***
Угнетающая атмосфера, беспрерывный бег медсестёр, крики потерпевших в аварии, и полное неприятие реальности — лучшее описание происходящего, какое только могла дать Джису. Она сидела в больничном коридоре, ожидая разрешения врача подойди к больничной койке, где уже около двадцати минут находился Дохён. Всё произошло так быстро, что она даже ничего не успела понять. В одно мгновение парень улыбался и смотрел только на её, а буквально через несколько секунд взгляд его стал стеклянным, а ноги подкосились, что казалось, вот-вот и он свалится на асфальт. — Здравствуйте, доктор, — как только из-за ширмы показался мужчина в белом халате и с медицинской карточкой в руках, Су тут же подскочила с места. — С ним всё будет хорошо? Как он себя чувствует? Это что-то серьёзное? — продолжала она тараторить. — Не переживайте и успокойтесь, сделайте вдох, а зачем расслабьтесь, — он с прищуром оглядел девушку, пытаясь разобраться с тем, кто же всё-таки стоял напротив него. — Для начала, кем вы приходитесь господину Ли? — школьница не могла честно признаться о своих искренних намерениях, поэтому единственным верным решением было солгать: — Сестра, — в ту же секунду лицо её приняло вымученный вид, а внешний вид не позволил мужчине засомневаться в правдивости сказанного. Он кивнул головой, так и говоря: «Следуйте за мной». Люди вокруг лежали на койках и каждый был занят своим недугом. Кого-то привезли на скорой с отравлением, кого-то с острыми болями в животе, а вот молодого парня с ему уже давно известным диагнозом, — порок сердца. Дохён знал, что долго не протянет без операции, а сегодняшний случай лишь доказал это. Несколько месяцев назад боль стала усиливаться, а дыхание учащалось даже от незначительного подъёма в гору, что навевало пессимистичные мотивы. Хотелось ли парню умирать так рано? Он и сам не знал точного ответа на вопрос, но что он точно знал, так это то, что умри он сейчас, сестра возненавидит его в два, а то и три, раза сильнее. Суён была лишь маленькой обиженной на несправедливости жизни девочкой, которая пускай и выпускала свои острые когти на остальных, но в то же время боялась одиночества. Если он умрёт, то сестра и вовсе останется одна, у неё не останется ни одного близкого человека, а зная её характер, — друзей будет найти тяжеловато. — Ты почему так поступаешь? — стоило ей только увидеть сидящего на краю кровати парня, как полный волнения вопрос сорвался с малиновых губ школьницы. Дохён смотрел на неё через обшарпанные линзы очков и видел беспокойство, которое никогда не ощущал от других. Даже сестра не переживала о его состоянии. Когда он не возвращался домой, работая всю ночь напролёт, а на утро возвращался за вещами для университета, Ли только и слышал недовольство и упрёки в свой адрес. — Господин Ли, я надеюсь, что для вашей сестры это не станет новостью, — сразу же после слов мужчины, Дохён уставился полным непонимания взглядом на девушку, что лишь отмахнулась. — Вам срочно требуется операция, и пока вы не предпримите что-то, боли в груди будут продолжать усиливаться, — врач сказал это без какой-либо надежды на хорошее, голос его был твёрдым и уверенным, но студент и без этого осознавал всю фатальность своего положения. От операции зависело две судьбы: его и Суён, но в то же время его жизнь висела на волоске только по одной причине, — он работал без отдыха и взваливал на себя непосильные трудности, чтобы сохранить жизнь сестры и свою, но со вторым получалось как-то хреново. Парадоксально, что, спасая, он только ещё больше убивал себя. Что бы Ли не делал, — в конце его ждал один финал. Кто бы мог подумать, что слова матери в детстве, что человеческая жизнь бесценна, окажутся самой настоящей брехнёй. Его жизнь имела цену, и, к сожалению, если он не заплатит её в ближайшее время, — лишится всего. — Я знаю, спасибо, — Дохён поднялся с места и поклонился мужчине, дав понять, что в жалости он не нуждается. Сказанное для него не стало новостью, но всё же его безынтересное лицо поразило врача. — Вы чувствуете себя лучше? — Да, — он кивнул. — Я не могу вам сейчас ничем помочь, да и не думаю, что достаточно компетентен в этом вопросе, поэтому можете быть свободны, — мужчина кивнул головой, в знак прощания, и поспешил к осмотру пациентов, которые не меньше Дохёна, а то и больше, нуждались в помощи. Парень не стал дожидаться очевидных вопросов стоящей рядом Су, поэтому поспешил побыстрее убраться из больницы, в надежде, что в голове школьницы появится самая разумная за последнее время мысль, — не лезть в его дела и не задавать глупых вопросов, на которые он уж никак не горел желанием отвечать. Вот только было две проблемы на пути идеального побега: во-первых, Джису была слишком наглой, чтобы просто промолчать из вежливости, и, пожалуй, Дохёну это нравилось, но сейчас он был не готов противостоять несносному характеру девчонки. А во-вторых, пускай Ли и не верил в искренность поступков школьницы до конца, но всё же она влюбилась в его чуть сломанную оправу очков и помятую рубашку в клетку. Для Джису уже не было пути назад, она слишком далеко зашла, чтобы отступать, потому и последующий холод со стороны студента не смутил её. — Эй, — Су догнала парня и схватила за рукав синей рубашки, в надежде остановить его и услышать желаемое. — Что за операция? — внутри всё сжалось от осознания того, что ещё около часа назад она ехала в машине скорой помощи, а рядом лежал Дохён с кислородной маской на лице, но теперь же он как ни в чём не бывало смотрел на неё. Взгляд его был снисходительный, но одновременно с этим холодный. — Это не твои проблемы, — он не отдёрнул руку, а позволил школьнице продолжать держаться за ткань своей рубашки, будто за спасательный круг. Ей так было легче, и он это понимал. — Так что не переживай за меня, — прятать боль за улыбкой Дохён умел как никто другой, а за долгие годы это уже вошло в привычку. Уголки его губ чуть взмыли вверх, но в глазах читалось отчаяние. И девушка отчётливо уловила всю боль, что в данный момент бушевала внутри грудной клетки студента. Дохён и сам не знал, что было причиной этой боли. Возможно, всему виной больное сердце, а возможно, стоящая напротив школьница с забавными косичками у лица, что ворвалась в его жизнь неожиданно, но никак не собиралась покидать его. Дохён уже хотел вырваться из хватки Су, но как только он попытался сделать это, так сразу прочувствовал всю силу Ким: он сделал шаг вперёд, но она резко остановила его, не позволяя уйти от разговора так легко. Джису была не намерена оставаться без ответов. — Не молчи, — голос её звучал твёрдо и уверенно. — У меня порок сердца, — он ответил без каких-либо эмоций, будто это не значило, что парень каждый день со смертью игрался, боясь оступиться и сорваться в пропасть небытия. Дохён дал школьнице то, чего она так отчаянно желала узнать, — ответы. Вот только эти ответы разрушили весь построенный в голове Су мир об их, пускай и несчастливом, но всё-таки хоть каком-то будущем. У Джису было три табу. Во-первых, никогда не влюбляться в друзей. Во-вторых, никогда не встречаться с моральными уродами, что ноги об тебя вытрут. И, в-третьих, никаких отношений на расстоянии. Вот только жизнь не готовила девушку к тому, что в свой список трёх «нет», нужно занести ещё один пунктик, — «Никогда не влюбляться в смертельно больных». У девушки внутри буквально мир перевернулся, все органы вывернуло, от чего ей было настолько больно, что она даже слова вымолвить не могла. Джису продолжала стоять и цепляться ногтями за кусочек рукава, надеясь, что это хоть как-то спасёт её, но время шло, а легче не становилось. Дохён буквально смотрел насквозь, и она чувствовала, как всё внутри сжималось под его изучающий взглядом, от того и коленки дрожали. Су хотела хорошенько треснуть себе по щеке, чтобы проснуться, чтобы отойти от этого ужаса, но что самое ужасное, — самые отвратительные кошмары случаются наяву. — Только не убегай от меня, — она будто молила, боясь, что потеряет свой маяк в непроглядной темноте, но студент не спешил уходить. Дохён покорно стоял, дожидаясь продолжения, но когда Су была готова выдать что-то более связное, голос Суён испортил всю атмосферу: — Вы что творите здесь? — по лицу девушки было видно, что она обеспокоена звонком врача, но стоило ей только завидеть одноклассницу, как на место вернулась надменная Ли Суён. — Суён? — удивился Дохён. Девушка не слушала брата, а тут же переключилась на школьную обидчицу, которую она до ужаса ненавидела. — Да ты, шлюха, теперь ещё и к моему брату прицепилась? — Су тут же потеряла свой внутренний ориентир, ведь девушка разорвала её связь с Дохёном, ударив по руке брата. Она схватила парня за запястье и, будто закрывая его от пуль, спрятала позади себя. — Ты можешь трогать меня, но даже не смей прикатится к моему брату, он не нуждается в твоей «помощи», — она изобразила в воздухе кавычки, намекая на непристойную благодарность со стороны Су. — Беги к своим верным собачонкам, которые только и готовы, что задницу тебе лизать, а к нам больше не лезь, — Суён всё никак не могла успокоиться и привлекала к себе ещё большее внимание медперсонала. — Да что ж ты за идиотка то такая? — Джису обещала Дохёну не трогать его сестру больше, но мириться с подобным цирком она не собиралась. — У тебя брата привозят по скорой в больницу, а ты первым делом завидев его, начинаешь истерить, как ненормальная. Тебе сколько лет, семь? Заметно, ведёшь себя, как маленькая девочка, у которой конфетку отобрали. Он уже взрослый мальчик, так что сам решит, от кого принимать «помощь», — она передразнила Суён, — а от кого нет, так что засунь свою материнскую любовь куда поглубже и заткнись, — Су хотела продолжить, но её остановил смачный шлепок по её фарфоровой коже. Хватило пары секунд, чтобы красный след женской ладони отпечатался на лице Ким. — Заткнись, — прокричала девушка, уже будто в истерике. Джису задела за больное, — за семью, которая погибла в автокатастрофе, потому и получила смачную пощёчину. — Закрой свой грязный рот и больше никогда не приближайся к моей семье. Су уже больше ничего не слушала, перед глазами возникла пелена, из-за которой становилось всё труднее рассмотреть черты лица возлюбленного. Она не хотела плакать. Нет. Скорее всего, её переполняла злость, которая уже вырвалась наружу, и девушка замахнулась на сестру Дохёна, как вдруг кто-то перехватил её руку в полёте. Она была так близка, но реакция любящего брата была в несколько сотен раз быстрее. — Заткнитесь обе! — впервые за последнее время Суён услышала грубый тон брата, он впервые повысил голос и заставил её заткнуться. — Устраивайте сцены на улице, там, где никто не услышит вас, а не разводите бесплатное представление на виду у всех, — он злился не на школьниц, что неплохо бы вписались в одну из телевизионных программ, где главной задаче было разводить драму, а в первую очередь на себя. Он позволил себе расслабиться рядом с Джису, но, видимо, Дохён был не достоин счастья, раз уж всё обернулось подобным образом. — Да пошли вы оба, — Су не выдержала и послала всё к чертям. Эмоции внутри вылились через край, потому она и сорвалась с места в поисках спокойствия и ментоловой сигаретки, которую ей было не суждено найти. Девушка уже пообещала одному важному для неё человеку бросить, поэтому она просто не могла не сдержать своё общение уже во второй раз.***
Один из столичных дворов скрывал от назойливых взглядов школьников, что без зазрения совести курили наравне со взрослыми. Джемин сидел на бетонном выступе и, зажав меж пальцами сигарету с арбузной кнопкой, смотрел на неоновые вывески торговой улицы. Яркие светодиоды переливались, разрисовывая здания во всевозможные цвета, которые только можно было представить. Парень сидел и умиротворённо наблюдал, как одна за одной лампочка потухает, а после вновь загорается, только уже новым цветом. — Забавно, что именно магазин для взрослых так пестрит вывесками, — Джемин хмыкнул и, вдохнув чуть сладковатый никотин в лёгкие, кивнул на вызывающие вывески здания напротив. Джису сидела рядом и лишь вдыхала желанный аромат, но так и не решилась лопнуть хотя бы одну кнопочку на сигарете. Она пообещала, потому и держала своё слово. Правда, школьница уже и не знала, стоит ей держать обещание перед тем, кого она не видела несколько дней, после того раза в больнице. Она не хотела сбегать, но эмоции били через край, что не уйди она тогда, стало бы ещё хуже. Су думала долго и настойчиво, но так и не смогла прийти к более разумному решению проблемы, потому и договорилась о встрече с другом, который поможет ей отвлечься. Она знала о чувствах Джемина, но продолжала его использовать в целях отвлечься от другого. Было ли это жестоко? Даже слишком. Но не прочувствовав это на себе, Су никогда не поймёт, насколько это больно, любить человека, что никогда не ответит тебе взаимностью. Хватило одного взгляда на сигарету, что парень держал в одной руке, чтобы вспомнить о том, кому школьница отдала своё сердце. Она вдруг задумалась о том, а что, если бы вдруг к Джемина тоже был порок сердца, и уже завтра его могло не стать. Сейчас он сидел рядом с ней и улыбался, будто так и должно быть, но ведь завтра его может не стать. И именно от этой мысли в груди закололо, будто тысячи острых играл пронзили трепещущий орган насквозь. Джису любила Джемина, пускай не той любовью, что ему нужна была, но в жизни очень редко бывает так, как мы хотим. — Джемин, знаешь же, что я всегда выслушаю тебя, — неожиданно для самой себя, а уж тем более для рядом сидящего друга, начала Су. — Я знаю, что нравлюсь тебе, — он аж от неожиданности закашлялся. — Но я правда не могу ответить тебе взаимностью, как бы я не хотела, и как бы не старалась, но ты значишь для меня намного больше, чем обычная любовь, — от услышанного внутри парня всё сжалось, но в ту же секунду, будто камень с души упал. — Просто знай, что если ты нуждаешься во мне, то я всегда буду рядом. Плевать, сплю я или чем-то занята, злюсь на тебя или у меня свои личные проблемы. Несмотря ни на что, я буду рядом, — девушка улыбнулась, а Джемин только и мог, что смотреть на её впервые за последнее время искренне улыбку. Улыбку, которая она посвятила ему. Джемин хотел ответить тем же, но голоса и смачные звуки ударов за поворотом заставили подростков встрепенуться. Грубые мужские голоса что-то бурчали, а после раздавились лишь звуки знакомства кулаков обидчиков невезучим человеком, которому не посчастливилось напороться на хулиганов в вечер пятница, а школьник, как истинный борец за справедливость и мастак искать проблемы на свою задницу, бросился на помощь. Джису не могла сидеть на месте, потому кинулась следом, но уж точно на ожидала увидеть Дохёна, что принимал все удары по печени. Парни были в два раза больше худощавого паренька, который, казалось бы, даже не мог отпора дать, но это было не так. На самом деле, он просто не хотел, Ли настолько устал, что уже начал убеждать себя, будто заслужил всю боль, которая постепенно заполняла его. Каждый удар отдавался тысячами маленьких молоточков, медленно, но верно, доходя до сердца. Сил уже не осталось, чтобы вырываться из оков собственной беспомощности, но вдруг вдалеке блеснул свет, — Ким Джису стояла с широко вытаращенными глазами, и по её лицу было видно, что она была готова развернуться и сбежать. Сбежать, как в тот день, когда парень не сдержался и психанул. Дохён долго думал о школьнице, думал, что их союз неправильный, и те чувства, которые он вдруг испытал рядом с ровесницей сестры, запретные. Думал он долго, но так и не решился найти Су, боясь сделать ей больно в дальнейшем. У Дохёна была одна-единственная причина, по которой он не сближался с людьми, — его возможная и непредсказуемая смерть. Он боялся потерять Джису, но в то же время, он знал, что потеряй она его, — девушка не выдержит. — Эй, — крикнула Су, привлекая внимания придурков, что буквально только что попали парню в грудную клетку. Дохён думал, что школьница, испугавшись, сбежит, но он ещё слишком плохо знал Джису, которая никогда не бросит нуждающегося в беде. Пускай её внешний вид не говорил и ней, как о добродушном человек, но на самом деле она старалась помогать тем, кто был слабее. Таким человеком и была её бывшая подруга Мина, которая по необъяснимым причинам решилась на самоубийство. И если к Су не получилось спасти одного родного человека, она чётко осознавала, что просто обязана спасти лежачего на асфальте паренька, от которого сердце было готов вырваться наружу. Долго не думая, школьница запрыгнула на спину обидчику и схватилась за шею, пытаясь отвлечь его на себя. Джемин будто застыл на месте, наблюдая за тем, как любимая борется за того человека, что получил её сердце и отобрал шанс на счастье у него. Вот только парень тут же понял, что если она Су готова на такое ради любви, то он не должен грустить. Ким Джису счастлива как никогда, поэтому и он не должен. — Что же ты всегда лезешь в мои дела? — откашливаясь на асфальте, с иронией, не присущей для подобной ситуации, спросил Дохён. Его веселила ситуация, а девушка, что так отчаянно кружилась на спине его обидчика, забавляла его ещё больше. — Думаю, что это судьба, — она усмехнулась, но парень тут же скинул её со спины на землю. Су свалилась на асфальт и ободрала коленку, но даже не поморщилась, а лишь вернулась в своей излюбленной манере: — Вот же ж мудак! — Что ты вякнула? — обратил на неё внимание второй, но резко возникший перед ним кулак Джемина остановил его на поступлениях к резкой на язык школьнице. — Бегите! — крикнул парень, так и говоря Джису: «Это самое малое, что я могу сделать для тебя». Джемин долго не думал, он сразу знал, что должен позволить избитому студенту и подруге уйти, а сам сделать то, что происходило с ним каждый день, — подраться.***
Промозглый осенний ветер пронизывал тело девушки насквозь, заставляя мурашки бегать по коже, но она не спешила укутываться во что потеплее, а лишь вдыхала прохладу полной грудь. Волосы Су развевались под властью природы и лезли в глаза, мешались, не позволяя сосредоточиться на сидящем напротив парне. Дохён сидел на бетонном выступе крыши общежития, а школьница уместилась на столе, что стоял прямо напротив. Она возвышалась над ним, ведь именно так было удобнее обрабатывать раны, что оставили на его и так потрёпанном лице какие-то пьяные придурки. — Я бы убила их, — Су коснулась окровавленной губы студента, на что тот, лишь превозмогая неприятную покалывающую боль, цокнул. — Перестань, — он как-то слишком нежно взял её за запястье и перехватил ватный диск, чтобы продолжить обрабатывать раны самому. Они находились на слишком близком расстояние, что от подобной близости его и так больное сердце посылало совершенно неправильные сигналы. Пока Дохён слишком увлечённо пытался попасть по ссадинам на лице, при этом не имея перед собой зеркала, Су стянула с него очки. — Ты очень красивый, — она впервые так откровенно призналась самой себе, да и сидящему напротив, что находила его черты лица привлекательными. Дохён усмехнулся. — Обычно мне говорят, что я бесчувственный ублюдок, который даже улыбнуться не может, — парню приходилось слышать это много раз, что он даже уже свыкся с этой мыслью и перестал хоть как-то угодить людям. Хотя раньше он не желал выделяться из серой массы людей, — сейчас всё было по-другому. Дохён принял себя таким, какой он был. Парень, лишённый явных эмоций и яркой улыбки, которая могла бы озарять путь кораблям в темноте, перестал подстраиваться под общество, а просто поплыл против него. — К чёрту таких людей, — не задумываясь, ответила Су. — Не думал, что ты такая смелая, — он улыбнулся, что вызвало внутри девушки бурю эмоций. — Бросилась на того парня так отчаянно, а когда он скинул тебя, я хотел врезать ему, я бы сделал это, если бы не моё дурацкое сердце. Я сделал бы многое, если не оно, — Ли хотел продолжить, но не смел давать школьнице надежду на что-то большее между ними. «Чего же ты так боишься?» — Дохён сам себе задал вопрос и каждый раз отвечал на него: — «Боюсь причинить боль ещё и Джису». Карие глаза парня встретились с глубоким взглядом Су, что так отчаянно искала надежду в пучинах отчаяния. Ветер завывал, где-то вдали пищала автомобильная сигнализация, а на душе у обоих творилось необъяснимое. Время остановилось для них двоих, мир будто замер, оставив только школьницу и студента сидеть на крыше. Джису не ведала, что творила. Она не отдавала отчёта своим действиям, а в особенности рукам и губам, которые потянулись и оставили след от красный помады на сухих губах Ли. Она буквально вдохнула в них жизнь, а вместе с тем и в самого парня. — Что ты делаешь? — он отстранился. — А что? — будто ребёнок, ответила вопросом на вопрос девушка. — Не надо, — Дохён очень хотел продолжить и углубить поцелуй, хотел обнять сидящую напротив бандитку, но не мог. — Не влюбляйся в меня. Прозвучало, как приговор. — Почему? — Потому что все люди, что окружают меня, становятся несчастными. Я разобью твоё сердце, так что, пока ещё не поздно, просто беги, — ему самому было больно от сказанного, но отчего-то парень решил, что так будет лучше для всех, в частности для Джису. — Мне нет до этого дела, — уверенно ответила Су. — Я хочу попробовать быть с тобой, — девушка взглянула в карие глаза Дохёна и чётко увидела, что он не готов сейчас к её настойчивости. Ему ещё нужно было время, чтобы осознать чувства к ровеснице сестры. И, как бы это не было печально, Джису была готова подождать. Она улыбнулась напоследок и направилась в сторону выхода с крыши, как голос парня остановил её: — Эй, ты забыла, — пачка сигарет выпала из сумки, когда она кинула её на стол. Джису перевела взгляд с растрёпанных волос парня на полную пачку сигарет с ментолом, но в ответ лишь улыбнулась. — Я бросила, — внутри всё разрывалось от осознания разлуки, но она расставалась с мыслями о прекрасном будущем. Школьница знала, что судьба ещё обязательно сведёт их, а если судьба не соизволит этого сделать, то девушка сама сделает всё возможное для этого. — Ты же сказал, что курение убивает, а я хочу ещё побороться за твоё сердце, так что не умирай, — слова пронзили циничного парня насквозь, даже не дав шанса на спасение. Дохён отчётливо понял, что он влюбился в обидчицу своей сестры, но перечить своему больному сердцу он просто-напросто не мог, потому и оставалось только смириться с запретными чувствами. — Пообещай, что обязательно продержишься до нашей следующей встрече, иначе я не хочу плакать на твоей могиле, — она сказала это, сквозь подступающий комок слёз, но перебила отчаяние своей искренней улыбкой. — Я обещаю не умирать. — Сегодня был наш первый поцелуй, так что через год мы обязаны повторить его, поэтому выживи, обязательно выживи.