Матильда, чёрт возьми!

192х. Мелкие кусочки кирпичей всё ещё с тихим стуком скатывались на землю по обломкам здания. На улице стало очень шумно, но теперь не столько от звуков разрушений, сколько от перекрикивающих друг друга людей. Всем было интересно, что же произошло, у каждого было мнение и догадки. Какие-то государственные работники, тут же образовавшиеся на месте проишествия, ходили вокруг обломков и отгоняли всех любопытных от только что развалившегося бара. Казалось, вся улица словно ожила и теперь двигалась, говорила, спорила сама с собой. Во всей этой суматохе можно было заметить только одного неподвижного человека. Словно маяк, Марина всё ещё стояла перед баром в своём бордовом пальто, и игнорировала работников, время от времени кричащих ей «женщина, отойдите!» Наконец, она совершила первое движение. Чуть дёрнувшись, она медленно, почти механически, повернула голову куда-то к началу улицы. Её дыхание на секунду сбилось, а безэмоциональное выражение лица вдруг плавно начало перетекать в выражение бешенства и обиды. Где-то в толпе, как мираж, маячил смутно знакомый цилиндр. 201х. - Мам, смотри какое! Отряхивая винтажное платье от пыли, Даша закашлялась. Слегка грустное лицо мамы вынырнуло из кучи хлама на другом конце старого чердака. Она, спотыкаясь о разбросанные вещи, подошла к дочери. - Бабушкино. - она улыбнулась. - Свадебное. Девочка приложила платье к себе и расправила, немного покрутившись перед пыльным и мутным зеркалом. - Такое скромное. Подожди, ты же говорила, что бабушка не выходила замуж? Мама погрустнела и, мягко сев на ближайший ящик, вздохнула. - Она не успела. Мать и дочь немного посидели в тишине. Только шуршали перебираемые Дашей платья, блузки, корсеты. Прабабушка Даши умерла несколько месяцев назад. Про неё ходило много слухов среди других бабушек и при жизни, и после смерти. Несмотря на уже не ходящие ноги и возраст, который медленно, но верно перекатил за отметку в сто, бабушка была в полном сознании и очень даже весёлой. Постоянно рассказывала истории из своей жизни и её любимым аргументом было «я войну пережила!». Во всех её историях оставалась некая недосказанность, будто некоторые детали бабушка предпочитала замалчивать. Жила она достаточно богато. Её несостоявшийся муж умер через несколько дней после того, как она забеременела, оставив возлюбленной обширное состояние. Когда бабушка умирала, она, лёжа на кровати в своей дорогущей квартире, шутила и смеялась. - Вот встречу я своего муженька несостоявшегося на том свете, такую взбучку устрою! Даша всегда смеялась в ответ, сидя рядом. Она знала, что бабушка бы не хотела видеть её слёз. Семья Даши, сквозь всевозможные мороки и разъезды по родственникам, получила ключи от третьей квартиры бабушки только спустя четыре месяца после её смерти. Было известно, что в ней она жила дольше всего, практически с того момента, как приехала в Петербург. Последние лет так двадцать она пустовала. Можно сказать, эта квартира была своеобразной капсулой времени. Несмотря на советское время, на войну, квартира волшебным образом оставалась в первозданном виде с начала века. Пока бабушка жила в других, относительно более современных квартирах, она иногда приезжала в ту, старинную, и никто не имел ни малейшего понятия, что она там делала. Тёмные обои, элегантная винтажная мебель, тяжёлые шторы, напольные часы с боем - всё это ждало Дашу и её маму под огромным слоем пыли. Квартира располагалась в старом доме, на пятом этаже, что позволило бабушке организовать себе ещё и выход на чердак. И сейчас, внезапно обнаружив этот прекрасный сюрприз в виде чердака с огромным количеством антикварного хлама, девушки его активно разбирали. Всевозможные платья, корсеты, блузки, юбки, туфли, какая-то мебель, парочка музыкальных проигрывателей, картины, книги - у Даши разбегались глаза. Можно было бы открыть целый антикварный магазин! Отложив в сторону свадебное платье, Даша решила проникнуть в глубь чердака. Она разглядела в углу старый шкаф, который выглядел так, будто вот-вот развалится. Кое-как прочистив себе путь к нему, Даша отворила тонкие дверцы. Сначала Даше показалось, что на неё напал какой-то агрессивный и очень тяжёлый зверь, но вскоре стало понятно, что это просто куча дорогих платьев. Выкарабкавшись из-под тонны тряпья, девочка закашлялась и принялась вытирать глаза: пыль была повсюду. Когда Даша хоть немного прозрела, она, сквозь медленно опускающееся пыльное облако, заметила нечто интересное в шкафу. Это было ничто иное, как огромный сундук. Конечно, на этом чердаке было множество сундуков, но этот чем-то отличался, и, видимо, не на физическом уровне. Даша пролезла к шкафу на коленях прямо по платьям и замки, хоть и с трудом, но поддались. - Что там у тебя случилось? - Послышался приглушённый крик мамы. - Нич... - Даша прокашлялась, услышав свой хриплый голос. - Ничего! Просто хлам! В сундуке ничего сильно удивительного не оказалось. Белая мужская шляпа, такие же белые стоптанные мужские танцевальные туфли, бутылка дорогого коньяка 1895 года, пожелтевшая колода карт, пачка старых денег, сигары, книги на немецком, какие-то украшения, письма, свечи. Но, на самом дне, Даша таки заприметила нечто интересное. Это была книга. Но если все вещи на этом чердаке были старыми, то эта книга выглядела ОЧЕНЬ старой. Казалось, она старше всех этих вещей, вместе взятых. Кожаная, тёмная неровная обложка, прошитый грубыми нитками корешок, металлические уголки. Вместо названия на этой самой кожаной обложке была прибита металлическая табличка с выгравированным «Вѣдьмы. Черти. Изнанка. Всякая нечисть.» Поняв, что мама, скорей всего, не поймёт её заинтересованности в этой жуткой книге, Даша быстро сунула её в рюкзак. Не найдя ничего интересного и лёгкого, что можно было вынести прямо сейчас, кроме золотой статуи кошки и дюжины разных дорогих украшений, девушки ушли спустя пол часа. Обшарпанная парадная с широкими лестницами и лепниной под потолком выпустила маму и дочку в объятия вечернего Петербурга. Он их встретил холодным воздухом и небом цвета джинс. Даша Кострова была не то что бы какой-то неординарной, но и не то что бы слишком обычной. Среднестатистическая девочка-подросток со своими причудами. Худощавая, немного высоковатая для своих лет. Её лицо было длинным, сероватого оттенка. Да и вообще она была какой-то сероватой, даже тусклой. Хоть Даша и была шатенкой, генетика сделала её вечно лохматые, длинные волосы тоже тусклыми. Казалось, ещё чуть-чуть, и они будут седыми. В одежде тоже она придерживалась тусклых цветов, хотя, наверное, это от того, что она носила свою любимую, но не новую одежду, которая за много стирок потеряла цвет. Деньги у семьи были, но новая одежда тухла на вешалках в шкафу. Даша думала: «вот будет случай, обязательно надену что-нибудь новенькое», но случая, как очевидно, не представлялось. Проснувшись на следующее утро, Даша села за стол, достала таинственную книгу и бросила рюкзак на кровать позади себя. Она молча сидела и смотрела на надпись «Вѣдьмы. Черти. Изнанка. Всякая нечисть». Была в этом действии некая торжественность, некая тайна. Почему-то девочка не спешила открывать книгу. Она провела пальцами по тёмной, сухой коже, стараясь прочувствовать каждую складочку. Даша потрогала страницы, некоторые из которых были грубо загнуты внутрь. В каких-то местах торчали распустившиеся ленты-закладки. Наконец, Даша глубоко вдохнула и медленно открыла первую, титульную страницу, хрустнул переплётом. Там ничего удивительного не оказалось. На жёлтой, где-то заляпанной бумаге было продублировано название, но уже чернилами. Хоть буквы и были ровными, было ясно, что книга рукописная. Под названием был написан год, но, к Дашиному сожалению, прочитать его было невозможно. Вторая страница была уже интереснее. На ней не было слов. Во всю страницу блестящими зелёными чернилами был выведен символ. Он представлял из себя круг, внутри которого был круг поменьше. Тот был украшен изгибами, напоминавшими рога, внутри был перевёрнутый крест, сверху - капля. Даша смотрела как заворожённая. Почему-то эти чернила, в отличии от предыдущих, совершенное не выцвели и казалось, будто символ нарисовали только что. Внезапно глаза Дашины невероятно сильно защипало. - Ай! - Вскрикнула девочка и принялась тереть глаза. От боли её тело выгибалось и Даша, сама того не заметив, упала назад вместе со стулом. Удачно приземлившись на кровать, она начала постанывать и шумно вдыхать воздух сквозь зубы. Слёзы текли сквозь пальцы. Это продолжалось недолго, но девочке казалось, будто целую вечность. Иногда, превозмогая боль, она приоткрывала то один глаз, то другой. Ей казалось, мир начал менять цвета: то розовый, то ярко-зелёный. Даша сползла с кровати на пол, всё ещё держась за глаза. На ощупь, по памяти, она, скрючившись, подошла к большому зеркалу на шкафу. Со стоном, больше напоминавшим рык, она резко выпрямилась и распахнула глаза. Боль тут же ушла, будто её и не было. О ней напоминало лишь мокрое лицо, красные веки и тяжёлое дыхание. - Даш? - послышался приглушённый крик мамы из соседней комнаты. - Всё хорошо! Я просто упала! Даша уставилась в зеркало. Ей казалось, что после такого её глаза должны были либо быть покрытыми кровавой плёнкой, либо вообще быть невообразимого цвета. Но они оставались такими же серыми, как обычно. Стало на удивление тихо. Девочка не спешила возвращать взгляд на книгу: вдруг это случится снова? Вместо этого она посмотрела в окно, старательно игнорируя стол. Свет восходящего солнца легко просачивался сквозь тонкие занавески. Даша вздохнула, шмыгнула носом, и, подняв стул, села боком к столу. Она почему-то уже была не так заинтересована в книге. Всё тело болело от судорог. Она протянула руку и закрыла проклятую во всех смыслах книгу. Внезапно её глаза округлились. «Что это?» - ошарашено подумала она и, забыв все свои опасения, резко посмотрела на книгу. Нет, внешне ничего не изменилось, но Даша поймала себя на каком-то шестом чувстве. Она не могла понять, как и что она чувствует, но теперь книга была ещё загадочней. Девочка буквально чувствовала какую-то странную энергию, исходящую от книги языками пламени. И чем дольше она концентрировалась, тем сильнее проступала эта энергия. Ей казалось, ещё чуть-чуть, и она даже увидит мерцающие отблески непонятной энергии. Внезапно ручка двери резко повернулась с металическим скрежетом и магия, вместе с концентрацией Даши, тут же испарилась. Расстроенная девочка откинулась на спинку стула и выжидательно уставилась на дверь. За ней показалась Дашина мама, сонная, с растрёпанными волосами. - Даш, а ты никуда не опаздываешь? Дочь нахмуренно молчала. Вероятно, она вспоминала, куда она вообще может опаздывать в такой час. - Ну ты говорила, что у тебя утром какие-то дела... - Мамина реплика прервалась протяжным зевком. Внезапно глаза Даши округлились. - Точно! Девочка вскочила и начала собираться. Вчера её подруга Соня Бумажкина из Москвы только-только прилетела в Петербург на пару недель. Девочки познакомились в третьем классе, когда Даша перевелась в новую школу. Непонятно, как они уживались вместе, будучи полными противоположностями. Наверное, Соня была единственной, с кем Даша общалась тогда. Бумажкина была девочкой общительной, популярной. Можно сказать, что она нравилась практически всем своей энергичностью и искренностью, в том числе и Даше. Однако, их дружбу в один момент прервало некое происшествие: Сонины родители, ни с того, ни с сего, сорвались с места и срочно уехали в Москву, позволяя девочкам видеться один или два раза в год. Сегодня, в одиннадцать часов, подруги договорились встретиться у метро «Невский проспект», прямо напротив Казанского собора. В пол-одиннадцатого Даша только истерично натягивала чёрную водолазку. Наконец, она выбежала из подъезда, на ходу надевая своё старое пальто, и быстрым шагом направилась в сторону метро. Ей предстояло проехать всего две станции с пересадкой. Когда девочка спустилась по каменным ступенькам и вышла из-под крыши, начал накрапывать мелкий дождик. Настроение, ещё с утра подпорченное таинственной книгой, начало значительно ухудшаться. Надеясь, что хоть встреча с подругой его поднимет, она стала вертеть головой в поиске знакомой розовой куртки или тёмно-рыжих волос. Толпы людей, несмотря на дождь, блоками ходили вокруг, раздражая девочку ещё больше. С одной стороны величественно возвышался Казанский собор, с другой устремился ввысь гордый купол дома книги Зингера, а с третьей расположилась набережная канала Грибоедова, кишащая разношёрстной толпой. Над этой толпой, словно буйки на пляже, болтались две наглые лошадиные головы. О, этих людей, одетых в костюмы коня из мультика, Даша уже давно невзлюбила. С того момента, как несколько лет назад фетровые зубы одного из них неожиданно коснулись головы девочки, она старается обходить их стороной. Да и в народе поговаривают, что они на деньги туристов обманывают. Вот и сейчас Даша бросила на них полный презрениях взгляд и отвернулась к Казанскому собору. Но внезапно что-то привлекло её внимания. Тонким, почти не ощутимым ветром в голову ударило то самое ощущение, которое Даша испытала, смотря на книгу часом ранее. Девочка прислушаюсь к себе. Нет, ей не показалось! Какое-то шестое чувство вновь среагировало на странную энергию. Даша зажмурилась. Нужно было понять, откуда идёт эта энергия. Неужели не только книга наделена этими свойствами? Наконец, когда Даша определила направление, она открыла глаза и её душа упала куда-то к коленкам. Энергия шла ровно от тех двух жутких ростовых кукол. Переборов себя и мысленно ругнувшись, Даша начала пробираться к ним сквозь толпу. В том, что ощущение ведёт её именно к ним, не осталось сомнений. И люди, и дождь, и встреча с подругой отошли на второй план. Сейчас самым главным для Даши было разобраться, что это за необычное ощущение. На несколько секунд толпа расступилась, позволив Даше увидеть злосчастных лошадей в полный рост. Один был коричневым, прямо как в мультике, а второй был розовым и с кривым тряпичным рогом на лбу. А между ними... Девочка ахнула. Между ними, словно в трансе, шла Соня. Дождь оставлял на её розовом пуховике некрасивые следы, рыжие волосы намокли и спутались, но Соне было всё равно. Её взгляд был устремлён в одну точку, рот приоткрыт, будто она спала. Она шла, еле переставляя ноги, куда-то вбок, а Кони крутились вокруг, воровато оборачиваясь. - Чёрт! - прошипела Кострова и с новой силой начала распихивать толпу. Теперь её главной задачей было спасти подругу. Когда она добралась до места, то Соня и лошади уже успели скрыться в ближайшей арке. - Соня! - Крикнула Даша, не надеясь на ответ. Его и не последовало. Девочка забежала под арку и, завидев недалеко от себя розовую спину коня с наглухо застёгнутой молнией, спряталась за выступ. - Ну что, поровну будем делить? - спросил хриплый голос одного из коней. - Ну не знаю. Я ж её загипнотизировал. - ответил ему второй, высоким противным голосом. - А я её нашёл! - Гипнотизировать сложнее! Конь с высоким голосом слегка порычал. - Ладно. Бóльшая часть тебе. Но я тогда первый. Даша выглянула и её глазам предстал ужасающий вид: Соня парила в воздухе. Её волосы медленно развивались, словно под водой. Безжизненные глаза были устремлены в небо. Прямо перед ней стоял Единорог. Щель между тряпичной лошадиной головой и таким же телом приоткрылась и внутри зашевелилось что-то чёрное и склизкое. Через мгновение оттуда вылезло чёрное, блестящее щупальце, потом второе и третье, направившись прямиком к лицу Сони. И тут Даша, наплевав на здравый смысл, вышла из своего укрытия и окликнула коней. - Эй! Вы... Даша хотела ещё что-то сказать, но не смогла. Её буквально окатило волной той самой странной энергии. По сравнению с этим моментом, энергия книги была лёгким дуновением ветра. Даша схватилась за голову, которую внезапно пронзило ужасной болью, и упала на колени. «Пасть» розового коня тут же захлопнулась. Когда боль слегка утихла, она медленно подняла голову и встретилась с безжизненными пластиковыми глазами коричневого коня. - У нас тут ещё одна! - Радостно и мерзко воскликнул тот высоким голосом. Внезапно в другом конце двора хлопнула дверь. Кони обернулись, а Даша выглянула из-за спины коричневого. Дверь была на уровень ниже земли, из-за чего вышедшей оттуда девушке пришлось устало подниматься по ступенькам. Девушка была высокая, нескладная, широкоплечая, видимо, восточный кровей, о чём говорила её слегка смуглая кожа и иссиня-чёрные волосы до плеч. Одежда на ней была ещё странней, чем сама девушка: рубашка с воротником-стойкой и закатанными рукавами, штаны, кончающиеся чуть ниже колена, какое-то странное половинчатое подобие юбки и кеды на голую ногу. Она устало подошла к коням и девочкам. - Денис, Артём, что это? Почему их две? И не по дате. Что за праздник? - медленно проговорила она, потирая переносицу. - Так это... - Замялся Единорог и тут же развёл плюшевыми копытами. - Всемирный день коня же! Девушка вздохнула. - Всемирный день коня - тридцать первое августа. А вы сейчас нарушаете договор. Коричневый толкнул розового и пробормотал что-то вроде «говорил же, она знает». Высокая девушка достала бумаги, заткнутые за пояс на спине, и полистала их. - Следущая дата не состоится. Сами виноваты. - Безучастно сообщила она. - Артём, тварь, прикончу! - зарычал коричневый, и с шипением распахнул свою «пасть». Оттуда показались уже знакомые чёрные щупальца, в разнобой натыканные зубы и один единственный глаз. - А я-то чё!? - возразил единорог Артём. - Сам предложил! И тоже распахнул такую же пасть. Пока кони не подрались, смуглая девушка запрокинула голову и простонала: - Какие же вы.. Как я от вас и ваших выходок устала! Быстро в Изнанку! Кони, обиженно сопя, опустили свои вечно улыбчивые головы на места и побрели к той самой двери, из которой вышла спасительница. Даша, игнорируя боль в голове от окружавшей её энергии, вскочила на ноги и стала благодарить девушку. Та отмахнулась и кивнула в сторону всё ещё висящей в воздухе Сони Бумажкиной. Девочка тут же плавно опустилась на землю и теперь стояла на своих двух, но всё ещё с отсутствующим выражением лица. Спасительница провела рукой у неё перед лицом, и Даша заметила, что у неё некоторые ногти длинные, а некоторые короткие, будто обломанные. Подойдя к Даше, она провела те же действия, но ничего не произошло. Девушка нахмурилась. - Странно... А почему не работает? - она посмотрела на свою руку, будто там был ответ. Она провела ещё раз. И ещё. Но ничего не происходило. - Ладно. У меня куча дел, тебя я потом как-нибудь найду и разберусь. Никому не говори о том, что здесь было. Даша активно кивнула. Она чувствовала ту же энергию и от девушки, хоть и притуплено, так что спорить не хотелось. - Подружка твоя очнётся, когда выйдете на Невский. Помнить ничего не будет. И она внезапно улыбнулась. - Аккуратнее гуляйте. Петербург хранит в себе много тайн. И, не сказав больше ни слова, девушка развернулась и побрела к двери, параллельно устало растирая лицо. Даша проводила её взглядом, а затем аккуратно взяла бессознательную Соню за руку. Та, на удивление, легко поддалась и пошла за Дашей, как когда-то шла за конями, так что через несколько мгновений девочки уже стояли на набережной. Дождь закончился. Соня, словно проснувшись, захлопала глазами. Она посмотрела по сторонам, и, заметив Дашу, взвизгнула. - Даша! Она кинулась обнимать высоковатую для неё подругу. Даша тоже старалась выдавить из себя звуки радости, но перед глазами то и дело всплывали жуткие тряпичные головы коней, их чёрные щупальца, парящая в воздухе подруга. Соня тараторила без умолку, пока они гуляли. Но Даша плохо её слушала. «Что это вообще было?» - думала она.