***
Когда Алекс услышала звук просунутой почты, она не вскочила и не побежала туда лишь по двум причинам. Первая: Тома бы потянуло за ней, будто его кто-то тащит (был опыт, девочке хватило и ора, и отменных новых неповторяющихся ругательств, и проклятий). — Сходи за почтой, Дадли, — произнес дядя Вернон. А вот и вторая причина. Они попросили принести что-то своего драгоценного кабана, когда рядом сидит «Смазливая Сиротка Потти», как однажды назвал девочку Дадли (за это «свинтус» получил горячую порцию ругательств от Тома и знакомство магии Лекси со своим лицом. Последнее, разумеется, дорого обошлось волшебнице…)? — Отправь за ней Алексу, — ой, ну, конечно, всем спасибо, конец света отменяется, расходимся по домам. — Алекса, принеси почту, — пробурчал дядя, не отрываясь от газеты. — Пошлите за ней Дадли, — храбрости, смелости («гриффиндорской тупости» под редакцией Тома) и дерзости этой девчонке не занимать. — Ткни её своей узловатой палкой, Дадли, — посоветовал ему дядя. Что за палка, спросите вы. Ладно, никто не спрашивал, мы поняли, но всё же объясним. Горилла-Который-Младший-Дурсль должен был поступать в частную школу Вонингс. Школьная форма там состоит из тёмно-бордового фрака, оранжевых бриджей, соломенной шляпы и этой самой палки. Ими они должны будут бить друг друга за спинами учителей, которые считали это отличной подготовкой ко взрослой жизни. Когда Малыш Дадлипусечка впервые одел эту форму, Алекса еле сдержала смех, так и рвущийся наружу. Том, сползающий по стеночке от смеха и со слезами в глазах, позавидовал тогда выдержке подруги. Лекси встала, уклонилась от палки и пошла в коридор. Письмо из Хогвартса лежало самым последним. Зашвырнув его в чулан через маленькое отверстие под дверью, (Действие, конечно, не осталось незамеченным для Реддла. Позже волшебник будет весь день издеваться над девочкой, ведь «Можно было открыть дверь, но та не заслужила, чтобы великая победительница То-о-омных Лордов касалась её»), девочка вернулась на кухню с остальными письмами. Вечером, когда она, наконец, тяжело вздохнув (Дадли услышал, аж похудел на пару килограммов), вошла в чулан, ей удалось прочитать письмо под весьма дерзкие комментарии друга. Вместе с призраком они посмеялись над выпендрёжником Дамблдором, а затем начали обсуждать Хогвартс. Как и всегда. — Скорее всего, за тобой придёт профессор из Хогвартса, словно за магглорожденной, — сказал Том с плохо скрытой усмешкой. За это ему прилетело, он к великому сожалению Алекс, ничегошеньки-то и не почувствовал. Призрачек мог дотрагиваться до подруги, но ничего ровным счётом не чувствовал. Совершенно ничего. Не говоря уже о том, что остальные предметы позволяли ему задерживать подольше в себе, в не на себе. Иногда это было на пользу, а иногда Алекса влетала в закрытые двери. — И кто же, интересно? — Наверное, Альбус почтит за честь рассказать Девочке-Которая-Выжила о волшебном мире. Как мне повезло: я увижу его лицо, когда он поймет, что ты знаешь об этом всё. А о Лорде Волан-де-Морте больше, чем он сам. — Мне всё ещё интересно откуда ты знаешь столько историй о Тёмном Лорде… — Говорю же, я осколок души человека, лично знавшего Волан-де-Морта. Естественно, знаю и я. Алекс до сих пор не верила другу, но ссориться с единственным собеседником в этих довольно узких четырёх стенках не хотелось. Девочка засыпала. А снились ей странные старики с длинными бородами и волосами. Были те странники с розовых мантиях, да с желтыми резиновыми уточками. На лице у них зависло выражение вселенского ужаса, когда она сказала, будто знает всё о волшебном мире. Том наблюдал за её сном и тихонько посмеивался, дабы не разбудить девочку. На утро Поттер проснулась от жуткого крика… Нет, вопля… Нет, визга тётушки Петуньи. Такого она ещё не слышала. Лекса выбежала из чулана под отборную порцию незнакомых волшебных матов (хоть словарь составляй! Ей богу!), чей автор протащился по полу. И не важно, что он ничего не почувствовал, видок был тот ещё… Хэй, может ещё начнёте кидать предметы в призрака, раз он ничего не чувствует? Десять баллов тому, кто попадет в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но времени думать о неудобстве Вообще-то-Призрака-Тома не было. На пороге стоял… Или стояла… Или всё же стоял… — Да не полулошадь и не получеловек! Кентавр он, кентавр! — раздражённо, но пораженно шёпотом подсказал Реддл…Глава 3. Ах, время, как оно быстро летит, или... Кентавр?
4 января 2021 г. в 18:39
Дни пролетели, словно вихрь, и в шесть часов утра встаёт не восьмилетняя малышка, а десятилетняя (уже почти одиннадцатилетняя) девочка, знакомая со своим происхождением и с миром волшебников. Кроме этого мало вещей поменялось в жизни девочки с тех пор, как в чулане Алекса встретила «хмурого волшебника Тома», как не переставала его называть в мыслях, порой забывая, что тот может их прочитать. Хотя, теперь она знала, как это называется — легилименция, и что волшебник может считывать воспоминания, некие визуальные образы в памяти, отделять истинные воспоминания от фантазий и снов, даже помещать свои видения в чужое сознание, но читать мысли так, как если бы они были написаны на бумаге, он не способен.
— Но, Том, ты ведь буквально слышишь мои мысли, ты сам так говорил! — сказала Лекс, когда услышала слова мальчика о легилименции.
— У меня есть догадки. Думается мне, у нас с тобой какая-то связь, поэтому я могу слышать, да, именно слышать, твои мысли. Но если это так, то ты тоже должна слышать мои мысли… — рассуждал он, сидя на кровати рядом с девятилетней Поттер.
Дни летели, будто часы. Отношение Дурслей к Алексии не изменилось. Тётя осталась таким же надоедливым будильником и начальником, объевшимся лимонами. Дядя был всё тем же грозным толстячком, постоянно угрожавшим племяннице ремнем. Именно в такие моменты девочка узнавала новые волшебные ругательства и проклятия. А Дадли… Он продолжал быть тупоголовой свиньей, главой банды, в которой все были похожи на своего предводителя, и главной грозой среди детей в два, а то и три раза младше его.
Ничто, однако, не могло омрачить этот день юной волшебнице. По расчетам Тома, который, кстати, тоже не изменился ни на йоту, сегодня должно было прийти письмо из Хогвартса. Там её ждали верные друзья… Не друзья, фанаты, зато её. За прошедшие два с половиной года Алекса стала самым настоящим комиком, и, кажется, её друг тоже. Потому ночью Дурсли частенько слышали смех из чулана, но им казалось, будто эта сумасшедшая просто говорит сама с собой.
— Может хватит смеяться по ночам?! — возмутилась однажды тётя Петунья. Странно… Она терпела это почти три месяца.
— Что? Смеяться? Над чем же, тётушка? Вам кажется, — мило и совершенно невинно похлопала глазками девочка, а затем добавила, уже тише:
— А может и не кажется.
Она, конечно же, знала: тётя всё равно её услышала, иначе зачем бы она вдруг принялась особенно усердно мыть посуду, да с таким скрипом, что Пивз (Том давно говорил, что они с полтергейстом Хогвартса будут лучшими друзьям) завистливо свистел бы, услышав его.