***
Утро прошло относительно спокойно, и Месси, чтобы занять себя хоть чем-то, разобрал чемодан, ещё вчера оставленный возле кровати заботливыми домовыми эльфами. К сожалению, пребывать в счастливой беззаботности, как то было вчера, уже не получалось. Долгое время Лео составлял план действий на ближайшие дни, а затем дважды обошёл замок, хотя в этом не было никакой нужды. Изредка он встречал учеников, которые почему-то были не на занятиях, и сдержанно кивал им, но ничего не получал в ответ — они, по всей видимости, были не особо рады встрече с человеком в форменной одежде аврората. Впрочем, до этого ему не было дела. Стрелка часов уверенно ползла к шести вечера, и за десять минут до предполагаемого появления гостей Месси растворился в толпе учеников, предпочитая наблюдать за всем со стороны и не лезть в гущу событий, пока на то не будет необходимости. Но все прибывшие участники остались на своей территории, собираясь выбраться, видимо, только к ужину, поэтому Лео, уйдя с наружного двора школы последним, уже через час занял место у дверей в Большой зал. Гости из Франции во главе с директором были пропущены внутрь спокойно — никто из присутствующих авроров даже не повернул в их сторону головы. Однако через десять минут, когда главные ворота пересекла небольшая делегация из Дурмстранга, Лео увидел, как нервно стоящий рядом с ним мальчишка — его подчинённый — сжал палочку, пусть пока и опущенную. — Разумеется, — Месси ещё не заметил его среди кучки студентов, но уже боролся с тем, чтобы не закатить глаза: вложить столько желчи в одно-единственное слово ещё нужно постараться. — Такое событие и без шайки авроров. Я полагаю, Золотой мальчик тоже здесь? Куда уж там… Лео представил его образ в голове ровно за секунду до того, как сам Роналду вышел вперёд и одарил его белозубой улыбкой-оскалом. Месси почувствовал мрачное удовлетворение, когда увидел, что Криштиану крепко сжал посох — нервничал, и это до смешного очевидно. — Жалкие шавки без мозгов и чувства гордости, — буквально выплюнул он, уже в открытую начиная провоцировать конфликт. Лео и сам не заметил, как палочка оказалась в руке. Он не направил её на самого нежеланного в этих стенах гостя, даже не достал из-за пояса брюк, но всё равно держал наготове, чтобы с лёгкостью отразить возможный удар, хотя рациональная часть его сознания подсказывала, что драке едва ли суждено случиться. Его помощник не выдержал первым, уже без всяких сомнений поднимая палочку и направляя её на Пожирателя. В любой другой ситуации Лео бы поддержал его стремление побыстрее избавиться от их общего врага и даже посодействовал бы в этом, но сейчас, к сожалению, им обоим необходимы чистые головы. — Это угроза? — Роналду выгнул бровь, но палочку не тронул. Инстинкты молодого аврора это могло обмануть, но только не его — Криштиану ещё крепче, до побеления костяшек, сжал посох, который в сражении ущерба мог нанести едва ли меньше привычного для волшебников Британии оружия. — Угроза? Нет, что вы. Это обязанность, — невозмутимо ответил Месси, закрывая собой совсем ещё мальчика, недавно поступившего на службу и очевидно не совсем различающего тонкую грань между принудительным ожиданием и необходимостью перехода к активным действиям. — Директор Роналду, прошу заметить, что вы находитесь на территории Великобритании, и здесь Министерство Магии считает необходимым присутствие авроров в течение всего Турнира с целью предотвращения любых возможных неприятностей. Лео понимал, что проигрывал Роналду в росте и возрасте, но отступать теперь не позволит себе ни за что. Здесь, в Хогвартсе, у него имелась ощутимая власть, и даже без учёта личной заинтересованности это повод для того, чтобы вести себя достойно. — Вы разжигаете конфликт. Мои ученики замёрзли и проголодались. Досмотр любого из них или меня посчитаю за бесполезную трату времени и личное оскорбление. Не поймите меня неправильно… Уже во второй раз Лео мысленно закатил глаза. И всё же представление необходимо было закончить, иначе этот театр одного актёра мог длиться весь оставшийся вечер. — Разумеется, нет. И всё же я советую вам, директор Роналду, подчиняться местным законам и правилам, чтобы не навлечь неприятности в первую очередь на себя. Дурмстранг только начал очищаться от дурной репутации, так стоит ли её снова чернить? Кажется, Роналду не ожидал дерзости в ответ на дерзость, и Лео был готов отдать многое, чтобы позже ещё раз увидеть в его глазах секундную растерянность. Но сейчас он, ещё до того, как Криштиану успел открыть рот, отошёл в сторону, чтобы пропустить его и студентов Дурмстранга в Большой зал. — Проходите, директор Роналду. Ваших учеников заждались. Только когда все гости оказались в Большом зале, Лео позволил себе выдохнуть. Незаметной тенью он проскользнул внутрь, занимая место за одним из четырёх столов. Голову снова сдавил невидимый стальной обруч, и сейчас Месси думал лишь о том, что это будут самые долгие восемь месяцев в его жизни.Глава 1. Ничего личного
10 января 2021 г. в 16:59
Студёный воздух забирался под мантии и заставлял всех случайных прохожих ёжиться от холода, но одинокая фигура, появившаяся, казалось бы, из ниоткуда, совершенно не обращала внимания на жгучий мороз. Невысокий мужчина, аппарировавший на центральную площадь небольшой магической деревушки, стоял в тени деревянной часовни, плечом опёршись о крупные брусья и неотрывно глядя в одну точку. Правую руку он держал на поясе, будто бы пряча что-то за дорожным плащом — длинным настолько, что его полы, колыхаемые слабыми порывами ветра, изредка задевали замёрзшую чёрную землю. Если бы не их нечастое движение, можно было бы подумать, что кто-то просто забыл в столь неудачном месте навсегда застывшую статую.
— Лео, — послышался тихий голос позади.
Фигура не подала никаких признаков жизни. Мужчина всё смотрел в одну точку, о чём-то глубоко задумавшись, и не спешил отреагировать хоть как-то. Хотя говорить о том, что он не заметил чужого присутствия и предшествующего ему тихого хлопка, было бы просто смешно — он не стоял бы здесь, если бы не научился обращать внимание на совершенно неприметные детали.
— Лео, — предпринял ещё одну попытку явно взволнованный юноша, — пойдём. Нам нужно быть в замке ровно через час.
Месси, глубоко вздохнув, всё же выпрямился, но обернуться не поторопился. Взгляд его неотрывно следил за мальчиком, ковыряющим узловатой палкой в огромной тыкве с дьявольской улыбкой — уже через пару дней вся страна будет праздновать Хэллоуин. Внутри шевельнулось нечто странное, и это было плохо. Естественно, в той обстановке, в которой ему предстояло провести ближайшие восемь месяцев, плохое превалировало в принципе, но сейчас… Смутное ощущение беспокойства свернулось внизу живота тугим узлом, который с каждым футом, приближавшим его к Хогвартсу, затягивался всё крепче.
Предчувствие никогда не обманывало Лео, и сейчас оно вопило: что-то должно пойти не так.
Однако он не был бы собой, если бы не сделал смелый шаг вперёд, навстречу таинственной и, наверное, чем-то привлекающей опасности.
— Да. Идём, — это прозвучало настолько твёрдо, что аврор — ещё совсем молоденький мальчишка, бывший у Лео в подчинении — невольно вздрогнул. Месси смерил его нечитаемым взглядом и первым пошёл в сторону стоянки, на которой обычно располагались кареты, возившие учеников с перрона Хогсмида до школы.
Сейчас, если не считать одинокий экипаж с запряжёнными в него фестралами, здесь никого не было. Это казалось странным, потому что Месси впервые возвращался сюда не учеником. С детства вокзал запомнился ему оживлённым, людным — тут и там сновали ученики с чемоданами и клетками наперевес, отовсюду слышались смех, удивительные истории и великие планы, которые, скорее всего, не исполнились бы и за всю жизнь. Сейчас здесь было пусто.
Пусто и тихо.
Когда Лео возвращался в школу на старших курсах, здесь тоже было тихо. Тишина представлялась разной, каким бы парадоксальным это ни казалось со стороны. В первый год все молчали из-за страха, сковавшего детские сердца — всё было туманно, над их головами во всех смыслах сгущались тучи, а надежды после смерти и похорон единственного человека, который смог бы их защитить, почти не осталось.
Уже через год, когда война только-только закончилась, было тихо из-за всеобщего траура. Тогда погибли многие: родственники, друзья, товарищи. Они сражались бок о бок, зачастую даже не зная друг друга, не зная имён, но каждый из них — Лео уверен — был готов умереть за то, что стало дорого им всем.
Ведомые единой целью, они продолжали бой не на жизнь, а на смерть. Кто-то мог бы сказать, что война шла недолго, всего несколько часов. Но те, кто был там, воевали весь год. Невинные дети, вынужденные повзрослеть слишком рано, защищали младших товарищей, отстаивали свою честь и продолжали борьбу всеми силами, когда надежды уже не осталось даже в самых сильных сердцах.
Ладонь огладила натянутую на узкий череп чёрную кожу. Фестрал выдохнул ему на руку, и пар из его широких ноздрей согрел промёрзшие насквозь пальцы. Мальчишка сбоку от него, которому от роду всего двадцать один, неловко почесал затылок, уставился на представшую перед ним картину и вроде бы даже забыл о том, что они торопились.
Месси про себя усмехнулся. Три года обучения, год на службе, который и не назвать иначе, чем стажировкой, — его подчинённый ещё совсем зелёный и неокрепший по сравнению с ним самим. Казалось бы, шесть лет разницы не должны играть большую роль, и всё же Лео не знал ни одного человека своего возраста, который не смог бы увидеть жуткую, похожую на скелет лошадь.
Каково это — учиться в лучшей школе Чародейства и Волшебства в невоенное время? Каково это — приехать в неё, когда уже всё закончилось, магглорождённым волшебником и никогда не знать того ужаса, что въелся в подкорку навсегда?
Он чуть улыбнулся — взглядом — мальчишке, подбадривая его, а потом всмотрелся в жутковатую морду. Глаза на ней белые и пустые, без зрачка, не выражающие никаких эмоций, но отчего-то всё равно завораживающие.
Лео задумался. Он не мог оторвать взгляда и в какой-то момент увидел в них… себя. Себя — маленького, беспомощного, храбрившегося до последнего, но внутри всё равно так очевидно боявшегося. Рефлекторно он сжал ладонь в кулак, едва задевая лоснящуюся кожу лошади, но этого было достаточно для того, чтобы она недовольно фыркнула и отошла на два шага назад, начав воинственно рыть замёрзшую землю чёрным, словно беззвёздная ночь, копытом.
Месси смотрел на животное без всякого страха, и всё, что он видел в его глазах теперь — привычного себя, уже давно потерявшего все страхи.
Служба в аврорате закаляла. Но куда сильнее его закалили школьные будни.
— Поехали, — сухо бросил Лео, первым забираясь в карету. Экипаж, скрипя колёсами, катил по просёлочной дороге, и никто из них не нарушал тишину — тёмную, давящую, предвещающую что-то настолько неприятное, что волосы на руках вставали дыбом.
И всё же Месси не боялся. Боялся он тогда, уже почти полжизни назад, будучи пятнадцатилетним подростком, однако за это время изменилось многое. Он познал магию куда глубже среднестатистического волшебника, да и впечатлительным мальчишкой уже давно не был.
Чего не скажешь о его спутнике.
— Ты можешь вернуться домой, — голос должен был прозвучать мягко, поддерживающим, но в стрессовой ситуации проще говорить без интонации вовсе, чем пытаться проявить эмоции, которые он всё равно не чувствовал. — Никто не посчитает это дезертирством. Они пришлют кого-то более… готового.
Можно ли вообще быть готовым к подобному? Наверное, нет. И всё же Лео считал, что страху в такой ситуации просто не место, как не место ему на подобной работе в принципе, но… Что же, решал это всё равно не он, и если Поттер и остальные посчитали его готовым…
Месси выбросил из головы лишние мысли.
— Всё в порядке, — так же спокойно ответил ему мальчишка, качнув головой и, по-видимому, взяв себя в руки. — Там ведь… Никакой опасности всё равно нет, верно? Министерство всё контролирует.
— Контролирует. Мы, в первую очередь, для этого и нужны. Для контроля. Но говорить о том, что опасности нет, глупо, — Лео пожал плечами и отвернулся к небольшому заляпанному окну, продолжая наблюдать за пустынной дорогой. Слабый свет фонаря на карете едва ли подсвечивал путь, и это совсем не привлекло внимание Месси. Однако лучше сделать вид, что он безумно сосредоточен, чем продолжать рассматривать паренька, который, судя по всему, снова проиграл страху и теперь начал мелко дрожать — явно не от холода, ведь в карете гораздо теплее, чем на свежем воздухе.
Лео решил дать ему время. Даже боковым зрением было видно, что напарник хотел о чём-то спросить, но отчего-то не решался. И Лео точно знал, что интересоваться не станет: ему было всё равно, да и утешать и находить нужные слова он не умел — как минимум потому, что жалость перестал испытывать давным-давно.
Через десять минут, на середине пути, мальчишка всё же подал голос.
— Он не станет. Он понимает, что сядет в Азкабан, если только попробует…
— Такие люди, как он, ничего не понимают, — грубо оборвал его Месси. Челюсти крепко сжались против воли — Лео тоже нервничал, но это было совсем другое.
— И всё же он мог измениться.
Лео почувствовал, как медленно, но верно закипает. Мальчишка не понимал, а он не хотел объяснять. Разве возможно объяснить, что такое война, человеку, выросшему в тепличных условиях? Тогда опасность скрывалась на каждом шагу, и уверенности в том, что удастся дожить до конца сегодняшнего дня, не было. А некоторые и не доживали.
Он лично потерял того, кого когда-то называл другом — в остекленевших глазах застыл ужас, а Лео не мог отпустить уже навсегда расслабившееся тело. Но он отпустил, потому что война продолжалась, несмотря на обезображенные трупы, одиноко лежавшие в развалинах некогда величественной и — как казалось — неприступной школы. Если бы он не пересилил себя, их стало бы ещё больше, а потерять кого-то ещё Лео просто не мог.
Имя некогда друга Месси уже не помнил.
Счастливые и не слишком детские годы, как и кровопролитная, безжалостная война, разрушившая сотни, тысячи судеб, были позади, но кое-что всё же осталось. Огромная, зияющая дыра в сердце, которую все латали, как могли, любыми способами. А ещё Пожиратели смерти, оставшиеся на свободе после того, как их хозяин пал.
Лео не мог выбросить из головы те годы. Тогда это стало его единственной целью — изловить всех, помогая или полноценно выслеживая, чтобы, в конце концов, каждый из них, ставший причиной всеобщего горя и траура, оказался за решёткой. Чтобы, заглядывая в лицо случайного прохожего, можно было быть до конца уверенным в том, что завтра этот человек не постучится в дверь твоих близких и не оставит после себя запах боли и смерти.
— Если он до сих пор не сел в тюрьму, значит, он не представляет угрозы. Он мог пересмотреть свои взгляды, раз дослужился до этой должности. Ему доверили столь важное дело, а значит…
— Значит, он изворотливый ублюдок, одурачивший всех. Такие, как он, не меняются, и, если ты не усвоишь это сейчас, потом может быть поздно, — жёстко отрезал Месси. Видимо, в его глазах сверкнуло нечто тёмное, потому что мальчишка тут же замолк и отвернулся.
Остаток дороги они проехали в тишине, и это к лучшему, потому что от этих странных, не имеющих смысла разговоров у Лео начало отчётливо пульсировать в висках.
Но куда сильнее давили собственные мысли.
Месси не уверен в том, что избежавший наказания Пожиратель действительно станет строить злые козни. Он был один, если не считать того, второго, — в котором никто больше не видел опасности, раз уж ему доверили работу с детьми, хотя Месси сомневался и на его счёт тоже, — да кучки студентов, едва достигших отметки совершеннолетия. Лёгкая мишень, пусть даже студенты Дурмстранга были более вовлечены в тёмные искусства и имели свою особую магию — Лео был уверен, что сможет одолеть их даже в одиночку. Дело не в самонадеянности, а в банальном жизненном опыте: эти юнцы ещё даже не окончили школу, в то время как сам Месси был в системе аврората уже почти десять лет. Сталкиваться на службе приходилось с куда более опасными вещами.
Другое дело — их директор. Пожиратель родом не из Великобритании, пойманный почти сразу после падения Волан-де-Морта, — тогда Лео ещё учился в школе и участия в его аресте не принимал. Хотя толку от этого мало — просидев в Азкабане, кажется, всего около двух месяцев, тот снова был вызван в суд, где оказал содействие и был депортирован в свою страну для дальнейшего разбирательства. Что происходило дальше, Месси не знал, да и до этого ему не было особого дела: пусть будет гнить в тюрьме уже в своей стране, лишь бы не увидеть его на свободе в Британии.
Месяц назад Лео был вызван начальником аврората в его кабинет. Поттер сказал ему, что тот самый Пожиратель смерти всё это время был на свободе, и тогда Месси почувствовал, как крепко, до следов от ногтей на ладонях, сжались его кулаки.
Поттер долго подводил его к главному вопросу, по которому, собственно, и вызвал, внимательно наблюдая за реакцией подчинённого, но внешне Лео был спокоен как удав — невозмутимость на лице, пустота в глазах. Тогда он лишь кивнул, соглашаясь на очередное задание. Естественно, если у Гарри не было времени, чтобы лично отслеживать каждого преступника, чудом избежавшего наказания, то для Месси — молодого, перспективного, всё ещё, несмотря на эмоциональную зрелость, желающего себя показать — это было особым делом.
Они виделись и раньше: Лео не повезло столкнуться с Роналду, когда он был пусть и уверенным в себе, но всё же слабым, по сравнению с Пожирателем, ребёнком, но теперь он был готов. С содроганием вспоминая их встречи в первые после войны годы, сейчас Месси спокойно взял на себя эту миссию и хотел в очередной раз доказать, благодаря каким качествам он продвинулся достаточно высоко по карьерной лестнице в столь молодом возрасте.
Он не знал, волнует ли это его так, как раньше. Многое изменилось, и сегодня Месси скорее не переживал, а просто чувствовал нормальный для ситуации мандраж. Он прекрасно осознавал, что дело не было личным — Поттер просто поручил его способному не растерять бдительность сотруднику, которому доверял. И всё же Лео, если говорить откровенно, в конце всей этой кампании предпочёл бы увидеть всех оставшихся Пожирателей за решёткой.
Естественно, он не имел права на открытый конфликт. Он не мог провоцировать, не мог превышать свои полномочия, пока того не требовала ситуация, даже не имел права направлять на директора чужой школы оружие, пока тот открыто не выражал враждебность. Месси понимал это, понимал, что личное должно оставаться личным, и его задача — просто бдительная охрана и возможное предупреждение, но всё же…
Нет. Сейчас он был в себе уверен.
Наконец скрип колёс затих, карета затормозила, и они оба выпрыгнули из неё, ступая на пожухлую траву.
С тех пор, как Лео выпустился из школы, прошло почти десять лет, однако он всё равно помнил каждый поворот, каждую лестницу, меняющую направление и доставляющую изрядные неудобства на первом курсе, помнил каждый кабинет и странные, мало кому известные места, на которые в замке можно натолкнуться разве что случайно.
Он помнил едва ли не каждую трещину, оставленную Пожирателями в стенах Хогвартса.
Пройдя через внушительные ворота, они оказались во внутреннем дворе замка. Фонтан не работал, безжизненные статуи в темноте выглядели несколько зловеще, однако Месси быстро утратил к ним интерес и отвёл взгляд. Когда-то они казались волшебными, как и всё в этом замке, но сейчас былые красоты не очаровывали и не заставляли ощущать приятное волнение. Они были просто… обычными.
Ещё десять минут заняла дорога до нужного кабинета. Вместе со своим спутником Лео остановился у каменной горгульи на мраморном постаменте. Она молчаливо ждала вверенный ей пароль.
— Лакричный водяной жук, — отчётливо произнёс Лео, и страж, охранявший кабинет и покои директора, отъехал в сторону, позволяя им ступить на винтовую лестницу.
Месси, постучав в дверь, первым вошёл в просторное помещение. Тут же огляделся, оценивая обстановку — привычка, привитая опытом. Директор — профессор МакГонагалл — стояла у окна, спиной к гостям, и внимательно вглядывалась в гладь Чёрного озера. Вид пожилой волшебницы немного расслабил невольно напряжённого Лео — чувство безопасности, почти инстинктивное, разошлось теплом до самых кончиков пальцев, вызывая лёгкую, почти незаметную улыбку. Выбор другого кандидата, по мнению Месси, тогда, годами ранее, был невозможен — с трудом удавалось представить более достойного человека на эту должность.
Лео скользнул взглядом левее, чуть сощурился: рядом с Поттером, возглавлявшим Управление авроров, стоял неизвестный парень. На вид он был чуть младше самого Лео, а взгляд куда более беспечный. Должно быть, сотрудник Департамента международного магического сотрудничества или, что ещё хуже, магических игр и спорта.
Уважительная, почти степенная тишина, которая сопутствовала бывшему декану на памяти Месси от их первой до последней встречи, нарушилась самым бесцеремонным и нелепым образом — тихим покашливанием впечатлительного гостя директорских покоев. Уже в который раз за этот вечер Лео показалось, что Поттер просчитался с выбором кандидата на охрану школы.
— Лео, добрый вечер, — профессор МакГонагалл обернулась и подошла к столу, тем самым как будто оповещая собравшихся о том, что к обсуждению насущного вопроса можно приступать. Её голос, не потеплевший с годами ни на тон, всё так же вызывал улыбку, приправленную некоторым подобием трепета. Если Лео когда-то и чтил чей-то авторитет, то сейчас перед ним стоял тот самый единственный всецело признанный им лидер.
— Профессор, — Месси склонил голову в приветственном кивке директору, а затем, словно расставляя приоритеты, за руку поздоровался с начальником: — Гарри.
Ему хотелось разобраться с этим днём как можно скорее. Формальности и соблюдение рудиментарных обычаев отбирали слишком много времени и, признаться честно, нервов.
— Полагаю, мы можем начать, если все действующие лица в сборе, — окинув присутствующих внимательным взглядом, заключила МакГонагалл.
Лео чуть встряхнул головой, предельно концентрируясь на происходящем.
— Думаю, вы правы, директор, — подал голос теперь уже Поттер. — Позвольте представить вам для начала Мэттью, сотрудника Департамента международного магического сотрудничества, с которым непосредственно тебе, Лео, придётся взаимодействовать в течение следующих восьми месяцев, — Месси коротко кивнул, не находя в себе даже намёка на заинтересованность в так называемом коллеге. Взгляд его всё так же был устремлён в одну точку. — С моей стороны в задании участвуют Лионель и Уильям. И теперь, когда формальности соблюдены, я полагаю, мы можем говорить друг с другом совершенно открыто.
Синхронно, словно сговорившись, Мэттью и Уильям переглянулись, в то время как большая часть собравшихся в кабинете не выказала никаких реакций.
— Наша основная задача — охрана школы Хогвартс во время проведения Турнира Трёх Волшебников. Аврорат в нашем лице, — Поттер указал на подчинённых, даже не смотря на них, — берёт на себя все потенциальные опасности, связанные с присутствием на этой территории бывшего Пожирателя смерти, принимавшего непосредственное участие в оккупации Хогвартса и ныне оправданного.
Акцент на последнем слове читался совершенно отчётливо. Это очевидно и обговаривалось уже не раз, и всё же Месси до сих пор не был доволен столь несправедливым допущением.
— Лео уполномочен требовать от директора Дурмстранга выполнения условий, гарантирующих благополучие и беспрепятственность проведения испытаний, но, между нами говоря, любое потенциально опасное поведение Роналду должно быть зафиксировано. Я прошу каждого перестраховываться, обо всех наблюдениях сообщая Лео. Не оставайтесь с ним наедине. Не думаю, что мы можем ждать от него проблем, но… слишком редко на моей памяти Пожиратели смерти становились бывшими.
Лео перехватил взгляд Поттера, прочистил горло и продолжил его мысль так чётко, словно это была хорошо отрепетированная речь.
— Криштиану Роналду будет находиться под постоянным наблюдением на всей территории школы, для меня он точка на карте, а для любого из присутствующих здесь ситуативно может оказаться собеседником или случайным прохожим, — Месси указал на зачарованную карту, полученную днём ранее от Гарри, и только теперь обвёл взглядом собеседников. — Я бы хотел санкционировать опись палочек всех прибывших, в том числе сотрудников школ-участниц и сопровождающих лиц. Таким образом контролировать результат магической деятельности директора Дурмстранга или любого из его студентов станет несколько проще. В остальном же предпочту не предпринимать активных действий до наступления конкретных случаев опасного поведения со стороны Роналду.
— Министерство может использовать любые ресурсы Хогвартса. Со своей стороны я гарантирую неприкосновенность всех действующих лиц на нашей территории, — сухо, но участливо добавила МакГонагалл. — Думаю, мы можем отпустить всех прибывших на отдых. Мэттью, Уильям, рада снова поприветствовать вас в стенах школы, — она чуть наклонила голову, оглядев теперь уже бывших учеников поверх очков, — домовые эльфы проводят вас в отведённые вам комнаты.
Конечно, не заметить то, что его имя не прозвучало, Лео не мог. Он стоически остался на месте и даже не проводил взглядом тех, кого уже отпустили на заслуженный отдых.
— И, Лео… задержись на пару минут.
Эта фраза из уст преподавателя трансфигурации Месси не радовала даже в школьные годы. Тогда он, имеющий привычку лениво болтать палочкой на задней парте, хоть и не нарушал дисциплину, но и никак не создавал впечатление студента усидчивого и прилежного. Теперь же, казалось, он не мог не понимать, почему его снова отпускали последним.
— Мой мальчик, ты же понимаешь, что это задание — не личные счёты? — Профессор посмотрела на слишком хорошо знакомого ей студента пристально, буквально вынимая изнутри все тщательно запрятанные мысли. — Лео, я ценю тебя как своего ученика и перспективного аврора и всё же вынуждена напомнить об этом.
— Заключение под стражу Пожирателей смерти никогда не было чем-то личным, — Месси старался держать лицо, не реагируя ни на внимательный взгляд директора, ни на своевременные кивки начальника. Он давно перестал видеть в работе что-то личное, и в конце концов даже желание восстановить справедливость сменилось необходимостью выполнения долга. Лео, жаждущий отомстить за каждый шрам на детском сознании и теле, просто вырос и приобрёл другие цели. — Профессор, у меня нет личных счётов с Криштиану Роналду.
Голос его не дрогнул.
И всё же он не мог не признать, что врал в глаза своему учителю, которого безмерно уважал. Но Роналду сделал слишком многое, чтобы стереться из памяти так просто, даже под давлением долга и непомерного количества обещаний.
— Отдыхай, Лео. Ты всегда можешь обсудить свои наблюдения со мной, помни об этом.
Месси был горячо признателен декану за этот контраст в словах и действиях. МакГонагалл строга даже к гриффиндорцам, и всё же ни один студент её факультета не имел шанса почувствовать себя брошенным.
— Спокойной ночи, директор, — улыбнулся он, вновь протягивая руку Поттеру и покидая, наконец, кабинет.
Когда Лео дошёл до небольшой комнаты, выделенной специально для него, он, не раздеваясь, упал на заправленную постель и уснул без всяких мыслей — мозг был слишком изнеможён, чтобы и дальше пытать себя вопросами и событиями, которые всё равно от него не зависели.