных и волейбольных мячей инвентарную, и раздевалку, дверь которой была выбита, судя по отломленным краям на крепеже. Внутри ничего не было странным на первый взгляд, но громадный ожог на половину стены не мог не бросаться на глаза. Феликс провел рукой по шершавой поверхности, которая оставила на его руки бело-серые следы посыпавшейся шпаклевки.       Дверь в туалет в женской раздевалке тоже ничем не отличалась ото входа в нее. Мужская оказалось идентична. В инвентарной даже не осталось следов того, что дверь здесь когда-то присутствовала, поэтому и судить было не по чему. Нахмурившись, Феликс направился к Хёнджином, параллельно постукивая пальцами по осыпавшимся стенам. Каазлось, что-то здесь было не так, но Феликс не мог понять, что именно. Парень даже не опускал вероятности, что это лишь его паранойя дает о себе знать, но все же спросить у Хёнджина стоит при подходящих обстоятельствах.       Не успел Феликс спросить, долго ли еще его друг собирается задерживаться, как послышался приятный юношеский голос, издаваемый побок от них. Оба интуитивно повернулись в эту сторону практически одновременно, видя перед собой блондина с завившимися в кудри волосами, сам собой немного выше роста Феликса и столько же ниже Хёнджина.       — Ты выглядишь лучше, чем по описанию Хёнджина, — Банчан протянул руку для рукопожатия, а Феликс слегка неохотно ее пожал. — Давно не видел таких свеженьких помощников.       — Помощников? — Феликс слышал это слово не в первый раз, но каждый раз значение умалчивали по неопределённым причинам, что неплохо так било по нервам. Он и так без единого ответа на свои вопросы, так их ещё к тому же становится все больше и больше. — Кто это такие?       — Те, кто помогают, — подмигнул Банчан. — Разве не очевидно.       Брови Феликса свелись в одну линию, но он понял — пытать вопросами этих двоих бессмысленно, если они не захотят давать ответы. Фальшивая улыбка расплылась по лицу настолько, что даже словно заточенные маленькие клыки в уголках губ стали видны.       — Конечно.       От пустых разговоров они как-то незаметно перешли к делу. Хёнджин пояснил, что для начала неплохо бы узнать хотя бы примерные возможности Феликса. Сам же Феликс был не в восторге от этой идеи, но она была необходимость, поэтому он через силу согласился.       — Думаешь, у нас есть на это время? — перебил речь Хёнджина Банчан. Феликс ещё ни разу не видел, чтобы с Хёнджином говорили в подобном тоне. За исключением Джисона. — Посмотри на него.       Банчан указал на Феликса, от чего тот отвёл взгляд, пытаясь себя сдержать в ожидании оскорблений о его худощавости. Он не спортсмен, он не ходит ежедневно в спортзал и не думает о своей фигуре, как о чем-то важном. Но он не так плох, как может казаться. Феликс без малейшего понятия, кем на самом деле является Банчан, но даже по его сильному строению тела можно определить, что род деятельности у них схож с Хёнджином — этот парень не будет общаться с кем попало. Но даже пускай и так, Феликс с большим интересом посмотрел бы на то, как этот парень прошёл бы те пути, что проходил Феликс. Как пробирался через заболоченную местность, пролезал туда, куда такому, как Банчан, точно вход закрыт, и бежал несколько километров без остановки. Что-что, а выносливости, логики и ловкости ему не занимать. Не все решается грубой силой, и Феликс готов грубо об этом сказать, если Банчан попытаться хотя бы намекнуть на его жалость.       — Он же…       Банчану не дали договорить. Феликс не смог сдержать свой нрав, как и язык за зубами, на котором то и дело крутились всякие колкости да оскорбления, оставшиеся до сих пор не высказанными.       — Я не знаю, что ты хотел сказать, но сейчас лучше слушать меня, а не делать поспешных, ненужных выводов по первому взгяляду.       — Вдруг я хотел тебя похвалить?       — И за что же? А хотя, знаешь, нет, продолжай. Хвали.       Банчан не растерялся, но в голосе Феликс не уловил и капли сарказма и поддельного восхищения, будто бы говорящий произносил это от чистого сердца. Но Феликс упорно отрицал эту вероятность:       — По крайней мере, яйца у тебя есть. Или хотя бы их задатки. Я не знаю, насколько ты слаб или силен, но знай, я никогда не недооцениваю людей, хотя и могу судить по обложке, но делать выводы, основываясь лишь на этом — ни за что. Мне рассказали, что ты когда-то занимался исследовательскими работами, я прав?       Феликс посмотрел на Хёнджина из подо лба, припоминая ему слова, сказанные им ранее про сохранность прошлого Феликса. Похоже, исследователь интерпретировал эти слова чуть иначе.       — Что ж, я, видимо, прав. Тебе нет нужды меня бояться до тех пор, пока я тебе верю. А сейчас я тебе верю. Но вопрос в другом: готов ли верить мне ты? Мы знакомы от силы с десяток минут, но дай мне ответ, когда будешь точно в нем уверен.       Слова заставили Феликса не на шутку задуматься. Он сам своим глазам-то не верит, а вы говорите о вере в кого-то постороннего. Единственное, что заставляет цепляться за Хёнджина и постепенно раскрываться ему — зацепка в виде его самого, того, без чего Феликс умрет. Хотя пока не ясно, умрет ли он в реальности или лишь в своем воображении. Исследователь не задумывался об этом, но, может, он просто в коме? Ударился головой в Китае так сильно, что произошел сдвиг. Или вообще уже мертв и расплачивается в этом аду за все свои проступки.       — Можем приступить, — Банчан скинул с плеча большой рюкзак, что ударился о землю с металлическим грохотом, отдавшимся эхом по всему пустующему залу. — Ножи или другое оружее твоей руке знакомы?       — Вы сказали, что знакомы с моей профессией?       — Ты умудряешься говорить с пренебрежением даже при использовании уважительной формы. Неплохо, но я предпочитаю выслушивать в свой адрес в более легкой обстановке.       — Договорились, Банчан, — Феликс специально попытался произнести имя максимально по-австралийски, проверяя реакцию. И он был ей доволен.       Глаза Банчана сузились до тонкой линии, сквозь которую можно было, напрягшись, заметить тень заинтересованного проблеска. Феликс не позволит собой манипулировать — этот человек сам будет искать их встречи, желая узнать как можно больше.       Феликсу вложили в ладонь сначала короткий пистолет, что удобно лежал в такой же маленькой ладони Феликса. Но Банчан, хмыкнув, положил его рядом с сумкой, одновременно ища в кармане острый нож. Феликс стоял все так же с протянутой ладонью, и когда лезвие так знакомо прошлось по натянутой коже сначала подушечек пальцев, спускаясь вниз к рисунку из линий в центре ладони. Тело не дрогнуло, а рука даже не пошевелилась. Возможно, это было из-за того, что Банчан надавливал не так сильно, чтобы порезать ткани кожи, но розовые следы остались. Как бы случайно, Баначан задел затянувшиеся, но не до конца следы от рук Хёнджина в первый день их знакомства. Вот тут-то боль и промчалась по всему телу, словно нож вошел в кожу на несколько сантиметров в глубь. Феликс не смотрел на раскрытую ладонь в кровоподтеках, но с каждым новым порезом ощущение складывалось такое, будто бы он реально угадал про входящее остриё.       — Если ты решил проверить мой болевой порог, то он необычайно низок, — Феликс не отдергивал руку, не дрожал, когда горячая кровь стала еще более ощутимой, но уведомить стоило, что оказалось похожим на скрытый намек.       — Позволишь мне это исправить? — лезвие замерло, но не выходило из-под кожи, принося хотя бы какое-то облегчение.       — Не позволю.       Слова звучали, как угроза. Банчан отошел на несколько шагов, давая Феликсу отдохнуть от контакта с ним, однако холодное оружие переложил в правую руку, но уже лезвием кверху, а не на розоватую кожу.       — Хёнджин уже рассказывал о наших занятиях, но уверен, не говорил о подробностях. С его позволения я объясню, что огнестрелы: автоматы, пистолеты и все, что относится к громким пушкам, — не наш удел. Из всего этого мы можем использовать разве что снайперскую винтовку и то по ситуации. Все остальное — крайняя мера. Клинки тише, незаметнее. Мы не из тех, кто наводит шумиху и тешит свое эго, смотря на испуганные толпы людей на экранах телевизоров по вещательным каналам.       Хёнджин внимательно слушал каждое слово, но когда Банчан уставился в него до жути пугающе, он усмехнулся с боязливой маской страха на лице, прикрыть которую было практически невозможно под пристальным взглядом. Хёнджин сразу понял, что от него хотели, и исполнять внезапную прихоть друга он точно не собирался. От мотания головой из стороны в стороны, светлые волосы падали прямо на лицо, заставляя его сдувать тяжелую, длинную челку, которая так непослушно лезла на глаза.       — Давай иди сюда, — позвал его Банчан с неприкрытым увлечением. Ему явно было весело, но Феликс не мог понять только одного: отчего.       — Нет.       — Ну же, послушай старшего.       — Не в таком ты положении, чтобы говорить мне подобное.       Улыбка Банчана продолжала светиться ярким огнём, но что-то в ней изменилось. Феликс не смог определить и конкретизировать, но он уверен, что уголок поднялся чуть выше, второй же опустился вниз, создавая ощущение уже не дружеского выражения, а истинной усмешки.       — Это твой враг на сегодняшнее задание. Предположим, охранник в именитой компании. Назовем его… Хёнджин, — на эту шутку сам Хёнджин отреагировал демонстративным закатом глаз, что выбило у Банчана смешок. — Устранить его можно только без шума, иначе набежит толпа, которая определенно нам не нужна. Твои действия? Включи интуицию. Не знаешь — я помогу.       Кажется, Хёнджину не оставили выбора, поэтому он, пересилив себя, двинулся к Феликсу, вставая напротив. Теперь от затеи Банчана поплохело Феликсу, который смотрел сквозь умоляющим взглядом. Уж лучше он ножом проведет по собственному горлу, чем позволит себе коснуться хотя бы на секунду, на её долю, кожи Хёнджина, которая выглядела такой жёсткой, будто бы змеиной, а на ней выступали отчетливые вены, что вздувались с каждым новым хёнджиновым словом, наполненным самонадеянности.       За то время, что он провёл с Банчаном, парень понял, что с такими нужно быть осторожными. Это было не сложно, ведь ему ни раз в жизни встречались такие люди. И именно их Феликс старательно обходил стороной, боясь напороться на шип под видом благоухающего цветка, что так манил своей приветливостью и доброжелательностью. Если Хёнджин прямолинеен и по сути приходиться терпеть один его сложный характер, а вот в случае Банчана до его настоящего характера еще нужно бы добраться, а таких «подделок» может быть с десяток. И как тут отличить, что на самом деле его личность, а что лишь образ. Феликса ждали, он не мог просто стоять с круглыми глазами и ждать, пока над ним смилуются.       — Подойду к нему настолько близко, насколько это возможно. Все должно происходить со спины, либо в тот момент, пока человек отвлечен, но это опаснее, — Феликс обошёл Хёнджина на девяносто градусов, вставая позади на небольшом расстоянии. Его рука покрепче сжалась на рукояти, и он стремительно сократил расстояние между ними, горячо выдыхая в тыльную сторону шеи, перекрытую шлейфом волос. — Сонная артерия зачастую находится слева, но лучше резать месяцем, чтоб уж наверняка.       Феликс задрожал, когда нужно было действовать лезвием. Он хотел выпустить из рук лезвие и показать пальцем, ногтём, но знал, что такое не прокатит.       Рука провела по шее слева направо еле задевая, нежно и невесомо, после чего хрупкие пальцы превратились в настоящее орудие убийства, сжимаясь на горле.       — Он, — Феликс еле удержался, не назвав цель Хёнджином, как это сделал Банчан. — Будет кричать, поэтому первым делом нужно заткнуть рот.       Чуть тише, чтобы было слышно только им двоим, Феликс прошептал:       — Будешь меня бесить, я надавлю сильнее.       Даже стоя спиной, Хёнджин чувствовал улыбку, что была видна даже через голос:       — Договорились, — он протянул это слишком по-кошачьи, не хватало ушей и хвоста в купе с изогнутой спиной. — Это относится и к тебе.       Ладонь плотно накрыла пухлые губы Хёнджина, но немного брезгливо, Феликс пытался не касаться рта, да и вообще похолодевшей кожи «тренеровочного манекена».       — Дальше нужно лишь удержать и не медлить, — замахнувшись свободной рукой, он коротко мазнул острием по шее, где могла бы находиться жизненно важная артерия. — Но я не понимаю, зачем все это.       Вздохнув, будто Хёнджин правда в какой-то степени боялся того, что Феликс припомнит ему всё его свинское отношение. Однако радоваться не нужно было — исследователь все же задел верхний кожный покров, даже крови не было, но легкая боль ощущалось. Словно предупреждение.       — Я не собираюсь никого убивать, — Феликс был напорист, он диктовал так, словно его обязательно послушают. — Я прошу научить меня защищаться, чтобы я не мешался под ногами, а не быть машиной для убийств.       — Исключено, — Хёнджин отошёл на достаточное расстояние и сцепил руки за спиной. — Ты должен уметь и обороняться, и нападать. Это идёт в комплекте, иначе у тебя, как и у меня, нет шансов.       — Хочешь, чтобы я убил того бизнесмена?       — Хочу, чтобы ты был готов ко всему. Неизвестно, как сложится ситуация.       Ногти больно впивались в израненную ладонь, что подверглась проверке Банчана. Глаза Феликса горели злым пламенем, словно печь, дровами в которой являлось мнение Хёнджина. Он на такое не подписывался.       — Откажись от задания.       — Струсил?       — Меня на слабо не возьмёшь. Откажись хотя бы ради собственной шкуры. Ты со мной пропадаешь.       — Умрём смертью храбрых, — улыбнулся Хёнджин, но при этом смотря на Банчана. В какой-то момент его улыбка померкла, словно эти слова и присутствие старого друга разблокировали неизвестное прошлое воспоминание, которое каждый из них пытался забыть. — Да и я не могу.       — Это почему же? — исследователь либо добьётся внятного пояснения, почему он должен ввязаться в это дерьмо, либо не отступит.       — Заказ уже принят. Их не возвращают. Помимо этого дела есть ещё другие, но до них ты вряд ли доживёшь, если будешь продолжать в таком же духе.       — Не смей мне угрож…       Феликса сбил жест Банчана, что приложил палец к губам, призывая к тишине. И почему-то такой простой знак столь сильно подействовал на Хёнджина и Феликса, что оба в момент замолчали, оборвав перепалку на самом драматичном моменте.       Банчан сделал шаг вперёд, убирая руку ото рта и слегка облизнув губы, мягко пояснил:       — Проблемы так не решают. Я искренне сомневаюсь, что ты, Феликс, и правда лишь помощник, ведь будь ты им, Хёнджин не позволил бы тебе сказать и слова против его собственного. Но сейчас не об этом. Мы должны прийти к общему выводу. Либо я начинаю тебе объяснять хотя бы начало, либо за все возьмётся Хёнджин в одиночку. Выбирай. Но советую первый вариант — из меня учитель поприятнее.       Приторно-сладкая улыбка, как заключение последних слов, заставила колени Феликса чуть подогнуться от сомнения и страха, что учитель из него как раз-таки абсолютно противоположный.       — Пусть учит тебя обороняться, раз так нужно. Я и так не планирую с тобой слишком часто встречаться и делать из тебя такого, как Хёнджин. Но хотя бы база знаний нужна, поэтому, как и сказали, это лишь крайняя мера на случай, если что-то пойдёт не так.       Феликс с самого начала понял, что добиться своей правоты в глазах Хёнджина с лёгкостью можно приравнять к термину «практически невозможно». Против Банчана оказалось вообще не попрешь. Спорить совершенно бесполезно, да и где-то внутри Феликс, возможно, был и согласен с ними. Раз уж он оказался в их мире, оказался втянут в дела чужого человека, он не имеет права портить планы другим.       Коротко дав согласие, все трое обсудили даты будущих встреч и время. Банчан, забрав свой рюкзак, покинул спортзал, оставив людей с двумя похожими, но в то же время абсолютно разными характерами мозолить друг другу глаза.       Хёнджин был слишком надменен, слишком упрям, и Феликс ясно понимал — чтобы заслужить его интерес, нужно лишь быть таким же, как он сам. И было это далеко не сложно. Феликс просто должен забыть о его прошлом статусе и показать реальный характер.       Он смотрел куда-то меж бровей, боясь заглянуть в опасные, словно бассейн с белыми акулами, и глубокие, как Марианская впадина, глаза. Благодаря этому создавалось ощущение, что он смотрит прямо в зрачки, особенно издалека.       Хёнджин, в отличие от него, шёл напролом, разъедая под напором прямого взгляда. Тишина создавала ещё более напряженную обстановку, которая заставила обоих посмотреть, наконец, в разные стороны.       — Чем увлекался в детстве? — Хёнджин обречённо вздохнул, поправляя одежду на себе.       — Много чем, говори конкретнее. Моих интересов лет до шестнадцати реально много, что не пересчитать.       — Было бы неплохо, если бы твоему отцу пришла в голову идея записать сына на боевые искусства или вольную борьбу.       Улыбнувшись, Феликс засучил рукава на толстовке по локоть:       — Немного мимо, но раньше я был далеко не ангел.