Gravity of love

Мгновенье спустя Себастьян справился с собой: его руки уверенно отодвинули меня, заставляя шагнуть ему за спину, а потом быстрым движением пробежались по пуговицам, приводя свою одежду в порядок. Безупречный демон в ожидании встречи с Адом. — Они убьют меня? В общем-то, я не сомневался в ответе. — Постараются, — Себастьян сделал шаг вперед, пытаясь максимально загородить меня собой. — Вас так и не дождались накануне. Ад таких игр не прощает. Вы поступили весьма опрометчиво, решив уморить себя голодом, господин! Я раздраженно фыркнул, но про себя был вынужден признать его правоту. — Что мы можем сделать? — Сопротивляться, — ответил он легко и почти непринужденно. Судя по этому легкомысленному тону, положение наше было совсем безнадежно. Стена была уже практически рядом с нами, и то, что я разглядел внутри ее… — Немыслимо, — прошептал я одними губами. — Мой Лорд, закройте глаза… Я жестко усмехнулся: неужели он и вправду думает, что я буду стоять в стороне и наблюдать, как он борется за мою жизнь? За наши жизни! — И не подумаю! — Господин… — Хватит чистоплюйничать, Себастьян! Ты забыл, что я теперь тоже демон? Так что едва ли я грохнусь в обморок при виде твоего истинного обличия. — Что ж, мой Лорд… — сказано тем же тоном, как тогда, почти четыре года назад, на острове смерти, когда он собирался забрать мою душу. Неожиданно посыпавшиеся черные перья окутали его фигуру, полностью скрыв от моего взгляда. Через мгновенье, скинув человеческую личину, передо мной предстал истинный Себастьян. И несмотря на мою недавнюю браваду, я был вынужден отвернуться. Мой личный демон. Мой вечный дворецкий. Мой единственный возлюбленный. Ужасен. Омерзителен. Гадок. На какой-то миг я усомнился, что вызывает во мне больший страх: надвигающаяся смерть или Себастьян. Но это и вправду оказался лишь миг. Я напомнил себе, кто он и что для меня значит, и преодолевая страх и отвращение, прокусив от напряжения губу до крови, я заставил себя вновь посмотреть на него. Он застыл в угрожающей позе, все так же прикрывая меня собой: тело, покрытое перьями, вытянулось вперед, длинный толстый хвост агрессивно бил по земле, из пасти вырывалось хриплое рычание. И как не отвратителен был его вид, одна мысль заставляла меня смотреть на него не отводя глаз, смотреть, подавляя инстинктивное желание отвернуться — это…чудовище защищало меня. Одновременно с его превращением, адская стена приблизилась к нам вплотную, и я вдруг ощутил удар неведомой силы, заставляющий колени мои подогнуться. Я едва удержался на ногах. И тут же из пасти моего демона вырвался яростный рев, от которого враз заложило уши. Себастьян рванулся вперед, обрушивая на стену мощный удар своих лап, и вновь оглушительно заревел. По стене пробежала ответная волна, и я вновь почувствовал атакующую меня силу. В этот раз противостоять ей я не смог и, не удержавшись, рухнул на колени, руками впиваясь в землю. Стена остановилась, а затем, к моему изумлению, немного отступила от Себастьяна. Она состояла из полчища низших демонов, столь многочисленного, что издалека казалась плотной субстанцией. Откуда-то я понял, что демоны эти низшие. А затем вспомнил: Себастьян рассказывал мне когда-то об иерархии демонов. Я хорошо запомнил тот наш разговор, но вникать в нюансы не стал: тогда мне было это не интересно, я не собирался в обозримом будущем знакомиться с другими, подобными нам, или, тем более, спускаться в Ад. А кроме того, он весьма прозрачно намекнул мне тогда, что из-за своего юного возраста, а главное — из-за моего человеческого прошлого, сам я тоже стоял на самой низшей ступени этой иерархии. Эта очевидная истина чувствительно ранила мою дворянскую гордость, поэтому я старался как можно меньше думать об этом. Но по тому властному взгляду, которым Себастьян чуть ли не сжигал адскую стену, по тону его звериного голоса, а главное — по тому, как сразу стушевались и замялись демоны, остановив свое наступление, я понял, что они боятся его. Боятся так, что даже тысячной толпой не решаются напасть. Себастьян обладал силой высшего демона, и я вдруг осознал, что вовсе не агрессия адовой армии пытается придавить меня к земле. На меня действовала не сдерживаемая человеческим обличием сила Себастьяна. Аура его могущества распространялась на все вокруг, и адское полчище испытывало то же давление, что и я. Давление моего собственного слуги, на которого я по демоническому уставу не имел права даже глаза поднять. И одновременно являлся его хозяином и господином. Так повторилось еще несколько раз: с хаотичным гулом и визгами стена вновь пыталась напасть на Себастьяна, но он раз за разом с оглушительным рычанием атаковал сам, не давая ей приблизиться ко мне ни на шаг. Стоя на коленях, не в силах преодолеть невидимый гнет, я совершенно не представлял себе, чем это все закончится… И вдруг, наконец, что-то изменилось: стена снова дрогнула, но на этот раз сильнее, и передние ряды ее расступились. Навстречу Себастьяну вышел другой демон. К моему удивлению он был в человеческом облике и выглядел, как весьма миловидный юноша с белокурыми и очень длинными — ниже пояса — волосами. Одет он был в плотное черное классическое пальто. И лишь странные, совсем не мужские, кажется, сапоги на высоком длинном каблуке портили впечатление, диссонируя с общим обликом. Странно, но эти сапоги привлекали мое пристальное внимание, и через секунду я сообразил почему: четыре года назад, держась всего одной рукой за край недостроенного моста, я терпеливо ждал, когда мой верный демон-дворецкий исполнит приказ и убьет ангела. А после этого он подошел ко мне, разрешая открыть глаза. И первое, что я увидел перед собой — точь-в-точь такие сапоги на невероятно длинном каблуке. Тогда, впрочем, я не успел этому удивиться… — Себастьян Михаэлис! — улыбка юноши была ослепительной и фальшивой, как он сам. Хотя голос оказался низким и приятным. — Бальтазар… — Себастьян, по-прежнему оставаясь в облике демона, холодно кивнул. — Так я и думал… — Сколько лет, сколько зим! — названный Бальтазаром хитро прищурился. А я вдруг скрипнул зубами: я не боялся его, но чем-то он ужасно бесил меня.  — Ну, — длинноволосый юноша продолжал беспечно улыбаться. — Зачем столько агрессии? Я вовсе не собираюсь ссориться с тобой, Себастьян Михаэлис. Отдай мне мальчишку, и разойдемся с миром. — Боюсь, это невозможно, — в тон ему ответил Себастьян. — Видишь ли, мой господин желает остаться в живых. И я не имею права оспаривать его желания. Так что отзови-ка своих псов, и проваливайте. Я не отступлю, ты меня знаешь… — Да ладно тебе, Себастьян Михаэлис! — Бальтазар издевательски расхохотался. — Ты же это не серьезно? Брось притворяться, что чем-то обязан этому щенку! Мои зубы вновь яростно скрипнули. — Ты умно поступил, приручив мальчишку. Парень обманул тебя, заключив бесчестный контракт? Да ты не был бы собой, если бы не сумел выкрутиться! — Не понимаю, о чем ты, — Себастьян оставался холодным и невозмутимым. — Ты все сделал в лучшем виде. Мальчишка теперь влюблен в тебя без памяти, и ты можешь крутить им, как хочешь. Это так на тебя похоже! Преодолевая адское давление, я поднял голову, потрясенно уставившись на своего дворецкого. Неужели это правда? «Нет! Не может быть!» — хотелось мне крикнуть. Но верховная демоническая сила не давала выговорить ни слова. Мир рассыпался на части. Я до боли жаждал знать правду — сейчас же, немедленно. Себастьян словно прочел мои мысли и обернулся, успокаивая взглядом своих страшных и в то же время таких родных глаз… — …Так что хватит плести мне что-то про его приказы. Держу пари, он сам готов тебе сапоги вылизывать, только пальцем помани. Да и не только сапоги, не так ли? И вновь слова и издевательский смех Бальтазара больно резанули меня, заставив сжать кулаки и зубы. Ах, если бы я только мог подняться! Себастьян в ответ обернулся к Бальтазару и угрожающе зарычал. — Выбирай выражения! — Да ладно тебе! — юноша-демон состроил в ответ обиженную мину. — Ты же не станешь ссориться со мной из-за какого-то юного любовничка? Отдай его и разойдемся по-хорошему. Никто здесь не желает войны… — А если нет? Бальтазар резко скинул свою маску добродушия: алые глаза злобно загорелись, зрачки вытянулись в вертикальную линию, брови угрожающе сдвинулись: — А если нет, то ты пойдешь против высшего решения и понесешь за это соответствующее наказание! Щенок приговорен к смерти! Тебе напомнить, чьи приказы ты обязан выполнять на самом деле, Себастьян Михаэлис?! В ожидании его ответа я, кажется, даже перестал дышать. Только теперь я до конца осознал глубину собственной глупости, когда так целенаправленно пытался покончить с собственным существованием. Я слишком привык чувствовать себя господином, и потому совсем не задумывался о том, что однажды мне придется держать ответ перед высшей силой. Которой был обязан и своим нынешним существованием, и сверхъестественными способностями. А Себастьян? Почему он молчит? Что предпримет? А что он может? — тут же пришел на ум другой вопрос, ввергший меня в отчаянье. Как бы ни был он силен, едва ли он способен противостоять воле дьявола — своего настоящего повелителя. Или… — Почему ты называешь меня так? — Что? Бальтазар и я с одинаковым изумлением уставились на Себастьяна. — Почему ты называешь меня человеческим именем? Его дал мне мой хозяин, но тебе, Бальтазар, отлично известно, как меня зовут на самом деле, — проговорил он, пристально глядя на противника. — Так в чем же дело? И вновь волна бешенства прошла по моему телу, на секунду даже, кажется, облегчив давящее притяжение к земле. Я никогда не пытался узнать настоящее имя Себастьяна. Почему? Мне было не интересно? Нет, я просто не желал, чтобы осталось хоть что-то, связывающее его с его прошлым. С тем прошлым, в котором не было меня… И собрав всю свою волю в кулак, я попытался подняться с колен… Бальтазар же, кажется, растерялся. — Что… почему… что ты имеешь ввиду? — Назови мое имя! — вновь потребовало чудовище, злобно ощерясь. И теперь я не сводил с него глаз. Что-то в нем, в его позе, в том взгляде, что он бросил на меня… и в этом его странном требовании… заставляло чувствовать меня… свободнее? Бальтазар с минуту молчал, приоткрыв рот, удивленно глядя на него. — Я не могу, — он почти прошептал это. — У тебя нет больше прежнего имени. Но, — продолжал изумляться юноша, — это ведь невозможно. Только сам господин… — Вот именно, — подтвердил Себастьян с какой-то непонятной гордостью в голосе. — Только господин имеет право переименовывать демона. Это непреложное правило! — Но этот жалкий юнец не может быть тебе господином! — вскричал вконец растерявшийся Бальтазар. — Он всего лишь низший демон, в то время, как… Я поднялся на одно колено. Паника и страх улетучились. Я вновь обретал уверенность… — И снова говорю тебе: выбирай выражения! — Себастьян легким поворотом головы дал понять, что заметил мое движение. …И давящая сила начала гаснуть, уступая место пониманию… и осознанию… — Мой господин был низшим демоном, но контракт со мной нарушил привычную иерархию. Никто не может быть господином высшему демону, если только сам не является высшим по положению. …Мои ноги вновь слушались меня. Давление исчезло окончательно. Я выпрямился во весь рост под изумленным взглядом длинноволосого демона. — Кто может быть сильнее высшего демона?! — вскричал Бальтазар. — Только… — Мой контракт с Сиэлем Фантомхайвом неизбежно создал бы противоречие. Но, повинуясь законам нашего мира, оно было преодолено новым положением моего хозяина. Таким образом, с момента заключения этого контракта, Сиэль Фантомхайв является высшим демоном, равным по статусу самому Люциферу. При этих словах Себастьяна я высокомерно посмотрел на Бальтазара, одним лишь взглядом заставляя его опуститься на колени и склонить передо мной голову. — Разве это возможно? — прошептал он, раздавленный моей властью. Я же с удовольствием упражнялся на нем в управлении своей новой силой, то заставляя его почти прижиматься к земле, то позволяя чуть подняться. Я неспешно подошел к коленопреклоненному демону, и, взяв за подбородок, приподнял его лицо. — Как видишь, возможно. Что, не ожидал такого от «щенка», да, Бальтазар? Ты теперь не имеешь права даже глаз на меня поднять без моего разрешения! — усмехнулся я презрительно. Пальцы мои заскользили ниже, пока не сомкнулись на его шее. Бальтазар беспомощно захрипел, но не смел прикоснуться к душащей его руке. Я немного поразвлекался, то сжимая его горло сильнее, то ослабляя хватку. Древний как мир инстинкт убийства проснулся во мне, и я с трудом сдерживался, понимая: сейчас не время для кровавых расправ, ведь полчище еще не отступило. Сжав его горло в последний раз так сильно, что он почти посинел, я, наконец, отпустил его. Пусть поживет… пока. Себе я уже пообещал, что это ненадолго. О! Я многое теперь мог! Я переглянулся с Себастьяном и сделал шаг вперед, прямо на стену. Мой слуга почтительно посторонился, на сей раз беспрекословно пропуская меня вперед. Дрожь волной прошла по адской стене, и она начала неуверенно пятиться. — Но почему… — коленопреклоненный демон все никак не мог успокоиться. — Почему твоя… ваша сила проявилась только сейчас? За меня ему ответил Себастьян: — Потому что я никогда не говорил об этом господину. Я не рассказывал ему о собственной силе, и о его могуществе. А без осознания этого, сила не могла пробудиться. И только благодаря тебе, Бальтазар, все разъяснилось. Так что я должен поблагодарить тебя! — Я думаю, это лишнее, Себастьян, — усмехнулся я, насмешливо глянув на униженного демона и, теряя терпение, властно взглянул на продолжающую пятиться стену: — Вон! Стена дрогнула еще сильнее и в следующую же секунду растаяла. — Ты тоже убирайся, — равнодушно обернулся я к Бальтазару. Тот, наконец, смог подняться с колен, и отвесив вымученный поклон, тоже немедля исчез. Мы вновь остались с Себастьяном одни на фоне разрушенного дома на краю света. Солнце почти село, и на землю незаметно опустились лиловые сумерки. Какое-то время мы просто молчали, созерцая развалины здания. — Почему ты не сказал мне раньше? — я заговорил первым, как и полагалось. — Милорд… помните, вы как-то спрашивали меня о смысле существования демонов? Его и вправду у нас нет. Зато есть обязанность, которая, словно невидимая цепь связывает нас с Адом. И чем выше ваш чин, тем короче эта цепь. Я не желал для вас этого… В этот момент, разрывая вечернюю синеву, в небе над нашими головами, буквально из ниоткуда загорелась огненная пентаграмма. И мне не требовалось подсказок, чтобы понять… — Это… — прошептал я. Себастьян невесело усмехнулся: — Приглашение на вашу инициацию, Мой Лорд. Ад признал Вас и призывает к себе. Это цепь, которая отныне и навсегда будет на вашей шее. Но меня это не волновало. Я чувствовал переполнявшую меня силу, способную, кажется разгромить целый мир. Я ощущал себя непобедимым. — Что ж… Тогда не будем заставлять себя ждать… И тело мое окутало плотное облако черных перьев.