Привет, Рей.
Чего так поздно?
Можешь завтра перевести меня в женское отделение? Пофиг куда, просто убери меня из мужского, как если бы меня там и не было никогда.Что у тебя уже случилось?
Меня спалили… Как ты и хотела, теперь все вкурсе, кто я есть…А ты уверена, что побег — лучшее решение?
Да.Ну, как хочешь. Перейдешь в 13 блок женского отделения.
Когда?Завтра утром оформим перевод.
Хорошо. А ребятам скажи, что я уволилась, ладно?Зачем?
Чтобы не искали…Ладно, как хочешь…
Спасибо. Спокойной ночи…Ага, и тебе тоже.
***
Утром я встала раньше чем обычно. Потому что уснуть так и не вышло. Пол ночи я просто лежала, как бревно, а потом мой разум наконец осознал произошедшее и остаток ночи я просто проревела, как последняя идиотка. Выкурила две трети пачки сигарет, разбила любимую кружку, обожглась кофе, стоя на балконе. Телефон не переставая пиликал. Приходили уведомления о сообщениях и пропущенных звонках от ребят. Ни на одно я так и не глянула. Просто выключила несчастный аппарат. Собралась, закрасила синяки под глазами, искусанные губы и серовато-бледные щеки и отправилась к На-чаль-ни-це, оформлять необходимые для перевода в другой корпус бумаги. — Ну и боевой раскрас у тебя сегодня — отметила количество макияжа на моем лице Момоко. — А что мне было, охрану распугивать? — задала резонный вопрос я. — Ладно, давай приступим. Учитывая количество докуменов, это затянется надолго. — Ничего. Переживу… — вздохнула я.***
Управились мы за три часа. После этого мне вручили карту женского отделения, уведомили глав.надзирателя корпуса 13.ж. (*) и отправили меня осваиваться на новом месте.***
Время до нового года просто выпало из моей жизни. Рутина, рутина и рутина. Схема дом-работа-дом, никаких подружек, никаких побегов и чего-то такого. Никакого веселья. Просто работа. Замки в своей квартире я поменяла, как и номер телефона, Момоко выполнила мою просьбу, поэтому я так никому из друзей на глаза и не попалась. Внешность моя сильных изменений не притерпела, разве что волосы отросли и глаза стали блеклыми, стеклянными. — На новогоднем турнире впервые за много лет столкнутся наше отделение и мужское. Наш корпус представляет тринадцатая камера. — сообщила главная надзирательница, входя в офис. — Но это ведь террористки… Они абсолютно неконтролируемы. — пискнула одна из моих новых коллег, имя которой я даже не запоминала. — У нас есть Рей. Ее боятся абсолютно все здесь. Так что они будут как шелковые. — Я займусь ими… — сухо подтвердила я. — Вот и славно. — ответила глав.нач. заваривая себе кофе. Уборка была уже закончена, оставалось только столы прибрать. Потом я направилась к камере тринадцать. Теперь этот номер, как и любые напоминания о прошлом вызывал жгучую горечь где-то в груди и стойкую ненависть к самой себе. Открыв дверь камеры, я громко рыкнула: — Стройся! Вы трое представляете корпус на турнире. Только попробуйте что-то натворить, на месте урою. Три девушки, примерно моего возраста, отбывающие срок за терроризм, быстро вскочили и выстроились в идеальную линию. Да, я для них самый страшый кошмар похлеще адских мук. Ну не люблю я, когда меня пытаются макнуть в грязь, или, тем более, устроить мне темную в коридоре. После того, как двоих из трех обитательниц камеры госпитализировали с переломами, меня не просто не трогают, но еще и слушаются, как родную маму. — Номер пятьдесят девять? — оглядываюсь. — Я! — громко рапортует девица чуть ниже меня ростом, темноволосая и зеленоглазая. — Номер семь? — На месте. — скромнее отозвалась девушка с рыже-красными волосами и глазами цвета стали. — Номер шестьдесят десять? — Ну я… — нагловато и расслабленно откликнулась высокая поджарая девчонка с белым каре и черными глазами. Выстроив и отконвоировав подопечных на выход бегло огляделась и невольно подумала, что этот корпус тринадцать никогда не станет для меня домом. В отличие от прошлого, из которого я ушла из-за своих же дуратских принципов. Может, Момоко была права и ребята спокойно бы отнеслись к этому? В любом случае, теперь я этого не узнаю… /немного ранее в компании мальчишек/ Снова бар, снова скука. После того как Рей ушл…а, из всех словно душу вынули. Принесенные Самоном новости всех, мягко говоря, ошарашили. Мало того, что Рей оказалась девушкой, так она еще и уволилась на следующий день, проигнорировав абсолютно все звонки и сообщения. Потом внезапно выяснилось, что Мицуру все знал, но молчал, ибо «Рей страшнее на-чаль-ни-цы, а если бы я протрепался, то убивали бы они меня вдвоем. А Я ЕЩЕ ЖИТЬ ХОЧУ!!!». И сейчас все они пили пиво, сидя в баре и гадая, что принесет новый год и фестиваль. — Более чем ожидаемо, наш корпус опять будет представлять камера тринадцать. — произнес Хаджиме, закуривая. — В этом году состязаться будут женское и мужское отделения. — произнес Мицуру, отхлебывая пиво. — Эм?.. — Кенширо странно наклонил голову — Это как будет выглядеть? — Как начальству заблажилось, так и будет. — фыркнул Самон. После ухода Рей он стал еще более агрессивным, замкнутым и все свободное время проводил за тренировками. — Я бы так не выразился, но в целом, соглашусь… — вздохнул Киджи. Допив свои напитки все принялись расходиться. Фестиваль должен был начаться утром, а сидеть дальше смысла не видел никто. Еще бы! Раньше было можно устроить драку или шоу юмора, а сейчас… Без Рей стало пусто.