Цена свободы

      Чуя проснулся от тихого щелчка. Он зажмурился, стараясь привыкнуть к яркому свету, от которого слезятся глаза. Он потянулся, вытягивая руки над головой. Что-то глухо звякнуло и не позволило полностью вытянуть правую руку. Открыв глаза он уставился на широкую металлическую полоску, закрепленную на запястье. От нее к изголовью кровати тянулась цепь.       Чуя в панике дернулся, не понимаю, где он и что здесь делает. Он сел, стараясь не тревожить побаливающее запястье, и постарался вспомнить, где он. Последнее четкое воспоминание было о том, что Осаму привел его в какой-то клуб и, видимо, напоил. Разглядывая свою руку он так и не нашел защёлки или чего-то подобного на этом «наручнике». Цепь была прикреплена к специальной петле на изголовье кровати, и крепилась к самому «наручнику» при помощи узора с одной из сторон. Он безуспешно дёрнул рукой, затем намотал цепь на ладонь и потянул. Цепь натянулась, но сколько бы он ни тянул, она не поддавалась.       — Что за хуйня, Осаму! Ты в курсе, что Мори-сан будет очень недоволен! Отпусти меня, быстро! — он старался не выдавать своей паники, но все же истеричные нотки то и дело проскальзывали в его голосе. Сзади послышался смех и Чуя дернулся, звенящей цепью.       — Как ты думаешь, откуда я взял это? — на мятые простыни перед Чуей падает стопка скреплённых вместе бумаг, и цепкие руки притягивают к себе. Накахара не может отвести взгляд от бумажки, на которой он, собственной рукой, пару дней тому назад поставил подпись. «Он меня что, продал этому психу?» — Огай оказался куда сговорчивее чем ты, хотя возможно дело в том, что он не хотел чтобы вся его контора сгорела вместе с тобой и этими прелестными комками грязи которые он собирал со всей страны. Тебе в любом случае там не место, как редкому деликатесу в свинарнике. Я бы все равно забрал тебя, даже если бы он отказался, так что не думай о том, что он тебя предал, наоборот, радуйся, ты спас жизни примерно двадцати шлюхам. — Осаму лениво потянул рыжика за воротник блузки. Шушащая и колючая юбка валялась у подножия кровати вместе с невозможной обувью, но блузка и колготки, хоть и были скудной защитой, но все же спасали от голодных глаз Дазая, хотя это уж как посмотреть.       — Ты же понимаешь, что тебе придется отпустить меня, моя сестра будет волноваться и обратится в полицию. — Накахара отдернул наглую руку от своего ворота.       — Ну, тогда мне придется ее устранить — легкомысленно ответил шатен, как будто убивать родственников понравившегося парня было в порядке вещей. У Чуи по спине пробежал холодок. — Как ты думаешь, твоего младшего брата сразу в психушку упекут, или он сначала перебьет полприюта?       Рыжик ничего не ответил, и его мучитель продолжил:       — А ещё мы можем договориться, если хочешь. Ты пишешь сестре и иногда звонишь ей, говоришь что у тебя все в порядке и что работа хорошая, но вряд-ли ты сможешь скоро приехать домой. Скажешь ей, что она может положиться на тебя и чтобы она больше рисовала и отдыхала чаще. А я буду присылать ей деньги от твоего имени и периодически покупать у нее картины по баснословным ценам. Какой вариант тебе больше всего по душе? — что-то тихонько скользнуло по его волосам и Чуя только через пару секунд понял, что Осаму принялся расчёсывать ему волосы. Больной ублюдок.       — Я согласен со вторым вариантом... — скрипя зубами ответил Чуя. — Что ещё ты от меня хочешь, Дазай?       — Подчинения, разумеется. Я буду тебя содержать, буду играться с тобой, проверять твое тело на отзывчивость и выносливость... В общем тебе понравится. Только одно правило – не пытайся сбежать. Этот дом принадлежит мне и моей семье, за пять километров вокруг никого нет, и поверь мне, прежде чем ты пройдешь эти пять километров, ты случайно сломаешь обе ноги и получишь контузию, поскользнувшись рядом с датчиком движения и миной... Сестрёнка всегда была немного экстремальной, но я думаю что в этом случае это даже пошло мне на пользу... Но надеюсь что у тебя хватит мозгов так не делать и что ты будешь сидеть дома и выходить на улицу только со мной. Не пытайся говорить с прислугой, она немая и не знает японский язык, так что ты разве что нервы себе попортишь.       Он говорил как-то отрешённо, будто и вовсе не с Чуей разговаривал, и рыжик тихонько попытался выбраться из кольца рук, многновенно сжавшихся, стоило ему пошевелиться. Осаму с ухмылкой встал, держа Чую за талию и осторожно ставя его на ноги. У Чуи от смены положения закружилась голова, и он согнулся вдвое, тяжело дыша, пытаясь совладать с рвотными позывами.       Дазай отцепил от изголовья кровати цепь, и, дёргая за нее, повел Чую за собой. Рыжику, конечно, не понравилось что с ним обращаются как с собачкой, но предпочел промолчать, разумно полагая, что лучше осмотреться в этом доме и знать все входы и выходы. Неприметная белая дверь в конце небольшого коридора скрывала за собой ванную. Дазай прицепил цепочку там же на крепление, и, кратко бросив «помойся, я сейчас вернусь» скрылся за дверью. Чуя поблагодарил богов, что этому психу не взбрело в голову наблюдать за тем, как он моется. Выкрутив оба крана на полную и слушая как стучат капли воды об ванную, он присел на пол, протирая лицо руками. Через минуту он встанет под эти струи воды и притворится, что вода на его лице это водопроводные брызги, но сейчас он слишком устал, даже чтобы врать себе. Голова ноет и взгляд падает на умывальник. Рядом с зубной щеткой что-то тускло поблескивает, и Чуя находит в себе силы подняться и посмотреть поближе. Коробка с лезвиями так и манит, и Чуя чувствует, как его отпускает. В крайнем случае, у него всегда есть выход. Пусть это и показалось бы ему трусостью раньше, но если все будет слишком плохо, он всегда может покончить с этим сам.        Он тихо выуживает из коробочки завёрнутое в тонкий кусок бумаги лезвие и останавливается. А что если он заметит? Куда вообще можно спрятать это лезвие?       Звуки шагов за дверью решают все за Чую. Он мгновенно скидывает с себя оставшуюся одежду и роняет лезвие в ее складки. Вошедший в помещение Осаму с ухмылкой под громкую брань был выдворен за дверь и Чуя перевел дыхание. Так, значит, лезвие придется прятать здесь. Где?       С потолка подуло прохладным воздухом и свежестью. Взглянув вверх, Чуя заметил широкое окно почти под самым потолком, открытое на проветривание. Наверняка Осаму не будет искать там, да и зачем? В этом доме, насколько понял Чуя, почти все автоматизировано. Ну, в любом случае, вряд-ли он найдет место получше.       Тихо приподнявшись на цыпочках, Чуя понял, что ему ещё минимум десять сантиметров не хватает до окошка. Молясь всем богам и чертям, чтобы раковина выдержала, Чуя осторожно наступил на нее, подпрыгивая и просовывая свёрток впритык к окошку. За дверью послышался тихий смех, и голос Осаму негромко произнес:       — Я считаю до тридцати, и захожу туда, и мне пофиг, голый ты или нет.       Накахара в панике нащупал первый попавшийся пузырек с мылом, гелем или кондиционером и щедро налил себе на ладони, размазывая жидкость по голове и стараясь отмыть потекший от воды макияж. Волосам тоже досталось из рядом стоящего пузырька, хрен знает что там было, но пахло оно прикольно, и Чуя впопыхах завязывал полотенце, когда Осаму наконец досчитал до тридцати.       — А ты быстро, Чуя-чи — Осаму довольно ухмыляется и кидает Рыжику халат. — Держи, не хочу чтобы ты простудился. Я покажу тебе дом, а потом мы наверное ляжем спать, учитывая что уже двенадцатый час ночи.       Двенадцатый час? Чуя не заметил чтобы на улице было так темно, хотя, возможно, дело в том что он и не смотрел в окно, а только пытался закинуть туда лезвие. Завернувшись в халат, Чуя недовольно дёрнул рукой, от чего цепочка уныло звенькнула. Около полутора метра в длину, она казалась не такой уж и крепкой, но Чуя помнил, как он себе чуть палец не оторвал, запутавшись в ней.       — Ха-ха-ха, мера предосторожности. Не хотелось бы, чтобы ты ходил по дому своевольно, когда ещё ничего тут не знаешь — Осаму улыбнулся сам себе, отцепляя ее от крепления. — Идём со мной.       Из экскурсии по дому Чуя выяснил только то, что он большой. На первом этаже около полудюжины комнат отведено под прислугу, и Осаму сказал, что Чуя может туда ходить, если что-то надо, пока его нет дома, но только при сильной необходимости. Комнаты на втором этаже справа принадлежат его родителям, но чаще всего используются для гостей, и Чуя подумал, что именно тут он и будет жить, пока Осаму не дёрнул его в левую сторону. Быстро пройдя мимо трёх похожих, но разных дверей, он распахнул четвертую в конце коридора.       — А здесь сплю я и будешь жить ты. — комната казалась... Фальшивой. Нет, все было на месте, кровать, тумбочка, стол и стул, даже несколько фотографий на стене висели. Но Чуе казалось что это не настоящая комната Осаму. Комната ведь отражает душу человека, а Дазай, с какой стороны не посмотри, был страшным человеком.       — А.. другие комнаты в этой стороне второго этажа? Чьи они? — и тут же он понял, что задал не правильный вопрос. Лицо Осаму многновенно помрачнело и он отвернулся, глядя в стену.       — Мне кажется, что это не твое дело, — он подошёл к шкафу со стеклянными дверцами, в котором стояли, судя по всему, лекарства. Достал вату и какой-то бутылек, промокнуть комок ваты и вернулся к Чуе, перекатывая вату в руке. — А ещё, мне кажется, что мы собирались спать. Дыши.       Он накрывает лицо Чуи ватой, пока тот пытается дёрнуться в сторону. Сладковатый запах ударяет в ноздри. Раз Два Три Четыре...