Ever After High в багровых тонах.

Смеркалось. Ах, какая красивая вещь-закат! Небо переливается розовым, желтым, сиреневым, а в самом его центре горит темно-пурпурный огонек, заходящее солнце. В стране Оз на это лучше всего смотреть, лет я на метле. Прямо как мальчишка 15 лет, который несся на ней быстрее стрелы на орлиной высоте. Если можно его заморозить прямо в воздухе, то было бы легче рассмотреть его развивающиеся на ветру волосы, в свете вечерней зари они казались черными, но не самом деле они были кофейного цвета, длиннее, чем у принцев, и закрывали его лицо и серые глаза, как свадебная фата. Он летел и улыбался, как будто настал новый день. Для него полет на скорости гепарда всегда был самым любимым занятием, после колдовства, конечно же. Характер у Виктора (так звали парня) был тоже не как у пушистых принцев-он не любил сидеть смирненько, очень часто забывал умываться и причесываться, никогда не мог быть паинькой. Не умел просто-для мальчишки, считал он, это позор, хоть для принца, хоть для наследника разбойника какого нибудь, хоть для юного волшебника, коим он сам и был. Хоть и потомок злой ведьмы, которая в прошлом держала пол страны в страхе, но магией владел. Широкий простор страны Оз был для него сейчас раем, прекрасным, безграничным, лишенным правил и решетки раем, путь в который был пройден им в одиночку, стоил ему лужи пота, трудностей, голода... ты а самом деле он стоил ему лишь порки от отца (колдуна по имени Гермблендт) с матерью, 5 минут ругани и часа наказания, в качестве которого он мыл два огромных котла. Но вот он выдержал все пытки и получил своё-полет. Теперь он был свободным орлом, гордой, красивой птицей, место которой не в грязном, как кухня дома, курятнике, а в небесах. На фоне вечерней зари. Он с детства был обучен полету на метле, и несся на ней в основном по улицам Изумрудного Города. За это стража не раз ловила его, и все оставшееся время-извиняться "от всего сердца" перед Страшилой Мудрым. Но годы шли, и он нашел путь в другие места. Те, что были на окраине страны Оз, и те, что за ее пределами. Сейчас он летел в Королевство Белоснежки. Прекраснейшее королевство, да, ведь его королева на свете всех красивей! А лежало оно за лесом, вернее, за двумя лесами-волшебным, где проживали феечки, гномы, эльфы, и темным-местом жутким и мрачным. Вместо ягод там росли колючки и хищные растения. Всюду ухали совы, спали летучие мыши или змеи. Лучи света редко проникали в чащу. Идеальный дом для злых ведьм, людоедов и прочей сказочной нечисти. Но любимое место Виктора было именно в Темном лесу. На поляне за болотом, где на невысоком холме, имеющем форму куска батона, стояла поросшая мхом хижина, напоминающая гигантскую корягу. На крыше ее обустроил гнездо уж, питомец обитателей домишки. У подножия холма, вместо сада были заросли заколдованного можжевельника (по словам хозяев, семена их были от того куста, что рос на кладбище*.). Как только сын Ведьмы оказался над холмом, он пропел озорным тоном: -Тук-тук-тук! Есть кто дома? Та, ради которой он пролетел такое расстояние, услышала его и дверь хижины заскрипела. Виктор приземлился прямо на пороге, перед девушкой с табачной зелеными волосами и ожерельем в виде ножа. Девушкой, которая когда-то принесла в его душу весну, прекрасную весну, которая всегда наступает у человека, когда встревает того, с кем ему по жизни дальше и ради кого если надо и жизнь отдаст. Конечно же, Бруна (так звали ведьмочку) была совершенно не красивой: серовато белая кожа, ямочки придающие голове угловатую форму, подбородок крючком, волосы как швабра, росли на голове лесом, янтарные глаза сияли недоброжелательностью и коварством (а души качества, сияющие в глазах, красоты внешней прибавляют или убавляют, так что Бруна и человеком то не казалась.) Но что-то Виктор в ней находил. То, что было и у него. -О, Вики!-он был единственным кого Бруна была рада видеть, а когда она была довольна, ее голос напоминал мурчание кошки,-где ты был весь день? -В плену,-гордо сказал Виктор, но потом его тон сменился на юморной,-у своих родителей! Ну, ты же их знаешь! Паренек-колдун достал из-за пазухи ченовато-синюю, искусно оформленную табакерочку, украшенную серебряным тараканом, и поднес ее к даме сердца на ладони, как нечто очень ценное и хрупкое. Указательный и большой пальцы аккуратно, как щипцы, открыли крышку, и-ах!-в ней лежала пара великолепных изумрудных серёжек с медными шипами, будто бы сделанных из костей съеденных маленьких детишек. Бруна чуть не завопила от радости! -Для вас, моя королева!-пропел он, изображая благовоспитанного придворного дворянина и даже поклонился для ещё большего артистизма. -Что ты за манеру взял!-фыркнула Бруна,-играть спектакль про глупого гламурного принца!-и тут же вытащила серьги и вернулась в дом, чтобы применить их себе перед заляпанным зеркалом, в котором едва ли можно было разглядеть свое отражение.