Три дня и точка невозврата

      Глаза открываются медленно, и голова болит неумолимо. Сынмин хочет подняться, но боль в теле не позволяет. Оглядываясь по сторонам, он ничего не узнает. Попытки вспомнить вчерашние события приводят его к ездящей машине, которая, вроде бы,сбила его… Голова продолжает раскалываться, но, хотя бы немного разобравшись с тем, что он видит вокруг себя, он точно уже понимает, что находится не дома… точно не дом. И даже близко нет. Вот эти серые стены точно не его дома. Вот эти разбитые посуды точно не его. Эта грязная одежда тоже не его. Но где он? У кого он? Несмотря на всю боль, он поднимается. Чувствует слабость во всем теле, но не может позволить себе лежать. Когда он еле поднимается на свои две, в комнату заходит мужчина в традиционном ханбоке белого цвета. Выглядел он на лет сорок. Сынмин с удивлением смотрит в его глаза, и спрашивает:              — Кто вы? — получается очень хрипло и даже тише, чем он планировал. Ноги всё-таки не выдерживают своего веса, и он падает. Мужчина наблюдает за этим несколько секунд, и помогает ему подняться, придерживая за руку. Он продолжает молчать и только тогда, когда он что-то непонятно мычит, до Кима медленно доходит, что мужчина лишен возможности что-то сказать.       Они вместе выходят из этой маленькой комнаты, и их недовольным взглядом встречает женщина.       — Опять ты со своей никому не нужной добротой, лишаешь нас риса, — проговаривает женщина и грубым движением ставит на стол маленькую миску вареного риса. Сынмин предполагает, что это, возможно, жена этого мужчины. Он сам не знает, когда успевает делать эти выводы, ведь сейчас совсем не та ситуация, когда можно было бы так спокойно рассуждать о чем-то. Его усаживают за стол, и мужчина преподносит ему эту самую миску, показывая руками, чтобы он покушал.       Сынмин легонько кланяется в благодарность и принимается кушать. Он только сейчас понял, что был очень голоден всё это время, но миска риса — единственное, что сейчас у него есть. Женщина всё ещё ворчит и злится, и даже не обращает внимания на плач малыша, который лежал прямо на полу. Сынмин переводит на него взгляд. Он смотрит прямо в глаза ребенка, и воспоминания охватывают его полностью.              «...вижу твоя судьба освещена ярким пламенем борьбы. Дай бог тебе с ней справиться, — слышится в голове голос бабушки, —…. три испытания жизни. Три возможности, что подарены тебе судьбой. Три шанса на жизнь или на смерть»              В этот момент, к нему приходят и воспоминания с его странного "сна", из-за чего Сынмин подскакивает со своего места.       — Какой сейчас год? — громко спрашивает он, обращаясь к женщине.       — А какая разница? Все равно уже бесполезно что-то считать. Ожидать смерти своей? Ну, уж нет, я отказываюсь это делать, — ругается женщина.              Ким всё ещё не может поверить в реальность происходящего. Он бежит на улицу, и как только дверь отворяется, перед ним встаёт совершенно незнакомое место. Люди в традиционных одеждах, молящие о помощи у Всевышнего. Сынмин осматривает окружение и замирает. Если это сон, то он слишком реалистичный. Он не понимает, что случилось и почему всё так… неужели это реально возможно?              «Три дня. Три дня. Три дня, — пробегает в голове, и он думает о том, что это невозможно. Невозможно изменить что-либо за три дня. Он чувствует, что ещё немного, и он сойдёт с ума, — просыпайся, Мин, давай. Просыпайся».       Он продолжает надеяться, что это поможет и устало садится на землю. Не выходит. Не просыпается.              — Остерегайтесь! Прячьтесь! — слышится издалека громкий крик, что всполошил здешних людей. Они все в суматохе начинают разбегаться по домам. Дети падают, а обратить внимание на них, никто не успевает. Крики и плачь смешиваются в один ужасный звук, что наводит ещё более сильную панику. Сынмин бы так и остался сидеть там, в шоке, если бы не рука мужчины, что тянула его обратно в дом.              — Если ты хочешь умереть, умирай один! Без нас, безродное, ты, создание! — ругается женщина, а мужчина только и может грустно смотреть. У Сынмина сердце разбивается от этого взгляда. Слишком резко всё переменилось. Слишком сложно сейчас. Слишком неожиданно. Он не понимает, что сейчас должен делать… и от этих мыслей, слезы сами по себе начинают течь. А потом обычный плач переходит в рев. Он плачет настолько сильно, что задыхается, а мужчина, который, вроде бы, и незнакомый, крепко обнимает, утешающе похлопывая по спине.              ```              Сынмин просидел целых 2 часа у холодной стены. Он думал о многом… и, наконец-то, принял окончательное решение. Он решил, что обязан выполнить свою задачу. Несмотря ни на что… разве он может теперь просто отказаться? Раз уж его внечеловеческими силами отправили сюда… разве можно сидеть, сложа руки? Он всегда принимал жизнь такой, какая она есть. Вот и сейчас. Пора бы смириться. Но он просто не ожидал, что иногда, резкая смена всего, может настолько сбить с толку, что ты потеряешь уверенность во всем. Он пробыл тут какие-то жалкие несколько часов… но уже чуть не сошёл с ума.              «Я буду сильным… обязательно буду. Даже если это сон, пока я в нём, я не сдамся и сделаю всё возможное».              Ким поднимается со своего места. Слабость тела его все ещё не покидает, но он не может быть здесь вечно. Три дня — очень маленький срок. Но Сынмин был тот ещё оптимист, раз уж сейчас сжимает кулак и уверенно себе проговаривает: «Я справлюсь. Обязательно». Выйдя, он видит ту же картину, что и несколько часов назад. Женщина с ребёнком смотрела на него с презрением, а её муж наоборот. В его взгляде читалось волнение. Сынмин слабо улыбается им и кланяется.              — Спасибо вам, — произносит он и выходит из дома. Он не знает местность, но надеется, что разберётся ещё. Неожиданно для него самого, его останавливают сзади. Обернувшись, он видит того мужчину, который даёт ему воду и обнимает.              Возможно, Сынмину очень повезло, что его нашел именно этот человек. Действительно повезло.              ```              Киму удается быстренько выйти из деревни. И он даже узнает, что эта местность находится не так далеко от столицы. А также он, наконец-то, догадывается, от кого прячется этот мирный народ. Вспомнив историю, он понимает, что сейчас период колониального господства Японии над Кореей. И да… вот кого они опасаются. Обдумывая все это, он бродит уже несколько часов в поисках хоть какой-то надежды на удачу. Он проходит мимо какой-то толпы людей, и даже думать не хочет, зачем тут люди собрались, как вдруг слышит знакомые строки:              “ Гром пронзил мою душу, и я набрался смелости вступить в мир, наполненный весенними дождями. Но даже в этих каплях дождя таилось молчание… „              «Это же… »              Сынмин останавливается сразу же. Он пытается пройти через толпу, чтобы хотя бы увидеть человека, читающего эти строки. В мыслях только и мелькает: «Пожалуйста, пусть будет он».       Ему так и не удается пройти в первый ряд, поэтому подпрыгивает, чтобы увидеть читателя. Им оказался молодой парень, с черными смолистыми волосами, одетый в ханбок синего цвета. Сынмин не уверен… он ли тот самый Хван Хёнджин или нет? Но по крайне мере, выглядел он молодо, значит, возраст подходит. Недолго думая о том, как можно убедиться в верности своих мыслей, он решает поступить, как самый ненормальный человек. Но раз уж это единственный способ, то он рискнёт. Всё равно через три дня он исчезнет. Чего уж там терять?              — Хван Хёнджин! — кричит он так громко, как может, при этом надеясь, что тот обернется в его сторону, что, кстати, получается и тот реально поднимает голову на зов, — ты…              Не успевает он договорить, как люди начинают разбегаться, крича о том, что идёт "проверка". Хёнджин остаётся там сидеть, а Мин даже не знает, как бы пробраться к нему. Люди толпами проходят между ними, и Сынмин просто от злости снимает свою обувь и кидает прямо в Хёнджина. На улице очень холодно, ведь сейчас середина зимы, но Сынмин думает не об этом. Единственное, что он не может понять, так это: «Почему ты не бежишь?».       К великому счастью или сожалению, обувь попадает прямо в голову Хвана, из-за чего тот даже от удивления оборачивается. К этому времени Сынмин еле пробрался через толпу и оказался рядом с ним.              — Валим, — произносит Мин и хватает его за руку, ведя за собой. Хёнджин ничего не понял, но всё же дернулся за ним на автомате. Сынмин же думает о том, как бы избавиться от этих "проверяющих".       Они бегут в совершенно неизвестном направлении, и вот уже на третьем повороте, Сынмин решает остановиться и передохнуть. Ноги болят, тело ломит, голова раскалывается… если быть честным, то ноги уже ничего не чувствуют. Холод охватывает всё тело. Он уверен, что сейчас отморозит себе всё, что только можно. Но отдохнуть действительно стоит. А Хёнджин вообще всё ещё ничего не понимает. Кто этот мальчик? Зачем он так пытается его увести оттуда? Да и вообще… Какого черта?              — Ты кто? — на выдохе произносит Хван, потому что после бега он тоже устал, поэтому обессиленно садится на землю.       — Я ваш, — переводит дыхание и пытается ровно дышать, — фанат.       — Фа… кто?!       — Вы — мой кумир, говорю…       — Куми… что это?       Сынмин в шоке раскрывает глаза и только хотел бы сказать: «Ты че совсем дурак?», но внезапно вспоминает, где он, в каком веке и сразу же успокаивает себя.       — Я вами восхищаюсь, Господин Писатель, —спокойно проговаривает Сынмин и даже улыбается.       — А… благодарю, — улыбается в ответ Хван, — восхищаешься, но всё равно кидаешься в меня обувью?       Сынмин сильно ударяет себя по лбу, и сразу же оборачивается в сторону писателя.       — Это была чрезвычайная ситуация, вы должны понимать… — улыбается и пытается звучать на вполне понимаемом языке.       — Зачем ты спасаешь меня? — смотрит в упор и Сынмину от этого взгляда не по себе.       — Чтобы вы жили долго, и дарили людям веру в счастливое будущее, которое их ждёт.       Хёнджин смотрит так ещё минуту, а потом резко достаёт из кармана нож и сразу же направляет его на Кима, сам хватает его мёртвой хваткой. Нож останавливается прямо у шеи, а сам Сынмин даже двинуться боиться. Он сразу же от страха хватает руку Хёнджина и пытается успокоить свою панику.       — Кто тебя направил?       — Подожди, — пытается мыслить трезво, но всё же паника охватывает его, — подожди, дай объяснить.       — Говори, кто отправил тебя? — Хёнджин не раз был целью таких "шпионов", которые притворяясь мирными жителями, совершали на него нападения. Поэтому сейчас он уверен, что этот паренёк не просто так за ним увязался.       — Я не пытаюсь вас убить, честное слово, просто поверьте мне, — Сынмин не контролирует свои эмоции и уже даже не скрывает свои слёзы.       — Приведи хотя бы одно доказательство того, что ты пришел с благими намерениями.       — Вы - Хван Хёнджин, родились в 1900 году в семье обычного крестьянина. С самого детства были одарены способностью интересно рассказывать истории, а в 10 лет начали писать свои первые рассказы…       — Рассказывая тонкости моей биографии, ты только подтверждаешь мои догадки, знаешь?       — Нет, подождите, — сразу паникует Мин, — тогда я расскажу другое. Вы же только что людям читали свою историю, я могу продолжить!       Хёнджин хотел сказать кое-что, но Мин от паники начинает излагать весь сюжет, именно с того момента, когда Хёнджина перебили:              — “... в этих каплях дождя таилось молчание. Молчание, переливающееся неким смыслом. И я бы мог придать ему большее значение, если бы не этот гром, что пронзает эти просторы небосвода. Они распадаются на мельчайшие частицы, которые потом освещают мою дорогу звёздами. А для странника свет ночной звёзды является нимфой забвения. „ - Глава 35. Заключительная часть Внеземного счастья...              Нож падает, хватка значительно ослабевает, а Сынмин спешит скорее отойти подальше от Хвана.              — Прошу прощения за грубость, — говорит Хёнджин и кланяется, а Сынмин еле держится, чтобы не послать его. Он, конечно, культурный и адекватный человек, но когда люди доводят, он реально не может сдержать в себе это желание.              — Не таким я вас представлял в своих мыслях…       —Поэтому не стоит ожидать от людей чего-либо, чтобы не было потом разочарований.       Сынмин закатывает глаза. Он, конечно, знал, что будет очень сложно, но даже не думал о том, что в этом путешествии ему, чтобы спасти жизнь этого писателя, надо будет бороться и за свою.       — Но тебя ведь кто-то отправил ко мне, верно?       — Не буду лгать. Да, отправили. Но отправили, чтобы я сохранил вашу жизнь.       — Ты трясёшься от страха и заливаешься слезами, увидев нож, как ты собираешься меня спасать?       — Признаю, драться не умею.       — А что ты умеешь?       — Ничего не умею… Я только знаю, когда вы умрёте, — Хёнджин приподнимает одну бровь и смотрит с таким неверием, будто Мин сказал какую-то нелепую, глупую, совершенно не смешную шутку. А Ким даже не удивляется тому, что ему не верят.       — И когда же меня ожидает эта участь?       — Послезавтра.       Хёнджин встаёт со своего места и тянет руку Сынмину. Тот не отказывается от помощи и тоже поднимается, и сразу же чувствует слабость в ногах. Точнее - ничего не может ощутить.       — Если вам искреннее жаль, то можете поделиться парой обуви?       Хёнджин переводит взгляд на ослабевшие ноги парня. Зимой, да ещё и в одних носках? Он, конечно, решает ему помочь и сразу же садится перед ним на корточки.       — Залезай на спину, глупый ребенок.       — Мне 20 лет, какой я ребенок… — тихо бубнит он, будто спрашивая у самого себя, но всё же залезает на спину.       — Пойдём, дам тебе пару обуви, — а Сынмин только и может молчать, крепко держась за Хвана и ощущая его тепло.              Они приходят в маленький домик, который был более - менее обустроен, по сравнению с тем, что он видел до этого. Всё же богатством и пышностью убранства он не блистал, но выглядел более - менее эстетично. Хёнджин проходит внутрь, усаживая Кима на стуле, но уже через секунду Сынмин медленно идёт следом, внимательно осматривая дом.       «Это же такое историческое событие, Господи!» — незаметно так про себя пищит Ким.       Хёнджин в маленьком шкафчике находит пару обуви и призывает Сынмина к себе.       — Примерь их, думаю, они тебе пойдут.       — Спасибо, у вас тут нет горячей воды? — улыбается Мин и скромно спрашивает.       — Сейчас нет. Как тебя зовут?       — Ким Сынмин, — отвечает он и примеряет обувь.       — Откуда ты?       Ким переводит взгляд на Хёнджина и говорит:       — Это так важно?       — Конечно.       — Ты эти места не знаешь…       — Имей уважение к старшему.       — Вы эти места не знаете, — произносит и сразу же улыбается.       — Ну, хотя бы приблизительно…       — Я из будущего, — усмехается Ким.       — Так вот откуда ты знаешь мою книгу, — с невероятно серьезным выражением лица проговаривает он, что Мин переводит на него удивлённый взгляд.       — Ты… то есть, вы мне поверили?       — Ну… в твоих словах есть смысл, хотя бы потому что так я могу найти объяснение тому, как ты можешь знать книгу, которую я ещё даже не выпустил.       — Точно… я и забыл, что она была выпущена после вашей смерти… — Хёнджин слабо так улыбается.       — Тебе нормально так говорить о моей смерти?       — Для меня вы умерли почти сто лет назад, … простите?       — И как долго память обо мне будет жить?       — В 2020 вы точно обретёте популярность.       — Попу…       — ляр-ность.       — Популярность… хах…       — Это значит, вы станете очень знаменитым и уважаемым в народе. Вас будут читать все, и думать о том, какой же вы нереальный человек.       — Ну, спасибо, — улыбается он, — только мне это уже ни к чему… потому что… — урчание живота Сынмина его перебивает и он направляет на него взгляд, и, улыбаясь произносит, — ты съел лягушку?       — Да что за старческие… ой сори, забыл, что ты рил старик, — победно улыбается Мин, довольствуясь недовольным взглядом старшего.       — Ты действительно пришел спасать меня?       — Я подумаю, — подмигивает и проходит мимо. А Хёнджин слабо так улыбается. Необыкновенный.       — Не забывай, что нож всё ещё со мной.       — И не забуду, что ты сразу же попросил прощения.              ```              Он остановился в доме Хёнджина, потому что, когда ему пришлось уйти, он вспомнил, что ему некуда. Еле убедив Хвана, что он с ним побудет всего пару дней, теперь сидит на его кровати и внимательно следит за тем, как Хван копается в своих книгах.       На улице уже была глубокая ночь, но спать не собирались ни Ким, ни Хван.              Сейчас Хёнджин думал только об одном. Как бы он хотел сейчас, чтобы люди могли спокойно слушать его рассказы, не боясь того, что их могут поймать, наказать, убить. Как бы он хотел, чтобы они были свободны и жили, не думая о скорой гибели.              Хёнджин всегда был внимателен к людям. Он любил людей и всегда готов был им помочь. Но ему не повезло родиться в такой период, когда людям приходится думать только о своем выживании. Его это расстраивало ещё с самого детства, что и стало причиной его произведений, наполненных тайным посланием к людям. Призыв. Вот, чего обычно он хотел добиться своими выступлениями перед народом. Но чем старше он становился, тем сильнее понимал, что какой бы свет добра ни светил у тебя в душе, невозможно добиться доброты и заботы от других в период, когда весь народ находится на грани смерти и бедности. Единственный выход — выбраться из зависимости и дать свободу своим чувствам и мыслям. Но позволили бы ему это сделать?              — Слушай… ты скоро планируешь поехать в отель Ку Доль? — голос незваного гостя отвлекает его от этих мыслей. Хван понятия не имеет, почему Сынмин появился так внезапно, и что он вообще за человек. Но он не мог отделаться от мысли, что в этом парне что-то есть. Потому что действительно не мог понять, откуда он знает о нём столько всего? О его рассказах, о его жизни и… даже о его планах. Когда случаются такие совпадения, обычно люди приходят к одному варианту — шаман и предсказатель. Но… гость из будущего? Звучит интересно...       — А ты знаешь, почему я планирую туда поехать? — Хёнджину, правда, интересно… в самом деле этот парень знает, что произойдет в будущем, или же это просто бред?       — Встреча с писателем Со Чанбином. Вы состоите с ним в одной организации… а ещё после вашей смерти, его посадят в тюрьму. Знаете за что? За призыв к восстанию. Но вы не сможете с ним встретиться, так как ваша внезапная смерть изменит все планы.       Хёнджин поражен. Всё именно так и было. Точнее, недавно он получил письмо от своего современника Со Чанбина, который состоял с ним в одной организации «Общество писателей». Он просил его о скорой встрече, чтобы поделиться информацией и опытом. Но откуда этот парень узнал все эти детали?       — Расскажи мне о будущем, — говорит Хван и улыбается. Он не знает, верит ли Сынмину. Но единственный способ узнать врёт он или нет — это увидеть искренность в его словах. А этого можно добиться только наблюдая.       — Что? — Сынмина будто застали врасплох, и он удивляется. Он видит, как Хёнджин смотрит на него нечитаемым взглядом. То есть невозможно понять, что у него в голове сейчас, — разве сейчас не важнее понять…       — Сейчас мы всё равно не сможем ничего сделать, — перебивает Кима, не желая слушать что-либо о его "настоящем".       — Ну… в будущем всё поменяется. Вот, если сравнивать с тем, что я сегодня видел, то вы не будете больше под властью Японии, но перед этим переживете мировую войну, а после разделение единой Кореи на два государства. Что же ещё сказать… изменится всё на 270 градусов! Телефоны превратятся в компьютеры, благодаря искусственному интеллекту появятся роботы, книги выйдут из моды, и будут уже существовать как электронные. Буквально всё будет в сети. Я не говорю, что книги полностью исчезнут, … просто их необходимость будет падать. Кстати, в наше время считают, что бумага опасна, потому что ею можно порезаться, — и слышит тихий смех со стороны Хвана, поэтому и сам не может сдержать улыбку, — ну не прям опасной… просто для её создания вырубают целые леса, а чтобы они не исчезли полностью, то все дела делаются на компьютере в электронном формате.       — То есть всё будет в компьютере? — спрашивает Хёнджин.       — Ну... относительно да. Потому что не в самом компьютере это будет, а скорее в интернете. Интернет — это короче сеть такая, которая объединяет в себе очень многое. Многое будет именно там. И песни, и фильмы, и новости, и документы — всё, что только пожелаешь. Всё будет зависеть от него, — Хёнджин следит за тем, как спокойно Мин говорит обо всём и понимает, что верит ему. Верит всей душой. Хотя бы, потому что он говорит такие непонятные ему слова.              Хван не знал, почему, но Сынмин вызвал у него доверие. Бывают такие люди, которые веют искренностью и им не сложно открыться. Для Хёнджина Ким сейчас казался именно таким.              — Ужас, столько всего произойдет!! Я в классе рядом с другими чувствовал себя таким отсталым… теперь я, наконец-то, ощущаю над кем-то превосходство, — гордо проговаривает Сынмин, чем вырывает Хвана из мыслей.       — Сколько раз за час нашего знакомства ты меня оскорбил? — пытается выглядеть серьезно и строго, что получается очень плохо и Ким это видит, поэтому чувствует себя расслабленно.       — Я не оскорбляю - я озвучиваю факты, — бросает Мин и начинает смеяться с лица Хвана.              Ладно, возможно, Хёнджину просто нравится его характер. По крайней мере, не каждый сможет так спокойно сидеть с человеком, который несколько часов назад хотел зарезать тебе горло. Не каждый сможет.              “ Синий огонь разгорается у костра, танцуя свой медленный танец. Эти огни согревают каменные просторы, даря им бесконечную свободу. Рядом с ним конца не видно, и эта надежда — единственное, истинное счастье, отражаемое в мираже событий. „              

[Глава 28.Внеземное счастье.]