***
Я начинала замечать, что брат отдаляется от меня. Всё реже и реже веселили его наши подушечные войны, всё чаще и чаще он не реагировал на подколы, смотря в ответ взглядом "ну когда же ты наконец вырастешь". Фамильярности на людях тоже позволялись намного реже, а ещё один раз он повысил голос на меня за то, что при слугах назвала его пупсиком. Ну не придурок ли? В общем-то, это понятно - пацану четырнадцать, подростковый возраст, гормоны, уже, наверное, и наложницу хочется. А единственное, что есть - небольшая комнатка и постоянный надзор матери, которая одних девок рожает и потому трясётся над ним, как курица с яйцом. Мы с Бейхан и Фатьмой продолжали жить в покоях Валиде, потому что девочки получают свои только после первой крови, как оказалось. Мне двенадцать, в ближайший год должны пойти месячные, там и жених недалеко. А У МЕНЯ НИХУЯ НЕТ! НИКАКОГО ЗАВАЛЯЩЕГО ИБРАГИМЧИКА! Живу в гареме, повсюду одни бабы, выйти никуда нельзя, даже нелегально, потому что везде служанки, докладывающие матери. Лале и Мёге, конечно, стали моими друзьями за эти годы, но на этом всё. Общаясь с ними двумя, я зациклилась, пыталась организовать проверки на возможное предательство, которые они успешно проходили, но каждый раз задаваясь вопросом: "А не разгадали ли они мой план? Нужно придумать лучше!". Так и летели месяцы, к тому же учёбу никто не отменял. Худо-бедно знаю итальянский, латынь. Вышивать мне иногда даже нравилось, потому что это, во-первых, развивает мелкую моторику, во-вторых, очищает мысли, занимая руки рутинной работой, в-третьих, приятно хоть иногда использовать вещь, созданную своими руками. Читать Коран - а с кем обсуждать толкования? Гюльфем ещё наверняка даже не подозревает о существовании не то что меня, а даже брата или Османской империи в принципе, так что для компаньонки ещё далеко. Служанки обучены только молчать. Лале и Мёге, хоть и исполняют всё, что нужно, не испытывают большой потребности погружаться в тонкости вероисповедания. То есть, конечно, они прекрасно знают основные праздники, традиции и обычаи, но исследовать возможные скрытые смыслы в постулатах не горят желанием. Выйти замуж за старого пашу? Противно, фу, но... но... Но что, если с ним договориться? Сказать "уважаемый, давайте будем спать в одной комнате, только на разных кроватях, и без домогательств?". Может ведь сработать! Может, если он не соврёт, наобещав с три короба, а потом потребовав исполнения супружеского долга. Мать не согласится меня поддерживать в этом, но вот брат - другая история. Селим, конечно, выдаст меня за того, кто ему верен. Следовательно, для сферического в вакууме паши благополучие Сулеймана будет в приоритете. Если за моей спиной будет стоять единственный наследник, это очень серьёзная поддержка. А ещё, если всё выгорит, можно тыкать мать носом, что мол кровиночку не пожалели, подложили под старика, который в деды годится. План средней паршивости, примем как запасной. Косим, косим всеми силами. Кстати, по-моему, канонная Хатидже достаточно поздно вышла замуж в первый раз, в двадцать два года или около того. При бракосочетании с Ибрагимом ей было, получается, двадцать восемь. Хотя ту же Шах сбагрили в четырнадцать. Странно, очень странно. - Ты слышала?! - раздался вопль над ухом. Я аж подпрыгнула на садовой скамеечке. Валиде вняла моей просьбе, и теперь довольно часто на дорожках встречались удобные места для сидения. - Чего орёшь, малохольный?! Обучение у султана не прошло даром. Вернувшись, Сулейман показал большой прогресс в фехтовании, точных науках, языках, а также политике. Я с ужасом осознавала, что отстаю от него почти во всём: ведь по сравнению с сёстрами моё образование было блестящим, и казалось бы, нет причин беспокоиться. Теперь мы оба часто закапывались в дворцовой библиотеке, где шехзаде репетиторствовал. Я аккуратно подсовывала ему идею парового двигателя, но пока что брат не проникся и пренебрежительно фыркал на "бессмысленные фантазии". А вот придворный этикет, запрещавший орать, знал назубок, что делало ситуацию весьма удивительной. - К величайшему сожалению вынужден констатировать, что ты не оглохла, - заявил этот гавнюк, привычно уходя вниз и в сторону, потому что хук правой я отрабатывала с огромным удовольствием. - Между прочим, пугать невинных милых девушек нехорошо. - Их - да, но тебя-то можно! - Ты чё, пёс? Но будущий султан уже улепётывал по гравиевой дорожке, издавая поистине гомерический хохот. Я задрала подол платья, стиснув его в кулаках, и понеслась следом. Мстить. Спустя несколько минут с уже начинающим затрудняться дыханием (ну не разрешали бегать, ироды) я вылетела из-за угла, издавая победный вопль, и отвесила брательнику такого смачного пенделя под зад, что он аж покачнулся. Но почему-то никак не отреагировал. Повернув голову чуть правее и сфокусировав взгляд, я увидела клокочущую от ярости Валиде и стайку слуг, взиравших на нас кто испуганно, кто с недоумением, а кто и снисходительно, в зависимости от срока пребывания во дворце.***
- Как вы могли допустить такой позор?! - А я чё? Я ничё. - Хатидже! - Другие вон чё, и ничё, а я чуть чё и сразу вон чё! - ХАТИДЖЕ! Айше аж покраснела от злости. Если раньше она сквозь пальцы смотрела на мои выходки и склоки с сёстрами, то теперь взбеленилась, и я не могла понять, почему. - Как может султанша династии вздёрнуть платье на улице? Как смеет девушка из правящего рода поднимать руку на брата?! - Вообще-то ногу, - въедливо уточнил Сулейман, но осёкся, встретив гневный взгляд матери. - Валиде, - рассерженно ответила я, - между прочим, я просила вас позволить мне надеть штаны, но вы запретили. А ведь в них всё было бы в рамках приличий. - Замолчите, - тяжело дыша, приказала султанша. Что это с ней? Присев на диван в покоях, мать обвела помещение и нас с братом каким-то мутным, невидящим взглядом, после чего пошатнулась и упала спиной на подушки, неестественно откинув руку, а также сбив причёску с тиарой.***
- Не стоит беспокойства, - проговорила женщина средних лет в лекарском чепце, - такое бывает при ожидании ребёнка. К тому же госпоже уже тридцать один год, ей нужно беречь себя и дитя. Мы с братом переглянулись. У нас будет ещё брат или сестра? Шах-султан, определила я, лихорадочно вспоминая начавшие забываться даты. Последняя беременность матери. - Валиде, почему вы не сказали нам? - с обидой спросил Сулейман. - Я хотела, но вы своим поведением спутали все планы. Ну да, свали всё на нас, это же так просто. Не ты целый день где-то пропадала, не навещая гарем, отчего даже девушки забеспокоились, а мы непослушные злобные изверги, которые довели до обморока беременную женщину. - Надеюсь, наша сестра родится здоровой, - холодно обронила я. Брат - конкурент для Сулеймана, и родной едва ли не более опасный, чем единокровный. Иронично, но если остаются два шехзаде от разных женщин, мать одного из них можно в чём-то обвинить и убрать двух зайцев сразу, а сыновья одной имеют абсолютно равные права на престол, ну если у них не очень большая разница в возрасте. Шах младше меня на тринадцать лет, что очень много, но всё равно, зачем лишняя головная боль, если будет мальчик? Айше сузила глаза. - Иншалла, - отчеканила она.***
Девять месяцев спустя. Это - мой шанс на замужество. На встрече с роднёй будут сыновья дядей, которых я никогда в жизни не видела. Хотя сейчас я не так уверена в том, что ориентироваться на них - хорошая идея. Ставить на шехзаде - опасная игра, можно либо поиметь сторонника в игре, либо быть перетянутой в лагерь врага. Ни Ахмет, ни Коркут, ни Шахиншах, ни, тем более, Селим скорее всего не позволят мне сочетаться браком с членом династии. Но попробовать однозначно стоит, где наша не пропадала? Я почувствовала на себе чей-то взгляд и перестала бездумно пялиться в окно трясущейся кареты. На меня с какой-то затаённой печалью смотрела Валиде, приобнимая сидевшую рядом с ней Бейхан. Сестру укачивало, поэтому её посадили против движения, чтобы хоть немного облегчить страдания. Фатьма была справа от меня, чем жутко бесила, но для девочки никто не будет выделять отдельную карету. Это шехзаде нужно оберегать, а мы - расходный материал-с. Отец ехал с братом впереди, и я даже не заикалась о том, чтобы присоединиться к ним. - Ну когда мы уже приедем? - в сотый раз спросила Фатьма, нетерпеливо подпрыгивая на сиденье. - Скоро, - сдержанно ответила мать, рефлекторно ухватившись за большой живот на очередной кочке. Интересно, чем думал султан, вызывая женщину на сносях за грёбаную тысячу километров? Мы едем уже десятый день, а конца-края дороги всё не видно. Вот кстати, а есть ли медали для жоп? Потому что моя за героическое перенесение всех мук заслуживает высшей награды, определённо. Сулейман султаном станет - заставлю ввести. - Привал! - прозвучал крик откуда-то спереди. Карета остановилась. Бейхан облегчённо выдохнула и выползла на улицу, наблюдая за скачущей сайгаком младшей. С помощью евнухов Айше вышла наружу и сощурила глаза, подставляя лицо по-летнему жаркому османскому солнцу. Послышался топот копыт, и спустя минуту возле нашего шатра спешился Сулейман. В белой рубашке, тёмных кожаных штанах, широкоплечий и юный, он показался мне особенно красивым. Даже позавидовала самой себе, что у меня - такой брат. - Хатидже, - с улыбкой обратился он ко мне, - как вы? - Нормально. Бейхан и маме тяжело, но терпят. Скажи мне, что это Маниса, молю тебя! - Это Маниса. - Что? - опешила я. - До дворца остался ещё один переход, - принялся объяснять шехзаде. - Думаю, к вечеру уже будем на месте. Дядя Ахмет уже приехал, ждут нас и дядю Шахиншаха. Я сделала шаг вперёд и заключила его в объятия. Спустя миг тёплые руки опустились на плечи и прижали к себе поближе. На удивление, сейчас брат не стеснялся проявлять тёплые чувства на публике. Скорее всего, потому что соскучился, целыми днями тусуясь с отцом и мужской компанией. Кстати о папеньке, где он? - Отец занят, - продолжил Сулейман, не прекращая, впрочем, обнимашек. - Он придёт к вам в Манисе. Ну да, проехать сто метров и узнать, как там беременная наложница и твои дети - это же так долго! Селиму просто плевать, вот и всё. Мы ведь не наследники, много сил не придаём.***
Несколько часов спустя. Вдалеке показались крыши домов, и девочка закричала. Высунув голову из окна кареты, она вопила: - Смотрите, смотрите! Город! - Фатьма! - одёрнула её мать. - Веди себя прилично. Ты будешь представлена другим членам династии, поэтому не расстраивай меня! Я с интересом осматривала окрестности. Дорога добротная, ухабов стало меньше, леса зелёные. Впереди действительно виднелось несколько деревенских домиков - вероятно, за ними есть ещё. Пригород Манисы ничем не отличался от небольших деревенек, которые мы иногда проезжали по пути. - Ничего так, приемлемо. Бейхан вырвало в тазик.