***
Само перерождение я не помню. Никаких богов, демонов, светящегося окна с текстом и прочего не было и в помине. В один момент, в возрасте трех лет, я просто осознал себя и понял, что со мной произошло. Честно сказать, я не очень доволен таким поворотом событий. Был бы у меня выбор и я, скорее всего, не захотел бы перерождаться с воспоминаниями о прошлой жизни. Нет, я, конечно, был рад реинкарнации, но её омрачало понимание того, что я умер и оставил всё дорогое позади, а также отнял, пусть и не специально, совершенно чужую жизнь. Ну, мне хотя бы не придётся переживать на счёт своих новых родителей и их реакции на меня по той простой причине, что у меня их нет. Обнадёживает, не правда ли? Ситуацию не облегчало ещё то, что я был довольно странным ребенком. Странным для самого себя. Начать хотя бы с того, что волосы у меня светло-зелёного цвета, и я… прекрасно вижу в темноте. И как я понял потом, в этом не было ничего удивительного. Находился я в каком-то небольшом детском доме и, естественно, моё странное поведение не могли не заметить воспитатели. Взволнованные моим состоянием, одна из работниц детского дома повела меня к местному доктору. Звали эту женщину Виолетта, а примечательна она была тем, что обладала натуральными фиолетовыми глазами. Именно она первой заметила моё странное поведение. И по моим новым воспоминаниям Виолетта необычно сильно для воспитательницы присматривала за мной. Не то, чтобы я знал, как воспитатели относятся к детям в детском доме, но я не мог не заметить её личную заинтересованность в моем благополучии по сравнению с другими находящимися там детьми. Но я ушел от темы. Идя в обитель доктора, несмотря на мое паршивое настроение, я смог приметить несколько деталей: во-первых, своими волосами я точно никого здесь не удивлю. Я всё время видел людей с самыми разными цветами и оттенками волос и глаз. Правда, встречались и привычные блондинистый, черный и каштановый цвета. Во-вторых, детский дом находился в каком-то поселении рядом с морем или океаном. Решил я так, потому что ощущал солоноватый вкус в воздухе. Само же поселение было несколько странным своими домами: в основном они были сделаны из цельных брёвен, но попадались и кирпичные, и бетонные здания. Третьей деталью и тем, что окончательно вывело меня из меланхолии, была встреча с одной примечательной девушкой. А примечательной она была тем, что у неё был собачий хвост. Я сначала даже не понял этого, а потом подумал, что это аксессуар такой. Мою теорию быстро развеяло довольно энергичное движение хвоста девушки вправо-влево и, судя по отсутствию реакции со стороны прохожих, это было совершенно нормальным явлением. Видимо она была чем-то взволнована, но меня это тогда мало заботило. И вот, в своих попытках уложить в своей голове произошедшее, подошел к концу наш путь к доктору.***
— Хмм, никаких отклонений от нормы я у мальчика не нашел. Пусть еще предстоит узнать результаты оставшихся анализов, но не думаю, что мы что-то найдем, — проговорил пожилой мужчина в белом халате. — Скорее всего, причиной странного поведения стали его черты фавна, так как была бы это простуда или грипп, аура справилась бы с этим. Результаты будут готовы уже сегодня, так что, если мы что-то найдем, мы вам сообщим об этом. Понаблюдайте за его поведением и приходите через неделю. К сожалению, в Патче нет врачей, разбирающихся в физиологии фавнов, так что если его состояние не улучшится, то придется вести его в клинику Вейла. — Ясно, спасибо вам, доктор, — сказала несколько успокоившаяся Виолетта и пошла на выход из кабинета врача со мной на буксире. Я же сейчас думал совсем о другом. Фавны — раса, похожая на людей, отличающаяся от них наличием тех или иных признаков разных животных. Аура — энергия или «свет» души, которая есть у всех живых существ мира Ремнант. И, наконец, Вейл — одно из четырех королевств, находящихся на Ремнанте. В его состав так же входит остров Патч. Все эти понятия я знал, но не из новой жизни, как можно было подумать, а из прошлой, где всё это было лишь вымыслом. RWBY — аниме-подобный американский мультсериал, рассказывающий о становлении Охотниками Руби Роуз и её команды. Действия происходили в, как потом выяснилось, постапокалиптическом мире Ремнанта, наполненном враждебными к людям и фавнам существами Тьмы — Гримм, с которыми и сражаются Охотники. И, похоже, я переродился в этом мире. Ну вот какого чёрта, а?***
— Молодец Хазама! Ты не только быстро выучил алфавит и смысл слов, но уже можешь читать предложения! Ах, неужели я сижу перед будущим гением? — весело сказала Виолетта. — Не дразните меня, мисс Виолетта, — наигранно-смущенно ответил я женщине. — Но я не дразню, а говорю то, что и правда думаю! Ты действительно учишься очень быстро, да и такого энтузиазма к учебе я еще ни у кого из детей не видела! — «Энтузизам»? Что это? — Правильно будет «энтузиазм», и означает это… Во всём, в чём она хвалила меня, не было ничего выдающегося, ведь я уже знал всё это и даже больше, но лучше не стоит этого показывать. Да и дополнительные уроки я взял для того, чтобы задокументировать свои знания. Как оказалось, наиболее распространенным языком всего Ремнанта был Земной английский, что довольно странно. Впрочем, не только языки были похожи, но и названия предметов были схожи с таковыми из прошлой жизни. Хотя какая уже разница? Нет смысла думать о вещах, что не имеют в моей ситуации большого значения. Читать всех трёхлетних детей учили вместе. Но всего детей приблизительно этого возраста в детском доме было немного: семь, включая меня, из пятнадцати воспитанников. Остальные были в возрасте семи и более лет, и они все посещали подготовительную академию для будущих охотников — Сигнал. Впрочем, выбора у них особо и не было, и на это было две причины: первая — аура. Можно было бы предположить, что открытая аура несёт огромные плюсы, и это действительно так, но тогда почему она не открыта у всех жителей этого мира? Ответ на этот вопрос не так очевиден, как может показаться. Всё дело в Гримм. Существа Гримм отслеживают людей и фавнов не только с помощью зрения, слуха, запаха и осязания, но и по негативным эмоциям цели, которые они способны почувствовать. При чём здесь аура? А при том, что при открытой ауре ты становишься маяком в ночи для Гримм, даже если она истощена. Всё же ауру не зря называют «светом» души. Вторая причина была более серьёзной: провал Горы Гленн. Два года уже прошло с этой трагедии, но последствия всем аукаются до сих пор. В этой катастрофе погибло очень много гражданских и Охотников, но были и спасённые. И, как можно предположить, большей частью спасенных были женщины и дети. Всё это я узнал из газет и разговоров взрослых и старших воспитанников. Отсюда и объясняется малое количество детей в детском доме: все воспитанники были либо детьми Охотников, либо просто детьми с открытой аурой. Собственно, наш приют был вполне государственным учреждением и всем нам всё время говорили, как хорошо и правильно уничтожать Гримм и спасать людей. Может быть, это и неправильно толкать детей на смертельно опасный путь Охотника, но был ли у них выбор? В ежедневной борьбе с существами Тьмы и так умирает множество воинов, а с фиаско Горы Гленн потери стали просто огромными. Что ж, для меня это и к лучшему. Ведь мне не придется думать о том, как попасть в академию Охотников. Теперь всё, что осталось это… — Мисс Виолетта, а что это за знак? — Ах, это «цифра», Хазама. Знание цифр пригодится тебе в дальнейшем обучении. И я уже говорила, не нужно быть таким вежливым, просто зови меня по имени или Виолла, хорошо? — Хорошо, мисс Виолла! А вы можете научить меня этим «цифрам»? — Ух, тут ты меня подловил! — со смехом сказала Виолетта. — Ну конечно я научу! Правда, я не знаю, поймешь ли ты, но раз уж ты так быстро научился читать, то и со счетом проблем возникнуть не должно.***
Лёжа на кровати, я придавался размышлениям о всём, что со мной произошло. На улице уже стояла ночь и мои соседи по комнате уже давно провалились в сон, восстанавливая потраченную за день энергию. Ко мне же сон всё никак не шёл, да и темнота ночи не помогла бы с этим. Больше нет. Мне, да и не только мне, всегда было интересно, как ночные хищники видят в темноте? Ну что ж, я узнал ответ на этот вопрос. Весь обозримый мной мир сейчас был немного выцветший. Как будто кто-то наложил фильтр на фотографию. Луна при этом выглядела не как яркий фонарик на небе, а как просто излучающий мягкий свет небесный объект. Наполовину разбитый, с плавающими рядом уцелевшими кусками небесный объект. Завораживающее зрелище, к которому я привыкну не скоро. Но это было не самым поразительным в моём новом существовании. Я закрываю глаза и полностью отдаюсь совершенно другому чувству. Такому новому и непривычному, но в то же время понятному и естественному. Я был змеиным фавном, но никаких внешних признаков, кроме желтых глаз с вытянутым зрачком и хищных черт лица, я не нашёл. Мне повезло, что моя черта фавна была скрытой. Без этого у меня бы возникло больше проблем и забот, чем хотелось бы. Тепловая чувствительность. Она есть у всех змей. По сравнению с другими пресмыкающимися, у змей орган тепловой чувствительности наиболее развит. Обычно, он находится в выемках между носом и глазами. Хорошо, что у меня на лице, да и на остальном теле, нет этих углублений. Уж не знаю, где у меня находится этот орган и как он сочетается со всеми другими моими органами чувств. Ну, это и не главное. Важно то, что я могу ощущать температуру вокруг себя и даже знать, откуда исходит тепловое излучение. Очень странное ощущение, так как я не имел такой чувствительности в прошлой жизни, но при этом естественное. Инстинкты, да? Это хорошо. Мне не придется переучиваться делать простейшие вещи. Очень хорошо. Все это поможет мне на моем пути к цели. Теперь осталось только одно: стать как можно сильнее. И тогда цель, что я поставил в этой новой жизни, станет намного легче реализовать. С этими мыслями я и провалился в сон.