Полукровка

Под ногами хрустит талый снег, ветер обдувает скованные холодом губы, Тэхен невесомо касается падушечками пальцев старой деревянной двери. Замирает, не дышит, страшится увидеть то, что скрывается внутри пустого холодного дома. Такого чужого дома. Омут воспоминаний затягивает его в те времена, когда он был глупым юнцом, несносным мальчишкой, брошенным ребёнком. Становится до смешного тошно. Он ощущает, как большая ладонь замирает на его талии, а чужое дыхание щекочет шею. — Как себя чувствуешь? Если тебе не комфортно, мы можем уйти. Тэхен отрицательно качает головой. Это было его идеей и он от неё не отсиупится. Тогда, почти три года назад, вернувшись в племя за Чонгуком, он не нашёл в себе силы, чтобы столкнуться со своим прошлым в полной мере. Его сердце все ещё было полно злобы, ярости и обиды. Хотя, вероятно, страх был подавляющем чувством. Тэхен тот ещё трус, но не сейчас. Сегодня он должен был столкнуться со своими страхами и отпустить их. Чонгук жмется к нему ближе, обнимая поперек живота, но не настолько сильно, чтобы причинить хоть малейшего дискомфорта. Тэхен размякает, теряя маску уверенного в себе мага, целителя, Вождя и ещё только Куаттору известно кого. Его руки были единственным местом, где Тэхен хотел бы остаться. Возможно даже навсегда. Он толкает рукой дверь и они вдвоём входят в дом, в котором произошло слишком много. Дружок, что вечной тенью парит над Тэхеном, со звонким радостным криком залетает следом, едва не врезаясь в затылок Чонгука. На удивление, внутри было идеально чисто, не было следов гнилой древесины, плесени, мха или какой-либо живности, хотя по прошествии лет этот дом должен был давно развалиться. Они не придали этому никакого значения. Тэхен с лёгкой усмешкой замечает, что все вещи остались на тех же местах, что и много лет назад, когда он был здесь в последний раз, словно кто-то отчаянно ждал его возвращения. — Чонгуки, ты случайно не знаешь, кто следил за домом столько лет? — озвучивает Тэхен, подлаваясь любопытству. Он поворачивает голову, замечая, как Чонгук смущённо улыбается и отводит взгляд в сторону, зарываясь рукой в волосах. — Первый год твоего отсутствия был ужасен для всех. Для меня. — зачем-то уточняет он, а после тут же краснет, — Мы похоронили тебя, думали, что ты погиб, поэтому мне было не до твоего дома. Я эгоистично думал только о своём желании, чтобы ты оказался жив. Но на второе лето твоего отсутствия, я заметил, что кое-кто часто посещает это место. Сначала я думал, что он ходит сюда почтить твою память, но после я узнал, что он заботится об этом доме. После этого я стал всеми силами помогать ему. Это воодушевояло. — Ты не скажешь мне кто это, да? — спрашивает Тэхен, слабо улыбаясь. — Он просил не говорить об этом. Вероятно, после моего ухода он не бросил это дело. — Чонгук пожимает плечами, не зная, куда себя деть. Тэхен неожиданно берет его руку в свою и подносит к лицу, оставляя поцелуй на коже его пальцев. — Прости, что заставил тебя перижить подобное. Чонгук сильнее смущается, чувствуя как спазмом сковывает живот. В такие моменты нежности, он теряется, как мальчишка, и густо краснеет, а Тэхену, кажется, это безумно нравится. Однако же продолжение не последовало, когда младший напомнил, что они здесь по другой причине. Тэхен снова остался погружен в свои мысли, он с тоской оглядывал стены, касался руками старой мебели, которой в доме почти не было. Он слышит, как открылась и сразу же закрылась дверь ведущая в его комнату. Тэхен до сих пор до мелочей помнит все в этом доме. Ему хотелось окликнуть Чонгука, узнать, что тот задумал, но вопрос остался не озвученным. — Тэ-Тэ! Тэхена! Интонация и звонкость в голосе Чонгука отдают колющим сердце вспоминаем. Он оборачивается и видит перед собой Чонгука, который широко улыбается и держит в руках старые поблекшие со временем листы из его тетрадей с заметками. Он много учился в юношестве и записывал все, что может оказаться для него полезным. — Смотри, чему я научился! — Чонгук выпускает листок из рук и подхватывая его с помощью магии. Тэхен скрещивает руки, улыбается так тепло и нежно, глядя на то, как Чонгук почти в точности воспроизводит практически забытые детские воспоминания. Лист бумаги осторожно несёт поток ветра, несколько раз окружив его, и снова снова вернувшись в руки Чонгука, пока сам Тэхен едва справляется с щемящим чувством внутри. — Я стал таким же сильным и крутым, как Тэ-Тэ? Чонгук был слишком милым, чтобы Тэхен смог сдержать смех. Он трясёт головой, его распирает от ощущения лёгкости и счастья. Все же этот дом хранит в себе не только негативные воспоминания. — Тебе до меня ещё далеко. Я могу круче. — Тэхен дерзко качает головой, подыгрывая ему. Он неслишком высоко поднимает руки вверх, раскрыта ладони к потолку, тем самым вызывая сильный поток воздуха. Чонгук ощущает, как невольно расправляются его крылья, пропуская ветер между перьев. Ещё секунда и потоки ветра перемещают его прямо к Тэхену, словно он какая-то пушинка. Он падает в объятия старшего, из которых его явно не хотели выпускать. — Чонгуки, да ты приуспел в магии. — дразнится он, за что Чонгук сразу кусает его за кожу в области шеи. — Хочешь, чтобы я сказал какой ты классный учитель? Ха, не дождёшься! — Чонгук цокает языком и закатывает глаза. Ему все же удаётся выпутаться из крепкой хватки Тэхена, чтобы иметь возможность свободно пройтись по дому. Пока Тэхен копается в старых вещах, отдаваясь воспоминаниям, Чонгук похозяйски усаживается на кухонный стол, наблюдая за его действиями оттуда. Дружок вьется вокруг него, суетливо щебеча о том, что он, как взрослая самостоятельная птица, хочет помочь. Чонгук всегда получал низкий балл по урокам птичьего языка, а вот Тэхен утверждал, что хорошо понимать ход мыслей Дружка может только на пьяную голову. — Всегда хотел спросить… Откуда эти следы когтей? — Чонгук проводит пальцами по полосам в углу стола, изредка следя за реакцией Тэхена. — Когда я был совсем юнцом, я пробовал обратиться в волка, но это мне никогда не давалось легко. Я так и не могу принять полностью этот облик, — он откладывает вещи в сторону и размеренно шагает в сторону Чонгука. — Почему? — Когда я попал в заботливые лапы Марены, она пыталась научить меня этому, но все наши тренеровки ничему не привели. Она сказала, что мой дух волка слаб и что я либо никогда не обращусь, либо одичаю сразу же как это произойдёт. Чонгук обеспокоенно поднимает на него взгляд, выпрямляясь и едва сдерживаясь, от того чтобы притянуть его к себе ближе. До Тэхена можно было каснуться вытянутой рукой. — Это может быть по разным причинам. Например, быть полукровкой не всегда значит быть совершенным существом, которая обладает способностями своих кланов. Я не могу обращаться, подвержен одичанию, а твоё тело не так уж и устойчиво к ядам. Если бы тогда ты выпил на пару глотков больше, то… — Тэхен замолчал, на мгновение его взгляд потемнел, — Это из-за того что в тебе преимущественно кровь Ворона и человека. И вообще, Дружок, почему ты раньше не сказал мне о том, что учуял помесь Змеи в нем? Тэхен хмуро смотрит на змееяда, что с особым трепетом вычищал своих когти после утренней охоты. Давно умершее животное не нуждалось более в еде, им движут лишь заложенные ещё при жизни инстинкты. Пойманную добычу желудок не в состоянии переварить и её приходится немного погодя выплевывать. Дружок удивлённо пожимает голову и сразу же выкрикивают ответ, размахивая крыльями. — То, что ты постоянно говорил, что я вкусный, не считается ответом. — отшучивается Чонгук, едва сдерживаю улыбку. — Нормальный у меня нюх, глупая птица… — ворчит про себя Тэхен. — Это же не единственная причина, да? Я могу узнать о них? — осторожно спрашивает Чонгук, переводя тему и кладя руки ему на пояс. — Я родился недоношенным, в детстве никто не имел понятия, что во мне все же проявится что-то Волчье, потому моё развитие не было правильным. Вероятно, есть ещё более глубокие причины этого, но я не хочу говорить об этом сейчас. Он упирается руками на стол, по обе стороны от бёдер Чонгука и ведёт носом по его левой щеке до самого кончик носа. Чонгук находит это очаровательный и улыбается, сквозь смущение. — Прекрасный стол, с ним у меня столько воспоминаний, Чонгуки. — почти мурчит от удовольствия Тэхен, прикрыв глаза на мгновение. От этой близости Чонгуку стало жарко. Он сжимает свои бедра, чтобы Тэхен не смог так просто отстраниться, быстро облизывает губы, словно его замучала жажда. Младший притягивает за воротник Тэхена к себе, оставляя между их лицами ничтожно мало места. — Первый секс у тебя тоже был на этом столе? — шепчет Чонгук, наблюдая как всполыхи сверкают в глазах Тэхена, зная, что у него самого также. Тэхен улыбается, слегка прищурившись, но не успев сдвинуться и на миллиметр, перед тем как входная дверь распахнулась, впуская в дом морозный воздух и солнечный свет. Хорошо смазанные петли не издали и звука, заставив их оказать в весьма неловко положении перед заботливый смотрителем дома, возникшей на пороге. Чонгук дёргается, рефлекторно прикрывая их обоих своим крылом и растерянными глазами смотрит на неожиданно гостя. Улыбка Тэхена меркнет, когда его глаза встречаются с Суджоновыми. Старый Ворон стал жертвой безжалостно пролетающих лет. Его морщины стали глубже, волос больше не такой густой, как прежде, а седина нещадно покрывает едва не большую часть головы и жёсткой бороды. Стресс и тяжёлая работа отражаются на его сгорбленной фигуре и усталом взгляде. Прошло почти девять лет с их последнего разговора, их последней ссоры. Воспоминания тех дней болезненно бьют куда-то в сердце, Тэхен затаивает дыхание. Больно. Он видит ту же боль в глазах мужчины, который, возможно, думает о том же. Перед ним стоит Ворон, что заменил ему отца, стал его учителем, воспитывал его и был рядом. Ворон, которого Тэхен отвергал в юные годы. Он не знает, что ему сказать и как себя вести. Стали ли они чужими? Неловкую тишину развевает ворон, с криком слетевший с посоха мужчины. Тэхен делает шаг навстречу птице, выставляю руку вперёд, позволяя ей примоститься на его предплечье — Давно не виделись, Чу. — с нежностью в глазах приведствует Тэхен, птицу, которая серьёзно трепала его нервы когда-то, но теперь это не имеет никакого значения, — Чу, познакомься, это Дружок. Я думаю, что вы поладите. Тэхен указывает на ревностного Дружка, что уже превратился в дутый пернатый шарик от возмущения. Он слегка взмахивает рукой, подталкивая Чу к знакомству и отпуская его. — Глава Суджон! Рады Вас видеть! Мы не ожидали, что Вы придёте в такую рань. Радостный Чонгук спрыгивает со стола и становится рядом с Тэхеном, осторожно касаясь его запястья. Великий Куаттор, Тэхен клянётся носить оставшуюся жизнь Чонгука на руках. Он выдыхает и крепко сжимает ладонь младшего, не стесняясь чужого присутствия. Среди Воронов не приветствовались подобного рода связи, также как и межклановые. — Решил… проверить все ли в порядке перед работой. — его голос хрипит, как после сильного кашля, и дрожит так, как будто вот-вот что-то внутри треснет и слезы по льются из глаз, — Я не во время, прошу простить. Я… уже ухожу… — Глава. Тэхен пугается того, как на мгновение срывается его голос. Он не хотел, чтобы мужчина уходил. Не хотел потерять свой шанс поговорить. Снова. — Суджон, пожалуйста… Ворон замирает, стоя к ним в полоборота. Он не двигается, словно не слышит, но мгновения тишины спустя, Суджон несмело поднимает голову и слабо, болезненно улыбается. — Здравствуй, Тэхена. — его губы дрожат, хотя все его тело сохраняет непоколлебимость, он едва слышно смеётся, — Или мне лучше следует сказать Вождь? — Простите меня. — вместо приветствия на выдохе говорит Тэхен, опуская плечи, словно раставаясь с тяжелым грузом, — За все те острые слова, за всю ту боль, за то, что так надолго исчез. Простите… — Прошлого не вернуть и мы можем лишь принять свои ошибки и учится на них. — в своей учительской манере говорит Суджон, от чего что-то в груди Тэхена болезненно отзывается, — Я никогда не держал зла на тебя, все как-то разом испарилось, когда пришла весть о том, что ты в том лесу… Суджон не договаривает, взгляд его становится стеклянным и ему приходится отвернуться, чтобы сохранить свой непоколебимый образ. Чонгук тоже затихает, неосознанно прижимая крылья к телу, становясь как будто меньше. Им все ещё сложно вспоминать об этом. Одна только мысль о том, что он причинил боль стольким людям сжирает Тэхена изнутри. Суджон вздрагивает от внезапной тяжести на своих плечах. Он поднимает голову и затаивает дыхание, боясь где-то в подкорках сознания, что одно неловкое движение разрушит все. Тэхен крепко обнимает его, утыкаясь носом в макушку его головы, вдыхая знакомый запах. Суджон с особым трепетом кладёт руки ему на спину, пропуская через пальцы мягкий чёрный мех, перья на плечах Тэхена щекочет его лицо. Носить плащ его обязанность как Вождя, и Суджон не сдерживается от гордой улыбки. Он с тихим хохотом подмечает, что когда они в последний раз вот так просто обнимались, Тэхен был щуплым мальчишкой ниже его примерно на голову. Сейчас же ему с трудом удаётся полностью обхватить его широкую спину руками, а сам он едва выше его плеч. Суджон иронично думает о том, что он слишком быстро стареет. — Я скучал. — неразборчиво шепчет, поддавшись наплыву эмоций Тэхен. — Я счастлив снова тебя видеть. Эти слова добивают окончательно. В глазах предательски щипит, а из лёгких выбивают я последними остатки кислорода. Тэхен чувствует облегчение, понимая, что его страхи оказались напрасны. Суджон не прогнал его, не возненавидел и не вычеркнул из своей жизни. Он ждал его, надеялся на его возвращение. — Как ваше здоровье? — решает начать непринуждённую беседу Тэхен, пока в небольшом чайнике, стоящем на огне, закипает вода. — Так же как и все в моем возрасте. Как твои месяцы правления? Ты очень взмужал. — подшучивает над ним Сюджон, указывая на трех дневную щетину на его лице. За прошедшую неделю в племени он и Чонгук практически не покидали дом Вождя, поочерёдно дежуря возле кровати Намджуна. Несомненно, лекарство, которое дал им Принц Чимин, работает, да и лекари без сна и отдыха следят за состоянием Вождя, но на душе все равно неспокойно. Им обоим было не до своего внешнего вида. Сон без нескончаемых тревожных пробуждений поистине стал мечтой. Это впервые со дня прибытия, когда они позволили себе сделать перерыв и отвлечься. Вот только Чонгук заставил себя привести себя в порядок. — А я говорил тебе побриться. — строго заявляет Чонгук, хмуря брови. — А что, разве борода мне не идёт? Мне кажется я с ней безбожно красив. — Тэхен щурит глаза и лукаво тянет углки губ вверх, на что Чонгук лишь сильно закатывает глаза. — Не думаю что править это моё, но выбирать особо не пришлось. — говорит Тэхен, возвращаясь к главному вопросу. — Мы рождаемся чистыми как капля дождя и ищим себя всю жизнь подстраиваясь, меняя форму и цвет. — Ваша правда. Думаю роль сумасшедшего учёного мне подходит больше. Они оба смееются, заставляя плечи крупно вздрагивать. Чонгук шутку не оценил, перед тем как встать из-за стола он щепнул Тэхена куда-то под ребра, заставляя болезненно вздрогнуть. — Кстати о сумасшедших, а где собственно Старейшина Со? — Чонгук… — Тэхен вздыхает и не спорит, потому что полностью с ним согласен. — Всё в порядке, Тэхен. Старейшина покинул племя около двух месяцев назад, сославшись на срочные дела в Совете. Не к добру это. — Суджон хмурит брови, отчего морщины на лице становятся глубже и выразительнее. — Соглашусь. Не хотелось бы мне в это лезть, но должность обязывает. — Тэхен с усмешкой окидывает свой плащ и скользит взглядом по спине Чонгука, возящегося с заваркой для чая. Как выяснилось, Суджон оставляет небольшие заначки нескоропортящейся еды в его доме, на тот случай, если ему не захочется возвращаться в свой. — Тэхена, ты в это влез ещё до того как стал Вождём. Не делай вид, что тебе все равно. — Всё-то вы знаете, Глава. Ему остаётся только скромно посмеяться, потому что да, он влез в это очень давно. Он стал частью чужого сумасшедшего плана ещё до того, как успел родиться. — Я слишком хорошо тебя знаю. Я помню как ты ещё справлял под себя нужду. — Суджон наглым образом выгоняет его в краску и улыбается, довольствуясь своей выходкой. — До скольки лет это было? Чонгук, который ставил две чашки чая на стол, внезапно прыскает со смеху, сразу же скрывая это за сдавленным кашлем. — Слюна. Просто слюна. — оправдывается Чонгук, садясь на свое место. Тэхен толкает его бедром, от чего тот скулит что-то несвязное и прячет в ладонях глупую ухмылку. Вскользь он замечает трепетный тёплый взгляд, с которым на них смотрит Суджон. Тэхену безумно любопытно, как он отнесется к их отношениям, но что-то внутри все же сдерживает от того, чтобы поднять эту тему. — Кстати, ты забыл о моем чае. — пытается перевести тему Тэхен, обратя внимание на наличие только двух чашек на столе. Чонгук успокаивается и одним жестом руки с помощью магии заставляет третью чашку пересечь половину комнаты и остановиться прямо в руках Тэхена. — Спасибо, Чонгуки. Чонгук прижимает к губам свою чашку, всеми силами стараясь сдержать счастливую улыбку. Ему нравится, когда Тэхен его так называет, когда говорит с ним таким нежным тоном. Нравится, когда Тэхен хвалит его искусство магии воздуха. Ему просто нравится все в Тэхен и не может это сдерживать. — Кстати, ты перестал пользоваться магией воздуха? Внезапный вопрос Суджона заставляет возникшую вокруг них атмосферу любви и нежности лопнуть и вернуться на землю. Тэхен на секунду почувствовал будто его водой окатили. Он замирает и, не зная, что ответить, прокашливается, Уводя взгляд куда-то в сторону. — Прости, просто случайно вырвалось. — лёгкая паника в словах Суджона снова приковывает к нему внимание. — Всё в порядке. — успокаивает его Тэхен, натянуто улыбаясь, — Я использую её только по необходимости. Кстати об этом, могу я у Вас кое-что спросить? Суджон охотно кивает, немедля соглашаясь. В его движениях все ещё прослеживается неловкость, голова неосознанно вжимается в плечи. — Раскажите мне подробнее о том, что было на самом деле, когда меня приговорили к казни. Долго задерживать Главу они не могли, потому как после завершения рассказа он неловко простился и поспешил вернуться к своим должностным обязанностям. В отсутствии Вождя вся работа легла на его плечи. Не видя смысла больше задерживаться в доме, Чонгук повёл Тэхена на главную площадь, чтобы закупиться ингредиентами для целебных настоек. Одного только противоядия было не достаточно, чтобы поддерживать силы ослабшего организма. Чонгук провел часы консультируясь с лекарями и прочтением книг в поисках что-нибудь полезного. После того как запрет на медицинскую магию был снят, перед лекарями открылось множество новых знаний и возможностей. Тэхен по достоинству признает их рост в этом деле, невольно вспоминая как он сам тайком изучал это дело. Казалось, что его давняя детская мечта начала сбываться, но он более не испытывает радости за то, что так сильно боролся. Они бродят между рядов уже около получаса, а Чонгук все никак не унимается, тщательно и самозабвенно набивая сумку товарами из написанного от руки списка. Дружок гордо восседал на плече Чонгука, то и дело дёргая его за волосы, каждый раз, когда хозяин отворачивался и терял бдительность. Тэхен ненароком думает о том, что надо бы побыстрее закончить с покупками и отправить Дружка обратно в племя. Он не может просто так оставить брата, но и забыть о своём народе тоже не может, потому приходится держать связь связь с Раскадом и следить за всем через Дружка. Пока Чонгук с интересом разглядывал настойки из кобры, привезенные откуда-то с южного людского Королевства, Тэхен выбирал какое-нибудь сильное снотворное для себя, а за одно и что-то полегче для Чонгука. Все-таки мешки под глазами не идут им обоим. В его голову прокладывается мысль о том, что приподнеси то Королевство среди даров настойку их кобры во время аудиенции с Принцем Чимином, то тот бы не раздумывая снёс им головы с плеч. В историю это могло бы войти как одна из самых нелепых причин для начала войны. Ухмыляясь с собственных мыслей, Тэхен протягивает торговцу несколько монет и кидает снотворное в сумку Чонгука. Он хмурится когда видит, что Дружок снова наровит клюнуть Чонгука, но уже за ухо. — Дружок, сколько раз мне повторять, подери тебя Куаттор… — Тэхен успевает поймать его за клюв и шипит на него строго, но без злобы. — Не злись. Первый год что ли это происходит? — Чонгук обвивает его запястье, безмолвно прося отпустить птицу, и ведь Тэхен слушается, — Он не делает мне больно. — Прости, я перегнул. — более тихо отвечает он, делая пометку в голове, что ромашковый чай тоже не помешало бы прикупить. Тэхен следует за Чонгуком вдоль рядов, но в какой-то момент его будто что-то одергивает, он останавливается. Его взор блуждает по толпе прохожих и на мгновение ему удаётся зацепиться за знакомый и крепко засевший в подкорке сознания силуэт. Девушка с белыми как снег крыльями стояла у нему спиной, выбирая на прилавке свежие фрукты. Тэхен не хочет ворошить прошлое, не хочет ничего возвращать Но какое-то странное чувство недосказанности гложит его изнутри, а поистине детское любопытство вьет из него верёвки и тянет, вопреки здравому смыслу. Он продолжает стоять на месте, возвращаясь мыслями к Чонгуку, который в эту же секунду оказывается перед ним. — Я думал, что потерял тебя. Что-то случилось? Почему ты вдруг остановился? — Чонгук смотрит на морские ракушки, ошибочно считая, что они привлекли внимание старшего. — Н-ничего. Все хорошо. Ты закончил? Думаю, нам пора возвращаться. — Тэхен рассеянно кладёт руки ему на плечи, пытаясь увести подальше. Чонгук замечает куда ненароком скользит чужой взгляд и разворачивается, желая узнать истинную причину беспокойства. Белые крылья сразу бросаются в глаза и он безошибочно узнает в этой девушке ту самую монахиню. Он никогда не встречал её лично, но из чужих рассказов был осведомлён о том, что их связывает с Тэхеном. Чонгук совет если скажет, что испытывает к ней исключительно положительные чувства, но препятствывать их встречи он не станет. А поговорить этим двоим определённо нужно. Чонгук тянет Тэхена за руку, заставляя остановится. — Тэхен, все в порядке. Иди к ней. — Но, Чонгук… — он хмурится, с непонимание в глазах смотря на него. — Просто поговорите. Я походу ещё тут немного и пойду домой. — Чонгук улыбается мягко, в глазах его горит уверенность и полное доверие. — Ты в этом уверен? Чонгук молча кивает, похлопывая его по плечу. Он верит, что делает все правильно, верит Тэхену и в то, что тот его не предаст. Чонгук уже собирался отойти в сторону, но старший останавливает его. Тэхен поддаётся чуть вперёд и ведёт носом по его левой щеке до кончика носа. Нежные касания их носов заставляют Чонгука широко улыбаться. Он скрывается в толпе, так чтобы Тэхен его не заметил. Дружок на его плече встревожено пушит перья и елацает клювом над самым ухом. Чонгук не хочет думать, что в наглую следит за ними, словно ревнивый мужинек, но именно это он и делает. Они тепло приветствуют друг друга, Чонгук видит счастливую и в тоже время неловкую улыбку на лице девушки. Тэхен, стоящий к нему спиной, вероятно, тоже улыбается также широко и ярко. Он видит неловкость в их движениях, касаниях, взглядах. Чонгук чувствует букет протеворечивых чувств, но ни одно из них не подойдёт под описание ревности или злости. Он дышит глубоко и ровно, но когда Юми крепко обнимает Тэхена, а тот в свою очередь трепетно касается её волос, его дыхание спирает. Чонгук чувствует, что это неправильно подглядывпть и уходит прочь. Сердце почему-то болезненно ноет, а в голову лезут странные мысли. Если бы Чонгука не было, Тэхен и Юми снова бы начали встречаться? Если бы его не было. — Нет, Дружок, ничей язык ты клевать не будешь. — строго говорит Чонгук, вырвавшему его из мыслей змееяду, — Как ты вообще можешь говорить такое про своего хозяина? Птица возмущённо щебечет, за что получает слабый щелчок по клюву от Чонгука. Тэхен робко подходит к Юми со спины и хоть его стан излучает полную увереннось, в груди в волнении заводится сердце, ударяясь о ребра. — Прошу меня простить, девушка, Вы кажетесь мне до боли знакомой. Мы уже встречались? Юми крупно вздрагивает едва она успела повернуться к нему. В ступоре она растерянно вылупляет глаза, хлопая веками редко и быстро. Кажется она до последнего считала, что её зрение обманывает её, но после девушка прячет свою растерчность и смущение за широкой улыбкой. Тэхену кажется это очаровательным. — Тэхен, это правда ты? Куаттор, я не думала тебя здесь встретить! Как ты? — Бывало и хуже. — он усмехается, не скрывая своего любопытного взгляда, — А ты сама как? Кажется, твои волосы стали короче. Он сразу обратил на это внимание, как только подошёл ближе. Это немного удивляет, но ещё больше его внимание забирают её шрамы на правой щеке и шее. Светлые тонкие рубцы, как после стекла или щепок древесины. Вероятно, она получила их в ту ночь, когда вождя обнаружили мёртвым. Тэхен чувствует лёгкий укол вины, хотя он никак не мог изменить ход истории. — Ну, как видишь жива и здорова. — она тихо смеётся, расправляя полы своей длинной рубашки, — Удивлён? Поверь, я тоже. Оказывается, штаны это так удобно. — Да уж… Вниманием ты точно не обделена. — Ничуть не меньше, чем когда я была монахиней. Просто и сейчас я хочу жить для себя. — она мягко улыбается и осторожно касается его руки, — За то теперь я могу прилюдно брать тебя за руку, не боясь получить наказание. — Знала бы ты, как я об этом мечтал когда-то. — Тэхен неловко смеётся, его губы расплываются в улыбке, — Но прошлого уже не вернуть. Она убирает руку, словно каснулась раскаленного металла и отступает, стыдливо опуская голову. Это был необдуманный шаг с её стороны. — Я часто жалею о том, что не могу вернуться назад. — робко говорит Юми, а последние слова звучат практически шёпотом, — Тэхен, я… — Я знаю. Обо всем знаю. — он слегка заламывает брови по доброму смотря на неё и раскрывает руки в пригласительном жесте, — Кажется, не так должны встречаться близкие после нескольких лет разлуки. Она продолжает улыбаться, но её лицо кривится от поступающих слез, но Юми успевает спрятать его, охватив грудную клетку Тэхена руками. Он видит и чувствует её привычную искренность и доброту, каждой частичкой своего лела ощущает её трепет в его сторону. Полукровка не упускает и её боль и сожаление, что плескались на дне её глаз. — Прости мне, Тэхен. Прости… — её голос звучит приглушенно, но все ещё ясно. — Это должен был сказать я, Юми. В ответ девушка быстро отрицательно мотает головой, не отрываеяь от него. Тэхен смеётся и осторожно гладит рукой её волосы, пытаясь успокоить. Ему все ещё непривычно от таких казалось бы простых и незначительных вещей. Между ними завязывается ещё короткий незатейливый разговор, по итогу которого они оба решают разойтись на хорошей дружественой ноте. Никто из них не уверен, увидяться ли они снова, никто больше и не ищет встречи. Заметив, что запах Чонгука начал слабеть, а след уносится все дальше от главной площади, Тэхен быстро прощается с Юми и следует за парнем. Он не ожидал, что Чонгук так быстро поспешит вернуться. Оказавшись на пороге дома, он застаёт суетящихся лекарей и Чонгука, который не находил себе места, метаясь из одной части дома в другую. Тэхена охватывает страх, он сразу же подрывается к встревоженному Чонгуку, обхватывая его предплечья руками. От таких действий он крупно вздрагивает, поднимая на него удивлённый взгляд. — Что ты здесь делаешь? — звучит тихо, без злобы или упрёка. — Я ушёл сразу же как заметил твоё отсутствие. Правда, ему пришлось задержаться, ведь дом Намджуна находится на самой вершине каменной башни. Тэхена дико раздражает бесчисленное множество подвесных мостов, опутывающих расстояние между домами словно паутина, но это его единственный способ передвижения. — Что здесь происходит? Почему все… — Намджун очнулся. Этих слов достаточно для того, чтобы естественный ход мыслей Тэхена перемкнуло. Он сильнее сжимает руки юноши и неотрывно смотрит в его глаза, словно пытаясь понять шутка ли это. — Как давно он в сознании? — Лекари говорят, что уже несколько часов. Сейчас они пытаются выяснить насколько он стабилен. Тэхен… мне страшно. Казалось бы ничего не может быть лучше того, что Намджун наконец-то пришёл в себя, что все начало налаживаться, но все омрачняет банальный страх неизвестности. Вождю придётся пройти долгий курс реабилитации и тщательно следить за своим здоровьем. Последние вести из Королевства от Сокджина были отнюдь нерадостными. Несколько Медведей, что перенесли яд легче, чем сам Намджун, скончались через несколько дней после того как завершилось их лечение. Тело просто не смогло вернуться к обычному темпу жизни. Тэхен обнимает Чонгука, утыкаясь носом в изгиб его шеи. Зарываясь рукой в его волосы на затылке, ведя рукой вдоль по позвоночнику, он пытается снять чужое напряжение и отвлечь. Возможно, сам Тэхен нуждался в этом действии даже больше, чем сам Чонгук. Младший обнимает его в ответ и выдвигает крылья вперёд, словно закрывая от чужих глаз слабость Вождя. Неизвестно, сколько они так стояли, но осипший голос лекаря заставил их почувствовать облегчение. Состояние стабильное, угрозы жизни не обнаружено и они могут войти, чтобы поприветствовать его. Чонгук отправляет Тэхена первым, сославшись на то, что ему нужно подготовить отвар, который он не успел закончить до того как тот вернулся. Это не было ложью или какой-то уловкой. Чонгук быстро смешивает последние ингредиенты, его руки слегка потряхивает, а сердце радостно колотится в груди. Через каких-то пару минут он уже едва не летит в комнату, но застывает на пороге, застав любопытную сцену. — Да, мне уже поведал об этом. Я встречался с Главой сегодня утром. — Тэхен скрещивает руки на груди, сохраняя свой привычный строгий вид. — Вот как, Вождь… — слабо отвечает Намджун, не опуская головы, даже в таком состоянии стараясь держаться достойно, — Как его здоровье? — О своём бы позаботились. — он едва слышно фыркает и подходит ближе. — Верно… Со стороны это выглядело как деловой разговор между двумя Вождями, которых ничего не связывает, кроме общего титула. Однако, Тэхен внезапно ставит стул возле чужой кровати и садиться на него, широко разведя ноги и сложив перед собой руки на спинке стула. — Но я бы с удовольствием послушал твою версию, братец. — Тэхен поднимает одну бровь и довольно улыбается. — Братец? — Намджун кричит я, заслышав подобное обращение, — Я снова могу считать себя твоим братом? — Ты всегда им был. — Тэхен жмёт плечами, продолжая смотреть на него. В комнате повисает тишина и Чонгук уже начинает беспокоится, как вдруг Намджун неожиданно уводит взгляд в сторону и крепко сжимает пальцами одеяло. — Намджун, ты что… Ты плачешь? — Тэхен удивлённо пристаёт со своего места, пытаясь рассмотреть его лицо получше. — Нет. — Ты плачешь. — Нет, говорю! — Нет, ты плачешь! — Тэхен претворно возмущённо всплескивает руками и поворачивает голову в сторону Чонгука, — Нет, ты посмотри на него! Говорит, не плачет, а у самого уже лицо слезами залило! — Это не слезы! — отрицает Намджун, — Я вспотел… Чонгук лишь смеётся с этого, а на душе внезапно стало так легко.