Привет, Анри!

      Маленькая девочка с пышными белоснежными волосами, из-под которых выглядывают мягкие ушки, сидит на подушечке и виляет хвостиком. Большими, как в аниме, глазками она смотрит на тебя непонимающим взглядом. Ты подзываешь её словечками "кис-кис", и она, встав на четвереньки, ползёт к тебе и чуть слышно мурчит...       — Генриетта Уорхол, просыпайтесь! — крик учителя прерывает сноведения юной дамы.       Анри нехотя отрывает голову от парты и, прикрывая лицо руками, зевает. После опускает глаза вниз и с сожалением отвечает: "Простите".       — Впредь постарайтесь не засыпать на уроках, Мисс Уорхол.       Генриетта смотрит вперёд. Её встречают те белоснежные кудри из сна, принадлежащие её лучшей подруге. Не уж-то Шарлотта — точная копия незнакомки с кошачьими ушами? Или та дева из сна и есть Вайлтшайр?       — Сегодня вы в очередной раз попытаетесь доказать свою нормальность. Для этого вы напишете сочинение. На него уделяется время всего урока. Разрешается писать про своего лучшего друга, запрещается про то, что вы хотите.       Уорхол знала, что ей остаётся писать только про Шарлотту. Но она и предположить не могла, про кого напишет её лучшая подруга: про Си или про неё. Генриетта легонько дотронулась до плеча Шарлотты.       — Шарли, ты ведь будешь писать про Анри, да? — жалобный взгляд устремился на Вайлтшайр, пронизывая её доброе сердечко, словно иголки воздушный шарик.       — Конечно! — лучезарно улыбаясь, ответила Лотта.       С души Анри слегла тревожность и тоска. Она удостоверилась, что уничтожила соперников на место лучшего друга Шарлотты. Хотя, казалось, что если бы Уорхол не задала свой каверзный вопрос, Вайлтшайр непринуждённо написала сказочку о пифиях или о оракуле, что живёт внутри неё.       Девушка взяла ручку и принялась писать. "Моя лучшая подруга — кошечка" — так выглядело первое предложение. Видимо, Анри не до конца отошла от сна. Здравым взглядом оглядев сию строчку, она поняла, что та не подходила для доказательства нормальности, а потому грубо зачеркнула её, да так, что невозможно было уже разобрать, что там когда-либо было написано. Уорхол решила, что лучше вовсе вырвать этот листок из тетрадки, чем начинать писать после грязного пятна.       "Моя лучшая подруга — Шарлотта Вайлтшайр. Она милая, как кошечка" — очередной бред. Генриетта надеялась остановится после первого упомянания кошек, но перед глазами расплывался образ Шарлотты из сна. Почему-то в этот момент Анри начало казаться, что то была именно её лучшая подруга...Очередной вырванный лист.       На этот раз без кошек. "Моя лучшая подруга — Шарлотта Вайлтшайр. Сегодня она мне приснилась..." — но и это всё равно выглядело странно. Если Анри и пыталась думать о подруге не в контексте кошек, то постоянно подмечала красоту её внешнюю и душевную.       Так не пойдёт.       "Мой лучший друг — Винсент Вордсворт, лжебог и мизофоб, который сводит маленьких девочек с ума, вот и Шарлотту Вайлтшайр провёл с легкостью"...Слишком гневно вышло.       В итоге Уорхол машинально написала сочинение про одноклассницу, с какой они почти ни разу не пересекались, употребив при этом все самые банальные и фальшивые слова о лучшем друге. Ей не было стыдно перед настоящей подругой, ведь думала она, что Шарлотта при удобном случае не писала бы про Анри.       Прозвенел звонок. Ученики сдали сочинения на стол и отправились гулять по школе. В классе остались лишь Генриетта, Си и Шарлотта. Вайлтшайр и Винсент беседовали, пока Уорхол, сгорая от ревности, стояла в сторонке.       Наконец лжебог удалился. Лотта и Анри остались наедине.       — Прости, Анри, но я написала сочинение про Си... — Шарли пугалась лишний раз взглянуть на подругу, а потому просто тоскливо смотрела в пол — Я боялась, что если про него никто не напишет, то учитель подумает, что у него нет друзей и снимет социальные очки...       Генриетта оторопела. В груди появился ком из ненависти и ревности. Ей почему-то захотелось либо умереть, либо пойти резать всё, что движется. Она смотрела на Вайлтшайр и не понимала, ненавидит ли она её за выбор Си, или же ненавидит самого Винсента. Разумеется, выбор для сочинения ничего не означал, а зная Шарлотту сделать она могла это и по доброте душевной, но рождал он почву для размышлений...       — Но мы же договорились...Анри была уверена, что ты напишешь про неё... — из глаз девушки полились капли слёз, настоящие или фальшивые доподлинно неизвестно. Вайлтшайр приблизилась к подруге и обняла её, маленькой ручкой поерошив волосики на голове Уорхол.       — В следующий раз я нарушу обещание Cи ради тебя, — прошептала Шарлотта, не переставая гладить Генриетту.       —Но зачем давать обещания Си? Ведь твоя лучшая подружка Анри!...Сам-то он про кого написал?       —Он сказал, что он и есть свой лучший друг, поэтому написал про себя, — девочки переглянулись. Вероятно, обе не поняли, зачем было так поступать.       —М-можно тебя поцеловать, прежде, чем это сделает Си? — как бы смущаясь промолвила Уорхол, а после, даже не дожидаясь согласия, прильнула к Лотте. Поцелуй этот был успокоением и отвлечением. На миг Анри показалось, что Винсента вообще не существует, а единственные живые — это она и Вайлтшайр.       — Ам... — Шарлотта еле отстранилась — Он попросил меня пойти к нему в туалет, чтобы кое о чём побеседовать... — Вайлтшайр внезапно вышла из класса, оставив Уорхол в одиночестве.       И вот снова этот камень, свалившийся на грудь юной девы, тяготящее одиночество...Генриетта даже попрощаться с подругой не успела. Каким-то омерзительным было это расставание. Девушка вытерла слёзы и уселась за парту. До звонка — недолго, а последний урок перетерпеть было можно. Анри оставалось лишь ждать, коротая оставшиеся минуты одной.