Fandomswap

      — Это была очень плохая идея.       В оконное стекло барабанил холодный осенний дождь. Группа старшекурсников разных факультетов расселась вокруг кровати друга в больничном крыле. Шисуи и Дейдара переглядывались и подавляли смешки. Сасори отрешённо изучал склянки с зельями на прикроватном столике. Пострадавший Кисаме рассматривал себя в наколдованном зеркале. Итачи продолжал нудить:       — Подобные эксперименты требуется проводить под контролем профессора.       — Ой, да заткнись уже! — возвёл глаза к потолку Дейдара. — Ничего страшного не случилось, мм!       Кисаме выглянул из-за зеркала, скептично приподнял бровь.       — Ага?       — Не вижу значительной разницы, — отмахнулся от товарища по Гриффиндору Дейдара.       — Кроме того, — добавил Шисуи, — просить у Изуны дополнительных — это последнее, что пришло бы мне в голову.       — Я вижу, — протянул Итачи и покосился в поисках поддержки на Сасори — после него именно слизеринец был самым адекватным в компании. Впрочем, Сасори полностью игнорировал обсуждение приятелей: жижа в очередном флаконе безмерно заинтересовала его.       Их компания включала в себя одних из самых талантливых и одновременно самых непоседливых студентов школы чародейства и волшебства Хогвартс. Профессора обожали их за академические успехи и полёт мысли, ненавидели за склонность игнорировать само существование школьных правил. Впрочем, директор Сарутоби смотрел на проделки студентов почти с умилением, и даже тот случай пару лет назад, когда Дейдара доэкспериментировался до взрыва неработающего туалета, не стал для директора поводом поговорить с учениками по-настоящему жёстко. Для этого у него были деканы.       Как раз явления одного из них студенты и боялись, переругивались вяло и нервно поглядывали на двери лазарета в ожидании неизбежного.       — Где мои любимые студенты?! Ах, вот и они! — профессор Изуна Учиха, преподаватель трансфигурации, декан Слизерина, а для некоторых присутствующих ещё и «любимый» родственник, ворвался в лазарет со скоростью и кровожадным воодушевлением бладжера на квиддичном поле. Подлетев к старшекурсникам, он раскинул руки, словно хотел всех их обнять и затискать до смерти. — Вы ж мои недалёкие гении, ух, порадовали!       — Чем же? — флегматично поинтересовался Сасори, соблаговолив, наконец, оторвать взгляд от колб. Его декан расплылся в хищной улыбке.       — Тем, что только что вызвались проверять сочинения по трансфигурации всех младших курсов до самого конца учебного года!       — Профессор! — возмутились Дейдара и Шисуи, блондинистый гриффиндорец запальчиво добавил:       — Это несправедливо!       — Что-что ты сказал, Дейдара? — профессор Учиха приложил руку к уху, словно бы не расслышал. — И сочинения четвёртого курса тоже?       — Он сказал, что слишком глуп для подобной задачи, сэр, — проронил Сасори, за что Дейдара бросил в него шоколадную лягушку. Сасори увернулся, и лягушка, ударившись о стену, шмякнулась на пол, мученически квакнула и поскакала прочь.       — А ты… ты вообще ничего кроме своих зелий не знаешь, мм!       — А, так вот ты о чём! — вновь просиял профессор Учиха и опустил ладонь на плечо недовольно сопящего гриффиндорца, легонько его встряхнул. — Ты будешь помогать Сасори чистить котлы после его экспериментов весь семестр? Вот это я понимаю — настоящая дружба!       — Да ёб!..       — Профессор, накажите лучше меня, — оторвав взгляд от зеркала, со вздохом произнёс Кисаме. — В конце концов, это я лоханулся.       — Нет, вина на мне, — проронил Итачи со спокойствием заправского фаталиста. — Как староста, я обязан был не допустить подобный инцидент.       — Ты староста Когтеврана, Итачи. Что-то я не вижу, чтобы Сасори следовал твоему примеру и пытался взять на себя вину за студента с другого факультета, — профессор Учиха кивнул префекту своего дома, на что тот ответил безразличным пожатием плечами.       Шисуи трагично вздохнул. Уж он-то прекрасно понимал, что делает «любимый» родственник: специально ведёт разговор так, чтобы подставить студентов под как можно большее число отработок. А те, конечно же, будут во благо профессорского состава. Ну, по крайней мере, профессоров Учиха.       Сасори понимал это не хуже, поэтому и попытался заткнуть Дейдару. К сожалению, его приятель не отличался сообразительностью, а вот гриффиндорской горячности в нём бурлило через край. Теперь оставалось спасать себя. Было похоже, что декан позволит самому Сасори отделаться малой кровью.       — Итак, — профессор Учиха приземлился на стул и схватил с прикроватного столика пачку лакричных конфет. — Признавайтесь честно, кто догадался… Итачи, опусти руку, я не верю, что это был ты… кто был инициатором вашего нового эксперимента?       — Эм… — Шисуи потёр затылок и бросил беспомощный взгляд на друзей. Все они, судя по лицам, понимали, что отвечать честно придётся. Изуна Учиха хорош не только в трансфигурации, но и в ментальной магии, ему врать — бессмысленное дело. — В общем-то, всё началось со спора…       — Спора? — уточнил, когда Шисуи замолчал, декан Слизерина и отправил в рот конфетку.       — Нет, на самом деле всё началось с расчёта анимагических форм, — поправил Кисаме.       — Этим полкурса занималось, если что! — вставил Дейдара.       — Да, верно, — согласился Шисуи. — Хидан заявил, что это тупая трата времени, между ним и Кисаме завязалась жаркая дискуссия на тему содержания хидановой черепной коробки, пока девушки затеяли обсуждение, кто из наших мог бы осилить превращение, а Обито, кажется, как раз в это время в очередной раз попытался пригласить на свидание Рин…       — Шисуи, — протянул, почти пропел декан Слизерина. — Короче.       — Если короче… — Шисуи снова замялся, покосился на Кисаме.       — Я поспорил с Дейдарой, что стану анимагом быстрее него, — выпалил тот на одном дыхании.       — Мей поспорила за тебя, — педантично уточнил Итачи, заметивший недоверчивый прищур «любимого» родственника — ложь Изуна Учиха распознавал на раз.       — Это детали…       Побуравив ещё момент внимательным взглядом Кисаме, профессор Учиха повернулся к Сасори.       — Почему я об этом не слышал раньше?       — Потому что у меня есть более важные и срочные дела, чем выслушивание всех бессмысленных разговоров однокурсников, — скривился Сасори, но всё же, подумав, добавил: — Сэр.       — Ну, тогда урежем твои часы на дополнительных по зельям, чтобы было время на исполнение моих распоряжений, — улыбнулся декан Слизерина. Сасори вскинулся, открыл рот, но профессор Учиха его перебил: — А теперь сознавайтесь, кто из вас гениев довёл превращение до конца?       — Я, — признался Шисуи. Сасори поднял руку без охоты.       — Молодцы, — похвалил профессор. — Минус двадцать очков каждому из пятерых за нарушение школьных правил. Вы ведь какие-то нарушили, когда экспериментировали? — «спохватился» он.       — Не школьные правила, быть может… — протянул Шисуи.       — …но законы, пожалуй, — закончил за него Итачи.       — Пф, — поджал губы Дейдара, всем своим видом давая понять, на чём он вертел «ограничивающие творческих личностей» законы.       — Ну что ж, бывает, — декан Слизерина рывком поднялся со стула, его длинный хвост рассёк мягко пахнущий целебными настоями воздух. — Так, мои любимые студенты, жду всех вечерком на отработку. Сразу запасайтесь пледами и чаем, ибо непроверенных сочинений у меня накопилось жуть как много.       — Эй, профессор, подождите! — дёрнулся Кисаме. Учиха остановился в дверях, обернулся, приподнял бровь. — Мадам Сенджу сказала, что не сможет меня расколдовать без вашей помощи.       — О, — декан Слизерина улыбнулся сладко-сладко. Его глаза сияли, как у маленького ребёнка рождественским утром при виде подарков. — Не везёт же тебе в жизни, Кисаме! — воскликнул он и удалился, весело насвистывая.       Итачи с сочувствием посмотрел на опешившего друга и похлопал по руке.       — Будет он ездить на тебе до конца школы, — удручённо напророчил Шисуи.       — Да пофиг, — проговорил Кисаме и, вновь взявшись за зеркало, принялся рассматривать обернувшуюся серой чешуёй кожу и жабры на скулах. — Главное, чтоб расколдовал к Рождественскому балу…