Meg Myers — Desire
Дни учебы сменяют себя куда быстрее, чем это ощущается по земным меркам. Кипящая жизнь небесной академии только кажется насыщенной, на деле толпа демонов и ангелов хаотично перемещаются между классами, вечерами напиваясь глифта в заброшенном поезде. Их иерархия немногим меньше отличается от земной: крылоборцы как команда по футболу, демоницы в коротких юбках сродни группе поддержки, зубрилы Непризнанные, пытающиеся вырвать хоть какое-то место под солнцем, местные знаменитости и агитаторы-преподаватели. Вопросов с каждым днём для не привыкшей принимать все за чистую монету Вики становится все больше, а посиделки с друзьями отвлекают куда хуже, чем было в первый месяц. Возможно покой был нарушен безмолвной демонстрацией своего превосходства от Люцифера, который всегда минимально мелькал на уроках в окружении своей свиты, а может беспокойные сны как простая земная жизнь сменяется кровью на руках самой Уокер также имеют свой вес. Если Непризнанные и имеют хоть малейшее преимущество своей прошлой земной жизни, так это их выдающаяся способность перетекать из одного эмоционального состояния в другое. Бессмертные придерживаются своей заданной планки с рождения — ангелы тянутся к мнимому свету, а демоны откровенно играют на самых низменных чувствах людей и друг друга. Людям с детства кажется, что смысл — в одобрении окружающих, либо же в явном протесте против устоев. Кто-то перерастает это в более скрытые формы — карьеризм, власть за счёт денег, манипуляция людьми, а кто-то остаётся барахтаться на уровне добродетели со скрытыми темными помыслами. В конечном итоге все сводится к одному — ежедневному ощущения хамелеона. Ведь чем лучше подстроишься, тем выше вероятность вырваться на ступень выше. Глупо отрицать, что сын самого Дьявола не может не оставить впечатление. Он не может пройти мимо, не отпечататься в памяти, не затронуть хотя бы одну струну внутри, натянуть ее как тетиву и приберечь для особого момента. Чтобы потом выстрелить. Рассечь мышцы, задеть осколком диафрагму и пройти сквозь мягкую кожу. Журчащая сквозь артерии кровь окутает наконечник стрелы алым цветом, вынуждая скользить ещё лучше, быстрее, застревая своим основанием в теле, ознаменовав свою «победу». — Вики, эй, Вики! — шёпот со стороны врезается в голову, а первое что видят открывшиеся глаза это прищур Мими. — Куколка, я знаю, что ты отчаянная, но засыпать на лекции Геральда даже я не решилась бы. — Отстань, Мими. Уокер была явно не в духе. Настолько не в духе, что стадия из сделки хотела перейти в депрессию или же снова задумывалась метнуться на гнев. Сколько бы ты не врал себе, что ты ощущаешь себя как дома, это все ещё было чуждым. Раз от раза слушая байки про Архангелов, их подвиги, про разрушительную силу Сатаны и его преспешников и про мудрость Шепфа, который нашёл способ удержать пресловутое равенство. Каждое отчеканенное слово в стенах этой школы походит на предвыборную агитацию, только на кону становится цвет твоих крыльев и обреченность помыслов в будущем. Подруга успевает вовремя растормошить Непризнанную, потому что хмурый взгляд демона уже намеревался протаранить обеих девушек и добром это не кончилось бы. Пальцы учителя были заняты свитком по Истории Мироздания, а недобрый оскал улыбки не сулит ничего хорошего. — Виктория Уокер, я думаю вы сможете нам ответить на вопрос о том, для чего было необходимо Равновесие? Ещё на родном факультете живописи и архитектуры Вики ненавидела перекрестные опросы на лекциях. Не из-за смущения перед залом, не из-за того, что учебе предпочитала вечеринки. Она всегда сносно училась, особое внимание уделяя самой технике рисования и куда меньше истории рисунка. В опросах от тебя требуют предельной точности, зазубренности и не дают простора для мысли и собственного мнения. Ты нехотя подстраиваешься, заучиваешь определения и стараешься не отсвечивать, но внутри зудит тень протеста. Вики часто невольно выбирает путь несогласия, но редко об этом говорит. Но если тебе даровалась новая жизнь, то и собственные установки могут быть новыми? — Равновесие придумал Шепфа, чтобы упростить себе жизнь? Слова Вики звучат слишком колко, цепко, будто бы она издевается над самим Божьим промыслом. Геральд кривится, смешки демонов доносятся с разных углов класса, праведное возмущение ангелов нарастает стройным гулом. — Я могу пояснить. Как вы все понимаете, мы, Непризнанные, — Вики с особым удовольствием выделяет это слово, потому что искренне считает, что преимуществ у таких как она в сухом остатке не меньше, чем в истинных Бессмертных. — Мы обладаем навыками и памятью настоящей земной жизни. Мы все созданы по вашему подобию, мы ваши тени, а вы вершители судеб. Верно? Но только вот оценивая все то, что подаётся с рождения простым смертным не более, чем фарс. Ангелы преподносятся как пример истинной добродетели, к ним нужно стремится, порицать все дурные помыслы. Но на деле на земле правит такая тёмная смута из грехов и людского отчаяния, что вам, демонам, и не снилось. Вы лишь толкаете нас на добрые или дурные поступки, но сами люди развивают виток каждого действия куда сильнее. Шепфа подаёт ангелов под сладким соусом праведности, забивая демонов все ниже, сдерживая словно собак. Но на деле ваша борьба за человеческие души и Равновесие заведомо ложная. С помощью простых смертных добиваете счётчик по душам, а с помощью Непризнанных и всех ваших игр по перетягиванию каната то в сторону Рая, то в сторону Ада не более чем пополнение рядов безмолвными послушниками. Ведь вы же понимаете, что у людской души не может быть искренни выбранной единственнойстороны? Особенно когда все знают, что среди светлого порой куда больше греховного. По залу наступила тишина, сродни той, что привыкли вставлять в захудалый Голливудский хоррор. Гнетущая, совсем жуткая, так что даже шелеста чужих крыльев не слышно. Бинго, Вики, ты же хотела когда-то говорить куда больше, чем раньше? Возможно это было не лучшим твоим решением. — Ты считаешь себя умнее Нас, жалкая ты Непризнанная? Снова мягкий окутывающий баритон. Только тон больше не играющий, не заманивающий к себе для невербального знакомства. Голос Люцифера жесткий, чеканящий слова, пытающийся не просто задеть как это делают школьные хулиганы, он хочет опустить тебя не к своим ногам, он хочет поставить ступню тебе на горло одним своим тоном. — Ты считаешь, что можешь судить о слабости демонов? Конечно, что ещё мог услышать сын Сатаны, кроме как оскорбление лично его и всей школьной свиты, прислуживающих и пресмыкающихся. Люцифер смотрит холодно, его раздражение выдаёт только бегающие красные вспышки в глазах и сжатый кулак левой руки. — Отставить перепалку, Уокер задержишься после урока. Все остальные свободны. Геральд будто бы только смог разморозиться из-за такого-тяжёлого-потрясения от мыслей простой Непризнанной, что Вики впору было бы почувствовать себя супер токсичной плохой девочкой. Личное мнение не ценится нигде, даже если ты завис между Раем и Адом. — Эй, Люций, может просто тебе не хватает смелости признаться, что я сказала правду про, — голос Вики становится тише, она шепчет будто бы одними губами, ловя немалую доля приятно-пугающего адреналина по крови. — Ваше место в иерархии этого цирка Равновесия? Люцифер взрывается. Выдержка не самое сильное место у демонов. Но выдержки Люцифера можно позавидовать, ведь его тренером был сам Сатана. Ладонь поднимается резко, а пару ничтожно мелких шагов, разделяющих их с Вики, преодолеваются меньше чем за секунду. Страхом девушки уже провонял весь класс или же рецепторы самого Люция слишком перенастроились на «заносчивую-суку-Вики», но в последний момент его одёргивает Геральт, сжимая плечо с такой силой, что у него не остаётся варианта, как удержать руку в паре сантиметров от раздражающего лица брюнетки. — Ты не слышал, вон из класса, Люцифер.***
Разговор с Геральдом был долгим. На удивление мужчина не стал читать лекцию про недопустимость высказываний, оплошность инакомыслия и мою грубость. Он все больше расспрашивал о том, кто внушил мне эти мысли, а ещё без спроса копошился в моей голове. Я все ещё слабо дружу с ментальными плюшками этого мира, но это ощущение шерудящего будто в супе половника я уже в состоянии отличить. — Ты помнишь что-то необычное за свою земную жизнь? Вопрос странный, выглядит будто бы с подвохом, иначе зачем демону праздно интересоваться моей жалкой быстротечной жизни на земле? — Вы имеете в виду двигала ли я предметы глазами? Гадала на картах? Приворожила к себе главного красавца школы? Вики смеётся по-доброму, все своё гормонально-плохое, как сама она называла, настроение, выплеснув в тираду на уроке. — Нет, я была обычным ребёнком, потом подростком и девушкой. Я всегда любила рисовать и делала это с самого раннего возраста. Тут Уокер запинается, задумываясь над тем, что отчего-то не помнит свои более ранние работы, будто бы в памяти на это поставили блок. Но решает умолчать. — Я могу быть свободна? Как только дверь после Виктории закрывается, Геральд прикрывает глаза, чтобы безмолвно сказать. «Мисселина, нам нужно срочно увидеться. Дело в придании о Мальбонте»***
На лужайке неподалёку от статуи Немезиды как всегда людно, а страх девушки стать местной знаменитостью на день не сбывается. Слишком мелкий проступок, слишком смешной и глупый для обсуждения от простой Непризнанной. — Ну ты и задала жару, Вики, — почти что в грудь мне прилетает яблоко, которое в последний момент перехватывают чьи-то руки. — Реакция у тебя все ещё человеческая, — Ади коротко гогочет, после чего поднимается с травы, чтобы обнять. — Это было пиздец безрассудно, но пиздец как вызывающе горячо, Уокер! Вики вздыхает с улыбкой, потому что только этот рыжий бес мог разрядить любую обстановку. Несмотря на взволнованное лицо Мими, рядом с которой сидел не менее взволнованный Сэми. — Эй, ребят, — Вики чувствовала укол вины, будто бы подставила всех из-за своей не к месту взявшейся смелости, но не успевает извинится. Все ещё чужая рука протягивает яблоко и только тогда Уокер обращает внимание на Энди. Он с улыбкой и немного мнущимися движениями здоровается. Энди старичок среди Непризнанных. Но все ещё остаётся максимально загадочным персонажем — тихоня, общающийся с заучкой Лорой, при этом уступающий в крылоборстве разве что Дино и Люцию. Скромный, но порой искромётно шутящий, с гипертрофированным чувством справедливости, но одновременной чертовщиной в глазах. Люди-Непризнанные куда более сложные, чем каждый из Бессмертных тут. — Спасибо! Уже через полчаса компания весело перекидывалась байками из жизни, вернее больше всех распинался Ади, заставляя каждого хохотать до рези в животе. Ади был сыном Асмодея. Имея в родословной высшего демона, отвечающего за похоть, разврат и просто содомию, мало кого удивлял вечно пошлящий рыжеволосый черт. В голове Уокер всегда оставался лишь один вопрос — почему из всех возможных вариантов его сердце выбрало именно тихого Сэми? Либо какие-же Сэми скрывает таланты, что стал возлюбленным отпрыска самого Асмодея? — Привет, — мягкие длинные пальцы ложатся на плечи, а после два длинных белых крыла обхватывают с двух сторон, закрывая Вики от остальных, будто бы обнимая. Пара ярко-голубых глаз и самодовольная, прикрытая естественно-благими помыслами улыбка, направлены на Уокер, а само лицо Дино почти что непозволительно близко. Вики дергается, но не как от огня, простая реакция на неожиданность. Аура ангела сильная, тягучая, совсем не пугающая, как у сами-знаете-кого, но не менее жуткая, если чувствовать ее так близко, как это ощущалось в таком контакте. — Дино, — ладонь девушки приветливо поднимается наверх, а между лопаток идёт вереница коротких мурашек из-за странности ситуации. — Ты пришёл с нотацией из-за моей выходки или в перерывах между тренировками решил потусоваться с менее усердными, чем ты? — Завтра у тебя будет второе задание на земле, а я буду твоим куратором. Не спрашивай откуда я знаю, решил сделать надеюсь приятный сюрприз, чтобы твоя энергия волнения не накрыла весь поток класса завтра. Дино коротко смеётся, а потом раскрывает крылья, здороваясь со всеми. — Я мимо проходил, веселитесь и получше следите за своей Непризнанной, а если не справляйтесь передайте ее мне. Сын Фенцио всегда появляется внезапно. Даёт пару наставлений, поправляет волосы, нагло заходит в личное пространство и окутывает спокойствием и размеренностью, а потом также быстро исчезает. — Выскочка, он мне не нравится. Мутный святоша. Голос Мими звучит холодно, на что та сразу же получает согласный кивок от Энди. Тот сидит рядом с демоницей и оба соревнуются в попытке сделать иллюзию, где Мими, кажется, впервые поддаётся? Либо просто решила не мучать Непризнанного своими умениями. — Правда, Вики, держись от него подальше. Уж лучше твоя нетерпимость к Люциферу, чем общение с тем, кто может праведно воткнуть нож в спину меж крыльев. Вики не хотелось раздувать очередные споры насчёт личности ангела. Первым, что она поняла спустя уже далекую первую неделю пребывания здесь, каждый из не рядовых Бессмертных имел на друг друга какие-то свои личные компроматы и счёты. И в чьих фактах больше правды — одному Шепфе известно. Тц, ну вот, местные поговорки появились. *** Пару столетий назад. — Отец, почему ты соглашаешься с такими условиями? Люций только вступил в пору своего расцвета, все ещё оставаясь только оперившимся плотными чёрными перьями демоном, которому осталось лишь пару шагов для принятия полноправной силы. — Ты задаёшь глупые вопросы, позоря себя, — Сатана никогда не смотрит на мальчика. Он видит в нем Ее. Те же яркие алые глаза, тот же запах свежего граната от энергии, вздорный характер и вечное желание перечить. — Но разве это не признание Адом поражения. Вся мировая человеческая история итак делает упор на возвышение ангелов, а теперь ты соглашаешься на равновесие и «честный» отбор Непризнанных в школе? Посылая меня вместо обучения бою и тактике со стратегией, следить за новоприбывшими демонами и отбросами людьми? Ради чего? Чтобы я убеждал их, что у нас лучше? Ты что уступаешь Серафимам, заведомо зная, что все сделано для того, чтобы численность ангелов в разы превышала? Хлёсткий удар по щеке разрывает идеально ровную кожу на щеке Люция. Сатана никогда не скупится на дарение своей жестокости. Он буквально выбивает непослушание, дерзость, своеволие. Хруст третьего ребра слева, приятное ощущение на костяшках от разбитой губы сына и его стойкое молчание. Хоть чему-то научился. — Ты щенок, не знающий Мироздания. Ты как твоя бредившая мать, считающая, что правда не в чёрном и белом, а в построении серого. Чтобы рассуждать о войне ты слишком глуп. Оставь свою нетерпимость для демонских шлюх, приходящих к тебе. Ты будешь в этой школе из века в век, пока Я не скажу, что для тебя будет другая работа. Ты будешь среди демонов, Непризнанных отбросов и будешь плясать так, как будет нужно, чтобы большинство из них шли за тобой. Даже если для этого тебе придётся совокупляться с каждым из них. Пока Я не скажу, что достаточно. Ты все понял? Ты такая же пешка, как каждый из моих демонов, Люцифер. Не обманывайся насчёт своей крови, цены ей нет.