Молочный улун

— Ты влюбилась в моего старшего брата-неудачника? «Кому я что пытаюсь доказать?..» — Да.       Она опустила пустой взгляд на сложенные в замок пальцы. Она сдалась. Сдалась, потому что последний лучик надежды, который согревал душу, скрылся за большой чёрно-синей тучей гнетущих мыслей. Она сама себя не узнавала: от прежней Сиси, которая всегда умела переводить даже самую большую проблему в шутку, ничего не осталось. Здесь и сейчас, закусывая губы до крови, сидела серьёзная и задумчивая девушка, которой так бы гордился папа. Он всегда хотел, чтобы его дочь перестала валять дурака, думая только о себе, занялась серьёзными делами и перестала наконец заучивать новые глупые танцы. Но втайне, он всё же восхищался рвением девочки стать танцовщицей; то, как маленькая рыжая голова прыгала по кухне, спотыкалась и, вытирая крупинки слёз, снова вставала, вызывало у мистера Джонса неподдельную гордость, она не смотря ни на что шла к своей мечте. Крошка Сиси, что же случилось сейчас? Почему одна старшеклассница сбила тебя с пути так сильно, что ты бросила попытки снова выйти на путь к Таю? Над этим вопросом Сиси думала весь оставшийся вечер, прерываясь на редкие вопросы подруги о чём-то настолько несущественном, что через минуту не смогла сказать на какой вопрос ответила. Проводив Рокки до двери, она легко кивнула с натянутой улыбкой на лице и отправилась в свою розовую обитель, которая не казалась ей больше крепостью. В детстве девушка обожала строить шалаши из подушек и одеял и представлять себя принцессой в большом и безопасном замке, ведь её комната всегда была её комнатой. Но теперь, когда пару часов назад здесь она раскрыла все карты, эта типичная спальня девочки-подростка была ей отвратительна. Сна итак не было, а если и был, то зачастую тревожный, так теперь Сиси вовсе не представляла, как будет спать там.       Понадеявшись на быстрое отключение от реальности из-за сильного стресса, Джонс сбросила с кровати тетради и учебники, которые младшая Блю не удосужились вернуть на законное место, и с головой зарылась в волны одеяла. «Почему она не продолжила расспрос про него? Где же её привычная любопытность?»       Дверь тихонько скрипнула, послышались неуверенные шаги и короткий щелчок. Джорджия зашла к дочери с привычной просьбой посидеть с братом завтра вечером, но, увидев девушку в кровати, подумала, что она спит, тепло улыбнулась и, выключив свет, аккуратно закрыла за собой дверь. «Было бы проще, если бы ты задавала вопросы.»       Под треск кровати Сиси перевернулась на другой бок и, потирая затёкшую руку, вдруг поняла, что может у Рокки были причины пресечь расспросы. «Может, наша отличница знаешь больше, чем говорит? Может, Тай что-то говорил про меня? Что у меня слишком глупый смех или что эмоции слишком наиграны?»       Вдох, по светлым щекам брызнули слёзы. Слёзы обиды на саму себя, обиды за то, что она постоянно притворяется кем-то другим, а не собой. Сколько раз Сиси делала вид, что всё в порядке, когда друзья смеялись над её неуклюжестью или забывчивостью. Как часто она соглашалась с резкими словами Дьюса и Дины в сторону одноклассников, потому что боялась быть следующей. Как много раз она слушала Тейлор Свифт на ночёвках у Рокки, хоть не разделяла любви к певице и откровенно не понимала её, и как много раз скачивала и удаляла песни Нирваны, опасаясь осуждения.       Но главный вопрос на кричаще-желтом стикере висевший в голове Сиси обращал внимание на себя всё больше и больше, сковывая лёгкие прочными цепями. Он как наклейка на двери в кабинет рентгена — пробуждает первобытный страх опасности перед неизвестным. «Почему Сиси Джонс так быстро сдалась?»       Громкий сигнал машины отвлёк Сиси от мыслей, буквально спасая её от удушья, потому что слёзы взяли верх, и аккуратный носик забывал дышать. Мягкое одеяло в коралловом пододеяльнике смялось на середине кровати, девушка пугающе уверенно подошла к туалетному столику и взглянула на отражение. Никогда прежде ей не было так трудно смотреть на себя в зеркало, вглядываться в каждый изгиб лица и каждую рыжую точку на молочной коже. — Ты слабая и глупая эгоистка, которую принимают за шута. Ты отвратительна мне!       Голос не дрожал от волнения, глаза перестали выплёвывать солёную воду, а Сиси вздрогнула от своего угрожающего тона. Чувство страха и невозможной тоски охватывало каждую клеточку тела, и она почти это заметила, если бы не жалость к самой себе. — Ты ведь постоянно боишься, признай.       Сиси отпрянула от столика, не желая знать, что ещё может сказать эта рыжая ведьма из зеркала, потому что ей было известно всё о Джонс: все страхи, все желания, все удовольствия, все постыдные поступки и грязные слова. Иногда, когда девушка оставалась одна, эта ведьма вылезала из зеркала и могла часами, а то и днями ходить за Сиси, шептать странные и леденящие душу вещи, толкать на ужасные действия, оправдывая тем, что она никогда прежде не делала такого и не испытывала от этого эмоций. И вот, почти шестнадцатилетняя Сиси Джонс за свою недолгую жизнь успела сделать много глупостей, начиная от решения купить краску и следующий месяц ходить с зелёными волосами, потому что не удосужилась прочитать строки на коробочке, заканчивая взломом крыши в школе и разведения там костра. Каждый раз, когда шёпот пропадал, Джонс выслушивала нотации от всех вокруг и искренне раскаивалась в содеянном, когда всё возвращалось в привычное русло, голос снова появлялся над самым ухом. Как только эмоции брали верх над разумом, что случалось очень часто, ведьма снова вырывала девушку из повседневности. Со временем Сиси научилась игнорировать этот голос, через «не хочу» готовясь к литературе, её так зацепило произведение, что она до ночи читала книгу, не отвлекаясь ни на музыку, ни на еду, ни даже на сон. Но как такое может быть? Джонс всегда любила поспать, она даже получила роль спящей красавицы в школьной пьесе, потому что уснула на прослушивании. С того момента она начала читать всё больше и больше книг, и даже когда романы превращались в алфавитный суп, она не отчаивались и просто откладывала на время эту книгу, пересаживалась за ноутбук и читала научные статьи о бабочках, моде и вреде косметики. Как бы Сиси не хотела отвергнуть чтение, оно её спасало.       Взяв первую попавшуюся под руку книгу в темноте, она открыла случайную страницу и, включив фонарик на телефоне, начала всматриваться в заголовок. «Гормоны». — Эффекты гормонов. В соответствии с современными представлениями, для гормонов характерен ряд специфических особенностей их биологического действия: 1. эффекты гормонов проявляются в крайне малых их концентрациях — в диапазоне от 10−6 до 10−12 М; 2.реализация гормонального воздействия осуществляется через белковые рецепторы и внутриклеточные вторичные посредники, называемые также мессенджерами; 3.эффекты гормонов осуществляются посредством изменения скорости либо ферментативного катализа. Нет, это не то! — она провела пальчиком ниже по бумаге. — Эффекты на организм, да. Так, влияют на настроение. Замечательно, они ещё и настроение могут портить! Может из-за них я так плохо себя чувствую?       Глаза слипались, буквы плясали в глазах, и, поняв, что толку от того, что она среди ночи в измотанным состоянии будет читать учебник биологии, — мало, отложила книгу и опустила голову на подушку. Экран телефона засветился и отобразил короткое сообщение. Рокки написала ей что-то ещё несколько часов назад, сколько точно, Сиси не могла сказать, так как жутко не хотела смотреть на чёртову стрелку часов, которая словно отбирала у неё драгоценное время и постоянно напоминала, что она его теряет. Сиси нажала на дисплей и увидела старую фотку, сделанную ещё в начале средней школы, их первый день на танцевальной лихорадке. Девочки скорчили самые нелепые и оттого смешные рожи на фоне двери с надписью «Гарри Уайлд». На лице девушки растянулась нежная улыбка. Самым странным для Сиси было то, что она могла забыть куда только что положила носки или тушь, но могла только взглянуть на фотографию и вспомнить тот день, когда фото было сделано. Например, в ту субботу они уже официально были зачислены на шоу, и с утра Джонс отпраздновала это чашкой так ею любимого молочного улуна и вафлями, Рокки в тот день ужасно волновалась и не могла даже воды выпить, поэтому ведь день жаловалась на боли в животе. После съёмки за ними зашли Дьюс и Тай, чему девушки были очень удивлены и обрадованы, и как раз таки они помогли сделать то фото.       Уголки губ медленно поползли вниз, а на ресницах начали собираться капельки слёз. Можно ли представить, что человек, самое совершенное существо на планете, способное отправиться в космос, заглянуть внутрь молекулярного мира, существо, создавшее лекарства от болезней, от которых ещё 200 лет назад люди гасли на глазах, тот, кто способен создать нечто столь прекрасное, как музыка, танец, картины, скульптуры, кинематограф, книги, театр, существо, которое борется с глобальными проблемами и смертью, может быть так раздавлен из-за другого человека? Что он может быть глубоко ранен из-за нелепого стечения обстоятельств? — И всё же, человек — не «самое совершенное существо на планете». Мы научились заживлять телесные раны, но вот душевные — нет. Конечно, есть психологи и психотерапевты, которые помогут разобраться в себе, но почему мы вообще страдаем из-за кого-то? Почему мы изначально не защищены от этого? — тихо разговаривая сама с собой, девушка заметила, что начала понемногу успокаиваться. — А знаешь, Сиси, ты права. Почему мы должны страдать из-за кого-то? Тебе никто не должен и не обязан, ровно так же как и ты.       Она была готова поверить в свои слова, если бы не вновь нахлынувший ураган из страха и безысходности. Через несколько минут, тихо всхлипывая, Джонс выше натянула одеяло, непонятно как укрывавшее её бёдра всё это время, и продолжала вытирать влагу с глаз, пока сознание её не покинуло.