***
На лужайке, окружённой высоченными каменными глыбами, стоят десяток гномов, два эльфа и девушка. — С-Сильва? — Птичка. — Надо же. И как ты сюда попала? — Я упала, провалилась под землю, а затем корни выплюнули меня сюда. — Нуада, кто эта девушка? — Это Сильва, отец, феникс. — Меня зовут Птичка! — Похорошела. — Мне виднее, как тебя звать. — Мы с вами не знакомы. Почему вы позволяете себе так разговаривать со мной? — Минут через десять вспомнишь. Идёмте, друзья, время двигаться в обратный путь. И ты, Сильва, идёшь с нами. Не будешь слушаться — свяжу. — Ну, попробуйте. — Глумясь над самоуверенностью незнакомца, Птичка опустила глаза и в усмешке поджала губы. — Я хорошо изучил тебя, так что с фениксом справлюсь легко. Не провоцируй. Тебе не понравится. — Птичка подошла вразвалочку к принцу и со всей немереной силы толкнула за плечи. Нуада не удержался на ногах, а сзади как на зло оказался камень, и пал на спину. — Повторяю ещё раз: я запрещаю вам обращаться ко мне на «ты». — Гномы окинули девушку презрительным взглядом. Балор протянул сыну руку и помог подняться. Птичка шла впереди, скрестив руки на груди. Путники спускались вниз по зелёному склону. Сосны, вытянувшиеся до небес, провожали путников криками вечерних птиц. Девушка подскользнулась на мокрой от росы траве, но, не успев упасть, превратилась в красную пташку, взлетела над полем, и снова встала на ноги. Подобное зрелище привело в восторг всех, кроме принца. Нуада начал подгонять Птичку, потому что из-за неё встала вся колонна. — Мы поплывём на вон тех кораблях? — Вдали виднелась синяя гладь и покачивающаяся на волнах флотилия. — Да. — Это плохо. — Почему? — Мутит на волнх. — Давно тебя начало укачивать? — Мне всегда нехорошо в лодках. — Нуада хмыкнул. И начал разглядывать девушку с ног до головы. — Что у тебя с ногой? — Ничего. — Почему хромаешь? — Давно случился вывих. Теперь я прихрамываю. Как же это. Умное слово. Ах, да, психосоматика. — В таком случае, тебе лучше лететь. Видишь бухту. Перенеси нас туда. Птичка по очереди на спине перенесла гномов и короля. Гномы сразу принялись готовить судно к отплытию. Балор заметил, что Птичка облокотилась о деревянный столб и не собирается лететь за Нуада. — Пожалуйста. — Что? — Ты, ведь, это хотела услышать. Вернись за Его Королевским Высочеством. Нам нужно отплыть до заката. — Разве он не успеет? — Сама понимаешь, что нет. — Хорошо. Лечу. Когда Птичка скрылась, Балору обратился один из гномов. — Ваше Королевское Величество Балор. — Да, Тура. — Почему Вы позволяете дрянной девице вести себя с Вами подобным образом? — Это феникс. Неизвестно, что она может выкинуть. Знаешь, почему на свете нет фениксов? Потому что они взрываются и погибают в раннем возрасте. Нуада занимался воспитанием Сильвы, держал в ежовых рукавицах, но всегда говорил, что всё это до поры. Один гормональный всплеск и конец. — Сильва была таким милым ребёнком. — Ну, это с каждой женщиной происходит! Идём внутрь, моросить начинает. — Я не успел подвязать все канаты, Ваше величество. — Потом проверишь. У них там что-то случилось, раз до сих пор не прилетели. Лишь бы не подрались. В небе над бухтой скручивались чёрные тучи, а поле пока озаряли лучи. Птичка опустилась до самой травы. Принц не замедлял шага. Девушке хотелось побыстрее уплыть подальше от берега. Всё вокруг казалось каким-то мёртвым, ненастоящим. — Его Величество сказал, что нужно отбыть до заката. — Я знаю. — Вы хотите идти сами? — Не хочу. Но ты летела так громко, что разбудила всех, кого не надо. — В первый раз в жизни меня упрекают в том, что я громко летаю. — Тем не менее. — Принц замер. — Кого же я разбудила? — Тише. — Нуада всматривался в зелень травы и кустарников. Не слышно даже ветра. — Раздевайся. — В каком смысле? — В прямом. По пояс. — Не буду. — Ты наверное хочешь жить, верно? Значит нужно будет слушаться, Сильва. — Птичка упёрла руки в бока. — Объясните. — На ветках этих кустов живут мохнатые пятилапые разумные существа. Они хищники. Нападают стаями. Я их принц. Меня они не тронут. Однако отбить феникса я даже пытаться не буду. Вижу только один способ обезопасить тебя: пометить своим запахом, чтобы они не чувствовали добычу. Я объяснил достаточно ясно? — Предельно. Между прочим, я пока не вспомнила, почему вы так фамильярно со мной общаетесь. — Не вспомнила и всё равно слушаешься. — Почему вы считаете, что я вас слушаюсь. — Ни одна девушка не станет раздеваться перед незнакомым мужчиной. — Нуада бросил куртку на траву. — Закон дебрей: подчиняйся тому, кто лучше знает местность. Впрочем, запах можно оставить и по-другому, но я потерплю. — Вот и молодец. Открывай рот. Нуада управлял девушкой, слегка прихватив за волосы, но быстро сообразил, что она сама неплохо справляется. — Ну, вы мне ещё в любви признайтесь! — Птичка продолжила, смотря на Нуада с таким же укором, с каким прозвучала фраза. — Что? — Он неосознанно убрал упавшую на лоб девушки прядь и заправил за ухо. Нуада дотронулся до шеи Птички и та поняла знак остановиться. Удивительно, это действительно Сильва. Так часто он наблюдал за ней издалека, а сейчас она здесь, совсем рядом. Хорошо, если сперма попадёт ещё на волосы. — И какого это, со своей сестрой? Вы столько раз настаивали на нашем сходстве. У вас ведь не было матери, верно? Принцесса сформировала первые представления о женщине. — Примером мне могла стать любая, но только не Нуала. — Сколько уверенности! — Отец ненавидит меня за смерть матери. Тебе, к слову, это известно. — Получается: вы младший! Надо же. Как это связано с сестрой? — Её — любили, меня — нет. — Птичка смотрела на принца и молча улыбалась. Нет, где-то они определённо встречались, а вот где? — Ах! Вы мне соврали. Нет никаких пятилапых монстров. — Какая чудная месть с его стороны. — Почему ты так думаешь? — Я слышу ваши мысли. Они копошатся словно змеи. — Что же сразу не вычислила? — Мне больно. — Нуада любовался как девушка, поднявшись с куртки, застегивала пуговицы. С внешних сторон предплечий глубокие следы от ногтей. — Зачем ты расцарапала себя? — Я говорю: «Мне больно». — Ты не собираешься лечить ногу? — Не нога болит. — А что? — Здесь. — Птичка показала на грудь. — Внутри, словно огнём. Сильнее и сильнее. Неужели началось? Нуада давно не чувствовал себя таким растерянным. Он рванул к Птичке. Взял запястья исцарапанных рук. Вены будто светятся. — По разговорам гномов, мы с вами давно знакомы. Раньше подобное случалось? — Да. — И что вы делали? — Порол, но сейчас это бесполезно. — Принц видел огонь в глазах Птички. Он разгорается больше и больше. Наверное хорошо, что Нуада сейчас рядом с ней. Мгновение и всё заливается ослепительным светом.***
— Ах, он! На встречку выехал! Да я тебя… — Уже мчимся по асфальту. — Куда они так несутся? — Мы спешим и они спешат. — Весь поток? Как ужаленные! — Сколько у тебя тут мусора! — Птичка рассматривала бумажные пакеты по ногами. — Хот-дог? Ты же на сыроедении? — Я подвожу разных людей. Думают, работаю на этой махине. Как будто не видно, что это эвакуатор, а не фура. Я — дальнобойщик! С ума сойти! — Мы на ту же заправку торопимся? — Туда, туда. — А Лили Винтер ты тоже подвозила? — Кто это? — И Беатрис Кабольски, и Сельду Дель? — Я не знакома с этими девушками. — Они были зверски убиты недалеко от местных лесов. Их как раз связывает заправка… Вот, проехали указатель. — Что натолкнуло подозревать меня? — Твоя озабоченность Институтом благородных девиц. Тебе нужны особые девушки, с какими-нибудь схожими чертами, как всем маньякам. — Ха-хаха-ха-аааа. — Ты под наркотиками? — Ну, покурила чуть-чуть. А тебе, что? Жалко. — Впереди полиция. — Проедем на таран? — Не надо. Останавливайся. — Доброй ночи, дамы! Тут авария. Туристический автобус перевернулся. Движение перекрыто. Сдайте немного назад на объездную. Видели поворот? — Вам помощь нужна? Я писатель, но первую доврачебную оказать сумею. — Здесь достаточно скорых и труповозок. Ускорьтесь, пожалуйста, а то не развернётесь. Опять машины подъезжают. И что вам всем не спится? Таяра и Птичка успели завернуть на дублёр. Асфальт резко закончился и тягач въехал в пару ям. Катились вдоль главной дороги. Там ослепительно мигали красно-синие лампы. Потом между дорогами выросли берёзы и сужающаяся тропа начала уходить в бок. — Дальше можем застрять. — Почему? — Я здесь часто на велосипеде катаюсь. Глубокая колея из мокрой земли, а чем глубже в лес дороги точно американские горки с торчащими корнями. — Посмотрим. — Сказал слепой… — Что? — Ничего. Зато полюбуемся на Бергану. Сейчас, наверное, ещё нет туристов, а с приходом тепла вдоль берега чудные разноцветные палатки, открытые и закрытые. Очень уютно. — Как в лесу может быть уютно? — Мне будет трудно объяснить. Это нужно видеть. — Я вижу воду. — Да, Бергана. Только с моста осторожнее съезжай. — Ну вот, достаточно осторожно? — Ага. — Мечтательно ответила Птичка. Она опустила стекло, положила руки под голову и наслаждалась холодным лесным воздухом, созерцая отражение полумесяца в спокойной воде. Птичка как будто бы проживает две жизни: одну — здесь, другую — в том странном, неживом лесу. Воспоминания накрыли волной. Каждую минут своей жизни девушка была в двух разных местах. Всё это не умещалось в голове. Создалось ощущение нереальности происходящего. Возникло желание выбрать какую-то одну, но сразу стало ясно, что это невозможно, потому что и там, и тут были бесценные моменты боли и счастья. — Что будет, если проехать не осторожно? — Шины проколешь. Здесь повсюду камни как гвозди. — Понятно. Дорога не такая уж кошмарная. — Так мы в лес ещё не въехали. — То есть, мы ещё не в лесу? — Нет. Впереди лес, а это пролесок. — Я думала «пролесок», это грядки лилий. — Согласно цветочному журналу — да. А в рабочем лексиконе, пролесок — это «группа деревьев перед лесом». — Ой! — Это только начало. — Надо ехать назад. — Не стоит. Давай до утра подождём. Когда рассветёт, хотя бы увидим, куда едим. Ух ты, кто-то уже поселился с палатками. Давай к ним! — Ты уверенна? — Не будем же мы сидеть остаток ночи в машине. Негромко тарахтел генератор. К нему подключён переносной холодильник и удлинитель, утыканный зарядками. Лужайку окольцовывала гирлянда из крупных светящихся шаров. Птичка сразу обратила внимание, что нигде не стоит машина. От берега далеко, так что вряд ли туристы добрались сюда на лодке. А скарба у них много: четыре закрытых палатки, огромный шатёр, в нём длинный складной стол с тарелками, чашками, термосами, пластмассовыми коробочками с салатами, овощами, пакетами, приправами и тюбиками с соусами. Видно дымящийся мангал с шампурами и решеткой. К стволам деревьев прислонены удочки, сачки, рядом сумки-вёдра, термосумки. Посередине поляны стоит деревянная беседка без стола, с лавками по обе стороны. Между сидящими железная конструкция, которая походит на плиту. На ней жарятся грибы, помидоры и креветки. По лавкам — двенадцать туристов. На коленях у них тарелки с шашлыком. Одна из девушек шуршит пакетом с зефиром. — Какая прочная конструкция. — Прокомментировала Таяра, глядя на беседку. — В такой глуши. Не сами же они её притащили. –… Я была просто уверенна: завалю всё, что только можно! — Завершила монолог Эглерия, активно придавая красочности высказыванию жестикуляцией. — И приняли? — Задал очевидный вопрос Алкар. — Взяли! И зачислили в лучшую группу! — Хорошо, что в Эльвадоре начали обучать девушек. — Подметила Тиру. — Если б можно было там учится, когда я заканчивала, поступала бы, не задумываясь. — Ну, это всё-таки не женская профессия, Тиру. — Зато, мама, таких специалистов сейчас единицы! — Доброй ночи, дамы! — Улыбнулся Птичке и Таяре Алкар. — Гуляете под луной? — Ага. — Поддержала шутку Птичка. — Машина застряла и мы пошли на свет вашей гирлянды. — Присоединяйтесь к нам! Риул, подвинься. А завтра вытащим вашу машину. Я — Оноли… Оноли начал всех представлять. Они не узнают нас. Поняла Птичка. Таяру никто тут не знает, ну кроме Фенека. Но я-то с ними виделась час назад. — Нуала. — На всякий случай Птичка назвалась чужим именем. Неспокойно было девушке. Подсознательно она была уверена, что здесь не всё так ладно, как кажется. Если Птичка ошибается, скажет, что пошутила. — Как принцесса Нуала? — Да, меня назвали в честь неё. — Признаться, вы так похожи! — Неужели? — Птичка посмотрела на Таяру. Та прибывала замешательстве от номера Птички. Как будто сама ни разу так не делала. — Очень! — Настаивала Бея. — Очень-очень! — Как корабль назовёшь .! — Ну, от Фенека Птичка не ожидала. Хотя, может он и не специально. В лесу, всё-таки находимся. Мало ли, какое у него сегодня настроение. Вот и сводит с ума незваных гостей. — Жаль принцессу! Хорошая девушка была. — Вздохнул Оноли. — Да, но погибла она героически! За правое дело! — Поддержал Гванер. — За какое «правое» дело? — Вмешалась Птичка. — Её Королевское Высочество сохранила мир между людьми и волшебными существами. Она отважно погибла за продолжения короля Балора. — Не верю я в это. Женщин волнуют только три вещи в жизни. — Приготовила загибать пальцы Бея. — Внешность. Личная жизнь. И карьера. Это три кита, на которых зиждиться дамская сущность. Ваши мужские штучки нас не интересуют. Молодые девушки не лишают себя жизни из-за идеологических взглядов. Особенно в наше-то время! — Правды нам никогда не узнать! — Протянул Филин. — Это — да. — В прочем, как и то, с кем собирался воевать принц Бетмора. — О чём вы, Нуала? — О том, что принц находил себе союзников, делая акцент на защите природы. Будем выражаться простым языком. Однако, он мог преследовать другие цели. — Например? — Подключился Сулмедир. — Всё что угодно! Мне кажется, что поддержание экосистемы в определённой местности — слишком незначительный объект. И понятие «люди» привыкли сужать. Сколько на планете народностей? Сотни, как и фейри. Может быть он хотел отыграться на ком-то конкретно? Вполне вероятно, что с развитием событий у принца Нуада нашлись бы сторонники и среди людей. Я говорю не об отдельных личностях, а о народах. Но, это всего лишь моё предположение. Послышались всхлипы. — Таяра, что с тобой? — Я любила его! И сейчас люблю! Вот, вот зачем я всё это делаю. Чтобы его вернуть. Равен, Равен сказал, что сработает. Что у него уже получалось, только ему помешали. — Значит, на убийства тебя подговорил Равен? — Нет. Да. Он сказал, что способ сработает! — Только не ту жертву ты выбрала, Таяра. — Из темноты выплыл Равен. — Ты всё испортила, как обычно. — Почему? — Потому что, Таяра. — Выходит, это правда, что пророчат руны? — Обратился к Равену Алкар. Почему у присутствующих реакция, как будто всё нормально? Неужели все настолько привыкли к нестандартным поступкам Равена и поэтому сейчас спокойно относятся к его появлению? Завладел сознанием всей Эльфляндии. — А что они нам пророчат, старый друг? — Бетмора вернётся. Снова. — Он всегда возвращается. Выбирается из любых трясин. Хотя, слухи постоянно ходят разные по миру. Многие старейшины твердят, будто принц Нуада до сих пор жив-здоров. — Где вы такое слышали? — Да, на рынке, вчера. — На рынке и не такое услышишь! — Мы всё равно готовимся в любой момент дать ответный удар. — Какой удар? Кому? — Возмутилась Птичка. — Принцу Нуада. Если есть хоть малейшая вероятность того, что он вернётся… — Лаита, вы сказали об ответном ударе. Ожидается агрессия с его стороны? Он вроде бы всё для народа, то есть вас. — Принц Нуада не потерпит людей возле себя. Тот новый мир, что мы строим последние десятилетия на новом континенте, он разрушит в миг своей ненавистью. Вы правильно подметили, Нуала. Наследник Бетмора стремится к высшим целям. У него много личных счетов. Уж поверьте! — И что же вы планируете делать? — Птичка наигранно сморщила нос. — Поднимим Золотую армию, которой он так хотел завладеть, против него! — Вы уже однажды попытались это сделать. — Прыснул яд Равен. — И к чему привело? — То, что произошло много лет назад не считается. — Возразил Оноли. — Тактика Нуада мне никогда не нравилась. Но, когда с тобой на поле боя непобедимая армия, я не смог стерпеть его напыщенности. Если бы мне тогда удалось завладеть правом командования, сохранились жизни тысячи воинов. — Тогда твоя глупая выходка погубила куда больше. Тебе очень повезло, что даже в молодости Нуада обладал способностью расставлять приоритеты. Иначе, не сидел бы ты сейчас здесь, Оноли. Я говорю о недавней попытке. Успехом она не увенчалась, а магма до сих пор не успокоилась. Однако, нет худа без добра. Мы вышли на поверхность и строим своё будущее. Но вот ты, лично ты, считаешь это успехом? Тебе ночами не снятся кошмары с погребёнными заживо? А, мой друг? — Хватит, Равен. — Нет, Птичка! Всему есть предел. Думаешь, куда они вывозят столько удобрений с твоего участка? Помню, ты прогуливала химию, но должна знать, что можно сделать из водорослей. — Выходит, что не должна. — Птичка улыбнулась. Над головой зашелестели крылья. На плечо девушки опустилась птица. Она потёрлась головкой о волосы девушки, прикрыв глаза. — Ничему я тебя так и не научил! — Похоже, в волосах девушки застрял жучок, потому что птица не унимаясь, цепляла клюв за пряди. — Бывает. — Птичке стала надоедать игра в притворство. Она решила начать с Алессы. — Как ваша сестра поживает? — У меня нет сестры. — У Птички взлетели брови. — В каком смысле? — В прямом. — А это что? — Птичка показывает пальцем на себя. — Я потом тебе всё объясню, Птичка. — Равен провёл рукой по плечу девушки. — Можно сейчас? — Нельзя. Ну хватит, Таяра. Уймись! — Мне так больно! — Я уже сто раз говорил тебе бороться со своей одержимостью. — Нет силы, которая способна победить любовь! — Не любовь у тебя, а мания. Привыкла, что все игрушки принадлежат тебе. — Вы ошибаетесь! — Если бы ты любила. Действительно любила! Вернуть Нуада было бы куда проще. — Последнюю фразу Равен произнёс на выдохе, с досадой понизив голос. Птичка внимательно слушала его и Равен решил ответить на немой вопрос. — Если тебя любят, ты остаёшься на этой земле. Если есть хоть что-то, что держит здесь или держится за тебя. Работали бы другие силы. — А как же ваши боги? Вы в них так верите. — От богов толку мало. Только ваш ни на кого не похож. Заметь, воскрешение тоже не в его правилах. Впрочем, ничто не исчезает. Все ушедшие из нашего мира, живут в другом. С этой птицей явно что-то не так. — Да ладно, путь сидит. А как же окаменение? Как вы объясните его? — Кома. Временная или бесконечная кома. — Для чего вы хотите вернуть принца? — Овцы без пастыря. — Из вас очень хороший пастырь! — Да не ужели? — Вечно у вас второе дно. — Людям нужно верить! — Только вы не человек. Оставьте свои сказки студентам. — А правду говорят, что если уплыть на лодке по Бергане во время разлива, можно доплыть до мира мёртвых. — Конечно, Тиру. Не просто же так реки выходят из берегов. Я всё время к ним наведываюсь. Только нужно плыть против течения. Где соседнего берега не видно. — Ого! — Какая красивая всё-таки птица! — Странно. — Удивился Филин. — Они здесь не водятся. — Почему? — Возразил Равен. — Это же орёл. Что мешает орлам здесь жить? — Он карликовый. Такие живут в кустарниках, низкорослых деревьях. А тут махины до неба. — Белая птаха с чёрной каймой по крыльям и хвосту творила из волос Птички гнездо, слегка покусывая девушку за ухо. — У меня дома такой же. Ольме недавно подарил мне. И машину… Прям точь-в-точь! Не сбежал ли ты из клетки, милый? Хотя, нет. Этот какой-то нервный. — Как вы его назвали. — Поинтересовалась Тиру. — Нуада. — Боги! — Закатил глаза Равен. — А он отзывается! И с виду прям как мой Принц. — А на кого машина-то записана? — Съёрничала Бея. — На Ольме. — Тогда он дал временно попользоваться. — Отстань от неё, Бея! — Куда, интересно, Птичка запропастилась? — Девушку напрягло, что её не узнала родная сестра, да ещё говорит, что сестры у неё в принципе нет. Птичка решила развить эту тему, раз Равен ничего объяснять не желает. — Что? — Переспросил Фенек. — Она говорила, что с вами поедет. — Я не знаком ни с какой Птичкой. Кто знает её? — В первый раз слышу это имя. Вы, вероятно ошиблись. — Так, — Равен хлопнул обеими руками по коленям. — Пойдём потанцуем. Вы же взяли с собой музыку? — А как же! — Филин достал из-под лавки колонку, опрокинув пару бутылок. Заиграла довольно весёлая музыка, что необычно, ведь эльфы любят мелодичные, спокойные композиции. Филин положил чёрный проигрыватель на траву. Танго? Что-то очень знакомое. А, Пьяццолла! Ритмичный темп то замедлялся, то снова набирал скорость. Равен с Птичкой кружили вокруг беседки. Ни один мужчина не вёл её так, как Равен. Наверное, другие просто не умеют танцевать. Музыка внезапно остановилась. Это орёл ткнул клювом кнопку, приземлившись прямо на колонку. Возвышаясь на мощных мохнатых ногах, он с вызовом глядел на пару. Затем, как будто снисходительно, указал крылом куда-то в сторону, где была лишь зелёная чаща. Никто ничего не видел, но все упорно вглядывались в темноту. Риул два раза громко втянул воздух. — Пахнет костром. — Озвучил его мысли Оноли. — Пахнет. — Подтвердил Риул и оба посмотрели на мангал. Ничего, вроде бы, удивительного. Тут прямо на них выскочил кабан. — По-одиночке они не ходят. Что бы там не случилось, стадо кабанов мчится на сюда. — И? — Не поняла намёка Таяра. — Они затопчут нас. — На весь лес уже раздавался треск ломающихся веток. — Кабаны спать должны в это время. — Бежим к реке. Воду они будут обходить в любом случае. — С Оноле никто спорить не стал. Птичка оглянулась и увидела орла сидящим на колонке. Он смотрел туда, откуда выбежало животное, а когда почувствовал взгляд девушки, повернулся к ней. — Пошли с нами. — Карлик, приняв приглашение вспорхнул к Птичке. С берега виден изгиб реки и лес до самого горизонта. Птичка не сомневалась, что все стоят и заворожённо любуются пейзажем, но сколько глаз видит было затянуто густым туманом. Вдруг подул ветер, серые массы двинулись и за ними открылся огонь. Лес горит, весь, полностью.