i'll follow you until you love me

      30 марта Хесус пригласил Братишкина к себе, чтобы отпраздновать своё двадцатишестилетие. Он не хотел приглашать много друзей, идти в рестораны и бары. Просто хотел посидеть дома, в приятной и привычной ему обстановке.       В алкогольном магазине он специально для Вовы взял вина, заказал пару коробок пиццы и сходил в продуктовый.       Ровно в шесть, в назначенное время, без каких-либо опозданий, Семенюк позвонил в дверной звонок, пряча подарок за спиной. Это был новый телефон, ведь, как ни странно, Губанов тоже раздолбал свой, и поэтому ходил с кнопочным, пока не было возможности купить новый. — Вау… Вова, блин, спасибо большое! — Лёша обнял Вову, и робко поцеловал в щеку, светясь от счастья. Вова был счастлив не меньше. — Что, пойдем праздновать? — Хесус провёл парня на кухню. На столе расположилась бутылка вина, пицца, пара салатов собственного приготовления и торт.       Лёша пил чай, а Вова вино. Они разговаривали о детстве, о произошедших событиях с ними, посмеиваясь с глупости друг друга. Обсуждали работу, а после разговоров, Лёша поставил один из наиболее понравившихся ему фильмов на ноутбуке, потому что очень хотел, чтобы Вова оценил то, что нравится ему. Предварительно он убрал всё со стола, потому что оба наелись, оставив только Вовины бутылку и бокал.       Однако, Вова заскучал к середине фильма. Всё время игрался с Лёшей, покачивая бокал и стреляя глазками. Улыбался и отводил взгляд, если натыкался на ответный.       Хесус, поняв принцип игры, смотрел на Вову долго, пожирая взглядом, будто смотря не на него даже, а сквозь. Братишкин не уступал, но ему надоело.       Он привстал из-за стола, вставая коленями на стол и роняя бокал с вином на пол, передвигаясь, как пантера, завидевшая свою добычу издалека. Похоть, хитрость, страсть.       Аккуратно облокотившись ладонью на стол, он развернул тело, и сел напротив Хесуса на край стола, свесив ноги и выпрямив спину, смотря на Лёшу как-то высокомерно, будто уже знал, кто в выигрыше. — Хочешь меня? — Вова ухмыляется, пристально смотря в глаза «оппоненту».       Лёша хмыкает.       Хесус немного отодвинулся от стола, аккуратно привстал, по одному отрывая пальцы с сиденья стула.       Положил руки на запястья Вовы, проникая внутрь толстовки, и ведя ладонями вверх по предплечью, прижимая к столу, заставляя парня выгнуться и лечь. Залез сверху, аккуратно ставя колени по бокам тела, и усаживаясь на середину туловища. Лёша нагнулся, смотря в немного напуганное лицо Вовы, выражающее предвкушение.       Губанов оттянул воротник, легонько поцеловал место между шеей и плечом, вдыхая запах разгоряченной кожи. Поцеловал за ухом, а потом повел дорожку поцелуев от середины уха по скуле.       Их лица находились друг напротив друга, между их носами было буквально пара миллиметров, пара мгновений. Зрачки у каждого были расширены, а у Вовы подрагивали ресницы.       Лёша мягко поцеловал Вову в уголок губы, как будто спрашивал разрешения, хотя не требовалось. В ответ же Вова положил руку на шею, зарываясь после в коротко стриженный затылок, и притягивая голову Лёши к себе. Вова был настолько нетерпелив, что поначалу они столкнулись зубами. Вязкая слюна после алкоголя, выпитого Владимиром, мешала углубиться в процесс, хотелось пить, или забрать влагу у партнёра, поэтому он чаще проталкивался языком в рот. Братишкин слегка постанывал от удовольствия, ощущая вес Лёши на себе.       Хесус нехотя отодвинулся от Вовы и выпрямился. Осторожно спрыгнул со стола, пытаясь ничего не задеть, просунул руки меж стола и телом Вовы, и приподняв его, поставил наземь. Подошёл к ноутбуку, и нажал на кнопку паузы.       Знаете, это ощущение, когда любимый человек ведёт тебя через поле подсолнухов за руку, а ты послушно идёшь за ним, не зная, что будет дальше, но тебе просто хорошо, потому что рядом он?       Вот оно.       Лёша приводит его в спальню и ложится на кровать, нежась на новом постельном белье. Вова усаживается на его бедрах, меняя позиции. Приподнимает футболку парню, проводя холодными кончиками пальцев по рёбрам, из-за чего у Лёши мурашки по всему телу. Большими пальцами проводит по соскам, и у Губанова сбивается дыхание, становится слегка неровным.       Семенюк снимает свою толстовку, а после снимает футболку Лёши. — У тебя такая кожа… фарфоровая. Ощущение, что тебя можно разбить, — Братишкин трогает торс Хеса, водя пальцами вверх-вниз. — Такой худой. — Мхм… Ты это уже говорил, — Лёша улыбается, слегка покраснев, из-за чего скулы окрашиваются в нежно-розовый.       Вова ложится рядом, поворачиваясь лицом к Лёше, продолжая водить рукой по телу, вырисовывая странные узоры. Будто невзначай расстёгивает металлическую пуговицу, ширинку, проводит пальцами под резинкой боксеров. — Вопросик… — Вова продолжает гладить Лёшу по низу живота. — У тебя есть резинка и смазка? — Да. Тебя ебать буду, — Лёша хихикает. — Стой. Кто кого ещё ебать будет. Ну-ка, сядь, — Вова садится на кровать, выставив руку в кулаке, и ожидая от Хеса таких же действий. — Цу-е-фа, — парень начал трясти рукой. — Что за детский сад, блять, — Лёша сильным толчком по плечу кидает Вову на кровать, и разворачивает его на спину. Не замедляясь, расстёгивает пуговицу с ширинкой, и спускает штаны с трусами, отбрасывая их в угол комнаты. Вова выглядел напуганным и слегка дрожал. — Вов, ты чего? — Мне страшно, — он отвечает честно. — Горе луковое… — Лёша берет его за щёки, садясь чуть выше бедер, и нагибаясь ближе к Вовиному лицу, — Я тебя люблю. Всё будет хорошо. Слышишь, я тебя очень люблю, и не причиню тебе боли, если ты сам этого не захочешь. — Лёша целует Вову, поглаживая его по плечам. — Точно? — Сто процентов.       Лёша лезет за смазкой и презервативом в тумбочку. Снимает с себя остатки одежды, и кидает в ту же кучу, где находилась Вовина. — Вау… — Вова завороженно смотрит на член парня, а потом хмурится. — Нравится? Только не бойся, говорил же, все будет хорошо, — Лёша рвет упаковку, растягивая презерватив по всей длине, удерживая кончик пальцами. Размазывает смазку по двум пальцам, и раздвигает ноги Вовы. Тот дрожит.       Лёша гладит Вову по коленке и икре, пытаясь облегчить парню болевые ощущения. Тот потихоньку расслаблялся, по мере уменьшения боли, и перестал дрожать вовсе, прислушиваясь к ощущениям, и смотрел то в потолок, то на Лёшу. — Не так страшно… — по телу Вовы прошлась волна удовольствия, неведомая ему раннее. Сдавленный стон резонировал по комнате, раздаваясь будто напряжением по спальне, накаляя воздух. — Воу… — Думаю, ты уже готов, — Лёша приставил член к проходу, думая, как бы не сделать больно Вове. Аккуратно вставляет, нагибаясь над телом Братишкина. Грудь его вздымалась, и на ней можно было разглядеть капельки пота. — Всё хорошо? Не больно? Давай подождём, пока ты привыкнешь. — Да… Хорошо, — Вова нахмурился, снова пытаясь понять, как он себя чувствует. Когда неприятные ощущения практически сошли на нет, он невесомо кивнул Лёше и отвёл взгляд.       Вова поглаживал Лёшу по талии, пока тот пытался сдерживать себя, и не брать привычный ему ритм. Позже тот ускорился, пытаясь чаще задевать простату, чтобы доставить Вове удовольствие. Они дарили друг другу смазанные поцелуи на щеках и ключицах, Вова слегка царапался, чаще прижимаясь к Лёше, и наслаждался весом разгоряченного тела над собой. Лёша кончил со словами: «Люблю тебя», снял презерватив, и стал надрачивать Вове, изредка проводя языком по головке, немного посасывая её. Проглотив сперму, Хес поцеловал Вову, и погладил по голове, играясь с волосами. — Ты в порядке? Тебе понравилось? — Лёша улыбался, влюбленно смотря на Вову. — Да… Я тоже тебя люблю, Лёш… — Братишкин привстал, садясь на колени, и утаскивая Хесуса в объятья. — Я очень рад, что мы вместе… С днём рождения. — А тебе спасибо за прекрасный подарок. Смотреть, как ты кончаешь — незабываемо, — Лёша посмеялся над реакцией Вовы, который стукнул его по голове. — Дебил, — Вова схватил Лёшу за запястье. Они, голые, побежали курить на балкон Вовины любимые сигареты.

Обещания не забываются.