Доверие

Поудобнее устроившись на потрёпанном жёлтом диванчике с цветочками, девушка упиралась взглядом в рядом стоящую аптечку. Лицо, или то, что от него осталось приятно обдувал свежий весенний ветерок, слегка снимая раздражение и притупляя боль на некоторых участках кожи. Из кухни приятно несло тёплым, сладким запахом шоколада, а в самой гостиной витал лёгкий аромат нежных духов её подруги. Школьница старалась вдохнуть этот аромат как можно глубже, старалась ощутить его ещё более детально, насладится и растворится в нем. Жаль, нос был повреждён ещё в ребячестве, что в разы затрудняло данный процесс. Она слегка дёрнулась, услышав мягкие шаги по паркету. Этот же звук заставил её расплыться в лёгкой, слегка смущённой улыбке, а дыхание снова участиться. — Горячий шоколад от твоих проблем, — Эшли мягко, прямо как пёрышко, опустилась на диван, занимая место рядом с Салли. Диван же жалобно заскрипел, а кружки оказались на небольшом кофейном столике, на котором красовались небольшие разводы и тёмные следы от кружек. Обернувшись, Салли заметила нежную улыбку, которая трогала аккуратные, пухлые губки Кэмпбелл. Ей непременно хотелось с трепетом коснуться своими грубыми пальцами с мозолями к этой бархатистой, такой непорочной коже на её щеках с лёгким румянцем. Затем, приласкав её, коснуться своими обезображенными губами её таких прекрасных, мягких и ухоженных губ и целовать. Целовать хоть вечность, ласково выводя узоры на её шее, спине, щеках. — Я думаю, что пара рюмок тут была бы уместнее, — ухмыльнувшись, произнесла Фишер с лёгкой хрипотцой. — Ну, как видишь, я уже сделала горячий шоколад, так что... — Эшли не успела закончить. Голубоглазая поднесла к губам белую кружку с логотипом компании, в которой работает отец Кэмпбелл. Салли в удовольствии прикрыла глаза. — Ох, Эшли, признайся, ты ведьма? Как, черт возьми, у тебя все время получается так вкусно?— спросила девушка, слизывая языком шоколадные капельки напитка с губ. У неё буквально кружилась голова от стольких, таких приятных ей запахов, несмотря на то, что с обонянием её дела обстояли не совсем радужно. — А-ха-ха, все потому что с любовью,— Эш улыбнулась ещё ярче, пододвигаясь к голубовласой и обхватывая её со спины, трепетно прикасаясь губами к багровым следам от удушья на шее,— А это нам с тобой предстоит обработать, причём в скором порядке. Фишер сразу же перехватила мягкие руки своей ведьмочки, поглаживая их. На её слегка нарощенных ноготках красовался свежий нежно-фиолетовый лак, украшенный чёрными узорами. На пальчиках Салли же можно было заметить неаккуратно обрезанные ногти, немного ободранную кожицу по бокам и чёрный лак, который явно был нанесён без какого либо трепета. — Да ну, не парься, бывало и похуже, — ответила Кромсалли, снова делая глоток. Она поправила чёрный свитерок, совсем немного оголяя бледные плечи. Эшли сразу же положила руку туда, осторожно поглаживая и несколько раз чмокая. Она прекрасно знала, что Салли нравится, когда она так делает, знала, что она получает от этого истинный кайф. — Не будь такой бякой, я просто хочу позаботиться о тебе, — Кэмпбелл наигранно надула губки. Оперевшись на диван она привстала, немного перегибаясь через плечо Фишер. Эш посмотрела ей прямо в глаза с неподдельной искренностью и теплом. Салли же смотрела в ответ, довольно часто моргая. Если присмотреться, то искусственный глаз все же сильно контрастировал с настоящим. В нем ты не сможешь прочитать все то, что хочет сказать девушка. Ты не сможешь понять, что она чувствует. Но второй, здоровый глаз, прекрасно все выражает и показывает. Эшли никогда не перестанет повторять, что они у неё очень выразительные. Голубоглазая резко отвернулась, разрывая зрительный контакт и оставляя Кэмпбелл в недоумении. Сделав крайний глоток напитка, она гулко поставила его на столик. — Хей, что-то не так? — заботливо спросила Эш. Она осторожно встала с дивана и села напротив возлюбленной, хватая её за руки. Та опустила свой взор к себе на колени, рассматривая текстуру своих багровых джинс с пятнами пролитого пенистого пива, и старалась не обращать внимания на девушку. Где-то вдалеке щебетали птички, нарушая тишину в гостиной. Кэмпбелл выжидающе, с тревогой смотрела на Фишер, покусывая губы. Та сидела удачно — её лица не было видно из-за голубой, неаккуратно свисающей чёлки. Вздохнув, девушка все же ответила. — Вот скажи, ты точно не лжёшь мне? — весьма странный вопрос. Но дыхание Салли участилось, а руки теперь нервно теребили край толстовки. — Что это за вопрос такой? Нет, конечно! — воскликнула Эшли, все ещё тревожно глядя на одноклассницу. — Тогда как ты можешь смотреть на меня и заботиться так, как будто любишь меня? Кэмпбелл резко протянула руки к её лицу, тем самым приподнимая его. Она смотрела без капли омерзения на уродливые шрамы, неровности, косивший нос и губы, смотрела с теплом и любовью, ошарашивая девушку напротив все больше и больше, — Потому что я люблю тебя, Салли. Мне, черт возьми, все равно на твои изъяны, которые для меня лишь твоя фишка и изюминка. Возможно, не совсем хорошая. Я знаю, это принесло тебе много боли. Взять только сегодняшний инцидент с Трэвисом и его бандой. Но ты пойми, милая, не все такие уроды, как они. Я люблю тебя, слышишь?! — Девушка с трепетом поглаживала её шрамы, наблюдая её удивлённые глазки. Она была в замешательстве, — Обещай мне, что больше не будешь калечить себя и называть уродиной из-за этого. Мне больно видеть твои руки и слышать такое. Ты, черт возьми, самый лучший человек, которого я встречала в своей никчёмной жизни! Фишер нужно было переварить информацию, воспринять её как следует. Она не привыкла слышать такое. Её ушки и щеки сразу же порозовели, выдавая не с потрохами. Эти слова шокировали девушку, даже немного пугали. Но в то же время, в грудной клетке отдавало тёплом, все больше и больше заставляя расплыться в глупой улыбке. Салли чувствовала те прикосновения, слышала её обеспокоенный, искренний голос, видела её говорящие все за себя глаза, то, как она смотрит на неё. Она видела, как она соблазнительно прикусывала губы. И девушка поддалась соблазну. Подавшись вперёд, Фишер со всей своей нежностью, которую она могла оказать, коснулась её губ, запуская пальцы в её волосы, слегка массируя её затылок и перебирая локоны. Кэмпбелл вздрогнула, замирая от неожиданности и от такого внимания. Господи, и откуда эта чертовка знала, что ей так нравится, когда её трогают именно на затылке? Хотя какая разница? Эшли охотно ответила на поцелуй, цепко хватаюсь за плотный свитер партнёрши. О черт, девушка буквально растворялась в её ласках, причмокивая и чувственно двигаясь губами в такт её губ. От силы это заняло секунд пятнадцать-десять, но Кэмпбелл показалось, что это действие происходило куда дольше. Она успела испытать столько эмоций и чувств, сколько не испытывала за весь чёртов год. — Я... хочу сказать спасибо,— Салли заправила волосы зеленоглазой за её ушко, а затем поправила её немного сползший чокер. Что ж, теперь её розовая помада осталась у неё на губах,— Я не думала, что хоть когда то получу столько внимания и заботы. Черт, ты не представляешь, насколько я тебе благодарна и насколько я тебя люблю. А ещё ты не представляешь, насколько я смущаюсь, пока говорю это. Кэмпбелл победно ухмыльнулась, прижимая ближе к себе голубоглазку. Девушке было все равно, что её лёгкая рубашка помнётся и её снова придётся выглаживать на гладильной доске. Ради таких моментов она готова была жертвовать всем. Салли неуклюже замерла, а затем обхватила возлюбленную в ответ, крепко сжимая в руках кремовую блузку, прикрывая глаза. — И я тебе верю, — еле слышно произнесла она, зарывшись в каштановую копну волос посильнее, утопая в чужих объятиях.