***
— Почему один? — Маршал появился очень уж неожиданно. Он остановился рядом, предлагая Северусу бокал шампанского. — Том сегодня не стережет тебя, подобно дракону? — Очень смешно, Маршал, — Северус мрачно глянул на мужчину и качнул головой, отказываясь от напитка. — А ты, что же, без жены? — Конечно, с женой. Она в детской, вместе с другими леди и наследниками. Эвану уже четыре. Удивительно, как быстро бежит время… — сказал Маршал с усмешкой. И Северус помрачнел еще больше. Да, именно время, так скоротечно убегающее из рук, пугало его больше всего на свете. — Да что с тобой? Выглядишь не лучше покойника. — Со мной все хорошо. Здесь слишком душно. Вот и все. — Выйдем на улицу? — предложил было Маршал, но тут же отстранился на безопасное расстояние, заметив, что в их сторону направляется Том. — Полагаю, мое предложение отпадает само по себе. Том, — он учтиво кивнул, приветствуя друга. — Уже переговорил со всеми новыми лицами? — Да, и изрядно утомился. Никого хоть немного мне интересного, — отозвался Том, оглядывая Маршала цепким взглядом. — Северус? С тобой все хорошо? — Здесь душно. Может, мы пойдем дальше? Хозяев уважили достаточно, как по мне, — Северус несколько отстраненно оглядел разукрашенный зал, но вся эта красота не вызвала в нем и капли радости. Он хотел поскорее оказаться в другом месте, где, возможно, станет чуть легче дышать. Однако и вечер в уютной обстановке дома председателя не подарил ему спокойствия. Северус так ждал этого момента, но он не принес никакого облегчения. Все вокруг стало каким-то серым, неправильным, непривлекательным. Улыбки людей казались фальшивыми, и улыбаться в ответ не было никаких сил. Перед самым балом у Малфоев он вновь получил письмо от Эйлин. Она была так рада оказаться в Лондоне, что на радости пообещала назвать сына его именем. В качестве благодарности. И почему, спрашивается, именно его именем?! Зачем… Почему… И радовало его только одно. Этот мальчик, учитывая сроки, никак не мог родиться девятого января. Если только… роды не спровоцирует что-то раньше времени. — Что-то тревожит тебя, Северус? — тихий голос Альбуса Дамблдора неожиданно достиг его уха. Северус поднял растерянный взгляд и оглянулся, словно бы не понимал, где он находится. Но вот взгляд зацепился за знакомые стены, за Тома и председателя, обсуждавших какое-то научное открытие, и наконец остановился на Дамблдоре. — Что? Нет, вовсе нет… ничего не беспокоит, — Северус подобрался, но Альбус только мягко хлопнул его по плечу. — Я знаю, что занимает твои мысли. Ты ведь думаешь о времени, верно? Ты начал замечать, что все идет так же, как уже было. И это пугает тебя, — все также тихо заметил Альбус. — Что вы… — Я знаю, — настоял на своем Альбус, — потому что каждый раз переживал то же самое. Именно поэтому я и пришел к выводу, что петлю разорвать невозможно. — Нет! — Северус резко поднялся на ноги, чем привлек к себе всеобщее внимание. — Мы сами управляем своей судьбой! Извините… — он оглянулся и спешно покинул комнату. Выскочив на улицу, он встал под крупные хлопья падающего снега и зажмурился, будто желал загадать заветное желание в пору чудесного праздника. — Северус, вернись в дом, если не хочешь заболеть, пожалуйста… — раздался мягкий голос. Северус обернулся на Тома. Тот чуть улыбнулся. И, кажется, в нем уже не было ни капли той жестокости или мрачной силы, что окружала его постоянно.***
Декабрь 1966 года — Мрачное место, — отозвался Геллерт, разглядывая серые унылые дома, теснящиеся друг к другу, после чего повернулся к Альбусу, высматривающему что-то вдалеке, там, где росло неестественно большое дерево. Честно говоря, это было единственное дерево, растущее в радиусе двухсот метров, поэтому, возможно, оно казалось огромным на фоне пустоты. Или нет? В любом случае, подходить к дереву было нельзя. — И зачем мы здесь? — Просто гуляем, — пожал плечами Альбус, и потер непривычно гладкую щеку. В этом обличии невзрачного мужичка лет тридцати он чувствовал себя неуютно. Но иначе выходить из дома было нельзя. Геллерт же, наоборот, пригладил бороду, какую никогда не отпускал в своем реальном облике, и хмыкнул. — Просто гуляем? Или присматриваем вон за тем тощим недоразумением, копающимся в грязном снегу? — спросил он, кивая на черноволосого мальчишку, явно не знающего, чем себя занять. — Интересно, в своих письмах Северусу ты тоже называешь его недоразумением? — поинтересовался Альбус, не сводя, впрочем, взгляда с мальчика, уныло шмыгающего носом в попытках отогреть замерзшие пальчики. — Нет, в письмах я куда более находчив, — усмехнулся в ответ Геллерт. — А ты, что же, ревнуешь? — Не я, — отмахнулся Альбус, так и не глянув в его сторону. Геллерт скривил губы в неудовольствии, но продолжать тему не стал. Ему было, о чем подумать. И, признаться честно, сейчас он тратил свое время в пустую. А Альбус, как всегда, тянул с тем, что ему в действительности от него надо. — Так и чего ты жаждешь здесь увидеть? Вмешиваться нам нельзя. — Вот именно, — согласно кивнул Альбус. — Именно поэтому мне и интересно, когда и каким образом он сможет связаться со своим маленьким другом сквозь время. История всегда повторялась, Гелл, что бы мы не делали. Всегда! И действия Тома тому доказательство. — Да, я наслышан о новом Темном Лорде, — Геллерт презрительно скривился, являя свое истинное отношение к происходящему. — Глупец даже не пытается что-то менять. А так громко кричал! Я сам буду управлять судьбами, — спародировал Геллерт. Альбус его кривляния не оценил. — И ты ведь поверил, что все может измениться в действительности! Ты поверил и воспылал надеждой. И не говори, что это не так! — Да, у меня появилась надежда, — не стал отнекиваться Альбус. — Да, я поверил им. И до сих пор хочу верить, что у них получится. — Ты глупец! Не меньше этих мальчишек! — разозлился Геллерт. Его вера в чудо давно была выжжена, выдернута с корнем. — Я только зря трачу свое время на все эти разговоры с тобой. Сколько еще лет тебе нужно, чтобы понять, что все бесполезно? — И все же сейчас ты здесь, как и год назад, как и десять лет назад, как и двадцать лет… Признай, ты тоже надеешься, что наши пятьдесят пять лет ожидания закончатся началом нового дня. — Альбус наконец посмотрел на Гриндевальда и встретил его тяжелый взгляд. — Впрочем, можешь ничего не говорить. Я все знаю и так. Ты ведь не просто так заваливаешь себя работой и исследованиями, изучаешь все новые и новые трактаты, которые носит тебе Ромул. Ты можешь обманывать себя, что все это просто для того, чтобы занять время хоть чем-то полезным, но… на самом деле, ты надеешься, что эти знания пригодятся тебе, когда петля разорвется. Ты тоже надеешься. — Довольно глупостей, — отмахнулся Геллерт и метнул взгляд куда-то в сторону, где появилась тонкая фигура, укутанная в черную мантию, — нам пора. Я возвращаюсь в Америку. Нечего здесь делать больше.***
Декабрь 1970 года — Снова здесь? — Геллерт прикрыл глаза, вдохнул затхлый воздух и скривился. — С каждым годом это место становится все отвратительнее. — Что на этот раз в программе? — Ты разве не читал мои письма? — мрачно вопросил Альбус. — Извини, не было времени, — не очень искренне извинился Геллерт и оглянулся. Мальчишка, устроившийся в холодных корнях большого дерева, казалось, не подрос ни на дюйм за прошедшие два года, и оставался все таким же тощим недоразумением. — Так и что там такого важно было в этих письмах? — спросил Гриндевальд, вскидывая бровь в немом вопросе. — И ты еще упрекаешь меня в ребячестве? — Альбус недовольно поджал губы. — Ты все читал, — уверенно заявил он. — Мальчик уже связался с маленьким Томом. Кукла появилась там, где и должна была появиться, несмотря ни на что. И без посторонней помощи. Интересное явление, неправда ли? — Ты уверен, что без помощи? — нахмурился Геллерт. — Я считал, что Том взорвал куклу. — Взорвал, — раздался за их спинами тихий голос. Оба мужчины резко развернулись. Перед ними стоял невысокий мужчина с темными волосами по плечи и черными глазами, в которые закралась печаль. — Долго вы еще собираетесь здесь стоять? Будто у вас других дел нет… — Простите? — удивился Альбус, совершенно уверенный в том, что зелье и артефакты продолжают действовать. — Альбус, я ведь не дурак, а вы никак не можете привыкнуть к другому облику и постоянно совершаете нетипичные для человека движения. К тому же, вы слишком часто здесь появляетесь, и я даже начинаю беспокоиться за своего… кузена, — с некоторой заминкой сказал он, бросая быстрый взгляд на мальчика в корнях дерева. — Полагаю, милорд, это вы? — спросил Северус, глянув на второго мужчину. — Какая неудача, — Геллерт чуть улыбнулся, — ты испортил мне такой сюрприз. А ведь я собирался присоединиться к семейному празднику в этот раз лично. — Что ж, я сделаю вид, что мы не встречались, — коротко кивнул Северус. — Но здесь вам делать нечего. Вы отстранены от истории. — Это правда, но наблюдать нам запрещено не было, — возразил Альбус. — А где же Том? — Далеко отсюда, полагаю, — Северус отвел взгляд и отвернулся, наблюдая за маленьким Северусом Снейпом. — А как вернулась Кукла? — поинтересовался Геллерт. Том ему был мало интересен. Парень заигрался, он не продержится долго, в этом у Геллерта сомнений не было. История вела к известному уже концу. Потеря разума — жестокая насмешка судьбы. — Я восстановил ее, — ничуть не смутился Северус. — И я же отдал ее Северусу. — Ты? — старшие маги нахмурились и переглянулись. Возможно, с ума сходил не только Том, но и тот, кто всегда находился в его тени. Помешательство заразно. — Но зачем? Разве ты желал всем сердцем разорвать петлю? — Геллерт и Альбус совсем не понимали его мотивов. — А теперь сам же направляешь историю по известной дороге. — Да, я как раз занят тем, чтобы разорвать петлю, — согласился Северус, проигнорировав последнее замечание. — Что, скажете, это невозможно? Не стоит, я уже слышал. — Северус говорил тихо, его голос был лишен всяких красок. Безразличие — скажет любой, кто услышит его, вот, как звучал его голос. И никто не заметит, как за этим безразличием скрывается невыносимая боль. — Не появляйтесь здесь. Это не ваша история. — Много на себя берешь, — мрачно заметил Геллерт. — Неужели? — Северус сделал вид, что удивился. — Достаточно, — Альбус твердо остановил начинающийся конфликт и опустил руку на плечо Геллерта. — Мы уходим. Будем ждать вас с Томом на праздничный ужин. Как и всегда. — С этими словами они исчезли. А Северус еще долго стоял на одном месте, наблюдая. Он не спешил возвращаться домой.***
— Сядь! — приказал Том, стоило Северусу переступить порог гостиной. — Где ты был? — холодно поинтересовался Том, а Северус внимательно оглядывал его с головы до ног. Мантия была в чем-то испачкана, и, кажется, ответ лежал на поверхности. Руки Тома алыми от чьей-то крови. — В Коукворте, — просто ответил Северус. — А это что, готовил Рождественский подарок? — мрачно спросил он, кивая на кровь. — Да, несколько, — невозмутимо согласился Том. — И что же там такого интересного, в Коукворте? — Думаю, ты лучше меня знаешь, иначе не посылал бы туда Абраксаса, — Северус подошел ближе и прямо встретил холодный взгляд. — Я тебя не понимаю! Это давно уже не то, о чем мы мечтали! Ты хочешь, чтобы тебя боялись? Замечательно! Тебя уже боятся! Еще десяток лет, и точно поднимут восстание. Я этого не хочу! — Поэтому ходишь за своей сопливой версией? Кажется, ты уже и непротив, чтобы история повторилась! Что, уже строчишь мемуары для нового дневника? Отдашь мальчишке, когда придет время и подведешь его к мысли о перемещении во времени. Замечательно. Повторим вновь весь этот путь! — И повторим, если ты продолжишь быть таким идиотом! — взорвался Северус. Он так устал от всего вокруг… — Зачем ты это делаешь… Зачем! — Том молчал. — Ты просто получаешь от этого удовольствие. Тебе это нравится, да? Нравится быть монстром? Тебе нравится видеть, как все вокруг тебя страдают! — Все сказал? — удивительно спокойно спросил Том и кивнул на диван. — Сядь. Мне надо переодеться, и отправимся к председателю. Сегодня праздник, если ты вдруг забыл. В последнее время ты много чего забываешь.***
Это Рождество отличалось от всех предыдущих. Как минимум, оно отличалось напряженной тишиной, в которой, кажется, веселиться мог один только Гриндевальд. Он искренне смеялся, отпуская какие-то шутки и намеренно выводил из себя Тома, который уже едва сдерживался, чтобы не достать волшебную палочку. И все должны быть ему благодарны за такую выдержку! Сказать честно, в последнее время он не часто терпел что-то, что выводило его из себя. Так что в этот вечер он был практически эталоном стойкости, пока… пока вдруг Северус не решил подыграть Гриндевальду. — Позволь пригласить тебя на танец? — Геллерт чуть улыбнулся, протягивая Северусу руку. — А если не позволю? — дерзко спросил тот. — Дерзишь, — усмехнулся Геллерт, однако тонкие пальцы все же оказались в его ладони. Он сжал их и под мрачным взглядом синих глаз нового Темного Лорда притянул мужчину ближе. Северус не возражал. Этот момент ярко напомнил ему точно такой же, но кажущийся таким далеким… Да, в ту ночь он заявил, что не боится умереть и уж точно не боится будущего, потому что изменит его сам. А что теперь? — Надеюсь, в этот раз, милорд, вы не скинете меня с крыши? — Не обещаю, что удержусь от соблазна, — протянул в ответ Геллерт и встретил прямо встретил взгляд Тома, тонко ему улыбаясь. — Может, дуэль? Глаза твои так и горят от ненависти, Том. — Обязательно, через тридцать лет, — кивнул Том, хотя сам был готов броситься в дуэль прямо сейчас. — Ты не доел, Северус, а председатель так старался. Не хочешь вернуться за стол? — опасно понизил голос он. Любой другой, кто имел несчастья общаться с разозленным Томом, давно бы уже трясся от страха, но только не Северус. Он прямо встретил его злой взгляд, чуть улыбнулся в ответ и качнул головой. — Нет, не хочу. Мне вполне комфортно и здесь. Слышал, милорд, вы снискали славу ученого, выступая под псевданимом Магнуса Стрэйтерна, к вам в помощники не требуется, случайно, один смышленый зельевар? — Северус не отводил взгляда от Тома. Он хотел лишь напомнить ему о том, что тоже является человеком. И тот мир, о котором они когда-то мечтали, ему больше не нужен! — Да, наверное, это именно то, о чем я мечтаю. Спокойная работа вдали от всех тревожных факторов. — Достаточно! — Том гневно ударил кулаком по столу и поднялся на ноги. В несколько широких шагов преодолев расстояние до Северуса, он схватил его за руку и отвел в сторону от Гриндевальда. — Если хотел разозлить меня, тебе это удалось! Хватит на сегодня праздника. — С этими словами он переместился вместе с Северусом прямо из гостиной. — Доброй ночи, мальчики, — качнул головой председатель и с укоризной поглядел на Геллерта. — Ну, может, хоть немного это заставит его задуматься, — спокойно ответил Геллерт, возвращаясь за стол к еде и напиткам. — Задуматься, о чем? — помрачнел Альбус. — О том, как запереть Северуса в доме? — Какая разница, если мы все равно уже идем по событиям петли. Можно просто расслабиться.***
Декабрь 1977 года Зелье недовольно зашипело, что-то громко булькнуло, и котел подпрыгнул, да так высоко, что часть содержимого выплеснулась наружу. Северус едва успел отскочить в сторону. Однако это происшествие нисколько его не расстроило. Стоило котлу вернуться на свое законное место, он потушил огонь и зачерпнул готовое зелье, проверяя его на свету. Это было оно! Идеальное зелье! И Северус впервые за долгие и долгие годы не сдержал искренней широкой улыбки. Как долго он шел к этому! И вот, наконец, он сделал его. Оставалось только проверить, насколько действенным оно будет. Притерев крышку фиала, Северус крепко сжал его в кулаке и поспешил подняться из лаборатории. Спустя пару минут он уже стоял у двери кабинета. Постучал, надеясь, что Том вернулся из своего рейда, но, похоже, это было не так. Покидать поместье самостоятельно Северус не мог, потому что Том ограничил ему такую возможность, поэтому он недовольно цокнул языком и, резко развернувшись на пятках, поспешил к своему кабинету. Там он перебрал один из книжных шкафов и достал черную тетрадь, исписанную его рукой от корки и до корки. На этот раз он не отдал ее юному Северусу. Надо заметить, из-за отсутствия тетради новый Северус прыгнул в прошлое намного позже него. Впрочем, какая разница? Ведь жизнь, как оказалось, продолжается. И у Северуса вновь появилась надежда, что указанный Дамблдором исход главной петли не свершится! Это, наверное, странно. Северус побывал на своих собственных похоронах спустя несколько десятков лет и, стоило взгляду остановиться на застывшем посмертной маской лице подростка, как внутри что-то дрогнуло, но не от страха или скорби, нет, — от радости от осознания, что он все еще стоит здесь. И Том стоит напротив него. А значит… каждый Северус, что был до него, тоже оставался цел и невредим! В тот день, вернувшись с похорон, Северус долго сидел у камина, гоняя странные мысли. Но впервые за многие годы они не были полны безысходности. Вот только… время… Как много времени он потерял, сокрушаясь, что все бесполезно. И вот он поднял свои старые исследования и вновь взялся за зелье, только бы это было не поздно… но Том… Наверное, даже слушать его не пожелает. Впрочем, пока что это неважно. Северус давно догадался, что причина увеличивающейся жестокости Тома кроется в крестраже, но никак не мог найти ответа, почему. А без возможности выходить из дома самому, так и вообще, был отрезан от всех сторонних источников. Но сдаваться, тем более сейчас, он больше не собирался. Погрузившись в новые расчеты, Северус раскрыл дневник на случайной странице и принялся колдовать над ним, периодически выливая на страницы одну или несколько капель. Рука с палочкой искусно выводила в воздухе разнообразные символы, руны и формулы движений. Работа была напряженной и требовала большой точности. Малейшая ошибка, и все придется делать по новой. Северус выводил отточенные годами знаки и считал про себя. На сто тридцать седьмой секунде страницы засветились… но тут же погасли. Неужели, не сработало? Как же так? Северус недовольно поджал губы и закопался в собственные расчеты, стараясь обнаружить ошибку. В зелье он был уверен, а вот в чарах… — Хозяин дал Типси разрешение, Типси перенесет младшего хозяина на бал к благородному семейству Малфой, — пропищал внезапно появившийся эльф. Северус вздрогнул от неожиданности и хмуро глянул на домовика. — Том не собирается зайти за мной? — удивился он и даже сложил руки на груди, словно это его обижало. Но, наверное, это просто было слишком уж необычно. И даже странно. — Ладно, я готов. Перемещай. — Северус протянул руку, и эльф тут же схватился за нее, перемещаясь вместе с хозяином. — Мастер Принц, — не успел Северус ощутить себя в пространстве, как его уже приветствовал будущий лорд Малфой. — Вы сегодня один из последних, — Люциус чуть приподнял уголок губ. — Наследник Малфой, — кивнул в приветствии Северус и направился к дверям вместе с ним, — ты сегодня за отца? — Да, он и Милорд заняты с самого утра. Даже не знаю, появятся ли они на празднике, — поведал Люциус, явно гордый тем, что ему позволили взять праздник в свои руки. Северус помрачнел. — Но я думал, что вам об этом должно быть известно лучше прочих. — Боюсь, иногда я погружаюсь в работу настолько, что реальность немного ускользает из внимания, — Северус чуть улыбнулся, и Люциус удивленно приоткрыл рот, явно намереваясь что-то сказать, но промолчал. — Благодарю, — Северус кивнул, когда Люциус довел его до бального зала, и поспешил занять свою привычную позицию, подальше от толпы. Северус не знал, сколько он так простоял, в одиночестве подпирая стену. Он был далек от праздной суеты и всего этого праздничного предвкушения. Его мысли находились там, в кабинете, с расчетами и выкладками, которые могли помочь Тому вернуть его целостность. По крайней мере, Северус хотелось бы верить в то, что он этого еще желает. Северус глубоко погряз в своих мыслях, поэтому не заметил, как к нему подошел объект его размышления. А когда же взгляд сфокусировался на бесстрастном лице Тома, губы невольно растянулись в легкой улыбке. — Ты улыбаешься, — не на шутку удивился Том. Улыбки на этом лице он не видел очень и очень давно. И внутри что-то дрогнуло. Такое странное и давно забытое. Что-то, чего, казалось, навсегда было лишено его существо. — Просто рад тебя видеть, — не соврал Северус. — Станцуешь со мной? — неожиданно спросил он, протягивая руку, и Том тут же сжал тонкие пальцы, притягивая его к себе за талию. — Ты рад меня видеть? — недоверчиво переспросил Том. — С каких пор? Разве я перестал быть для тебя жестоким монстром? — Том наклонился вперед, чтобы его мог слышать только Северус. — Если мы будем честны друг перед другом, ты ведь мой пленник… — Пленники обычно выглядят иначе. Особенно пленники жестоких монстров, — хмыкнул Северус в ответ. — К тому же, сегодня праздник. И я хочу понять, что это такое. — Что ты здесь пил, пока меня не было? — Совершенно ничего, — качнул головой Северус, а затем, словно решившись, добавил очень тихо: — Я сделал его, Том. Создал то зелье. Оно идеально! — Том нахмурился. — Если только подобрать верные формулы, Том, то мы безболезненно вернем тебе часть тебя. Ты ведь знаешь это, то, что получилось у тебя спонтанно — это очень сырой способ поддержать жизнь. — Ты знал все это время? — Я не тупой и не слепой. — Значит, ты создал зелье. Тогда я хочу посмотреть формулы, — удивительно просто согласился Том, и Северус даже удивился, после чего облегченно улыбнулся. Да, если им удастся вернуть часть души, это, конечно, не сделает из Тома добряка, но хотя бы вернет ему хоть какие-то чувства. Может, если в том куске сокрыто хоть немного сострадания, то и мир немного выдохнет. — Может, тогда, навестим уже стариков? — Да, можем уходить, здесь я закончил все дела.***
Декабрь 1980 года — Я не понимаю, повтори еще раз, — Северус застыл посреди кабинета с пером в одной руке и палочкой в другой. Его голова была занята формулами, которые так пока и не получилось довести до конца, и потому внезапно появившаяся в камине голова Маршала никак не могла донести до него какую-то явно ужасную весть. — Пророчество! Что здесь непонятного? — зло выплюнул Маршал в который уже раз. — Я не понимаю, почему, но Том, услышав его, точно слетел с катушек! — Он мне ничего не говорил ни о каком пророчестве, — нахмурился Северус, наконец возвращаясь в реальность. — Я так и подумал, поэтому решил связаться с тобой лично. Он готов убить всех детей, подходящих под описание, Северус, всех до единого! Абраксас… — Маршал горько скривился, друг так и не очнулся, сраженный болезнью, но не все было еще потеряно, а пока титул лорда взял на себя сын, — то есть, Люциус, конечно, в панике. Его наследник должен появиться на свет летом. — А кто еще? — Поттеры и Лонгботтомы, насколько мне известно, тоже ждут летом. Больше мне не известно. Северус, это конец. Конец всего. — Ты не слишком оптимистичен… — потерянно выдохнул Северус. Последние три года он жил вновь ожившей мечтой. Ему казалось, что все налаживается. И Том стал чуточку терпимее. Но теперь… неужели его миру все же суждено рухнуть? — Что это за бред! Кто вообще донес ему об этом пророчестве? Кто докажет, что оно правдивое! — Донес Хвост… жалкий с виду парнишка. Кажется, он не так давно окончил школу. Возможно, учился со Снейпом. Имени его я не знаю. — Питер Петтигрю, — нахмурился Северус, сразу вспомнив этого человека. — Но что теперь ты хочешь от меня? Том меня не послушает! — К черту Тома, помоги сделать так, чтобы беда обошла Малфоев. Пока Абраксас в Мунго, я не могу оставить его сына без поддержки. Я ему обещал, — твердо, как никогда, заявил Маршал. И Северус кивнул. Да, он поможет.***
— Северус? — удивился председатель, поглядев на часы. — Ты рано. О… и ты один, — удивился он еще больше. — Тому несколько не до меня, полагаю. Я бы хотел поговорить с Альбусом, если вы не возражаете. — Как я могу? Проходи же, сейчас придумаем что-нибудь к чаю, — спохватился председатель и очень шустро для своего почтенного возраста прошуршал на кухню, отдавать приказы эльфам. Северус прошел в гостиную. — Альбус… ум, и вы здесь, Геллерт, — Северус опустил взгляд в пол, явно собираясь с силами, и мужчины в креслах недоуменно переглянулись. — Я пришел к вам за помощью. И даже хорошо, что вы оба тут. — Геллерт и Альбус молчаливо уставились на него, побуждая продолжать. — Расскажите мне, как это будет? Как мы умрем? И… расскажите мне о пророчестве.***
— Я наконец все понял, — грустно улыбнулся Северус, поглядев на старших магов. Геллерт и Альбус одновременно нахмурились. — Я наконец все понял, — повторил Северус и поднялся на ноги с какой-то твердой решимостью. — Это вовсе не петля. — О чем ты? — Это не петля. Точнее, это просто наша глупая интерпретация. Раз за разом возвращаясь в прошлое, мы создаем вовсе не ту же самую историю, но ведем все к известному концу, просто потому, что думаем только о нем. Мы сами прокручиваем раз за разом события, которые должны произойти… — И что, по-твоему, события эти повторяются только лишь из-за того, что мы о них думаем? — поинтересовался Геллерт. — Нет, конечно, это было бы слишком просто, — качнул головой Северус. — Однако я наконец все понял. — Что ты задумал, Северус? — настороженно спросил Альбус, привставая с кресла. — Хочу закончить эту историю с блеском! А вы дожидайтесь конца своих пятидесяти пяти лет и спокойно захватывайте мир, как того и хотели! — Северус весело рассмеялся, в совсем несвойственной ему манере, и озорно подмигнул опешившим мужчинам, после чего повернулся к замершему на пороге председателю, подошел к нему и крепко обнял старика. — Спасибо вам за все, — сказал он, улыбаясь сквозь слезы. — Я только что понял, что в моих воспоминаниях очень мало чего-то хорошего. Но у Тома таких воспоминаний еще меньше. И, поверьте, каждое Рождество в стенах вашего дома — это то самое хорошее… Но, скорее всего, это наше последнее Рождество. Прощайте. — Но, мальчик… — растерялся председатель. — Прощайте! И не упускайте свой двухтысячный год! — Северус поклонился Альбусу и Гриндевальду и в эту же секунду переместился.***
Северус появился в поместье, прислушался и вызвал эльфа, приказав тому найти Тома и передать его послание. Северус будет ждать его там, где все началось. Он надеялся, что тот поймет и придет, куда надо. А пока… пока у него есть немного времени, чтобы сделать кое-что важное. Северус, не жалея ног, бросился к кабинету. Он достал карандаш, несколько пергаментов и принялся писать письма. Это было очень важно! Да… это было важно. Слова ложились на пергаменты, а сердце в груди стучало так сильно, что руки подрагивали, мешая сосредоточиться. Но вот все письма написаны и переданы эльфу с четким указанием. Северус нашел дорогую сердцу тетрадь, прижал ее к груди и крутанулся на месте, перемещаясь в заснеженный парк. Именно в этом месте они впервые познакомились вживую. Как странно, но почему-то ценно. Северус оглянулся и улыбнулся. Счистив со скамейки снег, он выдохнул, наблюдая за тем, как клубится пар, и вдруг забрался с ногами на скамейку, разводя руки в стороны и подставляя лицо темному небу, как вдруг позади раздался хлопок аппарации. — Что такое срочное заставило тебя вызвать меня? — холодно спросил Том. Северус развернулся к нему лицом и показал тетрадь, после чего принялся расстегивать пуговицы на рубашке, оголяя расчерченное рунами тело. — Что это… — Немного небрежно, но я торопился, чтобы успеть сюда до твоего прихода. — Что ты собрался делать? Северус… отдай мне тетрадь. — Отдать? — удивился Северус. — Но ты когда-то отдал мне ее сам. Ты отдал мне часть своей души, Том. Подарки не принято возвращать, знаешь? — спросил он, продолжая раздеваться. — Иначе мне бы пришлось и это тело вернуть… Думаешь, Бэрк бы обрадовался? Жаль, этого нам уже не узнать. Хотя еще есть шанс спросить у него это на том свете. Давай умрем сегодня, Том? — Ты спятил! — Том, прочитав руны, которых с каждой секундой взору открывалось все больше, невольно сделал шаг назад. — Да! — весело согласился Северус. — Давно! Как и ты! — Что ты творишь! — Том дернулся было к нему, чтобы остановить идиота, но вновь отшатнулся. Он понял, прочитал руны, он понял, что хочет сделать Северус, и впервые почувствовал страх. Но не за свою жизнь, которую хотелось сделать вечной. Он впервые вновь почувствовал страх за другого человека. — Остановись! — Так останови меня, — улыбнулся Северус. — Страшно? — Я не трус! — воскликнул Том, и эти слова отозвались внутри далеким воспоминанием. Так любил восклицать сам Северус. Очень уж его задевало, когда кто-то считал, что он боится. — Маршал рассказал мне о пророчестве. Он сказал, что ты готов убить всех детей, которые подходят под описание. Но знаешь, я уверен, что ты неправильно понял пророчество. Твоей погибелью станет вовсе не ребенок. Я спросил о нем у Дамблдора и Гриндевальда и после их рассказа все понял. — Когда ты успел… — Сегодня, — спокойно ответил Северус и пролистал несколько страниц, чтобы остановиться на случайной и вылить на нее зелье. — Я хочу поглотить часть твоей души, Том. Взамен я отдам тебе свою часть. Равноценный обмен. Если я сделаю это в одиночку, скорее всего, мое тело не выдержит. — Северус протянул ему руку и заметил в поддернутых алым глазах самый настоящий ужас. — Но ты еще можешь помочь мне. Я позволю тебе помочь мне. И мы, возможно, даже сможем выжить. Но тогда… тогда мы покинем магический мир. — Это не единственный мой крестраж, Северус, — скрепя зубами выдавил из себя Том. — И я уже близок к тому, чтобы поместить часть души в живое создание, чтобы не навредить ему. То, что ты собираешься сделать, — самоубийство! — Что ж, у тебя есть еще крестражи. Ты сможешь вернуться к жизни в любом случае. Так и стоит ли бояться? — спросил Северус, не опуская руки. Но Том не осмелился подойти к нему. Северус грустно скривил губы. — Значит, таков твой ответ… Все твои слова были ложью с самого начала. Но я привык. Мне не впервой умирать за тебя. Тогда прощай. Надеюсь, мальчик из пророчества окажется сильным малым. — С этими словами Северус положил ладонь на влажную от зелья страницу и принялся читать те самые формулы — формулы, что он так и не успел довести до конца. — Чертов самоубийца! — воскликнул Том и, то ли действительно что-то почувствовал, то ли вспомнил что-то, бросился вперед, крепко обхватывая Северуса поперек спины. Прижал к себе, словно бы хотел вдавить в себя, и принялся читать свои формулы — такие же незаконченные, как и те, что читал Северус. Убойная смесь обязательно должна была взорваться. И потому совсем не удивительно, что спустя каких-то жалких десять минут, показавшихся вечностью, центр Лондона тряхнуло от огромного количества высвободившейся магии. Парк пострадал больше всего. Однако ни Том, ни Северус уже не могли увидеть покореженных деревьев и растаявшего снега, волной окатившего все вокруг, и быстро превратившего место взрыва ледяную композицию. Прибывшие на место зафиксированного выброса авроры не застали никаких следов жизни в радиусе нескольких сотен метров, и только лишь застывшие в центре ледяные статуи, в точности повторяющие черты двух мужчин, говорили о том, кто послужил виной взрыву.***
Типси прислушался к своим ощущениям, кивнул и сразу понял, что условия передачи конвертов адресатам выполнено. Не теряя времени, он, желая выполнить поручение хозяина, принялся перемещаться из одного в дома в другой, чтобы передать все письма. Конечно, сам он не знал их содержания, но, если немного приоткрыть завесу тайны, то… в сущности, письма отличались совсем незначительно, а главная их суть была очень простой: «Если вы читаете это письмо, то, скорее всего, меня больше нет в живых. Почему скорее всего? Потому что последствия моих действий будут очень непредсказуемыми. В любом случае, даже если я выжил, вы об этом не узнаете, пока я не выполню все свои обещания перед вами. Если вы читаете это письмо, то, возможно, нет в живых и Тома Марволо Реддла. Я в этом не уверен, но Типси получил однозначный приказ передать вам конверты после исчезновения обоих хозяев. Полагаю, он не обманет моего доверия. Поэтому можете спать спокойно. Прощайте!». Маршал, Абраксас, Геллерт, Альбус, Генрих…***
Декабрь 1999 года — Геллерт? — позвал негромко Альбус. — Да, Альбус? — Геллерт ответил ему также тихо, словно бы не мог поверить в то, что они все еще способны говорить. Они в очередной раз, по сложившейся традиции, встретились в гостиной дома председателя. Генрих устало посапывал в любимом кресле, и будить его почему-то совсем не хотелось. — Тридцать первое декабря, Гелл, — поведал Альбус, поглядывая на стрелки часов. — Без десяти минут двухтысячный год. Через десять минут с нас будут сняты все обязательства перед теми дурными мальчишками. Помнишь? — Помню, — согласился Геллерт и тоже взглянул на стрелки часов. — И ведь разорвали петлю, Мордред бы их побрал… — Странно, да? Мы уже прожили больше, чем начертано судьбой. И мы совершенно не знаем, что ждет мир в новом веке. От этого пробирает до дрожи, — сказал Альбус и вдруг грустно улыбнулся. — Но теперь скажи, — хмуро начал он, когда часы принялись отбивать полночь, — ты собираешься продолжить то, что когда-то начал? — Я… — Геллерт впервые не знал, что ответить. Мысли о захвате мира и установлении власти волшебников за долгие годы ожидания несколько померкли. Нет, он бы хотел возвысить волшебников, но, возможно, понаблюдав за жестокостью своего преемника, немного пересмотрел способы достижения этой цели. — Впервые за долгое время я снова буду с тобой откровенен, Альбус… Я не желаю бессмысленных жертв. И, кажется, я так отвык от общества, что мне будет проще остаться в тени. Наука — только наука занимала меня все эти пятьдесят пять лет. Как и тебя, полагаю. — Да, у нас было много времени для исследований, — негромко рассмеялся Альбус. — Моя борода уже седа, и о захвате мира думать совсем не хочется. Поэтому я был бы рад, если бы мне не пришлось вновь останавливать тебя. — А? Что такое! — Генрих вдруг дернулся и заозирался, сонно причмокивая. — А, это вы, мальчики. С Рождеством, мои дорогие! — в полудреме бормотал он. — Да-да, и не забудьте про подарки для этих двух балбесов. Я просил эльфов приготовить побольше мучного, может, хоть это поможет набрать Северусу вес. Том совсем не следит за ним… — Геллерт и Альбус переглянулись. — С Новым Годом, Генрих.***
Декабрь 2000 года — Не забыли про старика, — облегченно улыбнулся Генрих, — ну проходите же, не стойте! Двухтысячный год принес долгожданные изменения. Однако для такого старика, как Генрих, это было не самым радостным событием. Освобожденные от своей клятвы Альбус и Геллерт вновь предстали в мире и даже смогли реабилитировать последнего, и Генрих остался в своем доме один. Еще никогда он не чувствовал такого одиночества. Он и сам себе казался жалким, но уже не боялся опрадываться возрастом. Все же ему уже стукнуло две сотни, а то и больше! Даже для волшебника, что бы он там не говорил о пяти сотнях, это возраст приличный. И помирать в одиночестве ему совсем не хотелось! — Боюсь, я слишком привык к этому празднику в этом доме, чтобы отказывать тебе в такой малости, Генрих, — улыбнулся Альбус, проходя в дом. — Эльфы в этот раз расстарались, — он с удовольствием вдохнул приятные ароматы. — Я случайно столкнулся с Альбусом по делам в министерстве, и он так заманчиво рассказывал о жареной индейке, что я не смог устоять, — хмыкнул Геллерт. — Что, не наскучила еще за год мирная жизнь? — лукаво вопросил Генрих. — Что ж, иногда я думаю о том, что мне не хватает каких-то ярких эмоций, но пока держусь. Впрочем, если не найду, куда выплеснуть энергию, возможно, ты еще застанешь становление старого Темного Лорда… — Могу предложить свою помощь… — вдруг раздался знакомый всем голос. Трое магов тут же выглянули на улицу, где в нескольких шагах от крыльца стояли совсем не изменившиеся внешне Том и Северус, разве что более загорелые. — В выплеске энергии. Ну там, Темно-лордская солидарность, и все такое прочее, — протянул Том с непроницаемым видом, в то время как Северус явно кусал себя за щеки изнутри, чтобы не улыбаться. — В любом случае, одна дуэль на нашем счету числится в статусе не начатая, но назначенная. Я как раз пришел спросить за нее. — Вы? — удивленно вскинул брови Альбус. — Все-таки живые! Но как? — Долгая история, — все же улыбнулся Северус. — Мы тут к вам с Рождественскими подарками. Африка полнится, как оказалось, самыми разными интересностями. — Африка? — изумился старик председатель и тут же спохватился. — Как интересно! А ну-ка, все в дом! Я хочу узнать все из первых уст! И не надейтесь уйти от ответа, молодые люди! — он суетливо посторонился, пропуская всех внутрь, и словно бы даже наполнился небывалой энергией. — Быстро-быстро! Так, подарки под елку, Северус, уважь старика. Том, садись сюда. Геллерт, то кресло двинь к столу. Альбус, не стой без дела, подай еще две тарелки. А теперь! — оживился Генрих. — Рассказывайте! — Северус и Том переглянулись. — Да, не сказал бы, что это интересно… — улыбнулся Северус. — Не интересно?! — воскликнул Генрих возмущенно. — Я до сих пор живо помню кричащие заголовки. Вы ушли очень эффектно, оставив после себя две прекрасные ледяные статуи, и мне бы очень хотелось понять, что же это был за взрыв. — Сложно ответить на этот вопрос правильно, — задумчиво протянул Том, — мы и сами до конца не поняли, что же случилось. Однако, думаю, все вы и так знаете, что моя душа не была целой, — сказал он, глянув на Геллерта и Альбуса, а затем вновь на председателя. Все трое согласно кивнули. — Поговорив тогда с вами, — негромко начал Северус, — я понял кое-что. Наши судьбы были связаны. А каждый скачок открывал новый путь, никак не связанный с нами и нашими действиями. И изначально правильным решением было исключить из петли всех четверых. Но никто из нас не хотел умирать. Исключив вас, мы не получили никакого эффекта. Тогда я принял решение, вычеркнуть нас с Томом окончательно. Хотя, стоит признать, я надеялся, что у меня ничего не выйдет. — А я едва ли трезво соображал на тот момент, — признал Том, презрительно скривив губы к самому себе. — Я решил забрать часть души Тома себе. Поглотить ее и посмотреть, что из этого выйдет, — продолжил Северус. — Ведь такого еще никто не делал из нас, хотя мы как-то думали об этом. Я предполагал, что меня разорвет, если Том не заберет взамен часть моей души, и прямо сказал ему об этом. Но дальше я ничего не помню. — Зато я помню, что бросился к этому идиоту, и, чтобы хоть как-то скомпенсировать неподготовленный должным образом ритуал, начал шептать свое сырое заклинание. Полагаю, это позволило мне призвать те розрозненные куски, что я успел сделать по дурости при влиянии первого несовершенного крестража. Части я призвал, и они даже вошли в ритуал, но взрыв все равно произошел. — Полагаю, после ритуала наши души немного перемешались… иногда я чувствую что-то несвойственное мне… — неловко улыбнулся Северус. — После взрыва нас перенесло в наше поместье. Наверное, это была несознательная аппарация. — Мы покинули Великобританию в тот же день и отправились на поиски ответов. Я чувствовал себя целым, но вместе с тем мне казалось, что я стал немного другим. Черты другой души примешались к моим собственным, что помогло приглушить ненависть. — Магия душ очень неоднозначна, — покивал председатель. — И как, вы нашли ответы? — Ни одного! — улыбнулся Северус. — Но зато мы много где побывали, и даже нашли затерянную магическую деревню с самой самобытной магией. Как оказалось, это куда интереснее, чем безвылазно сидеть в лаборатории. — Том поморщился, приняв это замечание на свой счет. — Ну а чем тут были заняты вы? — решительно перевел тему Том. — А что мы? — развел руками Альбус. — Слишком уж мы привыкли к тишине вдали от людей. И привыкать снова к другому особо не хочется. — Не сказал бы. Я решительно настроен изменить подход к изучению магии, — возразил Геллерт, — однако с истреблением немагов я все же повременю… — Нет-нет-нет! Так в корне мне не нравится. Я хочу подробный рассказ! И вы не покинете этот дом, пока не удовлетворите мое любопытство! — возмутился Генрих и величественно махнул рукой. — Начинайте. — Том и Северус удивленно переглянулись. — Да что же тут рассказывать? — Все, и про деревню затерянную, и про другие места, где побывали за эти двадцать лет. И вообще! — вредно забормотал старик. И неожиданно первым рассмеялся Том, капитулируя перед дряхлым стариком, заскучавшим в стенах родного дома. — А давайте, — предложил Том, — дарить подарки. А историю, длиною в двадцать лет, мы вам еще расскажем, но растягивая удовольствие. — Смотрите мне! — прищурился Генрих. — Итак, мой подарок первый!