Мужской рай?

      Крепость голубых львов, в которой оказались друзья, называлась Горбатым холмом, на котором, собственно говоря, и стояла. Это была настоящая крепость, у которой ворота были столь хитро устроены, что найти их оказалось невозможно. Казалось, что ворот попросту нет. В целом это была небольшая цитадель. Однако, как узнали Александр и Дмитрий, само побережье было покрыто небольшими крепостями и деревеньками при них. Больших городов, как в Северной империи, там не было. Зато было много потайных троп, подземных проходов и даже бункеры, позволявшие контролировать территорию и прятаться от коварных соседей, так и норовящих попортить внешность прекрасных мужчин простым, деревенским кулаком. А в том, что эти мужчины прекрасны, сомневаться не приходилось. Уж на это-то пленникам удалось насмотреться.       Сами львы делились на два типа мужчин. Первые, явно привыкли к доминированию, любители быть сверху. Вполне возможно, что свои задницы они использовали только по природному назначению. Это были атлетически сложенные высокие красавцы с явными мышцами. У некоторых даже были аккуратно подстриженные и уложенные бороды. Их мужественность ничуть не умалял тот факт, что половина этих бород были заплетены в косички. На плацу эти молодцы рубились деревянными учебными мечами, которые специально делали намного тяжелее металлического оружия. Несмотря на излишнюю ухоженность эти производили впечатление настоящих мужчин и воинов.       Второй тип был диаметральной противоположностью. Это были очень стройные парни, с грациозными движениями. Некоторые настолько походили на девушек, что не верилось, что это мужчины. Особенно это усиливалось тем фактом, что такие мужчинки носили женскую одежду, гладко выбривали лицо и пользовались макияжем. Их выдавали только плоские груди и грубые, мужские голоса. Эти, привыкшие к подчинению, любители быть снизу, даже вели себя как девушки. Они кокетничали с «атлетами», обсуждали моду, готовили пищу и даже подметали двор, сурово покрикивая на своих «верхних» коллег, чтобы те отошли в строну и не топтали по только что подметённому. В целом всё выглядело довольно невинно. Только два раза друзья увидели, как один мужчина зажимает в углу другого. Да один раз они увидели сцену соития на сеновале. И тут не было ничего страшного. Верхний просто вставил свой агрегат между сжатых бёдер нижнего, не собираясь проникать внутрь. Но даже эта картина вызвала у двух гетеросексуалов прилив дурноты.       К слову стоит упомянуть, что ни Александр, ни Дмитрий не являлись ярыми гомофобами. Оба считали, что если явление имеет место быть даже в среде животных, то пускай себе и дальше существует. Они не против самого подобного образа жизни и точки мировоззрения, просто они категорически против того, чтобы являться частью этой парадигмы. Снизу или сверху, лишь бы с женщиной.       Самым страшным было другое. На обед и ужин им приходилось возвращаться в комнату с «чумом», где их уже поджидал Рык господа, и весь обед слушать про то, что женщины этого мира, это зло и мужчинам надо объединиться против этой заразы. Вот тогда богиня будет обязана вернуть их по домам, уничтожить свой мир, который был так бездарно создан, и идти к какому-нибудь мужскому богу сначала в шлюхи, потом в прачки и лишь потом в ученицы. А создание мира оставить на мужчину. Сама же может только украсит его, поскольку женщины больше ни на что не способны. А вот сами мужчины должны, к тому же, ограничить своё общение с женщинами. Например, сделать такой город, который будет разделён на мужскую и женскую половины стеной. А в стене будут специальные дырки, спрятанные в специальных зданиях. Вот через эти дырки мужчины и должны оплодотворят самок, а те, в свою очередь, должны передавать мужчинам всех рождённых мальчиков сразу, как те смогут жить без грудного молока.       И вот тут стало происходить что-то странное. Александр и Дмитрий начали терять аргументы в пользу гетеросексуальных отношений. Что с ними происходило, они не понимали. Идеи и слова Ведизора по-прежнему казались им бредом психически больного человека, но постоянное воздействие на мозг стало проявлять себя.       На следующий день не просто всё повторилось, а стало ещё хуже. С утра их заставили принять ванну. Преподобному казалось, что они слишком грязные и воняют как свиньи. Причём друзьям было выставлено условие, либо они принимают помощь двух сладких мальчиков, либо их помоет лично Ведизор и два обнажённых «атлета». Из двух зол пришлось выбирать то, что слаще. И тут тоже были проблемы. Два голых и очень миленьких мальчика были решительно настроены помыть пленников, причём их особенно интересовали «трудные места», к которым были отнесены спина, попа и пах. Они без устали говорили о важности общей гигиены, о ещё большей важности интимной гигиены и самое печальное, что они пытались провести эту интимную гигиену на телах Дмитрия и Александра особенно рьяно. А на завтрак, обед и ужин им приходилось выслушивать «душеспасительные» речи главного голубого льва. Во второй половине дня Александр едва не начал драку, но был связан и отшлёпан по голому заду. Хорошо ещё, что никто не покусился на его анальную девственность. Его просто привязали к столбу и три часа, сменяясь, читали книгу «Полное собрание сочинений проповедей Рыка Господнего». После чего мужчина расплакался и утратил желание к сопротивлению.       Ночью друзей мучали ужасные кошмары. Дмитрию снилось, что он голый бежит по полю цветов и смеясь кричит: «Догоните! Догоните меня!» А за ним бежит целая толпа голых, возбуждённых голубых львов с совершенно ясными намереньями. А Александру снилось как он целуется с Фреей, которая превращается в его объятиях в сладкого мальчика. Оба вскакивали с криками в холодном поту, будя собрата.       Третий день выдался очень тяжёлым. Мужчины уже казались не такими страшными, а очень милыми, слова Ведизора – правильными. Слова этого страшного человека неведомым образом убеждали друзей, что это их единственный путь. Женщины – фу-фу-фу! А вот мужчины, это хорошо! Секс? Это не обязательно. В конце концов мужская дружба, это по-настоящему хорошая штука, не чета женской, построенной на психологии рыбы и змеи*. Только упорство и тоска по тем, с кем удалось создать связь позволяли мужчинам как-то держаться.       А вечером был устроен пир. Преподобный собирался вернуться в свою резиденцию и забрать с собой новоприобретённых «львят». Он сидел во главе стола, держа на коленях сладкого мальчика, и принимал восхваления в свою честь. Справа и слева от него сидели Александр и Дмитрий. разделённые и почти смирившиеся со своей участью. Они даже не знали, что вызывают у Ведизора дикое раздражение. Два пленника, вроде принявших идеологию голубых львов сидели на этом пиру хмурые, как на собственных похоронах. Они не притрагивались ни к вину, ни к еде, понурив головы и потухшим взором уставившись перед собой.       Внезапно снаружи послышался шум, а через пару минут в комнату, где проходил пир, ввалился солдат с фингалом и рассечённой до крови губой. Он посмотрел на преподобного и хрипло выкрикнул:       - Рекойцы! Рекойцы у стен! Требуют каких-то послов!       Присутствующие посмотрели на Видзора. Тот, скинув с колен несостоявшегося любовника, поморщился и встал:       - На стены! Всех поставить под копьё! И приготовьте моих гвардейцев! Мне придётся выйти для переговоров.       Участники пира быстро покинули залу и никто не заметил, что пленники аккуратно переглянулись и в их глазах зажёгся огонёк. Они прекрасно чувствовали страх этих людей, и они понимали, что такое рекойцы. Германика рассказывала им, что в Рекое больше всего воительниц, что их легионы на девять десятых состоят из женщин. Оба друга решили не подавать виду, что они отреагировали хоть как-то на эту новость. Зато появился шанс, что с послами свирепые рекойки спасут и их. Ведизор покинул залу последним, приказав двум стражникам проследить за пленниками. И вот тут он совершил крупную ошибку. Едва он вышел, как стража была атакована мебелью и посудой. В двух мужчин, в которых, казалось только что не было жизни, будто вселились бесы. С диким рычанием они прорывались наружу, используя вилки и ножи против мечей. Избитые табуретками и металлическими блюдами стражники, пожалели, что не взяли с собой щиты. И с мечом не очень удобно обороняться против скамьи.       Таким образом друзья оказались на улице, где их встретили густые вечерние сумерки. По двору бегало множество народу, большинство бежало на стены. Смешавшись с толпой наши герои тоже устремились было к стенам, но затем решили проследить за преподобным. Стало понятным, почему в крепости не было ворот. Они находились в небольшой башенке за пределами стен, куда вёл подземный переход. Но там стояла стража в полном боевом облачении. Таких скамейкой не опрокинешь. Оставался только один путь – на стены. Ребятам очень хотелось посмотреть на то, как рекойцы будут разносить голубых львов в клочья.       Ведизор вышел к внезапно появившемуся противнику в окружении десяти телохранителей. Сами рекойцы тоже выслали вперёд переговорщиков, начиная устраивать лагерь у опушки леса. До Ведизора доносились рявкающие офицерские команды, грохот очередного десятка подходившего к месту лагеря. Перед лесом множились факела, а в их неверном свете можно было разглядеть штандарты первой когорты первого легиона. Когда-то именно эта и ещё третья когорты едва не опустошили побережье. Перед крепостью стояло трое конных воина. Впереди была всадница облачённая в тяжёлый, так называемый, «глухой» доспех. Шлем полностью покрывал голову, оставляя только Y-образный вырез спереди для глаз и носа. Рядом находился знаменосец. Преподобного слегка удивлял тот факт, что знаменосец был мужчиной. Впрочем, возможно у него все жёны воительницы, героини, да разбойницы, которые в легионе использовались как застрельщики и разведчицы. Такие, с точки зрения рекоек, вполне достойны находиться в одной линии с настоящими женщинами. Третья воительница тоже была в полном доспехе, но было заметно, что она стройнее и слабее своей коллеги. Предводитель голубых львов поклонился и учтиво сказал:       - Приветствую центуриона рекойского легиона. Чем обязаны? Мне казалось, что если у императора Августа второго или князя Милослава есть к нам претензии, то следовало бы послать письмо. Я уверен, что мы не нарушали условий мирного договора.       - И я приветствую вас. – Сухо ответила всадница приглушённым из-за шлема голосом, являя рекойский акцент. – Что вы нарушили нас пока не волнует. Хотя ваше гнездо следовало бы выжечь калённым железом. Но сейчас я о другом. Дело в том, что пострадала моя честь, и если смыть свой позор я смогу только кровью, я его смою кровью. У меня под рукой турма и две манипулы. Одна из них временно размещена в дне пути в Венедии, вторая со мной. Мы должны были встретить и сопроводить очень важных крайландских послов. К сожалению, из-за пиратов им пришлось плыть окружным путём. Но по дороге мы разминулись. И это большой позор для меня.       На этих словах камень на сердце Ведизора стал в три раза тяжелее. Если рекойцы заговорили о чести и позоре, значит в случае сопротивления кровь польётся рекой. Впрочем рекойки, усиленные не только своими тренировками, но и противоестественной связью со своими мужьями, зачастую не убивали голубых львов, а брали их в плен. Поскольку трудно считать за противника того, кто вчетверо слабее тебя и в три раза медлительнее.       - Наши разведчики не нашли в условленном месте послов. Но они заметили их следы, а рядом вот это! – Женщина кивнула головой и её напарница бросила к ногам голубых львов снотворный дротик. – Оружие трусов!       - Если бы мы перехватили этих послов, то они должны были нам признаться в этом. – Возразил преподобный, проглотив намёк на трусость.       - Миссия была секретной. Но теперь жизнь послов и сведенья, что настолько важные, что их даже на бумагу не перенесли, важнее секретности этой миссии. Причём нам нужны оба. Для сохранения тайны каждому из них дали запомнить только половину послания.       - Но как я смогу отличить этих послов от других мужчин, которые у меня имеются?       - Ты, пёс, выдашь нам всех мужчин, которых ваши шакалы захватили за последние три дня. А ещё лучше, если ты откроешь свои подземные ворота и позволишь ВСЕМ мужчинам уйти из крепости. А мы посмотрим есть среди них послы или нет.       - Но что, если эти мужчины уже приняли нашу веру? – Пассаж про пса тоже пришлось проглотить. Рекойцев не стоит злить в любом случае. К тому же сама переговорщица очень уж показательно гладила рукоять меча, явно едва сдерживаясь. Доподлинно неизвестно почему, но рекойцы сильнее всех ненавидели голубых львов, хотя и жили на другом конце континента.       - Согласно договору о мире, подписанному вами сто лет назад, мы их отпустим. Хотя будь на то моя воля, я бы их отвезла в Рекою, где их вылечили от этой вашей «веры».       Ведизор ненадолго задумался. Его разведка не сообщала ни о каких рекойских манипулах. Да, после примирения Рекои и Южной империи и сокращении их легионов воительницы рассыпались по миру как горох из порванного мешка. Но ведь не целыми манипулами? С другой стороны перед ним рекойцы. Манипула, это всего лишь 150 человек, плюс центурион и знаменосец, но рекойцы известны своей свирепостью и умением сражаться. Если сюда подойдёт вторая манипула и конная турма, это составит 360 человек. И этих сил будет вполне достаточно, чтобы взять Горбатый холм максимум за два дня. Сам Рык господа успеет скрыться через подземный ход. Однако всех он не спасёт. Уводя людей, придётся снимать их со стен. А уж если рекойцы почувствуют слабину, остановить их, как показывает практика, будет невозможно. Если же он уведёт и послов, то рекойские манипулы начнут ураганить по всему побережью. Для них честь и преданность не простые слова. Сто лет назад два рекойских легиона едва не посадили всех, львов, кого не убили, на цепь. Спастись удалось немногим. А союзников сейчас не найти. Северная империя и Барбария заняты выяснением отношений друг с другом, а венедцы потребуют заложников, которых успеют в своём плену разложить до такой степени, что те начнут вожделеть жизни с созданиями греха – женщинами. Что тоже уже случалось. Голубых львов не так много. Как быстро они сумеют собрать армию, чтобы остановить рекойцев, требующих восстановления чести?       Рискнуть? Предположить, что женщина блефует и послать её интересным маршрутом? Или отдать несколько человек сейчас, чем потом терять десятки, сотни, тысячи, если окажется, что воительница действительно имеет и силы, и влияние? Наконец преподобный решил, что лучше рискнуть меньшим, чем большим.       - Хорошо, уважаемая. Я понимаю, что мои идеи не могут быстро взрасти на этой земле. Я отдам распоряжение и в течении часа мужчины будут отпущены, но не взыщите, если они откажутся жить с вами и решат остаться…       - Мне всё равно! – Резко оборвала его воительница. - Послы должны в первую очередь предстать перед императором! А потом уже император решит, что с ними делать. Моя задача выполнить свой долг и очистить свою честь!       - А если послов тут нет или они не выйдут?       - Тогда либо я и мои воины войдут в твою крепость и всё там перевернут. Или я войду в тебя вот этим мечом. И угадай, через какое место я это сделаю?       Везидор только сухо кивнул и вернулся в крепость, там он встал у входа ворот и громко произнёс:       - Рекойцы требуют каких-то послов. Я пообещал, что выпущу в их чёрные, еретические руки, любых мужчин, которое не хотят проник… эй, я ещё не закончил!       Не слушая до гонца Рык Господа, мимо него с криками: «Свободу попугаю!» промчался Дмитрий, а следом с воплями: «Виват Рекоя!» последовал Александр. За ними из крепости выскользнуло ещё трое мужчин, остальные остались верными своему предводителю.       С какой скоростью мужчины бежали к своим друзьям. Если бы это были какие-нибудь соревнования, то олимпийский рекорд может не был бы побит, но по крайней мере на первый юношеский разряд мужчины уверенно выходили. Ещё издали они узнали своих жён в тяжёлых доспехах.       - Гер-ма-ни-ка-а-а-а!!! – Дмитрий совершил какой-то феерический прыжок, повисая на воительнице. Верный Буцефал лишь недовольно фыркнул. А вот Дмитрию пришлось пережить крайне неприятный момент, поскольку с чувствами Германики и её объятиями едва справились рёбра юного воина.       - Фрея-а-а!!! Опс! – Александр протянул руки ко второй всаднице, но та оказалась неожиданно тяжёлой в своём доспехе.       - Прости, Саша. Мне и самой неудобно в нём двигаться.       - Уходим! – Поторопил влюблённых Михаил, который изображал знаменосца.       Когда женщины и спасённые ими мужчины вошли в лагерь, Александр и Дмитрий в недоумении завертели головами. Они увидели не возводимое укрепление и кучу воинов, а наспех собранное невесть что «из говна и палок», если точнее, то из глины, лесного мусора и нескольких поваленных деревьев с кучкой мужчин и женщин, из которых половина была обряжена не в рекойские, а в венедские доспехи. И даже не все рекойские доспехи были настоящими. Они были изготовлены из коры и тряпок.       - Германика, а где рекойская манипула? - Удивлённо спросил Дмитрий.       - Где, где? В Рекое. – Ворчливо ответила воительница, всё ещё не выпуская спасённого мужа из своих объятий. - Не смогла я быстро сбегать до Рекои и привести сюда пару манипул. Уж прости. Пришлось просить соотечественников, подсобить.       - Производить много шума из ничего, это мы могём! – Усмехнулся подошедший воевода. - Ладно, вашему императору передайте пожелания ещё сто лет жизни. Если бы не его государство, нам пришлось с барбарийцами совсем туго. Вот что, вы сейчас быстрее переодевайтесь и уходите, мы ещё немного пошумим, а потом начнём гасить факелы, вроде как спать ложимся. Уйдём сразу после полуночи.       - С нами ещё трое мужчин было. – Вспомнил Дмитрий.       - Мы их пока свяжем и выведем. Вдруг среди них шпион голубых львов?       - Даже жалко вас оставлять одних. – Вздохнул подошедший Александр. – Эти львы очень опасны.       - А кто сказал, что наш бравый воевода один? – Рядом выросла фигура могучей женщины, которая нежно приобняла бородатого вояку, ненамного большего, чем она сама.       - Ох, вы его жена? Тогда я за вас спокоен. – Улыбнулся Дмитрий, которого Германика всё-таки спустила на землю. – У самого почти такая же.       Пока Михаил, Германика и Фрея переодевались обратно в имперское, воительница рассказала, как всё произошло. С момента потери их, практически на глазах у Громы и до самого момента освобождения.       - …и раз такое дело, то я предложила обмануть голубых львов и припугнуть их, чтобы не наглели. Натянули мы доспехи и костюмы, выучили несколько команд, выработали правильный рекойский акцент. Ну мне и вырабатывать ничего не пришлось. Собрались и выступили. По пути побили нескольких часовых. Нет, это не я. Я бы просто убила. У многих мужиков давно кулаки чесались. Ну вышли мы и давай валить сушняк, да деревья, вроде как лагерь готовим. Глинку выкопали у подножья холма. Как убедить, что нас много? Главное это ведь шум поднять. Десятка выходила из «лагеря» тихо, а потом вступала в него с шумом. И так несколько раз. Ну впотьмах кто его разберёт, что там за движение? А дальше уже великая сила наглости.       - Сегодня ночь будет безлунной. – Добавила Грома, сидевшая рядом на бревне. - Добрые венедцы смогут незаметно скрыться.       - Ох, девчонки, знали бы вы, что нам пришлось пережить. – Вздохнул Дмитрий. – Ещё пару дней и мы бы приняли их доктрину.       - Ещё, этот педик, хотел нас в свою резиденцию забрать. – Поморщился Александр.       - Парни, я понимаю, что вам сейчас нужна вагинотерапия, - Михаил закончил переодеваться, - но нам надо сейчас рвать когти. Потерпите до Крабьей клешни.       - Всё понимаем. Потерпим. – Ответил за обоих Александр.       Дольше всех ждали Фрею, что было понятно. Как настоящей женщине ей понадобилось время. Но ещё до полуночи семь всадников растаяли в лесу, как призраки. Утром Германика провела отряд по звериным тропам, где даже намёка на людей не было. Оставался последний этап.       Сутки спустя отряд практически был на месте. С высокого холма открывался прекрасный вид на далёкий портовой город. Всего- три-четыре часа на конях, но отмечалось и ещё кое-что. Вокруг города стояли костяные столбы, обвешанные амулетами. Именно они и блокировали обычную магию, нарушая связь через магические зеркала. И каждый столб охранял крупный отряд барбарийцев. Прорваться через этот барьер было не просто. Требовался хитроумный план по преодолению этой заградполосы. Первым свой план предложил Михаил:       - Есть одна идея. Для неё нам понадобится большая деревня поблизости, немного денег и одна охренительно удачливая сволочь с благословением богини.       - А почему сволочь? – Удивилась Любовь. – Ты ведь очень хороший человек.       - Это была самоирония. Короче план очень простой. Надо раздобыть немного крестьянской одежды и телегу с сеном. А ещё несколько шестов и прутьев.       Деревня нашлась очень быстро. Даже удивительно было увидеть на землях свирепых и воинственных барбарийцев вот такую образцово-показательную деревушку, будто сошедшую со страниц истории об Астериксе и Обеликсе. Вождя, которого бы таскали на щите там не было, зато Михаилу, снявшему с себя всё, что могло бы в нём выдать легионера Северной империи, удалось купить немного крестьянской одежды и телегу с сеном у одного селянина.       Тем временем Германика сотоварищи быстренько заготовили несколько жердин и веток в ближайшем леске. Через два часа варвары задержали у Крабьей клешни воз сена. Его везли в город крестьянин с крестьянкой и орчихой. Никого не удивило, что новоиспечённый муж везёт в город своих молодых жён. И никого не удивляло, особенно барбарийцев, что одной из жён была дива. Отношение к дивам и инферналкам не было однозначным во всём мире. Но северяне относились к этому так: «Если есть пизда и рот, значит баба не урод».       - Стоять! – На дорогу вразвалочку вышел один из варварских капитанов. – Что везём? Уж не имперский ли это купец?       - Да что вы, мил человек? – Улыбнулся крестьянин. – Мы сено везём в город. Вот хотим его продать, чтобы лишнюю деньгу заработать?       - Венедцы что ли?       - Агась. Только с недавних пор живём здесь. В Барбарии порядки попроще.       - Надо бы проверить ваше сено, для порядка, а то…       Варвар приготовился проткнуть несколько раз кипу сена, но внезапно из него высунулась голова мужчины:       - А чего стоим?       Следом за ним вылезла и девушка, при этом её грудь, случайно вывалилась наружу.       - Уже приехали? Ой! – Девушка нырнула обратно в копну.       Варвар расхохотался.       - Ва-ха-ха! Вы лучше это в постели делайте, а не в копне, а не то проткнёт кто-нибудь дотошный ненароком. Проезжайте!       Едва телега тронулась, как её нагнал небольшой табун из шести коней. Табун вёл крупный конь, явно боевой породы. На неосёдланном вожаке табуна уверенно сидела крестьянка. Правда внешность её скорее напоминала воительницу. Чуть поотстав, также на неосёдланной лошади ехал мужчина, но при этом сидел он на спине скакуна с грацией мешка картошки.       - Эй, погодите! – Капитан попытался преградить им путь. – Лошадку по дешёвке не продадите?       - Извини, но у нас заказ ровно на шесть коней. – Прокричал мужчина старясь не свалиться с коня. Женщина же только присвистнула и кони перешли с мелкой рыси на крупную.       Так маленький отряд империи прошёл варварские кордоны. Всё оружие и доспех, всё, что могло выдать имперских легионеров, было уложено на дно телеги. Сверху положили своеобразную решётку из веток и жердей, чтобы Михаил и Люба могли там сидеть без одежды, изображая парочку прелюбодеев. Сверху накрыли сеном и полностью спрятали всё опасное. Михаил же надеялся на свою счастливую планиду. Он сел в копне и разыграл всю эту сценку, чтобы у дозорных барбарийцев не возникало желания тыкать копьём в копну, проверяя, нет ли там чего. А чтобы кони тоже смогли пройти дальше, Германике и Александру пришлось изобразить пастухов-коневодов. Всю дорогу Михаил до последнего не верил, что план сработает и держал пальцы крестиком. Но всё прошло достаточно гладко. А ведь он даже металлические доспехи и оружие обложил тряпками и соломой, на случай, что бы не звякнуло, если какой-нибудь дотошный варвар всё-таки решит поворошить сено. Именно поэтому Германика появилась в самом конце. Она должна была обеспечить всем верховой транспорт, если начнётся погоня.       Крабья клешня была большим городом, укреплённым по всем правилам местной фортификации. На высоком валу стоял частокол, через равные промежутки разделённый каменными башнями. Самой большой башней была надвратная. За слободой стояла небольшая крепость. А уже за ней шёл ров, наполненный водой и фекалиями. И вот уже за рвом шла каменная стена, внутри которой располагался собственно сам город. Вход в гавань перекрывался большой железной цепью и двумя мощными фортами, откуда вражеский флот забрасывался камнями, брёвнами и зажигательными снарядами.       Вот только как-то не выглядел город, как находящийся в осаде. Ни орд варваров вокруг, ни метательных машин. Даже в город их пропустили после короткого досмотра. Уже почти у самых стен слободы друзья переоделись в имперское и вошли в слободу, ведя коней в поводу. Пока шли к самому городу, Михаил умудрился продать телегу вместе с сеном какому-то мелкому купцу. Состояние в городе пояснила Германика.       - Крабья клешня, это очень мощный укреплённый город. Он ещё и очень большой и располагает солидным гарнизоном. Думаете легко его взять? А главное – зачем? Варварские драккары можно спустить на воду практически в любом месте, где нет обрывистых скал. Им не обязательно нужна гавань. А кто бы ни захватил город, торговать всё равно придётся. Допустим, что барбарийцы, затратив массу сил и средств всё-таки захватят порт и что? Торговля здесь сойдёт на нет. Империя начнёт развивать неудобные пока, северные порты, протянутся новые караванные пути через Венедию и Пограничье, обогатив собственно саму Венедию и вольные города Пограничья. Ведь торговать всё равно захотят с Северной империей, а не с Барбарией. Да, дороги станут не столь удобны и многие купцы понесут убытки. Но ещё больше убытков понесёт Барбария. Никто ведь не станет платить за возможность пользоваться дорогой от Крабьей клешни до Оркбурга, так как Крабья клешня станет заурядным портом. А так существует возможность получить товары из Северной империи, но при этом сделать это там, где порядки не такие строгие, а денег на дорогу затрачено будет меньше.       - Но ведь город осадили с моря. – Попытался возразить Александр. – Пираты свои суда пригнали на рейд.       - Так это они хотят постричь купцов за выход из порта. Когда барбарийцы перекрыли дорогу, поток товаров из империи прекратился и купцам там теперь делать нечего. Ну ничего. Легионы империи не сегодня завтра ступят на землю варваров, а потом подойдёт флот и вот тогда настанет настоящая веселуха. Всё как всегда. Варвары после первого же поражения побегут в страхе. Их вожди, стараясь сохранить лицо предложат заключить мир, чтобы «не проливать крови имперцев». Император согласится на мир, чтобы «не проливать крови барбарийцев». А дальше, снова снижение оплаты за дорогу, совместные пьянки, гуляния, пляски. До тех пор пока жадность барбарийцев снова не распухнет.       - А пираты что? С ними тоже пьянки и пляски?       - Нет. Пираты разбегутся. Впрочем многие уже достаточно награбили. А вчерашние друзья барбарийцы, спустят на воду драккары и начнут с упоением гонять бывших друзей по Акульему заливу, чтобы отнять у них честно награбленное.       - Занимательные у вас тут международные отношения. – Только и смог на это высказать Шурик.       В комендатуре их приняли довольно прохладно. Почтовый ворон добрался намного раньше вестовых и планы были согласованны. Часть гарнизона предпринимает дерзкую вылазку после получения особого сигнала. А сам город запирается и превращается в наковальню, по которой ударит молот легионов, разбивая варварские орды. Но никаких нареканий команда не получила. Пробраться в обход барбарийцев и голубых львов, чтобы при этом не обидеть венедцев, это уже заслуживает похвалы. После этого легионерам предложили место в казарме и небольшой отдых в городе. Понятное дело, что Германика, Грома и Фрея срочно потащили своих мужей для психо-порнографической терапии душевных ран, нанесённых когтями голубых львов.       А Михаил и Люба решили немного прогуляться по городу, а самым интересным заняться ближе к вечеру и совсем не в казарме. На рынке, пока Люба выбирала себе новые садовые ножницы, на Михаила сзади кто-то напал с диким женским криком:       - Ми-и-ише-е-енька-а-а!       Мужчина едва удержался на ногах и с некоторым усилием смог вырваться из удушающих объятий нападающей и наконец посмотреть на неё. Это была Чика. Кавайка светилась от радости как полуденное солнце. Люба отвлеклась от прилавка:       - Миша, а это кто?       - Это Чика. Помнишь я тебе рассказывал о ней? Я ей ещё шину на ногу накладывал. Кстати как нога? И Где твоя невыносимая подруга Трика?       - Нога – замечательно! Я даже не помню какая была сломана. А Трика, вон она, за углом дуется.       Михаил оглянулся и действительно увидел кошару, которая мрачно смотрела на него из за угла таверны. Поняв, что её видят, она вышла полностью и не спеша приблизилась к компании.       - Здравствуй, человек. Ух, как же я тебя… видеть не могу. А это кто с тобой?       - Это Люба, она садовница. Но сейчас служит в легионе как и я. – Честно признался Михаил, приобнимая девушку. – Она очень умная, образованная и способная.       - Ты посмотри на него! – Вспыхнула Трика. – Оставили его всего на ничего, а он уже другую себе завёл. Вот тебе твои мужчины!       - Что? – Возмутился уже Михаил. – Вы ничем не лучше. Попользовались мной и укатили в свой Нимбодиг. Просто поматросили и бросили.       - Но… - попыталась возразить кошара.       - Покапитанили и отчалили! – Перебил её Михаил давя слезу в голосе.       - У нас… - Трика пыталась оправдаться.       - Поадмиралили и отвалили! – В голос выкрикнул Михаил и в театральных рыданиях уткнулся в грудь Любы.       Садовница, сдерживая улыбку покачала головой и погладила мужчину. Трика не знала куда деваться. Ей захотелось провалиться под землю. Подруга её не поддержала.       - Трика, ну зачем ты так? – Чика прислонилась к Михаилу и тоже начала его гладить.       - Ну ты это… - Трика аккуратно положила руку на спину Михаила. – ты это… извини меня. Я знаю, что ты хороший человек. Я просто переживаю за Чику. А ты, ты молодец.       - Спасибо, Трика. – Михаил развернулся вытирая несуществующие слёзы. – Мне нужны были эти тёплые слова.       - Ты меня обманул! – Возмутилась кошара. Она заметила и сухое лицо мужчины и улыбку, расплывающуюся на лице Любы.       - Я просто хотел, чтобы ты хоть иногда прятала свои коготки при встрече со мной. – Улыбнулся хитрец. – Кстати об обмане. А почему вы не в Нимбодинге?       - Ну тут случилась ситуация. – Начала объяснять усаги.       - Ага, ситуация. – Фыркнула кошара. – Кто-то потерял кошелёк с нашими деньгами.       - Ну я же не специально! И кошелёк мы нашли потом.       - Ага. Сильно потом. В общем пришлось с нуля зарабатывать деньги, нажитые непосильным трудом! Но когда мы нашли кошелёк и хотели уже отплыть, в море появилась целая куча пиратских кораблей. Так что приходится ждать, когда имперские легионеры оторвутся от своих жён и придут сюда, выручать нас.       - Они уже идут. – Усмехнулся Михаил. – Барбария уже начинает трястись от грохота марширующих легионов. А в море на всех парусах и вёслах несутся грозные триремы и квинкеремы, набитые воинами, в неисчислимом количестве.       - Мишенька, - Чика всё не отлипала от мужчины, - а ты где остановился?       - Там же, где и все легионеры, в казармах.       - М-м-м. Вот как? А не хочешь посмотреть как мы тут устроились?       - Конечно не хочет. – За него ответила кошара, от раздражения махая хвостом. – Что там смотреть? Ничего интересного.       - У нас большая кровать. – Зайка старалась игнорировать подругу. – Но понимаешь в чём проблема? Мы не знаем как её разложить? Ты мог бы нам показать?       - Да зачем нам двуспальную кровать в трёхспальную раскладывать? – Неко вцепилась в усаги, чтобы оторвать её от Михаила.       - Ты же знаешь, что по ночам Трика сильно ворочается. А ещё у нас морковка закончилась.       - Чика, у нас в прихожей стоит целая корзина моркови. – Пыхтела Трика всё ещё не оставляя попытки отделить подругу от мужчины.       - Вся морковь что есть совершенно не подходит для серьёзного дела. – Притворно вздохнула девушка. – Она мелкая, тонкая и не вкусная.       - Зайдём? - Михаил посмотрел на Любу.       - Зайдём. – Согласилась девушка. – Чика, ты же не против поделиться со мной морковкой?       - Почему бы и нет? – Согласилась кавайка. – Вместе веселее.       Кавайки поселились в одной из самых дешёвых гостиниц, которые только были внутри городских стен. В слободе встречались и дешевле, но они были и похуже. Здесь же, по крайней мере не было облупившейся краски или бегающих по полу и потолку насекомых. В среднем гостиница была близка по уровню комфорта и уюта к «Трём дубам». Самого постоялого двора Михаил не видел, он появился вдали от тех мест, но он много слышал о ней от Александра и Дмитрия и решил про себя, что ниже этого уровня опускаться нельзя. После того, как электрик ему красочно описал «Безлунную ночь» доктор начал сомневаться, что он в раю для мужчин. С другой стороны для какого-нибудь алкаша такие условия могут считаться раем.       Конструкция кровати не была особенно сложной. Оттянуть два шпингалета, нажать на две защёлки и вытянуть дополнительную секцию. Затем дождаться, когда мощные пружины закрепят дополнительные ножки и готово. Довольный своей работой Михаил развернулся к девушкам и заметил, что те втихаря стали раздеваться. Причём даже Трика. Заметив взгляд мужчины женщины замерли на пару секунд, а затем стали скидывать с себя одежду ещё быстрее. Идя сюда Михаил уже догадывался, чем всё закончится, но не ожидал, что это произойдёт вот так открыто и быстро. Он и сам решил не затягивать время разоблачения. Сейчас женщины начнут его раздевать и просто порвут одежду. Но даже его легионерская подготовка не помогла. Он едва успел приспустить штаны, а Люба и Чика уже подхватили его под руки и с невиданной силой потащили на кровать. Трика, же ухватилась за штанины и стянула с ног мужчины элемент одежды. В сторону полетели портки, рубаха и всё остальное. Чика и Люба при этом начали «уговаривать» Михаила.       - Мишенька, ты такой сладкий, такой мужественный. – Расхваливала его Чика. – Я помню, как ты, окровавленный встал над моим несчастным телом и раскидал разбойников как жалких крысят.       - Мне этот момент помнится по-другому. – Пробормотал Михаил, стараясь не дёргаться, чтобы одежда не превратилась в лохмотья.       - А какой он чуткий и добрый. – Вторила зайке садовница. – Ты бы знала какой он настойчивый. Я первый раз едва успела чашку чая выпить, а он уже завалил меня и понёс в свою комнату.       - Ну тут вопрос кто кого завалил. – Мужчина наконец распустил руки. В конце концов, стесняться было глупо, а вот не полапать округлости девушек было просто преступно.       - Эй, вы про меня тоже не забывайте! – Трика прыгнула в кучу тел.       Прелюдия была недолгой, но заставила мужчину вспотеть, поскольку об него тёрлись три горячих женских тела. Наконец они негласно поделили зоны ответственности. Чика легла немного боком, чтобы освободить место для Любы. Так что когда Михаил вошёл в её раковину, его язык получил доступ в горячую пещеру Любы. Девушка, пристраиваясь не преминула напомнить:       - Только не глубоко. Но если ты в порыве страсти сделаешь это незаметно, я не буду сердиться.       Трика встала над мужчиной, склонившимся над двумя женщинами и стала тереться своей сладкой горошинкой о его спину, размазывая свои соки.       - Давай, самец, пыхти. Только сильно не усердствуй. Моя попка соскучилась по горячей сосиске. Так что смотри, чтобы тебя эти девчонки не заездили.       Михаил только улыбнулся. Ему было не совсем удобно одновременно двигать бёдрами, работать языком и ещё выбирать правильные точки опоры руками, но когда ты зажат между трёх женских тел, привередничать просто не прилично.       Трике скоро надоели эти приятные, но довольно однообразные движения, хотя Михаил по-прежнему пытался их разнообразить, меняя угол входа или начиная совершать круговые движения. Так что она решила подстегнуть мужчину. Сделал она это самым простым способом. А именно стала шлёпать Михаила по заду, подгоняя его.       - Давай! Н-но! Понеслась залётная!       Михаил стал сбиваться с ритма. Нет, шлепки нэко не оставляли неприятных ощущений. Михаил внезапно обнаружил, что это даже заводит его, но крики кошары его смешили и именно поэтому он начал сбиваться. К его счастью Люба скоро наконец разразилась прекрасным и ярким переживанием, выплеснув короткую струйку своих соков прямо в лицо Михаилу. Освободившись, девушка оторвала непоседливую кавайку от румяных булочек мужчины и заставила занять своё место. Сама она стала пощипывать и покручивать груди Чики, чтобы и та смогла разразиться чистым удовольствием. Однако Чика не стала останавливать Михаила, более того, она обхватила ногами его за талию и не отпускала, пока мужчина не спустил своё семя в неё. Всё произошло несколько быстрее, чем он ожидал, но женщины нисколько в нём не разочаровались. Чика даже улыбнулась и сделала новое предложение.       - Трика, задирай свою попку! А мы с Любой пока поиграем друг с другом, для Мишеньки. Люба, ты ведь не против?       - Я только за. – Улыбнулась девушка и поцеловала кавайку.       Так что пока Михаил натирал своим корешком кошкину норку, две девушки перед ним разыграли горячую лесбийскую сценку. И кто получил больше удовольствия, оставалось большим вопросом.       Спустя пару часов Михаил совершенно обессиленный лежал в кровати, а к нему прижимались три довольные женщины и честно говоря в голове у него крутилось два вопроса. Как он смог так долго продержаться и какую терапию провели Грома, Германика и Фрея с Александром и Дмитрием. Его фантазия тут была бессильна. *Имеется в виду шутливая притча о женской дружбе. Когда змея попросила рыбу перевести её на спине через реку. И пока они плыли, змея думала: «Если укушу, она нырнёт», а рыба думала: «Если нырну, она укусит».