***
Возвращение авантюристов в Орарио прошло буднично. Честной народ, далекий от дел богов, даже и не узнал о том, какая опасность таилась в далеких землях, продолжая жить, как жили до этого, утопая в собственных проблемах и мечтах. Артемида медленно шагала по улочкам города, петляя и меняя маршруты, оттягивая момент воссоединения с подругой как можно сильнее. Ах, если бы не Гермес, который с хмурым видом отправился в Баню на аудиенцию с Ураном и не последующие обязательные слухи, которые тут же заполнят трактиры… Богиня остановилась, неловко переминаясь с ноги на ногу, стискивая зажатый в руке конверт с письмом. Она сама не заметила, как дошла до места назначения — особняка семьи своей подруги. Из глубины здания доносились голоса: Гестия, дающая советы по готовке и сервировке стола, Харухиме — девочка ренард, которую приютил Адам со своей богиней и которая пыталась жить обычной жизнью… К удивлению, до ушей покровительницы охоты донеся голос, который она не ожидала услышать. Гефест подшучивала над миниатюрной богиней, от чего та взрывалась писком смущения. Бумага в руке Артемиды сжалась сильнее, судорожно сдавливаемая пальцами. Богиня вспомнила произошедшее недавно, вспомнила момент своей слабости и предательства. Сильные руки блондина, теплые губы, целующие шею, спускаясь к ключице и ниже, ниже… Она отчетливо и во всех подробностях помнила миг единения тел и как танцевали их души, движимые экстазом и… Любовью. Да, для неё это было именно любовью, той самой, о которой она читала в книгах и о которой ей рассказывала паства. Мерзкий поступок, но столь приятное и прекрасное чувство. Кто бы мог подумать, что и она лишится своего места в трио целомудренных богинь. Особенно таким образом. Противоречивые эмоции бурлили в душе Артемиды, порождая в разуме самые различные картины, в которых Гестия таки узнавала о предательстве. Сердце девушки сдавливало в тисках от горя, но навязчивая мысль в голове все шептала и шептала. Она говорила, что Артемида это заслужила, заслужила свой кусочек счастья, даже такой ценой. Шепот увещевал, что никто ничего не узнает, нужно лишь держать язык за зубами и не подавать виду. Нужно просто правильно лгать. Но как она могла так поступить?! Тем более со своей подругой! Той, кто видел в ней чуть ли не сестру и был готов разделить и горести и радости. Покровительница охотников дернулась в малодушном желании сбежать, избежав разговора. Подбросить письмо и скрыться за стенами города, исчезнув для всех. Только могла ли она так поступить? Нет. Её совесть и честь требовали иного, хоть последнего она лишилась, пойдя на поводу своих, кажущихся по началу возвышенными, но на поверку оказавшихся низменными, эмоциями. Рука медленно и неуверенно потянулась к двери, робко постучав три раза. Тишина мгновенно опустилась на особняк, чтобы после быть нарушенной громким копошением и шепотом, требующим что-то быстро доделать. Еще мгновения, тянущиеся вечность, и тяжелая дверь открывается, являя глазам Артемиды улыбающуюся подругу. Только сама зеленоглазая не улыбается, смотря на миниатюрную богиню, засыпавшую её вопросами. — А где Адам? — Вот, — протянувшая злополучный конверт рука дрогнула. — Он просил тебе передать. — Изумрудные глаза прекрасной Артемиды уставились в пол, не имея сил взглянуть в синеву омутов Гестии, в которых тут же начало плескаться волнение. Девушка выхватила конверт и, открыв тот со второй попытки, углубилась в чтение. — Э-это же н-не правда? Артемида?***
Один оборот светила сменялся другим. Дни летели столь быстро, что углубившийся в свои эксперименты наемник мог отследить их течение только с помощью внутренних часов. Сидящие на привязи, закованные в кандалы Арес с Афиной, с бессильной злобой смотрели за каждым движением своего пленителя, давно плюнув на тщетные попытки убедить его отпустить их. Безумец, а никем иным в их глазах странный, облаченный в полную броню незнакомец быть не мог, практически каждый день брал у них кровь, творя свое неизвестное колдовство, заключая божественный ихор в кристаллы монстров, закрепляя в головах небожителей свой статус инакомыслящего. Ведь никто в здравом уме не мог даже помыслить о том, чтобы сделать нечто подобное. До этой встречи. Они не знали, чего он пытался добиться, какие цели преследовал и зачем вообще захватил их, выкрав под покровом ночи из-под носа недотеп-стражей, проявляя чудеса скрытности, силы, ловкости и что страшнее ума. Удивительно молчаливый преступник хоть и был груб, наплевательски относился к их словам, но кормил до отвала, и это не могло не насторожить, ведь от них ему требовалась только кровь, иногда волосы и всё. Да и растущие по углам тайного убежища, больше похожего на обустроенную пещеру, кучки кристаллов монстров, так вообще вызывали крайнюю степень шока. Как бы ни бахвалился Арес, но происходящее его пугало. Пугало так сильно, что даже в его пустой, лишенной мозгов голове начинали появляться мысли определенной направленности. Они вынуждали задуматься — а не закончится ли путь двух противоборствующих богов в неизвестной пещере, вдали от людей и цивилизации. В забвении, где их тела так никто и никогда не найдет, даже тысячи и тысячи лет спустя? Время шло. Дни и ночи сливались для них в один сплошной кошмар, пока не произошло нечто, что заставило по иному взглянуть на ситуацию и пленителя — в одном из кристаллов, в котором была заключена кровь Афины, вспыхнул свет, а сама богиня ощутила, как мизерная толика её силы была отделена и ощущалась отчужденно. В тот самый миг даже идиот Арес понял для чего они были нужны облаченной во все черное фигуре. И только тихий шепот доносящийся от пленителя в тот момент разорвал тишину. Его тихое, но громогласное «Получилось», было последним гвоздем в крышку гроба любых надежд на спасение.***
— Как она? — Вошла в особняк семьи Гестии Гефест, вешая на крючок у двери промокшее насквозь пальто. Бушевавшие на улице ливень с ветром не утихали уже третий день, затопляя город и вынуждая жителей никуда не выходить. Кузнеца же в гости доставила лично капитан семьи, сокращая маршрут по крышам. — Как обычно, — грустно ответила Харухиме, совершая приветственный поклон. — Прошло девять месяцев, а от господина Смешера нет никаких вестей. Кивающая на ответ слуги богиня нахмурила брови и двинула по коридору к лестнице на второй этаж, где расположилась комната миниатюрной богини. Правда та проводила почти все время в кровати своего ребенка, укутываясь в его одеяло и таращась пустым взглядом в окно. Гефест не могла понять, что движет Смешером, и почему он так поступил — бросив все и отправившись в путешествие по миру, приводя в причины слишком туманное оправдание. И пусть Адам просил прощения у всех в своем письме, заверяя, что вернется, как только сделает то, что должен… Приятнее оставленный осадок не становится. Черт с ней самой, она — предательница, наплевавшая на дружбу, и возлегла с избранником подруги, и не в праве требовать ничего, но ноющее сердце, вынуждающее окунаться в работу с головой, в тщетных попытках забыться, несогласно. Адам был для неё особенным. Настолько особенным, что она практически рассорилась с Деметрой, просящей прекратить порочную связь. Да только это было выше её сил. Благо подруга была отходчивой и понятливой, принимая и смиряясь с решением красноволосой. И даже так, не смотря на терзающий её ураган, она и близко не осознавала ощущаемые Гестией эмоции. Те были настолько сильны, что сама аркана отвечала на горе богини, окружая особняк вязкой тяжелой аурой. Стук в дверь и тишина. Гефест вошла, но реакции все равно никакой. Богиня продолжала игнорировать окружающую действительность. Так продолжалось уже давно, с момента ухода Артемиды. Гефест вздохнула. Она не знала, что произошло между ними и там, девять месяцев назад, в далеких землях, но это разделило давних подруг. Итог закономерен. Никто, даже Уран не знал, где сейчас находится Артемида, чем занимается и что ею движет. Сама же кузнец могла только поддержать свою подругу и смиренно принять судьбу, ожидая возвращения блудного Адама, лелея надежду, что тот не исчезнет из их жизней навсегда.***
Тяжелые шаги разрушали мертвую тишину нижних этажей. Спустившийся сюда авантюрист больше не прятался, шествуя к своей цели не скрываясь, с гордо поднятой головой. Он должен вот-вот получить свою свободу. А ключ к ней уже был у него в руках. Две загубленные жизни и потраченный год не прошли впустую. Висящий на шее кулон с закрепленными на нем кристаллами позвенькивал, переливаясь всевозможными цветами, пульсируя ничем не прикрытым могуществом. О присутствии в подземелье силы богов знал только один — Уран. И тот не понимал, как на это реагировать. Слишком глубоко спустился неизвестный, слишком быстро, при этом сохраняя жизнь. Понять, что в тот момент ощущало божество, было просто, все отлично читалось на его лице. Но поделать с этим он, увы, ничего не мог. Верный помощник ни догнать злоумышленника, ни просто спуститься так глубоко, был не способен. Потому, верховный бог мог только выжидать, сидя на своем троне в глубине башни. Что же до Адама? Соло был слишком воодушевлен успехом, чтобы думать о чем-либо еще. Его мысли были заняты лишь маячащей так близко свободой, нужно только закрепить успех спуском и активацией арканы. Он прошел сквозь Ораорио не останавливаясь, лавируя между редкими людьми, бродящими в столь поздний час, когда все, даже последние алкоголики, уже уснули. Врата были там же, где и в последний раз. Надпись проявилась, стоило ему подойти. «Войдя сюда, воин будет вынужден пройти испытание, которое затронет глубинные струны его разума и души, создаст демонов, победа над которыми и откроет врата на последний этаж». Те же самые слова. «Только истинный герой имеет право войти» Адам протянул руку к вратам, ощущая, как божественная сила текла из кристаллов в его тело и душу, повинуясь воле, и вырвалась из кончиков пальцев, стирая из реальности злополучную преграду. Перед глазами соло предстал следующий этаж. С очередным испытанием и вновь могущество богов помогло его пройти, буквально изничтожив препятствие, открывая проход дальше. И так до последнего — сотого. Что же до чудовищ подземелья, тех самых, которые появляются, стоит стенам учуять запах небесной крови? Поначалу, смерть к ним приходила в виде клинка, который крепко держал в руках Смешер. Но после, стоило наемнику вкусить могущество богов, не ограниченное правилами высших сфер, чудовища тут же обращались в прах, стираемые испепеляющим пламенем войны, что воплощала в реальность сила Ареса. И вот — конец его пути. Последний, самый нижний этаж, скрывающий в себе самое сокровенное — исполнение любого желания. Нужно лишь зайти и загадать. Больше никаких ловушек, никаких сюрпризов, что подтверждала сила Афины. Адам сделал шаг в черный провал, знаменуя конец своего путешествия, и исчез из бытия, унесенный могуществом подземелья, чтобы исполнить свою мечту. А где-то там, наверху, ощутила, как обрывается связь одна маленькая богиня. То, что связывало Смешера и Гестию исчезло, стертое до самого основания. В тот же день богиня очага вернулась на небеса, запираясь в своих покоях на многие тысячелетия. Гефест же от необдуманных поступков, вызванных странным ощущением потери чего-то важного и возвращения подруги на небеса, отговорила собственная семья, буквально силой заставляя аловолосую жить. Примерно то же самое ощутили и Артемида с Иштар, связанные со Смешером своими собственными узами. Первая спустя неделю после исчезновения соло вернулась на небеса, повторяя судьбу дорогой подруги, с которой отношения были разорваны уже как год. Гордая Лучница исчезла из небольшой деревеньки, где её приютила чета стариков, забирая из нижнего мира весь груз своей жизни. Иштар не знала радоваться ей или плакать, учитывая, через что она прошла по воле и вине Адама. Но пустоту в сердце не могло заполнить ничто. Она продолжала существовать и дальше, но больше по инерции, чем влекомая вперед определенной целью. Время шло. Мир не стоял на месте. С достижением последнего этажа, как предрекалось, подземелье не исчезло, продолжая даровать авантюристам новый опыт и ресурсы. Удивленный таким исходом Уран продолжал восседать на своем троне, а ни о чем не подозревающие смертные с непричастными богами жили дальше, меняя поколения за поколением, взращивая новых героев, которые уничтожили всех монстров на поверхности, включая Бедствия. Мир менялся. Менялись эпохи. Шли тысячелетия и боги оставили своих дорогих детей одних, вернувшись на небеса, продолжая наблюдать за жизнью внизу с сохраняющимся детским восторгом. Мир изменился, возможно, слишком сильно. Но это уже никого не волновало.***
Финал I. Тьма. Бесконечная тьма небытия окружала Адама, дрейфующего сквозь пустоту. В ней он был представлен сам себе, все эти годы. Хотя здесь даже его внутренние часы не могли отсчитать, сколько прошло. Соло получил свою долгожданную свободу. Он больше не был частью той цифровой иллюзии, которая держала его разум в цепких лапах искусственного интеллекта. Адам это понимал, ощущал нутром. Больше не было странных позывов, которые появились, стоило ему сблизиться с Гестией. Не было неправильных эмоций, которые пусть и принадлежали ему, но казались лишними, навязанными. Он выбрался. Да, выбрался. Его разум чист и принадлежит ему и только ему… — Пейдж! — восхищенно глядел на поступающие данные Эверетт. — Это восхитительно! Ты только посмотри на эти тесты! Оно работает! — Морган подбежал к Бобу и стиснул того в объятьях. — Невероятно! Система нейронного программирования работает! Уму непостижимо! И способна в реальном времени менять сознание, подстраивая то под ситуации, это же какие просторы… Ученый плюхнулся в кресло, вспоминая прошедшие месяцы, за которые подопытный Шестьдесят Девять успел прожить намного больше, так еще и спланировать побег с комплекса. Удивительно, но если бы не случай и погружение Смешера в более проработанную симуляцию, а так же отрезание его сознания от ИИ Гелиос много раньше, побег бы действительно состоялся. Но как это обычно бывает — все решил случай. И он был не на стороне Адама. Ох, сколько же данных они получили, сколько можно придумать на основе этого! Взять ту же манию, преследующую Смешера всю симуляцию — неверие в реальность происходящего. Да-а-а, они с Бобом постарались и улучшили симуляцию настолько, что Адам банально не смог понять, реальна ли она или нет, да и сыграла тут и коррекция сознания — новая технологи, которую по полной обкатали на бывшем наемнике. — Ну что, вторая фаза? — Спросил Пейдж и, получив кивок, активировал скрипт. Программа коррекции сознания медленно и планомерно начала менять личность Адама, полностью перезаписывая ту. — Что там у нас сейчас? Боб глянул на список задач и дал команду ИИ создать очередную до боли правдоподобную симуляцию. У них было много работы, а такой стойкий подопытный способен выдержать многое, очень многое.***
Финал II. Тьма. Бесконечная тьма небытия окружала Адама, дрейфующего сквозь пустоту. В ней он был представлен сам себе, все эти годы. Хотя здесь даже его внутренние часы не могли отсчитать, сколько прошло. Соло получил свою долгожданную свободу, но какой ценой? Мир, в котором он жил был настоящим. Люди, эльфы, боги, магия… Все это было реальным и это он понял только сейчас, попав сюда, в небытие. Стоило ли подтверждение реальности происходящего того? Стоила ли полученная сила и исполнение желания тех, кто запал ему в душу? Адам не знал ответа на этот вопрос. Гестия. Его маленькая богиня, принявшая непонятно кого в свою семью и отдавшая свое сердце… Лжецу, подлецу, массовому убийце и психопату. Только сейчас Смешер понял, что вызываемые программой эмоции стали его собственными. Он не заметил, как ощутил уже свою симпатию и любовь по отношению к Гестии (и не только к ней). Было сложно понять это, ведь до неё он никого не любил, не знал каково это и как ощущается. Гефест… Глупая девочка, отдавшаяся монстру. Богоубийце. Настолько не понимающая любви, что посвятила себя тому, кто первым увидел в ней настоящую красоту — красоту души, а не тела. Она пожертвовала частицу своей души ему, заключив ту в клинок, который, не смотря ни на что, всегда будет у Адама, даже после смерти или попадании в небытие. Иштар? Даже не смешно. Эта несносная особа из страха привязалась к Адаму, с течением времени начав проявлять все симптомы «выжившего». Глупышка банально не смогла отделить навязанные стрессом эмоции от собственных, не просеяла те через сито здравого смысла, за что и поплатилась. Её любовь и привязанность Адам не знал, как воспринимать. Артемида. Самая глупая из всех. Искавшая любви, но, не найдя, в пылу отчаяния, придумавшая её. Кто бы мог подумать, что боги способны такое? Какая ирония. Но факт остается фактом — она невольно привязала себя к нему и как это обернется для неё, он не знал. Он больше ничего не знал. Мир для него исчез, вместе с теми, кто испытывал к нему чувства. Сделанного не воротишь, потому… Его «я» медленно плыло в пустоте, выжидая своего конца. Он заслужил такой финал. Своими поступками и решениями. Одинокий, но свободный***
Финал III. Тьма. Бесконечная тьма небытия окружала Адама, дрейфующего сквозь пустоту. В ней он был представлен сам себе, все эти годы. Хотя здесь даже его внутренние часы не могли отсчитать, сколько прошло. Соло получил свою долгожданную свободу, но какой ценой? Мир, в котором он жил был настоящим. Люди, эльфы, боги, магия… Все это было реальным и это он понял только сейчас, попав сюда, в небытие. Стоило ли подтверждение реальности происходящего того? Стоила ли полученная сила и исполнение желания тех, кто запал ему в душу? Адам не знал ответа на этот вопрос. Гестия. Его маленькая богиня, принявшая непонятно кого в свою семью и отдавшая свое сердце… Лжецу, подлецу, массовому убийце и психопату. Только сейчас Смешер понял, что вызываемые программой эмоции стали его собственными. Он не заметил, как ощутил уже свою симпатию и любовь по отношению к Гестии (и не только к ней). Было сложно понять это, ведь до неё он никого не любил, не знал каково это и как ощущается. Гефест… Глупая девочка, отдавшаяся монстру. Богоубийце. Настолько не понимающая любви, что посвятила себя тому, кто первым увидел в ней настоящую красоту — красоту души, а не тела. Она отдала частицу своей души ему, заключив ту в клинок, который, не смотря ни на что, всегда будет у Адама, даже после смерти или попадании в небытие. Ишатр? Даже не смешно. Эта несносная баба из страха привязалась к Адаму, с течением времени начав проявлять все симптомы выжившего. Глупышка банально не смогла отделить навязанные стрессом эмоции от собственных, не просеяла те через сито здравого смысла, за что и поплатилась. Её любовь и привязанность Адам не знал как воспринимать. Артемида. Самая глупая из всех. Искавшая любви, но, не найдя, в пылу отчаяния, придумавшая её. Кто бы мог подумать, что боги способны такое? Какая ирония. Но факт остается фактом — Артемида невольно привязала себя к нему и как это обернется для неё, он не знал. Он больше ничего не знал. Мир для него исчез, вместе с теми, кто испытывал к нему чувства. Сделанного не воротишь, потому… Его «я» медленно плыло в пустоте, выжидая своего конца трепетно лелея воспоминания о каждой. Адам хотел исправить свои ошибки. Хотел стать лучше и вернуться к тем, кто действительно его любил. По-настоящему. И за исполнение этого желания мог отдать многое. Стоило ему укорениться в понимании этого, как пустота начала наполняться смыслом. Мир Смешера дрогнул, а может, дрогнул он сам. Звуки ударили по сенсорам. Искусственная кожа ощутила дуновение ветра. Нос обонял запахи. А где-то там, в Нью-Йорке на шестисотом этаже Эмпайр Стейт Билдинг ощутили его возвращение три заинтересованные особы, распугивая всех своим беспричинным (для стороннего наблюдателя) энтузиазмом, спускаясь с небес на грешную землю и отправляясь на поиски. То же ощутили и на далеком Востоке, где впервые за миллениумы, в мир смертных спустилась одна небезызвестная богиня плодородия, пускаясь на поиски давно утерянного.