Ад пуст

      Местечко было явно не в её вкусе. В сумерках гигантский дом в окружении подлесков и холмов казался угловатой глыбой или забытым замком — пустым и холодным. А его король заперся в одной из искусно обставленных и списавших со счета крупную сумму комнат, а теперь Ви явилась на порог как какой-то невежда, во взгляде которого не было и капли восхищения ни к строению, ни к владельцу. Она провела взглядом по плоской крыше и оконным панорамам и повернулась к Джонни, бросавшему камни в воду. Один бросок — два «блинчика», второй — пять. Завораживало. Слуховые импланты улавливали журчание воды и плеск — ошибка системы, не больше, ведь рокер не мог взаправду влиять на реальность.       Скрестив руки, она подошла, разглядывая своё отражение в тёмной воде: выглядела она не лучше обычного, даже, наверно, хуже. Биочип медленно высасывал из неё жизнь, и это день ото дня становилось всё заметнее. В голове сразу вспыхнул портрет Бестии, которая даже сквозь года была сногсшибательна: волосы окрасились серебром, кожа побелела и покрылась неявными морщинами, но их скрашивала чудесная россыпь веснушек, подчёркивающий скулы румянец и неотразимый контур губ. Это всё уже могло заставить пасть к её ногам, но взгляд — приговор без возможности обжалования. Начиная от боезапаса, заканчивая внешностью — Бестия была острым, хорошо сделанным и заточенным клинком.       — Чего скисла? Если не хочешь идти, так и скажи, — Джонни взглянул на Ви по-верх очков. — Обещаю, что не стану топать ногами от расстройства.       Ви провела рукой по воде, разгоняя свой образ.       — Всё хорошо. Лучше скажи, ты уверен, что это хорошая идея? Ты же постоянно с ним срался.       — Я? — он усмехнулся, размахнулся и бросил ещё один камень. — Это он не мог решить, чего хочет больше: выебать меня или выгнать из группы.       — Конечно... — шепотом прокомментировала она. — А что насчет других членов группы?       Свет от высокоэтажек едва освещал берег у озера, но Ви четко видела Джонни, хотя не могла точно понять, что за эмоции иногда проскальзывали на его лице.       — А остальные клали на меня хер с прибором, — ещё один бросок. — Нэнси просто любила командовать и считала нас всех придурками с жестким недоебом.       — А мне она уже нравится, — хмыкнула Ви, скрещивая руки.       Джонни бросил на неё очередной взгляд. Пульс дернулся.       — Да, насчет Генри она была права. Он мутил с Дэнни, вот только проблема в том, что они оба редко были в одном состоянии сознания.       Очередной взгляд на виллу. Ви чувствовала, что это плохая идея. Это предчувствие преследовало её с самого того разговора на свалке: Сильверхенд хотел исправить то, что наворотил пятьдесят лет назад. Дело не в том, что она была против помочь ему — наоборот, если ему станет легче, то Ви не будет сопротивляться. Однако её не покидало ощущение, будто сейчас она выполняет предсмертный список желаний рокера.       «Не делай из этого гонку, Джонни», — вертелось у неё в голове с того самого обещания.       Ви подняла камушек и бросила, но он враз ушёл ко дну — также, как её чувство собственного достоинства.       — Херня какая-то..       — Ты просто как всегда всё делаешь не так, — расстояние съежилось от бело-синего шума, когда Джонни возник рядом. — Держи руку и кисть под таким углом, расслабь и легко отпускай почти параллельно поверхности.       Он медленно показал ей движение руки, положение кисти и направление, в котором бросать, и наёмница повторила — ничего не вышло.       — Чему вас учат в 77-м?       — Завались, старпер, — она упрямо подняла новый камень.       Руки Джонни возникли поверх её ладоней. Ток ущипнул позвоночник – она почувствовала, что он стоял сзади и едва касался. Как можно ощущать то, чего нет? Почему её тело продолжает реагировать на голограмму так, будто на живого человека? Возможно, дело было в крепнувшей связи их сознаний, а может в чём-то другом... Ви не могла сказать точно, тем не менее каждый раз непроизвольно закусывала губу.       — Показать?       Она едва обернулась, хмурясь:       — Тебе лишь бы повыпендриваться.       Вместо ответа Сильверхенд улыбнулся, осторожно касаясь железной рукой её кисти. Пальцы подались рябью также, как кожа Ви покрылась мурашками. Осторожно, будто сам не до конца понимая, как работает их связь, он взял её руку в свою — и искажение пространства нарисовало протез. Наёмница вздрогнула, чувствуя, как контроль частично покинул её тело. Точнее лишь левую руку.       — Это..       — Ахеренно?       — Точно.       Джонни медленно сжал ладонь в кулак, потом разжал, провёл по воздуху — его рука, но рука Ви. Ощущения то ли его, то ли её — не разберёшь. Кости вдруг заломило от печки, разгорающейся в животе. Мысли разбежались — в голове пустело, ничего, кроме Джонни она не видела, не слышала, не чувствовала. Он взял из её правой руки камешек, наёмница слегка наклонилась, как это делал рокер всего несколько мгновений назад, и тогда железная рука сделала всё сама: лёгкий наклон, расслабленная кисть и одно плавное движение. Камушек пролетел по воде, отсчитывая шесть «блинчиков». Больше, чем он сделал в одиночку, и тем более лучше, чем это пыталась сделать Ви. Может из них могла бы выйти неплохая команда.       Ощущение холодных пальцев на шее. Её собственное прикосновение — она понимала, но тело чувствовало иное — чужое. Отклонив голову, наёмница на мгновение подавила голос рассудка, шептавший всё тише и тише где-то в углу черепной коробки: «не стоит этого делать, поиграли и хватит». На её плечах куртка «Самураев» — копия, но будто бы его. Объятия, которых не было. Дыхание, которое не слышалось, вдруг обожгло затылок.       Ладонь заскользила по шее, ощупывая, будто впервые, контуры скул, ощущая щекотание волос, качающихся ночным ветром. Ви прикрыла глаза, позволяя воображению дорисовать картинку: Джонни действительно был здесь, настоящий, осязаемый, тёплый, такой, от которого голову сносило лучше любой наркоты в «Посмертии». Нервы почти искрились, кровь обратилась в провода под током.       — Это..       — Херовая..       — Идея.       Их слова — мысли, ощущения, тело, разум, сознание — становились общими. Ни один вирт или брейнданс не смог бы передать, как в одно мгновение разбиваешься на разные личности, но в то же — сливаешься в одну. Как каждое движение и мысль окрашивается в оттенок кого-то другого. Привкус слов напоминает фильтр от сигарет и хороший виски.       Большой палец прошелся по губам, заставив Ви выдохнуть, а потом она собралась, запирая сознание, отбирая контроль и падая на колени у самой водной кромки. Сердце болезненно билось — колющие удары не прекращались с последней серьёзной отключки. Ви думала, что привыкла к этому, но каждый раз, когда она подпускала рокера чуть ближе: не важно в каком смысле, — боль возвращалась с новой силой, с такой, что дышать становилось невыносимо.       Красная иконка перед глазами иронично смеялась: «Сбой системы».       Голова кружилась. Давление в груди усиливалось, грозя разорвать изнутри. Кашель с кровью.       — Ви!       Она отмахнулась, вытирая губы и медленно поднимаясь. С ней всё в порядке – ничего не произошло. Она запретила себе думать о произошедшем и о том, что это может значить. Ей было слишком плохо физически, чтобы разгребать хаос в голове.       — Пошли. Кер, наверно, соскучился по старому другу, – не смотря на рокера, бросила наёмница.

***

      Так давно это было, что казалось, навык потерян навсегда. Чем дольше он «бодрствует» после «Микоси», тем отчетливее убеждается в том, что мир — такой же, но в то же время другой. Люди не изменились, не выросли — они сменили упаковку под пристальным взором «Арасаки». Его гибель ничего не изменила. Глупые амбициозные и сумасбродные поступки, импульсивные всплески привели лишь к его собственной смерти.       Звук струн приятно грел сердце. Будто оно правда у него было. Иногда в это очень сложно поверить. Пальцы с лёгкостью перебирали аккорды. Любимая мелодия накрыла гостиную. Музыка — его мемориальная доска.       — Кто ты, блядь, такая?!       Взвинченный парень в халате направил в сторону Ви ствол. Его шаткая бравада не могла скрыть страх.       — Хотя.. играй.       Из-под рук наёмницы вырвалось ещё несколько звуков. Керри поражённо опустил оружие и бессильно сел на софу рядом.       — Мать твою.. Джонни?       — И я рад тебя видеть, — он улыбнулся. — Не ждал меня?       Евродин вздохнул, нервно взмахивая руками, не зная куда себя деть от внезапно открывшейся ему правды. Один взгляд в сторону девушки, другой, третий.. В это было не просто поверить, особенно учитывая новый облик рокера. Тем не менее сам рок-звезда уже так привык к хозяйке тела, что и оно стало почти частью его — чудное ощущение. Женское тело совершенно отличалось от мужского.       — Нет... — тон его голоса прыгал. Керри вдруг подскочил и ткнул в Джонни пистолетом как безобидным карандашом. — Нет, чёрт возьми. Я ждал, что ты объявишься все пятьдесят с хером лет! И вот ты.. здесь, ахуеть. Как ты..       — Долгая история, — нехотя Джонни отложил гитару, чувствуя как ломит кости.       — Плевать! Пошли, расскажешь мне всё от начала и до конца, и пусть каждый блядский момент будет трагичнее предыдущего да так, чтоб я рыдал в конце!       Не оборачиваясь, он направился на второй этаж, а Сильверхенд, бросив последний взгляд на стену с музыкальными инструментами, пошёл следом.       — Ох, не переживай, ты будешь рыдать как сучка. Это шекспировская трагедия.

***

      Алкоголь разрушал оковы мыслей и чувств. Табак расслаблял мышцы и снижал напряжение. Знакомый — почти родной голос — друга щебетал под боком, рассказывая, что успело приключится за время его отсутствия. Всё, как и стоило ожидать: несмотря ни на что, каждый нашёл куда себя прибить, чтобы не потонуть в хаосе под названием жизнь. С одной стороны это — облечение, с другой — Джонни чувствовал себя преданным. Однако искренние эмоции Евродина слегка смягчали горький привкус возвращения.       Джонни прошёлся взглядом по разбросанным бумагам, вещам — по беспорядку вокруг, зацепился за изображение на экране — их старых выступлений. Он даже перестал узнавать этого парня у микрофона в майке с лейблом «Самураев».       Спиртное обожгло горло, и он выдохнул.       Да, алкоголь и правда помогал расслабится, но одновременно с этим контроль внутренних демоном ослабевал. Медленно они начали выползать из берлог. На их хвостах волочились воспоминания: далёкие, много десятков лет назад оставленные в углах сознания, и недавние, ещё яркие как фейверк. Мешая жидкость в стакане, он думал. О чём? О прошлом, о настоящем. Несмотря на то, что для него пол века прошли как хлопок, Джонни чувствовал себя древней развалиной. Заскорузлые, неподвижные, будто приросшие к его личности чувства, которые он когда-то испытывал, которые, может, испытывает и сейчас, лежали на весах напротив других — призрачных, шатких, жгучих, мягких, непонятных..       Что из этого можно назвать правдой?       Он — мудак. Горько усмехнувшись, он кивнул Керри, поднимая стакан и выпивая содержимое. Хотелось убить способность думать. Думать — это херовое хобби, когда за ширмой твоей личности скрыто слишком много дерьма, готового вылиться наружу.       Керри наклонил голову, облокачиваясь на колени. Он был славным, взвинченным и трусливым парнем, но тем не менее Джонни скучал по нему, по всем, кого оставил в злополучный день.       — Ну, а что насчет этой... — Евродин как-то странно окинул женское тело взглядом.       — Ви.       — Да, Ви.. Вы, типа, друзья?       Хороший вопрос. Джонни не мог сказать, что знал ответ на этот вопрос. Он вообще ничего в последнее время не понимал.       — Возможно, — неоднозначно ответил он, переводя взгляд на экран. — У нас всё равно нет выбора.       Однако выбор есть всегда. Джонни вздохнул, растирая виски. Не прошенные ощущения свалились: он мог поклясться, что и правда почувствовал себя живым тогда. Когда коснулся Ви. Это раздражало. В прошлом он бы никогда не стал себя «так» вести, говорить, касаться, чувствуя страх. Страх всё испортить.       — Ладно, — протянул Керри, отставляя алкоголь и поднимаясь. — Так что, я звоню Нэнси?       — Валяй. Сыграем так, чтоб мои кости в гробу перевернулись.       Усмешка была ядовитой, и Керри это заметил, однако привычно сделал вид, будто ничего не было.       — Если меня не будет, договаривайся с Ви, — рокер достал таблетку. — И ещё, Кер, на том свете нет ничего, кроме тьмы. Не повторяй моих ошибок.       — Джонни?..       — Будем.       Мужчина проглотил омега-блокатор. В один миг, будто бы удар машин лоб в лоб, и ты уже не за рулём, а в дребезг на асфальте.

***

      У самого порога Ви ждала ещё одна записка. Внутри — всё те же координаты, отсылающие к неизвестной миске и тряпкам, где сейчас она отыскала кота. Девушка остановилась и поражённо смотрела на облезлого кошару, сидевшего у пустой миски и смотревшего на неё с претензией: «Где еда, женщина?». Его хвост недовольно метался по полу.       Джонни возник у клочка шерсти и присвистнул.       — Заберёшь?       Ви нервно рассмеялась.       — Мне хватает одного облезлого кота.       — Мы ответственны за тех, кого приручили, дорогуша.       — Не зови меня так, — бурчала Ви, садясь рядом и разглядывая кота.       — Корпоратка лучше?       Её взгляд был равносилен выстрелу из дробовика в упор.       — Вообще никак меня не зови.       Джонни поднял руки и усмехнулся. Они оба хорошо делали вид, будто ничего не происходит. Так даже лучше, подумала наёмница, неуверенно беря существо на руки.       — Хорошо. Назову его Террорист, — улыбка. — Не смотри ты так. Террорист не займёт твоё место в моём сердце... Наверно.       Она встала и быстро пошла — побежала в квартиру. Наперегонки со стуком в груди, отбивающим ритм в ушах. Кот раздраженно завопил, но Ви крепко вжимала его в грудь, залетая домой. Еду найти для питомца не составило особо труда. Также она отдала несколько тряпок из своей одежды для лежанки и довольно наблюдала за тем, как Террорист расхаживал и изучал новую местность. Он с любопытством заглядывал в углы и в самые узкие щелочки.       Ви слабо улыбнулась, а потом достала из кармана щепку. Отыскала среди завалов очки для брейндансев, упала на кровать и надела прибор.       — Посмотрим, почему у меня теперь так горло болит..       Она закрыла глаза, и сознание унесло.       Вокруг толпа. Визг, крики, смех и вопли. Сбоку Керри что-то говорит членам группы, настраивая гитару. Её собственные руки с обожанием сжимают черный инструмент, перебирая струны. Кожа покрывалась мурашками удовольствия, неверия и ностальгии. Софиты, прожектора палили. Жар поднимался по жилам, окутывая конечности, щекотя пальцы. Сердце делало кульбиты в груди, преисполняясь уверенностью. Счастьем.       Дрожь. Ви вздохнула.       Это ощущения Джонни. Их концерт — последний, прощальный, вечный. «Самураи» снова собрались, но без главной звезды. Так все думали. Но никто не догадывался, что парень, любивший свет, признание и обожание во взгляде, теперь осознанно выбрал тень, скептические взгляды и холод близких друзей. Тем не менее, он не был один. У него была музыка. Его душа.       И всё завертелось. Нэнси ударила по клавишам, Дэнни отбила ритм на барабанах, и Керри подхватил словами. Ви чувствовала острые грани струн, задевающие пальцы, но перебирала она ими уверенно, как пули в патроннике.       Отрыв.       Музыка стала тайфуном, бурей, обратившей зал в хаос. Люди вопили и пели, танцевали и выбрасывали руки вверх. Их не забыли. Никогда не забудут. Как бы «Арасака» не пыталась заглушить «Самураев», их отголосок навсегда останется в сердцах поколений. Их тексты пробирали до костей. Вскрывали раны, обнажали горькую правду. Они несли истину и боль.       Она готова была задохнуться от смерча чувств.       На краткий миг Джонни вернулся обратно, «домой», в своё время, туда, где было его место. Всего несколько ударов по гитаре, куплетов, и ему придётся вернутся в реальность 2077 года, где нет для него места, где он — лишь иней на утро после ночных заморозков, который истает с первым лучом солнца. Ви сняла очки, захлёбываясь воздухом. Ладонь сжала майку на груди.. и жетоны.       — Миу?       Шершавый язык поцарапал щеку. Террорист сидел рядом и непонимающе склонил голову, наблюдая за наёмницей. Рефлекторно она провела пальцами по щеке и поняла, что плачет. Чувства связались в узел, который невозможно было распутать.       — Ты в порядке?       Джонни лежал рядом, глядя в потолок, на вентилятор над кроватью. Ви судорожно вздохнула, вытирая лица до жжения в коже. Последний раз она готова была разревется, когда узнала, что Джеки погиб. В душе она кричала, но не плакала. А теперь... Просто какой-то концерт древней рок-группы выбил из неё дух.       — Нет, — честно прошептала она, смотря в потолок. — А ты?       — И я нет.       Только сейчас Ви поняла, что их жизнь — это брейнданс в онлайне. Они оба будто бы проживают вместе со своими и чужие чувства и эмоции, тем самым усиливая их.       — Я не умею так...       — Давай, не будем, — тихо попросила Ви, пытаясь утешить разнывшуюся рану.       Рокер повернулся на бок и вздохнул.       — Блядь, я впервые пытаюсь сделать всё правильно.       — Не надо.       Нехотя наёмница повернулась, ложась на бок. Видеть его в колыхании синих схем стало чем-то обыденным как солнце после дождя. Суровая внешность, хмурый и проницательный взгляд, спутанные тёмные волосы, реки тату на руках, потрепанная майка и железная рука — каждая крупица стала чем-то родным для неё, отчего Ви чувствовала, как в душе подобно маслу на горячих блинах что-то тает.       — Прекрати становится «хорошим», — её голос предательски затихал.       — Этого слова нет в моём мудаческом словаре, — слабая ухмылка.       — Круто, — кивнула она, кладя ладонь на постель совсем рядом с его. — Потому что я тоже не умею так.       Как два неотёсанных камня могут сойтись? Это просто невозможно.       Волна синего цвета. Железный мизинец коснулся её — незримая стена миров: сетевого и материального, — дрожала, сопротивляясь, отгораживая их. Однако Ви не нужны были касания, чтобы их ощутить — это как, словно кто-то мог напрямую дотронуться до струн души.       — И что нам делать?       — Не знаю, Ви.       Террорист ревниво влез между ними и улёгся, мягко прикусив её палец. Джонни улыбнулся.       — Мне нравится этот парень.       — Мне тоже, — повторила она, смотря на призрака.