Мужской рай?

      Парочка ввалилась буквально в номер и Германика с трудом смогла задвинуть щеколду. Александр повалился на кровать уставившись взглядом в потолок. Пока он приходил в себя воительница зажгла свечу и установила её в подсвечник, поставив всю конструкцию на подоконник.       - Ох, блин! Зря я столько выпил. Чуссвую завтра не встану. Умру и сова пересесусьсуся в очередной дурацкий мир. – Язык периодически отказывался выполнять свои коммуникативные функции.       - Да, ладно. Всё вы мужчины так говорите. – Германика стянула с себя безрукавку и рубаху. Грудь теперь прикрывала только широкая лента, через которую явственно проявлялись заострённые сосочки.       - Герма, а ты чё делашь? Я, как бы ищо зесь.       - Спать хочу. Не в степи же сплю, в постели я сплю без одежды. По крайней мере, без верхней. – Женщина в отличие от мужчины говорила ровно, слегка растягивая гласные.       Сапоги полетели в угол.       - Межжу прочим, Александр. В кровати никто не ложится в обуви. Давай скидывай башмаки.       - Это не бшамаки, это ботинк… и.       Вскоре к сапогам присоединились ботинки, а также носки и портянки. Местные военные, видимо, уже научились их крутить. Однако на этом Германика не остановилась. Штаны легли поверх рубахи и на бёдрах женщины остались довольно симпатичные шортики. Александр удивлённым взглядом окинул фигуру воительницы. Тело Германики было довольно жилистым, мускулистым и украшенным всевозможными шрамами. Встречались параллельные линии группами по три-четыре штуки, что говорило о когтях неких зверей, может даже тех же гоблинов. Что насчёт мышц, это не были бугры, оплетённые венами, как у культуристок, эти мышцы закалялись в боях и тренировках с расчётом не красоты и понтов, а с учётом выживаемости в реальном бою.       - Алекс, если ты не собираешься спать, то подвинься. – Женщина села на кровать, слегка завалившись на Шурика. Вестибулярный аппарат всё ещё сбоил при работе.       - А щё я не сбираюсь? Я собираюсссь. Щас и лягу.       - А штаны почему на тебе? И рубашка? Тебе холодно? Так прижмись ко мне, я горячая.       Тут Германика не врала, она действительно была горячей. Алкоголь расширил капилляры и кожа воительницы стала красной, будто её в бане распарило.       - Не, ну как бы… мыш.. мыш спать чё, на одной кровати бум?       - Па-ачему бы нет? Она вона какая большая.       Александр с сомнением, но всё-таки разделся до трусов, однако, когда он поднял глаза на воительницу, та стояла перед ним абсолютно обнажённой. Сердце у мужчины ёкнуло, и не только сердце. Из глубин затуманенного сознания начал подниматься дремучий инстинкт размножения, который тут же опускался в район паха. Хотя, казалось бы, ничего нового особенно не добавилось. Лишь грудь второго размера правый сосок которой пересекал очередной шрам и не густая растительность на лобке с явно выпирающими губами срамной щели.       - Э-э-э… Герма? А это ты чё?       - Сейчас узнаешь. – Зловеще улыбнувшись, женщина повалила Аленксандра на кровать с невиданной сноровкой стянув трусы, которые перелетели комнату и потом спланировали вдоль стены, прервавшей их полёт, вниз.       - Не, не щас, я не в состоянии…       - Я тебе не верю.       Воительница положила руку на поднимающийся стержень мужчины и помогла ему перейти в состояние полной боевой готовности.       - Стой, ты это сбираесся мня насиловать?       - Ну от тебя первого шага не дождёшься. А я взрослая, зрелая женщина. И вапще. Я тебя спасла? Спасла. Требую награду!       Поняв, что изнасилования не избежать мужчина предпринял последнюю попытку если не избежать, то по крайней мере поменять сценарий грядущего соития.       - Лано. Я не пнял намёков, но тохда сверху буду я.       Германика замялась. Было видно, что она привыкла быть сверху и контролировать весь процесс. Видимо многие мужчины старались избежать секса с ней. Хотя почему, для Шурика было совсем не понятно. Да, женщина не была красавицей, но определённый шарм и сексуальность были ей свойственны. Наконец воительница решилась, она легла на кровать рядом с Александром.       - Хорошо. Обычно я объезжаю жеребцов, но сегодня сама побуду лошадью. Седлай меня, мой могучий всадник!       Мужчина слегка поморщился. Он уже понимал, что стены в этой «гостинице» весьма тонкие и соседи могли верно интерпретировать фразу, которую Германика буквально выкрикнула. Хотя учитывая контингент гостей, кому не всё-равно? Слегка покачиваясь, Шурик привстал и склонился над ждущей женщиной. Одной рукой он коснулся Германики в районе промежности и тут же ощутил влажную и горячую страсть женщины. Похоже алкоголь сделал её раскрепощёнее и она себе успела уже напредвкушать, поскольку текла в буквальном смысле этого слова. Бёдра воительницы от прикосновения мужчины раздвинулись в стороны, и одной рукой она обхватила его за талию.       - Всё, хватит прелюдий, я уже готова, входи уже.       Александра снова качнуло и он едва не упал на Германику, уперевшись руками в её грудь, женщина от неожиданности вскрикнула. Он решил, что это от того, что ей пришлось принять практически весь его вес на довольно чувствительный орган.       - Ох, прости. – Саша попытался исправиться и упереться руками в кровать рядом с плечами Германики.       - Да ничего. Я и не знала, что ты тоже любишь погрубее.       Глядя в лихорадочно горящие глаза девушки бывший электрик на секунду задумался, а уж не в том ли была проблема у Германики с мужчинами, что она любила «погрубее». Больше секунды ему не дали. Женщина ухватила мужчину за его клинок направляя его в свои ножны со словами:       - Что ты, попаасть не можешь? Давай помогу. Сюда, вот сю-у-у-у…. Да-а-а-а!       Влажная плоть с чавкающим звуком приняла в себя мужской корень и воительница изогнулась, хотя само действие ещё не началось. Гадать с чем это связанно Александр не стал, начиная двигать бёдрами. Германика не отставала, периодически подмахивая и немного подбрасывая своего любовника.       Но всё это продолжалось недолго. Клинок Александра внезапно обмяк и выскользнул наружу. Попытки ввести его снова ни к чему не привели. Мужчина сконфуженно сел на край кровати.       - Ох, Германика, прости. Это так у мня… тка када выпью.       Женщина села рядом и взяла хозяйство Шурика в свою руку, в свою очередь одну руку мужчины положив себе на промежность.       - Ничего страшного, Алекс, ты просто устал. Долго шёл по степи, был ранен, ночью стоял на вахте. А теперь ещё и выпил. Знаешь, обычно мущины они таки-и-ие напористые, когда пьяные. Ты просто устал, так что это нормально.       Александр сидел немного оглушённый. Впервые в его жизни женщина сама за него придумывает оправдания его половой дисфункции. Он начал неосознанно поглаживать лепестки воительницы, не давая ей остыть окончательно. Так они и сидели примерно минут пять, поглаживая и наминая друг другу известные органы, пока Германика не заметила, что вялая сосиска в её руках снова превратилась в стальной прут.       - Если мы так продолжим, может произойти всякое, давай ещё раз попробуем.       Александр вновь склонился над женщиной и вошёл, направляемый твёрдой рукой. На какое-то мгновение он даже засомневался, настолько ли Германика пьяна. Но все эти мысли выветрились из его головы почти сразу, когда снова горячая влажная плоть плотно обхватила его клинок. Одной из проблем было снижение чувствительности под влиянием алкоголя, пришлось двигаться резче и жёстче. Германика подбадривала мужчину криками:       - Да-а-а! Засади-и-и! О-о-о! Сильнее засади-и-и! А-а-а-а! Да-а-а-а! Вот та-а-а-… ах!       Александр уже просто махнул рукой на то, что кто-то мог их слышать. В конце-концов, какая разница? Пусть завидуют. Три минуты продолжались эти движения. Стоило мужчине чуть-чуть увеличить амплитуду, как к крикам женщины добавлялись чавкающие звуки. Соки стекали по бёдрам обоих любовников, а их сочленяющиеся уды превратились в настоящее болото. Пульсация, пошедшая по стволу предупредила о скором залпе. Александр попытался не кончить в партнёршу.       - Герма, ах, я сейчас, фу, я кончу!       – Кончай! А-а-а!       Германика не стала отстраняться или останавливаться. Она притянула мужчину ещё ближе к себе, буквально укладывая его на себя, одной ногой обхватив за ягодицы. А затем стала поддавать с неистовой яростью, завывая как зверь, проявляя поистине животную страсть. После белого залпа женщина не остановилась, она продолжала агрессивно двигаться, невзирая на протесты мужчины, пока его клинок снова не сравнялся по стойкости с шёлковой лентой. Только тогда она выпустила Шурика из своего медвежьего захвата и стала с силой натирать свои губы и клитор, попутно пояснив.       - П-прости, сладкий, у-у-у-у! Но я е ещё не… не закончила. А-а-а-ах! Ускакал ты впереди… м-м-м… своей лошади. У-у-у-ух! У мужчин так бывает, не думай. А-а-ах!       Германика хотела ещё что-то сказать, но мужчина не стал её слушать, он опустился на колени между её раздвинутых бёдер и решительно убрал её руку в сторону.       - Не чесно. Ты мне всё сделала… я доведу-ду до конца тебя.       После чего своими губами он коснулся распухших лепестков женщины. Нельзя сказать, что бы он был асом куннилингуса, но тем не менее решил показать всё, что прочитал когда-то в глянцевом журнале. Оставалось лишь надеяться, что автор статьи понимал о чём говорить. Покусывания, посасывания, широкие лизки и короткие, ударные, зигзаги, спирали… Губы и язык мужчины, которые с трудом произносили слова показали свою гибкость и подвижность. Он ощущал как кисловато-солёный сок женщины, смешанный с потом и его семенем стекает в его рот, как сжимаются судорожно бёдра и лёгкая дрожь проходит по телу любовницы. Германика стала извиваться и гладить Александра по голове, иногда с силой сжимая волосы и слегка потягивая его за них.       Наконец девушка издала особенно протяжный стон и чуть отстранила голову от своей промежности.       - Ох, всё-о-о-о! Во имя богини, Алекс, что ты там сделал? Я думала ты меня сейчас есть начнёшь.       - Поравилось? Ты не должна себя… это… у-до-вле-тво-блять… млять… а, рять. Сслушай, а ничё, что я это… спустил в тебя?       - Дурачок. – Германика села и слегка сжала голову мужчины между своими бёдрами. – Я же тебе говорила, что я умею предпринимать меры, чтобы не понести. Пока тебя не было, я успела принять эти меры. На всякий случай. Не думала, что это будет случай с тобой.       Александр поднялся на ноги и тут Германика заметила, что его копьё снова твёрдое и смотрит прямо перед собой и немного вверх, как бы задирая нос, вот я мол, какой молодец. Она похлопала по кровати, привлекая внимание мужчины:       - Вижу ты уже отдохнул?       - Я прост взбудился, как тебе отлизливал.       - Иди сюда. Я тебе покажу как я объезжаю жеребцов. Ты можешь ничего не делать, только получать удовольствие. – Германика хищно облизнулась.       Александр попытался сесть на кровать, но его снова качнуло и он едва не упал на пол. К счастью Германика оказалась начеку. Она подхватила мужчину и одним движением уложила на середину кровати. Затем села верхом и стала тереться своими ножнами и меч Александра.       - А ты молодец. Знаешь, многие мужчины отказывались меня туда даже целовать. А ты не побрезговал. – По внутренней стороне бёдер стекал коктейль, который недавно слизывал мужчина.       Александра нельзя было назвать брезгливым, но он не мог поцеловать женщину в губы (верхние), если эта женщина только что делала ему минет, а уж тем более если он спустил ей в рот. То что он отважился не просто поцеловать, а буквально вылизать женщине её киску в которую недавно спустил своё семя, было для него самого неожиданностью. То ли алкоголь тому виной, а может потому что Германика не стала изображать оргазм и честно призналась, что ещё не достигла его. Опять же могло сработать чувство благодарности за то, что она с пониманием и сочувствием отнеслась к его недавней проблеме. Может это странная атмосфера мира влияет на него так. Выводов мужчина сделать не успел. Мысли плавали в алкогольном тумане лениво и нехотя, большинство мыслей и вовсе спустились ниже ватерлинии тела. Недаром гласит одна пошлая пословица: «Когда у мужчины встаёт член, его мозг замолкает». А потом ему уже было не до этого. На него насела потная, пьяная, горячая и в то же время невероятно желанная женщина.       Подбрасывать Германику, как она его Александр не мог, сноровка не та, да и силы тоже. Он просто старался поддавать вверх, когда женщина только начинала опускаться. Объезжала его женщина грамотно со вкусом и явным опытом. При этом наблюдалась всё та же животная страсть. Германики не хватало только ковбойской шляпы и дикого выкрика «Ви-и-и ха-а-а-а!!!» Впрочем крики присутствовали, хотя и совершенно другие:       - Да-а-а! Да-а-а-а!! Давай, быстрее, быстрее! А-а-а-а! О-о-о-о! Давай, жеребчик! О-о-о-о! Да-а-а! Молодец! Галопом! Давай галопом! О-о-о-ох!       Скачка была поистине безумной. Александр ощутил как промок матрац на кровати. Кажется спать теперь будет не комфортно. Хотя от пота она бы тоже могла промокнуть ничуть слабее. Казалось, что всё повторяется и сменилось лишь положение любовников, да и клинок мужчины решил проявить свой несгибаемый характер. Только на этот раз конец был несколько иным. Германика внезапно затрясла бёдрами, а потом просто легла на мужчину. Шурик, дотянулся до её ягодицы и хлопнув упругий зад воительницы сказал:       - Эй, эй. Ты что всё? А я вот теперь отстал.       - Ох, прости. – Германика неохотно выпрямилась и сделала несколько медленных фрикций. Но внезапно в её глазах загорелся огонёк. – Слушай, а давай я тебе попробую языком это сделать. Ну как ты мне сделал.       - Не, языка будет мало. Сможешь взять его в рот? Можно не полностью, хотя бы половину.       - У меня рот не такой плотный, в отличии от ножен. – С сомнением протянула Германика, но всё-таки опустилась на пол на колени.       - А ты воздух всасывай. Щёки будут сближаться и будут плотно прижимать моего дружка.       - Интересная идея. – Кивнула головой воительница размещаясь на коленях между раздвинутых бёдер Александра. – Я это делаю первый раз, прости, если что не так.       - Ты это, главное не прикуси его и всё будет нормально.       Через мгновение мужчина снова ощутил влагу и жар, когда вокруг его корешка сомкнулся рот Германики. Правда к приятным ощущениям добавились ещё и ощущения зубов. Но это было просто приятным дополнением. Мужчине приходилось уже принимать подобные ласки от женщин. Но с Германикой ощущения немного отличались. Свою неопытность в минете она полностью восполняла старательностью. Мужчина не стал двигаться сам, позволяя женщине самой решать насколько глубоко она может взять. Иначе рвотных масс будет не избежать, а кровать и так уже мокрая. Теперь уже Александр гладил Германику по голове. Однако в самый пиковый момент девушка отстранилась назад и семя запачкало ей лицо.       - Ух. Алекс, ты тот ещё жук. И как теперь мне вытереться? – Воительница вроде выговаривала мужчине, но тон её голоса при этом оставался довольным. – Ах, ты проказник.       Пока мужчина соображал, чем можно было вытереться женщине, та самостоятельно нашла решение, воспользовавшись краем одеяла. Александр уже собирался всё-таки уснуть, но Германика была настроена на продолжение этой маленькой оргии.       - Алекс, ты как там настроен? – Женщина обняла своего любовника.       - Спать я настроен. – Честно признался мужчина. – Заездила ты меня.       - Богиня любит троицу. Давай по третьему разу и всё.       - Нет, не встанет он. Всё! – Александр обнаружил, что язык немного размялся и речь его стала почти трезвой, но спать хотелось всё сильнее. - И вообще ты так орёшь во время этого, что мне стыдно. Нас же все слышат.       Словно подслушав его, из коридора донеслись женские крики и стоны, сродни тем, что недавно издавала Германика. Женщина насмешливо посмотрела на Александра.       - Ты думаешь тому мужчине стыдно за свою женщину? Эх, ты. Пойми, тут всем наплевать чем занимаемся мы. Они приняли «снотворного» и спят так, что за уши не поднимешь, хоть танцуй на них. А те кто оказался не одинок вполне не прочь «подпеть» нам. Слушай, Алекс, я всё-таки взяла твоего дружка в рот, за счёт твоего языка в моей девочке. Так что мы в расчёте, но где награда за твоё спасение?       - Какая же ты меркантильная. – Александр тяжело вздохнул.       - Меркар… какая?       - Ну расчётливая. Ты могла бы меня спасти, так сказать доброй волей, не требуя награды?       - Хм. А ты мог бы мне ещё раз доставить удовольствие своим язычком, так сказать, доброй волей, не требуя награды?       - Опять вставать на колени на этот холодный пол? Я раненный и у меня раны могут открыться от таких нагрузок.       - Если дело только в этом…       Германика легла на кровать укладывая на себя Александра пахом к голове, животом к животу.       - Начинай. А если опять возбудишься, мой ротик всегда готов тебя принять.       И хотя Алекс сильно устал и хотел спать он старательно приступил к делу. И конечно, все слова о том, что не встанет, оказались просто словами. Для мужчины это было неожиданным открытием. Он уже опытным путём вычислил, что больше двух раз за один вечер просто не получается. Надо бы проверить своё тело. Небось богиня что-то там намудрила с ним. Третий акт этой сцены продолжался ещё дольше. И на этот раз снова Германика финишировала первой. Когда Александр развернулся в обычное положение он заметил, что женщина готовится ко сну.       - А где сперма? Сплюнула?       - Проглотила. Там оставалось немного, всё в первые два раза сдоила. Давай уже на боковую.       - На боковую? На этом сыром матрасе? Давай лучше на пол и накроемся плащами.       - Не дури, встань.       Женщина подняла Александра и сунула ему в руки две подушки и одеяло, а потом просто перевернула матрац. Теперь мокрое осталось снизу. Германика затушила свечу и прикрыла ставни.       - Всё, давай спать.       - Если бы я ещё видел, где здесь кровать.       - Что ж ты в темноте не ориентируешься?       Воительница подняла мужчину на руки и уложила на кровать, ложась рядом. Александр был уверен, что не сможет уснуть, поскольку к нему прижималось голое, горячее женское тело. Но алкоголь сделал своё дело. Не прошло и получаса, а мужчина уже спал мёртвым сном.       Утро, как известно, добрым не бывает. А ещё, если вечером было очень хорошо, то утром будет ровно настолько же плохо. Но в ином мире и законы были иные. Александр проснулся после сильной попойки с очень небольшим бодуном и сушняком настолько терпимым, что даже засомневался пил ли он накануне. Впрочем частичные провалы в памяти оставались, но и они потихоньку восполнялись. Сперва мужчина не понял куда попал и что за странная женщина лежит с ним в кровати. С виду ничего так. Не красавица, конечно, но и не крокодил. Немного её портили шрамы. Всё-таки шрамы украшают мужчин. Но воспоминания возвращались и Шурик, грустно улыбнулся. Германика нравилась ему всё больше и больше. Честная, открытая и понимающая. А может этот мир так и заманивает? Подсовывает вот такую идеальную женщину и ты уже не думаешь о доме. С другой стороны, а чего о доме думать? Если верить жрице он там либо уже мёртв, либо вовсе пропал без вести. Все эти размышления были зарублены недовольным возмущением мочевого пузыря. Унитаза в комнате не было, только ведро, пока пустое. Германика проснулась после того, как Александр справил нужду. Обернувшись он увидел, что воительница уже сидит на кровати и смотрит на него тяжёлым взглядом. Смутившись своей наготы, мужчина стал спешно одеваться. Германика же, натянула панталоны, обернула грудь лентой и молча вышла из номера. Вернулась она повеселевшая с большой кружкой рассола, которую сунула Александру.       - Вот, подлечись. И зачем ты служанкам проблем подкинул? Уже светло, так что мог до выгребной ямы добежать. Сейчас оденусь и пойдём отсюда. Тебе надо будет купить ослика. На коня денег не хватит.       Затем Германика снова куда-то вышла, вернулась она с ведром холодной воды в одной руке и большим ковшом кипятка в другой. Под мышкой у неё были зажаты мочалка и слизистый кусок расползающегося не пойми чего, который оказался мылом местного производства. Женщина безо всякого смущения стала мыться в тазу, который, видимо, для того и стоял в номере изначально, и даже попросила Александра потереть ей спинку. В ответ на дикий взгляд мужчины она пояснила:       - В Пекасии общественных бань нет. А чтобы в частную попасть, нужно иметь знакомых в городе. А я тут только второй раз. Так что, если не помоемся здесь в тазу, до следующей стоянки вонять будем. Вечером остановимся на одном постоялом двору, там можно будет уже нормально вымыться. Правда там купальня поделена на мужскую и женскую половины, так что помиловаться не получится.       - Тем лучше. – Буркнул мужчина и взял в руки мочалку, а потом позволил Германике помочь и ему подмыть наиболее потные места, решив, что этого пока достаточно.       Пока Александр одевался, Германика успела сходить за вещмешком и вызвать служанку, чтобы та прибрала в номере. Так что она одевалась уже на глазах мужчины. Ни капли стыда, ни тени смущения. Она вообще помнит, что было вчера? И мало ли что тут может произойти. Может уже и та таинственная связь между ними установилась? Надо бы проверить.       - Герма, я по поводу вчерашнего хочу поговорить с тобой, пока мы не вышли отсюда.       - Давай, говори. Если есть вопросы, попытаюсь ответить. – Воительница деловито накручивала портянки.       - Я по поводу того, что произошло на этой кровати. Мы миловались…       - Скорее уж сношались. – Фыркнула женщина. – Ты был таким настойчивым, проявил-таки звериную страсть. Но знаешь, мне это даже понравилось.       - Издеваешься?       - Ничуть. Ты настоящий самец.       - Германика, ты же сама едва не изнасиловала меня.       - Как? Ох, теряю хватку. Всё таки не изнасиловала. Ладно, дай мне ещё шанс и я тебя изнасилую. – Ноги вошли в сапоги.       - Да я не об этом. То, что мы тут вытворяли для тебя вообще ничего не значит?       - Алекс, - женщина подошла почти вплотную к мужчине, - ты мне одну вещь поясни. Ты жалеешь о том, что вчера тут со мной вытворял или ты не помнишь?       - Да я-то не жалею. Всё было хорошо.       - Вот и не волнуйся. Лично мне было не хорошо, мне было великолепно! Если где-то и есть мир женского рая, там должны жить такие мужчины, как ты. Я понимаю, что моя внешность не самая привлекательная, но как говорят: «Нет некрасивых женщин, бывает браги мало».       - Германика, прекрати! Ты действительно не красавица, но ты не страхолюдина. Ты симпатичная и я уверен, что ты найдёшь себе того, кто тебя полюбит. Просто не пытайся всё мерять на секс. В женщине есть много других прекрасных вещей, кроме сексуального тела и ласкового голоса. Ты мне, например, нравишься не за внешность, а за свою душу. Ты тактичная, понимающая, немного грубоватая, но это придаёт тебе определённый шарм. Ты прекрасна душой. Тебе надо прекратить это самоуничижение постоянными разговорами о том, какая ты некрасивая. Это не так.       - Думаешь? – Германика села на кровать рядом с Александром. – Ты правда считаешь, что моя душа делает меня красивой?       - Разумеется.       - Докажи. – Женщина серьёзно уставилась на мужчину. – Я бы предложила тебе повторить вечер, но только на трезвую голову. Но раз не всё меряется сексом. Докажи свои слова любым другим способом.       Предложение воительницы для Шурика оказалось неожиданным и застало его врасплох. Доказать, но как? Пойти на попятный он не мог. Александр считал, что он настоящий мужик, а настоящий мужик должен отвечать за свои слова. Идея пришла в голову после долгой секунды усиленного мозгового штурма. Мужчина поддался вперёд и поцеловал Германику в щёку. Поцелуй не любовный, а скорее дружеский. Когда он отстранился, то увидел, что воительница сидит с ошарашенным видом. Стараясь скрыть своё смущение она порывисто вскочила и направилась к двери со словами:       - Хорошо, верю. Пошли уже. Дорога не любит неспешных.       Нравилась ли Александру Германика? Этот вопрос был сложным даже для самого Александра. Конечно, это женщина приятная во всех отношениях. Несколько мужеподобная, но вместе с тем прекрасно понимающая его. Правда они ещё малознакомы и, возможно, в будущем выявятся какие-либо недостатки, но на данный момент она лучший вариант. И всё-таки мужчина не ощущал в себе желания прожить всю свою жизнь с ней. Вслух этого говорить может и не стоит, но от себя правду скрывать незачем. Германика хорошая женщина, но она не та с кем он хочет быть постоянно. Как компаньон и приятельница, с которой можно заняться дружеским сексом, она хороша. Большего пока не нужно. Сама женщина неоднократно говорила ему, чтобы мужчина не волновался. Так почему бы не последовать её совету? Однако вопрос о личных отношениях оставался животрепещущим. Александр всё ещё пытался выяснить, какие именно чувства он вызывает в Германике, как она сама рассматривает ситуацию. Пока они бродили вдоль загона на рыночной площади, присматривая ослика, мужчина прервал разговор ни о чём и спросил:       - Слушай, Герма, ты постоянно говоришь, чтобы я не волновался. Я заметил, что ты и сама волноваться не любишь. Это особенность только воительниц?       - Что? – Женщина отвлеклась от попыток подманить поближе понравившегося копытного. – Ах, это. Просто я не вижу в этом смысла. Знаешь, что такое жизнь с моей точки зрения? Это река, а мы сидим в лодках без вёсел и парусов. И река сама несёт нас туда, куда сочтёт нужным. Ты, конечно, можешь подгребать ладошками, но это большого эффекта не окажет. Однако в этом спокойном течение есть буруны. Например, бой или удар стихии. Чтобы лодка не перевернулась, ты должен быстро решить, что делать и сделать это. Знаешь, как говорят в Рекойских легионах, думай быстро, а делай ещё быстрее. И если от этого зависит твоя жизнь, то ты учишься это делать быстро. Так что если всё спокойно я не волнуюсь, всё само устроится. А если какая-то проблема, то не волнуюсь тем более. Надо собраться и нанести удар или отклониться от оного. А будешь волноваться, будешь сомневаться и не сразу примешь решение, которое может тебе стоить руки, ноги, а то и головы.       - То есть «уж если решать, тогда решай. А если решил – за дело».       - Как-то так. – Германика усмехнулась. – А вот ты постоянно волнуешься, колеблешься. Ты у себя кем был?       - Электриком. Сложно объяснить, но у нас всё по-другому. Знаешь, чтобы не долбануло, нужно всё сперва перепроверить. Техника безопасности, все дела.       - Опасная профессия?       - Если технику безопасности не соблюдать, то тоже можно с жизнью расстаться. Голова, конечно, может и не отлетит от тела, но проблем можно обобраться.       - Хм. – Германика выслушала мужчину и задумчиво посмотрела на загон. – Слушай, у меня к тебе вопрос личного характера.       - Задавай.       - Тебе какой ослик нравится?       - Германика! – Возмутился Александр. - Ты можешь прекратить свои шутки?       - Ой, да ладно. У тебя опасная работа, у меня опасная работа. Но сейчас нам надо решать другие вопросы.       Нет с этой женщиной невозможно говорить намёками и подводить к нужному разговору. С ней надо просто, по-мужски. Даром, что у этого «мужика» женская грудь и нету яиц.       - Герма, давай кое-что проясним до выбора ослика. Скажи, что ты думаешь об отношениях между нами?       - Мы компаньоны. – Спокойно ответила воительница. – Мы вместе идём в Северную империю. Я хочу вступить в легион, а ты найти своё место в этом мире.       - А то, что я живу за твой счёт, а вчерашний секс. Или у вас это нормально для компаньонов?       - Ах, вот ты о чём. Нет, секс к отношениям не имеет значения. Мы оба хотели развлечься, ну и развлеклись. А то что ты живёшь за мой счёт, так это не так. Ты живёшь не за мой счёт, ты живёшь в долг и потом мне его вернёшь. Кстати, завтрак можешь в долг не вносить. Ты вчера доставил мне такое удовольствие, что я не могла не отплатить тебе. А теперь самое главное. Так какой ослик тебе нравится?       - Самый длинноухий. Слушай, я в ослах не разбираюсь.       Наконец из ворот Пекасии под полуденное солнце выехала парочка мужчина и женщина. Воительница верхом на коне и электрик на ослике. Сперва ехали молча, потом Германика не выдержала:       - Алекс, я тут подумала о наших отношениях. Знаешь, давай узнаем друг друга поближе.       - Это ещё зачем?       - Ну нам некоторое время придётся провести вместе, как минимум до Араста.       - А что это за Араста?       - Столица Северной империи. Ты не против поговорить? Если не хочешь я замолчу.       - Давай поговорим. – Вздохнул Александр, но чувствуя облегчение, поскольку не хотел ехать в тишине.       - Будем задавать вопросы друг другу. Вот например, эм-м-м… какой твой любимый цвет?       - Красный.       - Ха, а мне нравится белый. Хочу заработать много денег, чтобы жить и не работать и купить себе белое платье. Теперь ты задавай вопрос.       - Германика, ночью я заметил, что сосок на правой груди у тебя пересекает рубец, если не секрет, откуда он у тебя?       Александр боялся, что задел больную тему, но девушка спокойно ответила.       - Да, так, мелочи жизни. Химото начал претендовать на пару островов Рекои. Мы отражали атаку десанта и какой-то козёл рубанул мечом сверху вниз. А у меня пряжка, что держит доспех, возьми и лопни. Я едва успела отскочить, а то мне бы всю сиську располовинили бы, а может и плечо заодно смахнули бы. - Спокойно ответила она словно описывала, как кошка её поцарапала, а не о том, что чуть не стоило ей жизни. - А я видела один старый шрамик у тебя внизу живота, у самого паха с правой стороны. Тоже кто-то напал? Такое впечатление, что тебя после этого зашивали.       - Зашивали, только это не в бою было. Апендикс удалили.       - А что такое «апендикс»?       - Ну такая часть кишки, которая не нужна никому. Воспалилась, зараза. Так болела, пришлось скорую вызывать.       - Нет, в теле не бывает не нужных частей тела. Всё нужно. Но целитель отрезает, конечно, кое-что, но только если от этого зависит чья-то жизнь. Потихоньку Германика и Александр узнавали друг друга. Мужчине особенно интересен был этот разговор, поскольку он узнавал кое-что и о географии этого мира и о социальном строе некоторых стран.       Так в Южной империи, оказывается, царил махровый матриархат, но отношение к мужчинам было скорее покровительственным. В Рекое считали, что место мужчины на кухне или в постели у жены. Но по крайней мере им разрешали ходить с открытым лицом и самостоятельно прогуливаться по городу. А ещё мужчины должны были нянчиться с детьми. В общем старое доброе немецкое «kinder küche kirche»*, только с элементами сексуального рабства в ночное время. Нимбодинг именовался с эпитетом «земля любви» и там ценились равнозначные отношения. Даже в сексе самая популярная поза, была поза на боку. В маленьких королевствах Западной лиги отношения были ближе к обычным для Александра. Женщина могла влиять на мужа, а могла быть полностью ему подчинена. То есть Рекоя наоборот, но с определённым количеством сильных женщин. В Пограничье, которое представляло собой просто собрание свободных городов, было относительное равноправие. Как в стране в которой вырос сам мужчина. Были просто вещи чисто мужские и чисто женские. И чем дальше на север, тем сильнее проявлялся патриархат. В родной для воительницы Венедии женщины были хозяйками в доме, а мужчины во дворе. И вообще Венедия напоминала чем-то древнюю Русь. Особенно когда Германика сказала, что «нельзя ругаться в доме. Там же печь стоит». В общем в доме мужчина беспрекословно подчиняется жёнам, а вне родных стен, женщины ни в чём не перечат мужчине. В Северной Империи был абсолютный патриархат и тоже с покровительственным отношением, но уже к женщинам. В обеих империях делалось исключение только для учёных, магов и воинов. В Барбарии жили суровые мужчины и крепкие женщины, привыкшие к грубости и даже любящие её. С точки зрения Александра – мазохистки. Что до Химото, то оно очень сильно напоминало Японию. И отношение между мужчинами и их жёнами были такие же как в средневековой Японии до революции Мейдзи. Ещё была далёкая Крайландия, но о ней Германика знала мало. В основном только потому, что встречалась с уроженцами этого северного островного государства служа в иностранном легионе Рекои.       Александр напомнил Германике об упоминаемых ею в первый день их знакомства Голубых львах, но женщина только поморщилась и попросила не спрашивать её больше об этих извращенцах.       В тёплой, дружеской атмосфере парочка продвигалась прочь от Пекасии всё ближе к границе Северной империи. Германика, оказывается, неплохо знала местность, хотя уверяла, что была тут до этого только один раз, а остальное знает по рассказам знакомого наёмника. Тем не менее, когда нужно было устроить привал или устроиться на ночлег поблизости уже оказывался постоялый двор или городок с хорошей гостиницей. Две следующие ночи прошли спокойно. Видимо оргия в «Безлунной ночи» надолго успокоила Германику. А Александр старался лишний раз не заводить женщину. Он всё ещё боялся, что сильно привяжется к ней или образует некую связь и окажется с начальным гаремом, в виде самой Германики, так сказать гаремный старт-ап. Была середина лета и погода сохранялась солнечной и жаркой. Впрочем за ночь степь остывала и с утра было прохладно. И вот на третий день произошла интересная встреча. *Дети, кухня, церковь.