***
— Твою мать, твою мать... Кьёка грузно вздохнула, рассматривая твои панические метания по комнате, и мрачно покачала головой: — Ну пиздец. — Он же просто швырнет меня к херам с этого обрыва и пиши пропала!! — Да ладно, мать, серьезно? — спокойно пробурчала подруга, не разделяя твоего ужаса. — Наверное, всю жизнь мечтал повесить твою голову как трофей и любоваться тёмными вечерами. Сна уже не было ни в одном твоём глазу, зато, стоило перестать издавать звуки, Джиро тут же умиротворенно и невинно задрёмывала, чем изрядно нервировала и без того бушующие эмоции. Часы снова показали страшные цифры. — Ч-черт. — прошипев под нос и устало завывая, ты плюхнулась лицом в постель, но тут же снова встала наворачивать круги. Озадачившись твоей логикой, синеволосая скрестила ноги на кровати, задумчиво обхватив ступни. — Слушай, он ничего тебе не сделает. Пусть только тронет тебя пальцем, и я лично закопаю его заживо. Обещаю. — Обнадеживающе. — Может он просто хочет поговорить без лишних ушей? Извиниться там, например... — Конечно! Может он ещё и предложение мне хочет сделать? В романтичном, блять, месте. Кьёка закатила глаза и зевнула. — Может всё-таки скажем Инасе? — Чтобы уж наверняка кого-то из нас троих вздернули? Это моя, а не его проблема, и я должна её решить. Ты резко развернулась в другую сторону, стараясь не встретить скептический взгляд подруги. Нельзя. Так просто нельзя было делать. Снова пофигистично оставлять свои дела брату, точно никогда не отказавшему бы в любой мелочи. Снова решать сложности Инасой, выбирая не пачкать руки и отсиживаться в стороне. Нет, тебя не задело, что уже весь класс кидал в твою спину прищуренные взгляды. Что Кацуки обесценил все твоё обучение и заслуги в UA. ...А были вообще эти заслуги... ? Совсем не задело. Вообще. Ты стиснула зубы, обратно развернувшись к подруге. — Бакуго обвинил меня в том, что я не могу за себя постоять, поэтому я попрошу своего брата сходить поговорить с этим козлом? Черта с два. — Скажи хотя бы Айзаве. — Да ты, я не понимаю, смерти моей хочешь??! — Если бы я хотела твоей смерти, предложила бы никому не говорить и пойти разбираться самостоятельно. Просто, блин, не иди и ложись спать. Ты вообще имеешь полное право выбора.***
Свернув с дороги вглубь деревьев, ты вслушалась в тревожный хруст веток под ногами. Холодный ночной ветер тут же подхватил плечи, словно запугивая перед неизвестным. Как в типичных фильмах ужасов, которых ты насмотрелась в свои 11 лет, но этот... Определенно пугал. Ты непоколебимо шла дальше, растворяясь в чёрной тишине и глубже засовывая руки в карманы, начиная терзаться новым вопросом: Когда ж я уже высплюсь, ну ёп твою мать. Перенервничав в эти два часа, как за всё Токио, тебя уже перестало волновать вообще что-либо. В голове давно произошли самые страшные и неожиданные диалоги с Кацуки, все варианты летального исхода, все реплики дорогой Ле Маман и даже вероятное появление Айзавы-сенсея с косой жнеца... Груз прожитого неудобным камнем повис на шее, вынуждая мечтать лишь о том, чтобы все закончилось быстро. Недалеко послышалось неразборчивое шуршание, и ты спокойно двинулась в его сторону. Будь, что будет. Лишенная всякого энтузиазма, ты снизошла из кустов даже выдержав некую ноту самодовольства. Бакуго, всё это время дотошно подтягивающийся на крепкой ветке, на секунду остановился, сверяя тебя надменным взглядом. — Ты опоздала, — мрачно выдал он, спрыгнув на землю. — Я пришла. Кацуки громко отряхнул руки, слегка ухмыльнувшись твоей наглости. Сделав два вальяжных шага, он медленно подплыл ближе, не сводя с твоего лица испытывающих глаз. — А могла не прийти? — его подозрительный спокойный и чем-то довольный тон не нёс в себе ничего хорошего. Ты даже почувствовала, как играешь в сапёра, на старом компьютере, лишенном интернета: своеобразное бесполезное испытание на нервы, где ты тщательно выбираешь ходы, а потом обязательно взрываешься. Хорошая игра, и правила интересные. — Да. Слишком ценю своё время, чтобы каждый раз переться ночью в лес, не имея на то причин. Так что давай быстрее говори, что хотел сказать, прописывай в лицо, и я пошла спать. Парень злобно хмыкнул, вцепившись в тебя мгновенно посерьезневшим до предела взглядом. Плечи тут же обдало неприятным жаром не то от возникшего ужаса, не то от разгоряченного тела однокурсника. — То есть ты считаешь, что я блядский кусок ебанного дерьма, который может... нет, который хочет тебе всечь??! Держишь меня за ебучее быдло??! Каччан встрепенулся так громко и яростно, что ты испуганно отшатнулась, стараясь быть дальше хотя бы от его матной тирады. Это взрыв. С первого раза, с первого хода. Так профессионально стукнуть по бомбе мог только такой сапёр как ты, не иначе. Ну просто авторская работа. Стиснув от напряжения зубы, ты мысленно прокляла свой задиристый язык, нет, взбалмошный характер. «Буря в стакане» — как говорил отец. — «Вся в мать». Ни капли. Да черта с два это так. — С чего бы мне считать по-другому? — спокойно процедила ты, скрестив руки на груди. Еп твою мать! Да кто ж тебя просил? Неистово глядя, как расширяются от переизбытка эмоций глаза Кацуки, ты прикусила губу, ненавистно запрещая себе говорить. Действительно. Действительно, блять, не такая, как мать. Мать умеет во время заткнуться, мать думает, что несёт. Одна Муро здесь: «горит сарай — гори и хата». — Больше всего... — Бакуго закипал как горячий источник. — я ненавижу, когда кто-то считает СЕБЯ выше меня. Всё, что ты сказала — банальная ложь. Всё это пустая бесполезная полемика твоего глупого режиссёрства, никчемная язвительность, приплетенная просто потому что. Каччан отпетый мудак, бесспорно лучший ублюдок. Но он делает. Стискивает зубы и прётся в гору, как бы тяжело не было. Не уважать Кацуки — настоящее кощунство. И ты определенно решила его высказать. Однокурсник, не прекращая, цедил грубыми выкриками, вбивая в землю словно гвоздями, и ты, недовольно рыкнув, вспыхнула в ответ. — Да пошёл ты! — о каких в принципе адекватных отношениях с Бакуго могла идти речь? В этой истории спасать нечего, кроме своего достоинства и блядского режима. И рубить тогда надо с плеча. — Каждый божий день мешаешь мне вдохнуть полной грудью и заниматься своими, блять, делами. И ты ещё говоришь о том, что я считаю себя выше? Оставь меня в ебучем покое. Его тон резко стал холодным, как металл: — Замолчи. — Да засунь ты свои нотации хоть.... — Заткнись. Ты немного ошалело затихла, смотря, как он вглядывается в темноту, настороженно приподняв палец. Окружавшую тишину ничего не прерывало. Сердце тревожно забилось под лёгкой толстовкой, поддавая тело ночному холоду. Кацуки молча стоял на месте, даже не повернувшись в твою сторону, и ты тоже уставилась в глубь леса, стараясь что-то в ней рассмотреть. Кусты, деревья, за деревьями — обрыв. — Может... просто пойдём? Неожиданный громкий звук заставил тебя панически подпрыгнуть, чуть не бросившись к корпусу. ЭТО ТОЧНО НЕ ПОКАЗАЛОСЬ. Дрогнувший однокурсник резко глянул на тебя, выражая неясную эмоцию. — К-какого черта?! — ты испугано попятилась прочь, ощущая лютую дрожь в коленях. Каччан уже который раз резво пробежался по местности глазами, ища источник звука. — Какая прелесть... — тихий, вкрадчивый голос зашелестел так близко, что Бакуго отшатнулся на несколько шагов. — Даже не пришлось далеко ходить, да? Из лесной тени медленно очертился худощавый силуэт. Его лицо, чуть белеющее в ночи, прикрывала мертвая кисть с раскинутыми по волосам пальцами. Ты вросла в землю, боясь шелохнуться, и только смотрела, как сокурсник медленно отступает к тебе, сосредоточенно уткнувшись в Шигараки. У того за тонкой спиной показалось ещё несколько фигур. Ноги превратились в вату, пуская по телу мелкую дрожь. В голове не появлялась ни одна чертова мысль, ни одного выхода, ни одного решения — звенящая пустота, хватающаяся за краски происходящего, чтобы как следует насытиться моментом. Стиснув зубы, чтобы хотя бы не прослезиться, ты судорожно схватила подкравшегося Кацуки за запястье. Его глаза вспыхнули, вонзившись в тебя лезвием, но ты лишь продолжала тревожно глядеть на него в ответ, намертво сжимая челюсть и чужую руку. — Как мило, — проскрипел нездоровый женский голос. Бакуго крепко перехватил твою ладонь в свою, нервно сплетая трясущиеся пальцы.