[. . ; you're my experimental game
do you love me? . . ;]
университет хонгик [15:30 p.m]
стоит ли эта игра свеч и потраченного времени зря? чону никогда не отказывал в помощи, независимо от сложности ситуации, совесть всегда брала вверх, превращалась в хуманизационного персонажа, вставала рядом и руку на плечо укладывала в безмолвном жесте, не позволяла дать отрицательного ответа. только в этот раз что-то внутри тревожно тянет и ногтями скребёт, словно пытается предупредить о приближающейся буре неприятностей. свинцовые тучи низко сгущаются над парнем, яркий разряд молнии ударяет в землю отгораживая от неверного выбора, от дороги на которую тот решил свернуть и себя погубить в чужой просьбе. гром грозно вдалеке кричит отказаться, ветер в лицо сильным потоком воздуха ударяет и с ног сносит, предостерегает. может это всего лишь его разыгравшееся воображение? он, подобно герою из любимых книжек, стоит на перепутье двух дорог: повернёшь направо − дашь своё согласие на просьбу юкхэя, которому – если глаза баскетболиста не лгут, − действительно помощь нужна. китаец со стороны кажется грозным и непроницаемым, с грубоватыми чертами лица и окружающей холодной аурой, за ним тенью крадётся след победителя, которому отказы чужды, но тот безапелляционно проигрывает войну кадастровым расчётам и от этого нелепого обстоятельства киму хочется смеяться в голос. но вчера вон выглядел иначе, кардинально отличался от прежнего, привычного, себя. с блестящими глазами, плескающимися на дне безысходностью и мольбой, звенящей искренностью в голосе. чего удивительно – он извинился за своего сокомандника. светловолосый виду не подал, − как и на чужую попытку помочь с разлетевшимися бумагами, − что от таких, на первый взгляд, простых жестов с его стороны приятно стало, а губы предательски хотели изогнуться в благодарной улыбке. неправильно всё это …или же? и дорога эта тянет к себе своей солнечной стороной, яркими красками и звонким пением птиц, цветущими цветами и необычными бабочками, которые сверху над ними порхают. в зелёной траве отблёскивают кристальные капельки росы, а небо голубое чистое-чистое, словно шёлковое. повернёшь налево − окажешься в дремучем лесу, где изогнутые деревья полностью заволокли голыми ветвями солнце, лучи которого едва освещают всё вокруг. белый туман клубится между тёмными стволами, тянет чем-то гнилым, сыростью и горьковатым, противно оседает внутри. если бы у притворства существовал запах – то им оказался сладкий аромат, с послевкусием трепкой горечи. две дороги – два пути. каждый наивно полагает, что правая сторона – та самая, светлая и яркая, окажется правильным выбором. только глупец поведётся на обманчивость прекрасного окружения и сам же заведёт себя в ловушку к кровожадному монстру, который из-за угла будет дожидаться очередную жертву. обратно повернуть не получиться, есть всего один шанс и большего не дано. на её-то по глупости и сворачивает парень, уверено шаг делает, полной грудью втягивает свежий воздух и с радостной улыбкой дальше следует. в зачётке красной ручкой у поля «основы экономической теории» твёрдая и заслуженная пятёрка, которая после пойдёт в диплом. в данном же случае чону конкретно обсчитался со временем и, возможно, в своих силах. хотя дело тут вовсе не в расчётах или подсчётах, да к экономике никакого дела не имеет. университет решил, что нет необходимости предупреждать о том, что коробок с книгами окажется больше, как минимум, трёх, но восемь? наверное, те считают, что у них учатся студенты со сверхспособностями, которые на раз-два покончат в одного это не лёгкое дело, но куда уж там. первые два захода дались проще простого, миссис пак преспокойно разобрала три коробки, моментами отшучивалась с чону, который натягивал усталую улыбку и в голове отсчитывал минуты, когда закончится очередной круг ада и все коробки с одного крыла в другой будут доставлены. о вопросе: «почему книги не могли сразу перенести в библиотеку, а не оставлять в приёмной» − пытается стоически не думать. на третьем силы медленно, но верно, начинают покидать тощее тело, а руки норовят вот-вот выронить на пол тяжёлую ношу, но всё это резко меркнет на фоне после того, как женщине резко приходиться сорваться с рабочего места из-за произошедшей экстренной ситуации дома. из роли доставщика он, по мгновенью волшебной палочки, превращается в помощника библиотекаря, а точнее − всё, что принёс придётся ещё и разобрать. парень на извинения и сожалеющую улыбку отшучивается, что не планировал в пятницу вечером быть похороненным под книгами, но сразу же убеждает, что сделает всю работу в отличном виде и отпускает миссис пак с лёгким сердцем. последние две коробки выглядят словно гриф и диски с двадцатью пятью килограммами, руки начинают жить своей жизнью, как и ноги, полностью игнорируют команды мозга держаться до конца и донести последнюю партию до пункта назначения. кажется, что всё происходит в одно мгновенье, в миллисекунду, чужие крепкие руки ловят коробки на пути к полу, у самого же сердце с привычного ритма срывается, от чего непонятно. то-ли от того, что чуть не уронил действительно ценные книги, по другому и быть не может, − или же просто пытается выдать этот вариант за правду, − то-ли от неожиданного появления брюнета. студенты ненадолго взглядами пересекаются, тёмное, − почти что чёрное, − бескрайнее небо встречается со спокойной гладью серого моря. кореец тут же глаза отводит и головой трясёт, чтобы отросшей чёлкой лицо спрятать. чону и правда нуждался в помощи, скрывать смысла нет, но кого сверху просить переиграть ситуацию и заменить широко улыбающегося вон юкхэя на кого-то другого? второй раз за неделю кажется ему излишним, − с тем учётом, что за пять лет оба практически не пересекались, а может просто внимания не предавали, − словно судьба специально подстраивает их встречи, открыто намекает, светловолосый умело игнорирует. − о, так они совсем лёгкие! и ты их донести не смог, − от едких слов и неуместного смеха хочется глаза закатить, да кулаком в грудь ударить, мол, я до этого целых шесть перетащил, а ты всего две! после по-детски ногой топнуть, руки в защитном жесте на груди сложить и нижнюю губу надуть. но ким молчит, в сторону отворачивается, чуть шаг увеличивает, китаец без вопросов следует за ним..
старший косые взгляды в сторону баскетболиста бросает, тот полностью увлёкся разглядыванием пустой библиотеки, видом из окон, высоких и заполненных научной литературой стеллажей. и то, как вон отставал по дороге, заворачивал в другие коридоры, можно сделать выводы, что младший за пять лет учёбы в это место наведывался редко. возможно, таким, как он, без надобности сюда приходить, просто смысла нет. как бы ким не пытался выкинуть из головы все глупые и никчёмные стереотипы, всё равно становится их вечным заложником. к счастью, у него получается отыскать в недрах библиотеки две деревянные тележки, скрипучие колёса неприятно режут уши, еле уловимый аромат старой древесины ударяет в нос. китаец на шум оборачивается и брови в немом вопросе вверх вздёргивает, чону же полностью пытается абстрагироваться от чужого присутствия, принимается молча раскладывать книги по разным стопкам, аккуратно загружая на полки. − спасибо, что помог донести. можешь идти, − бросает через плечо, направляясь в глубь лабиринта толкая впереди себя тележку. мысленно подсчитывая сколько это займёт времени и успеет ли вернуться домой до прихода друзей. бабушка ещё утром составила целый список из дел и наставлений, напоследок крепко обняла и пожелала хороших выходных, после счастливая покинула квартиру. честно говоря, парень боялся отпускать её, прекрасно осознавая, что не имеет никакого права что-либо ей запрещать, но липкий страх никак не хотел отпускать, только, наоборот, распространялся по всему телу, словно кровь по венам. − давай помогу, − чужой хриплый голос в абсолютной тишине кажется слишком громким, светловолосый резко замирает на месте, сказанные слова неприятной волной по телу проходятся, возвращая вспоминания на несколько дней назад. в районе живота фантомное жжение появляется, как напоминания о пролитом кофе, ким деревянную перекладину сильнее сжимает. − я уже говорил, что мне не нужна твоя помощь. сам справляюсь, − вторит своим же словам, отмирает и продолжает двигаться вперёд, но баскетболист широкими шагами преодолевает разделяющее их расстояние и напротив встаёт, тележку из чужих рук вытягивает. − если ты не заметил, это был не вопрос. поэтому прими мою помощь и заткнись, ладно? − недовольно рычит в ответ, катя скрипучею тележку дальше, взгляд тёмных глаз уперев в дальнюю стену. кореец глаза на чужое невежество закатывает, с этим человеком ему будет сложно найти общий язык, каждый из них норовит перевесить чашу весов на себя, никто на уступки идти не собирается. откашливается громко, чтобы внимание привлечь и это у него получается, вон голову в его сторону поворачивает. − эй, робин гуд, ты хоть знаешь по каким секциям книги расставлять надо? − в ответ лишь головой качают, а старшему рукой хочется лицо пробить, от таких помощников пользы никакой, зачем только полез. – запоминай, у тебя книги из отдела этики, экономики и психологии. они через пару рядов будут, правая сторона, сбоку увидишь букву «с». внизу у тебя лежать четыре книги, − к парню ближе подходит, указательным пальцем показывает, чтобы тот точно понял про что речь идёт, − это иностранная литература, она будет напротив слева, всё понятно? юкхэй отвечает не сразу, на лице мыслительный процесс отображается, словно не расположение запоминает, а задачу по матанализу решает. ким вздыхает и глаза к потолку возводит, в надежде, что кто-нибудь там, наверху, услышит его молитвы. напоследок бросает кроткое «зови, если помощь понадобиться», быстрым шагом уходит ко второй тележке. баскетболист взглядом обводит высокие стопки книг, понимает, что здесь он застрял надолго, а с собой даже телефона нет, в машине оставил. из головы сказанные слова, как назло, улетучиваются, заменяются белым шумом. по сторонам оглядывается в поиске знакомой светлой макушки, но и дураку понятно, что через стеллажи невозможно что-либо разглядеть, если ты, конечно, не обладатель рентгеновского зрения. пальцами в аккуратно уложенные волосы зарывается, у корней пряди оттягивая, только сейчас полностью осознавая в какую ситуацию попал, на что подписался, когда с губ, необдуманно, вновь слетело проклятое «давай помогу». чего он этим добиться хочет? бегает чуть ли не собачкой за старшим, предлагая свою помощь взамен на репетиторство с таким необходимым предметом? «да пусть катится к чёрту», – говорит себе лукас, толкая тележку к сектору «c»..
с одной стороны, хочется голыми руками задушить невинно улыбающегося парня напротив, наплевав на любые написанные законы и грозящий срок. с другой, разреветься как ребёнок, у которого злой дядя конфетку отобрал или шарик высоко в небо улетел. и чону мечется между двумя вариантами, при этом полностью понимая, что сам виноват раз доверился юкхэю. за какие-то две жалкие встречи младший успел вывести его из душевного равновесия настолько, что в ближайшем будущем понадобиться обратиться к специалисту. рядом с воном чувства неоднозначные, от дикого раздражения моментами переходящее в ярость до непонятного волнения и ожидания следующих действий. руки тянутся хорошенько замахнуться и ударить, вложив все имеющиеся силы, а губы изогнуться в дружелюбной улыбке. потратив чуть больше тридцати минут на сортировку литературы по полкам и разделам, ким счастливо проходится по лабиринту, наслаждаясь витавшей в помещение спокойствием: приглушённый желтоватый свет от ламп, гуляющий холодок из приоткрытого окна, полнейшая тишина, разбиваемая тиканьем часов на стене и невнятным бормотанием брюнета. вон юкхэй – его персональная замедленная бомба, готовая взрывной волной все приближённые объекты в пыль превратить. парень руками лицо, алеющее от злости и досады, прикрывает, считает до десяти и судорожно выдыхает. младшего от стеллажей за плечо отодвигает, тот продолжает молчать и чуть в сторону отходит. чону быстро осматривает выставленные ранее книги в длинный ряд, осознавая, что работы ещё на полчаса, если повезёт. бросает взгляд через плечо борясь с желанием подойти и дать хорошую затрещину. − не знаю, как ты смог это сделать, но поздравляю, ты продлил нам время пребывания,− лукас непонимающе мычит, у левого плеча встаёт, внимательно наблюдая как тонкие пальцы по корешкам пробегаются, книги местами меняя или вовсе в другую руку перекладывая. – авторов перепутать ещё ладно, но разделы? наугад ставил? мол, у вас проблемы с пониманием банковских систем, тогда предлагаю взять почитать ещё и биомедицинскую этику, легче сразу станет. китаец шутку не оценил, в чужом язвительном тоне слышит нотки недовольства и бессилия. он только сейчас подмечает, что на лице старшего тень усталости, с еле заметными тёмными кругами под глазами и лёгкая бледность. серые глаза на тон темнее стали, словно море перед сильным штормом и это завораживает не меньше. полностью корпусом поворачивается к парню, чтобы получше разглядеть гипнотизирующую красоту цвета. − глаза себе не сломай, − светловолосый усмехается, краем глаза улавливая как младший вздрагивает. последний раз окидывает взглядом стеллаж направляясь к следующему. – пошли дальше, нам предстоит провести умопомрачительный остаток дня. юкхэю всё ещё не смешно..
− хочешь сказать, что это я виноват? − не хочу, я уже это сказал! – старший руки на груди складывает и на ближайшую скамейку падает. – если бы ты слушал меня внимательно, а ещё лучше не лез со своей помощью, опять, то не застряли бы сейчас здесь. лукас фыркает громко, усаживает на другой конец небольшой скамьи, руками на колени упирается. с самого начала идея разделиться по разным сторонам и оббежать весь административный корпус вдоль-поперёк, дабы отыскать хоть один открытый выход, намёк на присутствие уборщицы или ночного охранника, которые смогли бы выпустить их отсюда, оказалась провальной. а чону, стыдливо признавшись самому себе, пожалел, что вообще предложил это, как один из вариантов, когда его спросили: «что делать дальше?», на тот момент это казалось разумной идей. но в том и загвоздка, что казалось. глупые детские страхи обострились, собственные шаги отдавались в холодных коридорах пугающим эхом, ощущение, что в тёмных углах может кто-то прятаться пускали стадо мурашек по спине и заставляли постоянно оглядываться. подгоняя невидимым зверем на поиске не такого уж и раздражающего баскетболиста, если застрять где-то на ночь, то не одному. в тёмный холл коридора, в котором находились студенты, еле просачивался свет от ближайших фонарей, отбрасывая на стены их движущие тени. корпус, как никогда, казался пустым, словно впопыхах брошенный работниками. − сейчас и семи нет, почему двери закрыты? – шепчет себе под нос ким, не надеясь получить ответ на свой вопрос. − пятница, − коротко кидает китаец, но уловив непонимание в серых глазах, цокает, − сокращённый день, административный корпус закрывают раньше остальных. об этом знает каждый учащийся, но похоже не ты. тишина накрывает их обоих на какое-то мгновенье, на чужом лице негодование перемешивается с озадаченностью, глаза невольно расширяются от услышанной новости. − почему не сказал раньше?! – взрывается старший, вскакивает с насиженного места, яростно упирая руки в бока. брюнет откидывается на спинку скамьи, бровью ведёт, одним уголком губ ухмыляясь, но продолжает молча дожидаться, когда до светловолосого само дойдёт, но похоже не тот случай. − видишь у меня в руках телефон? нет? вот и я тоже. ещё вопросы будут? – язвит. кончики ушей предательски начинают гореть алым и чону мысленно молиться, чтобы младший не заметил этого. отворачивается в сторону от чужого пронзительного взгляда и выдыхает тихо. вновь в руки телефон берёт и поднимает к потолку, в попытке поймать хоть одну палочку сети, но также, как и с выходом, бесполезно. как бы глупо не было, но всё это напоминает второсортный фильм про апокалипсис, пустое здание, где, кроме них двоих, никого, свет выключен, а связи нет, чем не сюжет. зря он когда-то согласился посмотреть с младшими ходячих мертвецов, больной фантазии сейчас это только на руку. оставшееся время наедине они проводят в привычной тишине, оба погруженные в свои мысли. ким успевает посчитать сколько трещин на плитке под ногами, изучить картины на стенах и повторить заученный в голове конспект – всё, что угодно, главное скоротать время пребывания. лукас же обдумать сложившуюся ситуацию, в который раз пожалеть, что вообще решил зайти в этот корпус, в конце концов задремать, но резкий толчок в плечо заставляет его неловко слететь с насиженного места на холодный кафель. возмутиться на такое грубое и бестактное поведение от товарища по несчастью не успевает. в лицо резко ударяет яркий луч карманного фонаря, по ту сторону раздаётся удивлённый голос с типичными вопросами из разряда: «что вы здесь забыли?», «какая группа и курс?» и так далее, хочется вежливо попросить заткнуться и выпустить их на долгожданную свободу.[19:21 p.m]
перепрыгивая через несколько ступенек за раз, парень намеревается как можно быстрее покинуть территорию университета, задрав подбородок к верху и всячески игнорируя доносящееся до него слова юкхэя. китаец плетётся позади не спеша, смеясь про себя с поведения старшего, после срывается на бег, обгоняет и поворачивается к нему лицом, продолжая идти уже спиной вперёд. глаза хитро прищуривает и внезапно предплечье большой ладонью окольцовывает, потянув чону в сторону пустой парковки, тот брыкаться начинает. − отпусти, придурок, больно же! – баскетболист хватку слегка ослабляет, но продолжает дальше на буксире тянуть. внутри злость закипает, горячей лавой разносясь по всему телу, хамское отношение к себе выводит неимоверно. и только, когда острые зубы впиваются во внешнюю сторону ладони и до ушей долетает чужой болезненный стон, ким начинает гордиться собой ещё больше, а былая злость оттесняется приятным чувством на второй план. − боже, блять, не кусайся, дикое ты животное! – от услышанного старший воздухом от возмущения давится, − я отвезу тебя домой, не дёргайся, − рычит вон, останавливаясь возле чёрной иномарки. − я и сам смогу добраться. как только чужая рука из плена отпускает, парень незамедлительно свою к груди прижимает, накрывает второй ладонью покрасневший участок кожи и шаг назад делает, готовясь, если что, бежать со всех ног. подхваченный порывом ветра по парковке разлетается характерный звук, оповещающий, что машина снята с сигнализации. китаец в приглашающем жесте указывает на дверцу, получая в ответ красноречивый взгляд. − мы сейчас только дольше спорить будем, садись давай. лукас с вызовом смотрит в чужие глаза, которые, кажется, стали на несколько тонов темнее, бездомные омуты глубокого моря. в серых глазах свет от фонарных столбов сверкает, похожие на маленькие молнии. у самого же внутри всё закипает от гнева, жгучего и яростного. температура воздуха между ними ощутимо накаляется, грозясь вот-вот превратиться в одно из самых буйных природных стихий. с м е р ч мощный поток воинственно ударяется о спокойную гладь серых вод, расплывчатые вихри сразу превращаются в несколько изгибающихся воронок, опасно надвигающиеся на корабли, которые несут в себе всевозможные аргументы и безжалостно топит их. чону – бескрайнее море юкхэй – безжалостный смерч холодное и горячие стихия и водное пространство найти точки соприкосновения невозможно. тяжёлый вздох поражения слетает с тонких розовых губ, светловолосый руку тянет к задней дверце, но баскетболист быстрым движением опережает его, открывает переднюю и бровью ведёт. на лице старшего все эмоции с лёгкостью читаются, красными буквами вырисовывая растущее внутри раздражение и желание заехать кулаком куда-нибудь в район челюсти. − эй, нет. на переднее садись, я тебе не шофёр, − улыбку приторную давит, кивает для пущей убедительности на кожаное сидение. кореец слегка медлит, но всё же забирается в тёмный салон, вон дверцу закрывает и машину спереди обходит, усаживаясь на водительское место. ким руки на груди складывает, исподлобья смотрит и специально громко сопит, юкхэй переносицу устало трёт, не так он хотел провести вечер пятницы. − слушай, можешь перестать выводить меня хотя бы на пять минут? в ответ цокают и к боковому окну отворачиваются, оставляя с разделённой призрачной занавеской одиночества. лукас к заднему сиденью тянется, подхватывая длинными пальцами смартфон, на время смотрит и оповещения проверяет: пару пропущенных, сообщения в общем и личном чате. смешок давит с перепалки между лучшими друзьями, быстро печатает ответ ёнхо на предложение встретиться завтра и затусить. чону краем глаза следит за движениями, ногой в нетерпении топает, если бы не китаец, то он давно был на пути к дому. сейчас же приходиться не только его общество терпеть, но и тратить время на ожидание, когда тот закончит уделять внимание своему телефону. − долго мы ещё стоять будем? – не выдержав, возмущается светловолосый. младший от чужого тона глаза для вида закатывает, бросает короткий взгляд на экран смартфона и наконец откладывает его в сторону. цепляется взглядом за сидящего с боку парня, тот в немом вопросе бровь вздёргивает. − для начала – пристегнись, − язвит в ответ, ехидно улыбаясь, − а после назови адрес. должен же я куда-то тебя отвезти. ким мысленно по лбу ударяет от своей же забывчивости, щёки, второй раз за вечер, предательским румянцем стыда покрываются, в тёмном салоне машины это не сильно заметно, но голову всё равно ниже опускает. баскетболист ключ зажигания поворачивает и салон заполняет звук заведённого мотора.дорога седжон-даеро, на пути к многоэтажке [20:00 p.m]
негромкая мелодия в купе с приятным женским голосом растворяется в натянутой атмосфере между двумя парнями, которые за всё время так и не решили заговорить друг с другом. ким, насколько это было возможно, отодвинулся от китайца, почти что, сливаясь с боковой дверцей, крепко сжимая пальцами кожаную ручку. перед глазами проносится пейзаж вечернего города, яркие ослепляющие огни вывесок и уличных фонарей, небо словно холст художника, тот большими мазками кисти окрашивает его в фиолетово-синий, неполная бледная луна теряется в тёмных слоистых облаках, едва поблескивают небольшие звёздочки. парень заворожено наблюдает за сменой цветов на небе, вовсе не ощущая чужого изучающего взгляда, который цепко ловит все появляющееся на его лице эмоции. лукас тихий смешок давит, сравнивая старшего с любопытным котёнком, который с большим интересом изучает новый мир. следит как длинные ресницы тенью по лицу скользят, медленно опускаясь и поднимаясь, зубы нижнюю губу прикусывают, та покрыта маленькими ранками. и, кажется, слишком неправильно так долго и бесстыдно разглядывать ничего не подозревающегося парня. тормозит на светофоре и в салон проникает красный свет, баскетболист на боковой панели кнопку нажимает, позволяя прохладному ветерку ворваться в душный салон, вместе с ним попадает шум проезжающих мимо машин, разговоры пешеходов. из колонок знакомая мелодия раздаётся, и брюнет чуть громче делает, кидает последний взгляд на светловолосого, срываясь с места. − обо мне ходит дурная слава, ведь я считаю, что ты прекрасен, когда другие утверждают, что внутри тебя пустота, − чону слегка дёргается от неожиданности, когда слышит хриплый голос вона. голову к нему поворачивает, тот неотрывно за дорогой следит, чуть сильнее пальцами ободок руля сжимает, от чего на руках синее витиеватые ниточки вен вздуваются, и чуть скорость прибавляет, обгоняя медленно едущую впереди машину. − тону всё глубже и глубже, между раем и хаосом. прости, если из-за меня тебе кажется, словно я готов пересечь границу. у корейца снова закрадывается мысль, что всё происходящее подстроенное кем-то свыше. бескорыстная помощь со стороны юкхэя, который, по непонятным обстоятельствам, оказывается везде и сразу, заставляет сомневаться в правдоподобности его великого альтруизма. всё это не иначе проделки судьбы. но не стоит отрицать факт того, что китаец, возможно, просто пытается завести очередного нового знакомого, словно у него, как в симсе, стоит цель на жизнь «подружиться с энным количеством людей» и поэтому всеми силами пытается, как можно скорее, её выполнить. младший знаком с большинством студентов в университете и, с какой-то стороны, кима не должно удивлять, что теперь и он попадёт в его список, как один из знакомых, про которого через некоторое время можно будет забыть, иногда кивая в знак приветствия в шумном и наполненном коридоре. машина плавно тормозит у обочины, недалеко от возвышающийся серой многоэтажки. на улице по пальцам можно пересчитать прогуливающихся мимо прохожих, над подъездом спасительным лучом света в темноте дворов горит лампочка. на этажах постепенно начинают загораться желтоватые огонёчки, словно маленькие светлячки, в окна ударяет завывающий ветер, тот подхватывает немногочисленные на тротуаре листья бросая те из стороны в сторону. отдалённый лай собаки приводит в создание двух парней, что ушли глубоко в свои раздумья. светловолосый нервно сглатывает, медленно ремень безопасности отстёгивает, пальцами лямки рюкзака сильнее нужного сжимает, ткань чуть ли не жалобно трещит. − благодарить не буду, я тебя не просил, − говорит тише нужного, уперев взгляд в лобовое стекло, сбоку усмехаются. − и не нужно. между ними повисает тишина, но на этот раз не напряжённая и не давящая, скорее более мирная, предполагающая к чему-то большому в будущем. лукас не прогоняет, как и не трогается с места, чтобы отправиться к себе домой, старший же не спешит выходить из тёплого салона в призывающий мрак вечера. − чону, − окликает вон, поворачивается корпусом, − ты не думал насчёт репетиторства? корейцу кричать хочется о том, что он был согласен ещё в тот вечер, когда вернулся домой и обнаружил рецепты, что готов взять предложенные деньги, но это казалось таким неправильным, парень ломал себя изнутри, возвращаясь к своей нерешительности. казалось, что всё уже решено и он сделал выбор в пользу «да», но что-то всё равно не давало покоя. и сейчас, как кстати, вспоминаются слова донхёка: «живём один раз, так что была не была. давай дерзай!» − я помогу тебе при условии, что ты не будешь пропускать, а заниматься будем исключительно в библиотеке, по вторникам и четвергам, идёт? – руку для рукопожатия вперёд тянет, чтобы окончательно между ними сделку заключить. − идёт, − свою протягивает, несильно сжимая хрупкую ладонь, удивляясь контрасту между температурой их тела. по салону разносится щелчок открывающегося замка, старший резким движением вылезает из машины и хлопает дверцей, не оборачиваясь, полностью игнорируя чужой взгляд в спину. быстрыми шагами направляясь к маячащей перед глазами железной двери, желая поскорее оказать в квартире, но не успеваете половины пути пройти, как на него ураганом налетает парень, чуть не снося с ног. − боже, донхёк! кто так пугает-то? – младший сильнее талию кольцом из рук обвивает и глупо хихикает куда-то в шею. любитель тактильных прикосновений. ким в ответ также крепко обнимает, щекой прижимаясь к рыжей макушке. − кто тебя подвёз? – хёк чуть понижает голос, будто сидящий в машине незнакомец может его услышать. − что? – светловолосый выпускает ли из объятий, пытаясь в свете лампы разглядеть черты лица. – а, я такси вызвал. боялся не успеть до вашего прихода, пришлось бы под дверью меня ждать! донхёк скептически бровью вздёргивает, чужие слова его явно не убедили. бросает прищуренный взгляд на припаркованную неподалеку машину, видимо водитель внутри не торопится уезжать. − с каких пор таксисты разъезжают на автомобилях класса люкс? парень глаза закатывает от приставучести рыжего, руку на плечо закидывает и к подъезду тянет. вечерний ветер забирается под джинсовую куртку, пуская неприятные мурашки по открытым участкам кожи. − не знаю, первый раз воспользовался подобной услугой, − щёку изнутри кусает, умалчивая всю правду, − и, надеюсь, что в последний. – добавляет чуть тише. младший голову поворачивает в попытке через затонированные стёкла разглядеть профиль незнакомца, вовсе не догадываясь, что тот сейчас также за ними с лёгким интересом наблюдает, вглядываясь в их лица. − он хотя-бы красивый? – интересуется с хитрой улыбкой. − я его не особо-то разглядывал, но уши у него как у слона дамбо, − и, прежде чем, тот успеет что-то ещё сказать, спрашивает, − а марк где? друг тут же забывает про тему их разговора, полностью переключаясь на минхёна и «вечно он с этим джено и джемином по фейстайму болтает. за временем не уследил, позже приедет». обиженно бубнит, щёки, покрасневшие от возмущения, дует, чону находит эту картину весьма милой, поэтому не может удержаться от того, чтобы не ущипнуть рыжего. и только, когда за ними с небольшим скрипом закрывается дверь подъезда, машина трогается с места освещая часть домов фарами, скрывается на большой скорости за поворотом.- утро следующего дня - [08:03 a.m]
в комнате душно и влажно, белые облачка пара плавно перемещаются по ванной, потолочная лампа подсвечивает их желтоватым светом. зеркало запотело, покрывшись мутной плёночкой и маленькими бусинками. чону не спеша подходит к раковине и ладонью по зеркальной поверхности проводит, внимательно лицо своё разглядывает. большая домашняя футболка слегка сползла с правого плеча, после горячего душа тело и мышцы расслабились, на голове кокон из белого полотенца, который создаёт видимость того, что держит волосы, или же наоборот. капельки воды скатываются вниз по шее, следом по спине, впитываются в кромку мягких шорт. парень выдавливает пасту на щётку принимаясь за чистку зубов, одновременно прокручивая вчерашний диалог. − «я тебе не шофёр», − передразнивает чужие слова, щёткой резко дёргает, жидкая зелёная субстанция разлетается в разные стороны, светловолосый сплёвывает в раковину и громко стонет, теперь ещё зеркало отмывать придётся. пытается ткань футболки отстирать, но только больше разводов оставляет, с лица появившуюся «родинку» смывает. – да я бы такого как ты на работу даже не взял, посмотрите на него! − глаза закатывает. − «слушай, можешь перестать выводить меня хотя бы на пять минут?», словно я сам себя в машину затолкал, кретин. в дверь пару раз стучат, отчего ким на месте подрыгивает и раздражённый взгляд бросает, словно сможет им прожечь дыру в деревянной поверхности и заодно в том несчастном, который посмел потревожить его спа часы в ванной. − эй, это не санаторий, некоторым тоже надо посетить заведение! хён, давай выходи, − раздаётся жалобный скулёж, донхёк ударяется лбом о дверь, пританцовывая на месте от необходимости справить нужду. марк на шум выглядывает из кухни, ненадолго отвлекаясь от готовки завтрака, слабо улыбается на забавную картину перед глазами. рыжий с мольбой к нему поворачивается и руки у груди складывает в безмолвной просьбе, но тот только бровью ведёт, возвращаясь обратно к плите. младший снова рукой замахивается, намереваясь выбить несчастную с петель, если ему сейчас же не откроют. долгожданный щелчок замка раздаётся, словно освобождающий звонок с ненавистного урока, ли издаёт непонятный скомкано пищащий звук, силой выталкивает старшего из комнаты и дверью хлопает. хозяин квартиры только усмехается такому поведению и направляется в кухню, откуда веет приятным запахом свежесваренного кофе и чем-то не менее вкусным, отчего желудок начинает подавать громкие сигналы. в комнату проникает прохладный ветер из открытого окна, чону с ногами забирается на ближайший стул, принимаясь щёлкать каналами на телевизоре в поиске музыкального и победно улыбается сам себе, когда находит. ли через плечо на старшего смотрит, улыбается ему, а после решает всё-таки задать крутившийся на языке вопрос. − так, что вчера за парень тебя подвёз? ким давится только что сделанным глотком кофе, тыльной стороной ладони вытирает капли с подбородка и в ответ на младшего смотрит. − хёк рассказал, да? – получив подтверждающий кивок головы глаза закатывает, горло смачивает. – про такси история не прокатит? с тихим стуком перед ним оказывается тарелка полной приготовленной еды, рядом усаживается канадец и желает приятного аппетита. − смеёшься что ли? – усмехается, на вилку кусочек помидора накалывает тут же в рот отправляя. − это… мой однокурсник, только и всего, – отвечает как-то неуверенно. ведь их действительно с лукасом нельзя назвать знакомыми, не то, чтобы друзьями, они чужие друг другу люди. были, по крайней мере. надо было сразу всё друзьям рассказать, умолчать об этом глупо и неправильно с его стороны, по отношению к близким так особенно, – он попросил помочь с одним предметов в универе, я согласился. – минхён поднимает голову, в его глазах мелькает удивление и губы непроизвольно вытягиваются в «о», чону смешок давит и руку тянет, чтобы прикрыть рот. – за оплату, конечно. − а подвёз он тебя по доброте душевной? светловолосый головой машет, удобнее на стуле усаживается и начинает всю историю с самого начала, понимая, что этот рассказ придётся повторить ещё раз, когда второй ли наконец соизволит выйти из ванной. канадец слушает внимательно и вопросов не задаёт, но что-то в чужом рассказе берёт его под сомнение, но эти мысли старшему не высказывает, списывает всё на то, что лично с этим вон юкхэем он не знаком, поэтому строить какие-то теории будет весьма опрометчиво. как только чону заканчивает свой монолог кухню заполняет шуршание телевизора и постукивание приборов об тарелку, друзья не спеша поглощают остывающий завтрак, витая в своих мыслях. кореец не ожидал услышать что-то в ответ, здесь, в принципе, и сказать нечего, только удачи пожелать и сил, чтобы получилось донести до горя ученика всю необходимую информацию. внутри закрадывается какое-то волнение от осознания того, что в ближайшее время он будет пересекаться с китайцев куда чаще, чем было до этого. − мин-и, я не знал, что ты умеешь так вкусно готовить! − восклицает ким, удивлённый умением младшего вкусно приготовить, казалось бы, такой простой завтрак. у самого же парня, кроме как отварить рамён, ничего съедобного не получается, проверено. – я готов оставить тебя жить у себя. − только если за отдельную плату и вон того ароматного пакетика кофе, сэр! оба парня заливаются веселым смехом, поднимают свои наполненные кружки вверх, чокаясь, с важным видом и оттопыренными мизинцами отпивают горячую жидкость. − а, ну всем тихо! – донхёк ураганом влетает в комнату с влажным полотенцем в руках, останавливается ровно по центру, перед телевизором, оглядывается в поиске пульта. – мои королевы поют! тихо, кому говорю. друзья на просьбу младшего только громче смеяться начинают, хёк им язык показывает, звук прибавляет и под такт песни подстраивается, крутя головой в разные стороны. с мокрых волос небольшие капли воды попадают на сидящих парней и те начинают возмущаться, из-за стола встают и в сторону танцора направляются. тот, вооружившись полотенцем, в стойку встаёт, готовый защищать себя и телевизор до самого конца. но даже шага не успевает сделать, как марк со спины хватает и руки по бокам прижимает, пока чону с хитрой ухмылкой ближе подходит, рёбра щекотать начинает. донхёк визжит, пытается минхёна за руку укусить или кима ногами ударить, но всё тщетно. слова о пощаде раздаются через пару долгих минут и старшие, сжалившись, опускают ли, падают на пол в попытке отдышаться. хёк ладошками красные щёки трёт и каждого по ноге ударяет, надо же что-то в ответ за такое наказание сделать. марк поднимается первый, подтягивается и решает убрать всю грязную посуду в раковину. − я из-за вас поесть не успел! – глядит возмущенно на поднявшихся с пола друзей. − меньше в ванне надо было сидеть. вставай, пора на смену собираться, − к младшему подходит и руку протягивает, чтобы помочь подняться, парень игнорирует чужой жест, − куплю в кофейне всё, что захочешь. – устало выдыхает канадец, но уловив счастливую улыбку на пухлых губах свою удержать не может. − тогда приготовь кошелёк, ли минхён, сегодня ты останешься без карманных!