Алексия Поттер и страшный профессор (а также новые связи)

На следующий день Алекса проснулась в ужасном настроении. А когда она вспомнила, что где-то рядом находился странный мальчик, называвший себя призраком из дневника, её состоянии ухудшилось ещё больше. К тому же, раскалывалась голова, будто ту несколько раз приложили об шкаф. В общем, день начинался просто «замечательно»! Попытка встать с кровати была безуспешной. Том, заметив, что Лекса проснулась, подскочил к ней, с желанием задать вопросы и получить ответы, но сразу почувствовал состояние девочки. — Остановись, не вставай! — резко произнес он. — Ты сам себе противоречишь… — хотела проворчать та, но вышло что-то похожее на хрип. — Кому-то не мешало бы теплее одеваться, — с недовольным видом пожаловался Реддл. — Я одеваюсь тепло, не надо тут бурчать! — хмуро произнесла, а точнее прохрипела девочка. — Если я не выйду, на меня обрушатся гром и молния с именем Дядя Вернон, — продолжила она. Через мгновение после этих слов в дверь постучали, затем раздался голос хозяина дома. — Вставай, несносная девчонка! — прокричал тот. — Странно, обычно меня будит тётя Петунья… — ещё более сипло, чем раньше, произнесла Алекса. Том нахмурился. — Ты можешь выйти, они заметят твоё состояние и отправят обратно, — предложил тот. Девочка грустно усмехнулась, но промолчала. Том, удивленный тем, что может дотрагиваться до собеседницы, помог ей встать. Затем он помог ей расчесаться старым гребешком, который, наверное, принадлежал когда-то прапрапра…бабушке Лекс. Когда она вышла, Том был уверен, будто её пожалеют и отправят в чулан, хотя, учитывая её место проживания, о жалости и речи быть не может… Но Реддл никак не ожидал, что девочку отправят работать в саду даже тогда, когда заметят её состояние. Всё время работы мальчик находился рядом с ней, пытаясь хоть чем-то помочь. Он не понял, когда в нем зародилось это желание, однако списал всё на жалость к новой знакомой. Наверное, так и было. Первое время Том задавал девочке разные вопросы, включая её сон, но она так и не ответила ни на один из них. Голос Алекс стал совсем тихим, поэтому вскоре мальчишка перестал докапываться до неё, и только молча наблюдал за работой детских ручек. Когда всё было закончено, а жалкая пародия на ужин упряталась в совсем плоском животе Алексы, девочка и мальчик зашли в чулан. Поттер сразу легла в постель, Реддл же попытался вспомнить хоть что-то, способное ей помочь, потому что жалость к малышке вышла на новый уровень. Он готов был взвыть от болезненного вида ребёнка. Вскоре он вспомнил о неком зелье и о странной болезни, со странным названием: «Драконья оспа». Но вспомнилось, что ею можно было заразиться только от болеющего человека. Лекса быстро уснула, поскольку была лишена сил, а Том сидел рядом и вспоминал свою жизнь. Он твердо решил, что раз уж ему придется какое-то время быть с этой девчонкой, нужно немного припугнуть Алексу своим могуществом. В следующее мгновение Реддл решил покопаться в мыслях лежащей рядом, о чём сразу же пожалел. Перед глазами возникла Зелёная вспышка. Мальчик знал откуда она, знал, что создал эту вспышку сам шесть лет назад. Но он задавался вопросом, почему Алекса помнит это?

***

Когда на следующее утро Поттер проснулась в радостном настроении и заявила, будто прекрасно себя чувствует, Том даже испугался. Он настолько глубоко ушёл в свои мысли, что забыл о нахождении второго человека в комнате. — Сегодня у меня выходной, — немного гордо сказала Алекса уже нормальным голосом. — Сегодня к ним должны прийти какие-то важные гости, поэтому я весь день буду сидеть в чулане, а выйду только поесть. — Вчера и позавчера ты ела по одному разу… — подозрительно начал Том. — Ты знала, что детям в твоём возрасте положено есть три раза в день? — А ты знал, что детям в твоём возрасте нужно знать, на какие вопросы собеседник ответит, а на какие промолчит? Или ты глупый, как Дадли? — Понятия не имею кто такой Дадли, но не завидую ему. С таким-то именем… Ещё хочу заявить, что в моем возрасте дети задают кучу вопросов, не думая, ответят ли на него. А теперь скажи, откуда тот зелёный свет? — Я не знаю. Но думаю, что это от той автокатастрофы, в которой погибли мои родители. Тетушка сказала, что… Стоп! А ты зачем спрашиваешь? — вдруг спросила она. — Твои родители, Лили и Джеймс Поттеры, погибли не в автокатастрофе, — с невозмутимым видом сказал Том, будто они говорили о погоде. Лицо девочки вытянулось. — Тебе-то откуда знать?! Говоришь так, будто все видел, — тогда она ещё не понимала, насколько права. — Я могу тебе доказать, если хочешь, но не сейчас. Пока я должен сказать другое. Несправедливо, что я знаю о тебе абсолютно всё, а ты лишь знаешь мое имя, не так ли? На самом деле я гроза волшебного мира, как многие любят меня называть. Сильнейший волшебник всех времен, занимаюсь тёмной магией. Самый настоящий убийца. Вообще-то я — лишь осколок души. Настоящему мне в этот момент шестьдесят два года, но он пока… Отдыхает. — Занимательная сказочка для детишек, — после некоторого молчания сказала Алекса. О да, она не верила. Поэтому Реддл решил доказать, что прав. Он вдруг взмахнул рукой, а вещи, мирно лежавшие на своих местах, взлетели, а затем приземлились, но уже в полном хаосе. Всё это Том проделал с совершенно невозмутимым лицом. Лекса же сидела в полнейшем шоке. Магия задела и её немного. — Теперь веришь? — абсолютно спокойно спросил мальчик. Девочка еле заметно кивнула, всё ещё не обладая даром говорить. — Замечательно, а то я боялся, что придется убить твоих тётю и дядю, чтобы ты поверила, — продолжал маленький волшебник. Алекса, кажется, чуть не сошла с ума от услышанного. — Ты… Что? Нет, не надо! — способность говорить вернулась, а вот четко мыслить… Том усмехнулся. — Лучше… Лучше расскажи о волшебном мире, — тихо попросила она. И Том, сам не поверив в то, что делает это, начал рассказывать о старинном замке-школе Хогвартс. Он рассказывал о факультетах, о привидениях, о вечно разыгрывающем учеников, полтергейсте Пивзе, о старом идиоте Филче, о добром старичке, коим он его не считал, Дамблдоре. Потом он начал описывать деревню Хогсмид, расположенную рядом со школой, о магазинчиках и закусочных в ней. О волшебных лакомствах, забавах и даже о перьях. А затем рассказал о платформе номер девять и три четверти. Алекса настолько погрузилось в эти истории, что даже не заметила, как мальчик замолчал. Она представляла себе всё, о чём слышала, хотя и было трудновато. Том понял, что девочка увлечена, и просто наблюдал за её меняющимся выражением лица. — Почему ты замолчал? — вдруг спросила она. — Я молчу уже минут пять, не меньше, — отметил Реддл, усмехнувшись. Весь оставшийся день Том рассказывал о загадочном мире волшебников. Иногда он прерывался, и Алексе приходилось уговаривать его говорить дальше. — Держу пари, тебе это нравится. Постоянно приходится тебя уговаривать. Что ты пытаешься доказать? — говорила она в такие моменты. — Я всего лишь вспоминаю, — возражал тот, лукаво улыбаясь. Они не слышали, как в дом пришли те самые «важные гости», даже счастливых возгласов дяди Вернона после подписания какого-то контракта и ухода гостей, и тех не слышали. Уже было достаточно поздно, когда Том вновь замолчал. На этот раз его лицо было нахмуренным. — Ты так и не ответила на вопрос, — сказал он, прежде чем Алекса укоризненно посмотрела на него из-за очередной остановки. — Вопрос? — недоуменно спросила она. — Сколько раз в день ты ешь? Сегодня ты выходила лишь один раз, как и вчера, и позавчера. Почему? — Ну, я… Ну… — девочка замялась. — Они угрожают тебе. А если ты кому-то скажешь о своем положении, то будет очень плохо? — понимающе спросил он. Девочка, неожиданно для самой себя, кивнула. Хотя мальчик и так знал ответ на вопрос: её мысли были достаточно тихими, но были услышанны. — Они тебя бьют? — Алекса вновь кивнула, надеясь, что Дурсли никогда не узнают об этом. Том грустно вздохнул, но ничего не сказал на эту тему. — Тебе пора спать, завтра вновь дурацкая работа, отдохни. — Том? — Что? — А ты читаешь только мои мысли? — Не только твои. А теперь спи, — Алекса, которая сегодня вставала с кровати только для того, чтобы поесть, просто легла и накрылась одеялом. — А ты уйдешь? — вдруг по-детски спросила она. Том, не ожидавший такого вопроса, замялся. — Пока я не знаю способа уйти, поэтому нет, — он решил быть честен, хотя и заметил явную привязанность Лекс к нему. После его слов, она заметно погрустнела, но, ничего не сказав, повернулась к стенке и закрыла глаза. Мальчик понял, что девочка заснула, когда её мысли вдруг затихли. Ему была неприятна реакция девочки: Алексии грустно, из-за того, что «хмурый волшебный Том», как она называла Тома в мыслях, может уйти. Всегда ему было плевать на мнение окружающих, он старался сделать другим больно, однако этот беззащитный ребенок, чьё детство было похоже на его, заставил почувствовать Тома не только жалость, но и сострадание. Никто не помог ему тогда, когда его обижали, били, и эта девочка была точной копией его в детстве. Если же ему хотелось отомстить обидчикам, разорвать их на куски, то Алекса стремилась понять их и простить. В этом было их различие, но… Нет, Том должен помочь девочке, которая заставила его вновь что-то почувствовать. Может он убийца и страшный волшебник, да всё это лишь мести ради. И он не может позволить людям, относившимся так ужасно к детям, позволить остаться безнаказанными. О, они ещё пожалеют, что посмели поднять не то что руку — голос! — на этого ребенка. Пусть горит в аду каждый, кто смеет издеваться над детьми!