***
Пинар-Аранка была простой венгеркой по происхождению, из семьи не очень зажиточных, но и не бедных торговцев. После одного из походов её с младшей сестрой увезли на невольничий рынок, а стареньких родителей ограбили. Покупатель не стал обращать внимания на рыдающую десятилетку, и, кинув купцу деньги, грубо ухватил обливающуюся слезами старшую сестру за плечо. - Хватит реветь, истеричка, - прошипел он, утаскивая несчастную прочь с площади, - тебе Аллах удачу послал, во дворец можешь попасть! Прекрати немедленно! Аранка не поняла ни слова. Непрерывно всхлипывая, она смотрела в сторону рынка, словно надеясь ещё хоть на миг увидеть или услышать единственного родного ей здесь человека. После осмотра лекарша вынесла вердикт: - Бёдра узковаты, родить трудно будет. Есть шрам чуть выше левой ключицы. Годится лишь в калфы. Что ж, ей сейчас точно не до детей. Может, и хорошо, что в служанки отправили - там и сбежать всяко полегче, чем фаворитке. В конце концов, должен же кто-то выносить мусор да помои за ворота. Однако на этот раз судьба сыграла злую шутку. Когда Аранке дали новое имя и отправили на уроки, она поучилась спокойно недели две. А потом... встала ночью попить воды. Ну и, соответственно, в туалет захотела. А тут всё очень просто и сложно одновременно - в углу недалеко от одного из входов стоит закрытая бочка. Возле неё - горшок. Соответственно, наложница делает свои дела, сливает в бочку, подтирается личной тряпочкой, если надо, и тогда идёт её стирать в корытце. Рядом с ним ведро с водой. По сравнению с Европой - дезинфекция на уровне. Так вот, захотела Пинар в туалет. Ну, пошла, всё сделала, хорошо. А потом, почти перед самым гаремом, натолкнулась на какого-то мужчину. Шехзаде Селима девушка ни разу не видела, а потому не признала и пошла дальше, подумав на агу. Но тут же была схвачена за горло и прижата к стене. - Почему ты бродишь тут по ночам? - относительно спокойно, но с явно ощутимой злобой спросил незнакомец. - Я... хотеть пить... воды. Потом... хотеть... бочка... - просипела несчастная. Шехзаде поморщился, но ослабил хватку. - Иди за мной, - велел он. - Придётся взять тебя в наложницы. В твоих интересах ни словом не обмолвиться о том, что произошло. Венгерка сначала было хотела возмутиться, но потом до неё дошло, кто имеет право так разговаривать и брать на ночь кого душе угодно. Бедняжку затрясло. - Пожалуйста, нет! - взмолилась она. - Я не хотеть... Я хотеть быть калфа... - Тихо! - рыкнул раздражённый Селим. - Не заставляй меня марать руки кровью попусту. Всё-таки он не по рождению был маньяком, а ожесточился в борьбе за жизнь со своими братьями. И поступок довольно логичен - если девушка даже не будет говорить сама, то рано или поздно найдутся те, кто заставят сделать это. И развязать язык фаворитке намного сложнее, чем обычной неприметной рабыне. В ту ночь Пинар потеряла не только девственность, но и всех дружественно настроенных к ней девушек. Предыдущие фаворитки по понятным причинам не обрадовались появлению конкурентки на и без того скудное внимание шехзаде, а те, что обучались с ней на калфу - завидовали чёрной завистью. Для вида Селим звал её ещё дважды, и вскоре случилась беременность. Аранка была счастлива. Её ребёночек, продолжение её рода, тот, в ком течёт кровь матери, отца, сестры... Раз уж так вышло, она сделает всё возможное для спокойной жизни малыша. Но проклятая Дайе... Это из-за неё беременная стоит перед главной женщиной отца её ребёнка и гадает, сколько осталось жить нерождённому младенцу. - Поздравляю, икбал, - с нажимом произнесла Айше-султан, когда девушка поднялась к ней и должным образом поприветствовала. - Даст Аллах, родишь здорового малыша. - Иншалла, госпожа, спасибо за заботу. Надеюсь, шехзаде и султанши чувствуют себя хорошо? - чуть-чуть дерзко осведомилась будущая мать. - Разумеется, - лицемерно улыбнулась Хафса. - Сулейман и Орхан растут не по дням, а по часам. Поклонившись на прощание, фаворитка начала думать долгую думу. Как же сохранить жизнь новой султанше, или, может быть, шехзаде? Айше тем временем мучилась иным вопросом. Если икбал родит девочку, с этим ещё можно будет смириться. И то со скрипом, так как не факт, что потом враги шехзаде не подпортят с помощью неё им жизнь. А вот если мальчика... Новый шехзаде станет полноправным претендентом на престол, потому что ни происхождение матери, ни старшинство никоим образом формально не влияют на порядок наследования. Одно дело, когда старшему шехзаде лет 15+ (в те времена это считался возраст почти взрослого мужчины), а другой - младенец. Но год разницы - это же совершенно ни о чём. К тому же возникал вопрос - а с чего вдруг Селим вообще обратил внимание на эту девушку? Ведь... Султанша поёжилась. Ведь, если верить её сведениям, он... был к ним равнодушен... В таком случае ситуация становится ещё серьёзнее. Наследник первого эшелона уже начал свои похождения по евнухам, пока ещё, впрочем, стараясь шифроваться, насколько это возможно, и не оставляя никаких следов. Однако, скорее всего, это продлится не так уж и долго, станет хуже. Ахмет стремительно набирает себе сторонников. Следовательно, нужно выяснить, чем эта девица, учившаяся на калфу (разумеется, главная женщина шехзаде навела справки обо всех отличившихся девушках), смогла подцепить "холодного" Селима, который и предыдущих-то фавориток, куда более красивых, навещал от силы пару раз в год. В чём же твоя тайна, Пинар? К тому же следовало позаботиться о беременности. Подозрительно, что девушка так быстро зачала ребёнка. По-хорошему, необходим выкидыш. Или несчастный случай. Но наименее затрагивающий саму Айше. Возможно ли, что дитя не от шехзаде?.. Рабынь осматривали при прибытии в гарем, не-девственниц отсылали обратно на рынок. Могла ли девушка за две недели кого-то найти? Очень вряд ли. Хотя... - Дайе! - позвала султанша. - Где ты? Подойди сюда. - Что вам угодно, госпожа? - склонившись в поклоне, проговорила служанка. - Принеси мне книгу учёта дней крови из лекарских покоев. Хочу проверить, как обстоят дела со здоровьем у девушек. Но постарайся сделать это как можно незаметней. - Слушаюсь, - удивлённо кивнув, ответила Дайе.***
Всё было... ну, нормально. Более-менее. И у Пинар месячные закончились по истечению тех двух недель, что она училась. Хафса недовольно поджала губы. Должно же быть что-то... - Мама! - прервал размышления детский голосок. Хатидже, её милая девочка. - Да, моя хорошая? - ласково кивнула ей султанша. - У меня будет ещё б-атик?