***
IAMX - Surrender The Anix - Sleepwalker
Как и всегда Геллерт атаковал первый, но иначе как издевкой его атаку назвать бы не вышло. Парировав заклинание подножки, Альбус послал в него мощное заклятие помрачения рассудка и - тут же следом - Protego falciparum. Не то чтобы он рассчитывал надолго сдержать Гриндевальда щитовыми чарами, скорее это был удобный способ оценить магический потенциал противника. Ведь разрушить Protego falciparum изнутри могла лишь магия, превышающая по силе ту, что была в них вложена. Отмахнувшись от заклятия как от мухи, Геллерт позволил магическому щиту сомкнуться над своей головой, с минуту с любопытством разглядывая его переливающуюся как мыльный пузырь поверхность, а затем вытянул руку и легко коснулся барьера кончиком Старшей палочки. Гулко зазвенев, магический щит на мгновение застыл. И тут же разлетелся на тысячи мелких осколков. Да уж, можно было и не проверять. - Думаешь, я не изучил эти чары вдоль и поперек после МАКУСА? - насмешливо бросил Гриндевальд, слишком очевидно пропуская удобный момент для ответной атаки. Нахмурившись, Альбус сделал резкий выпад, и, закрутившись штопором, в Геллерта полетела ярко-желтая стрела жалящего заклинания. Вскинув палочку, тот без видимого труда разрезал его надвое, и разлетевшиеся по обе стороны от него половины с шипением воткнулись в мостовую. Гриндевальд при этом не сдвинулся с места ни на дюйм. Альбус начинал понимать, что происходит. Решил продемонстрировать, что я тебе не соперник? - Довольно этого фарса! Сражайся! - он атаковал снова, на этот раз чередой обезоруживающих, оглушающих и слепящих заклинаний вперемешку. Каждое из них требовало отдельного типа парирования, так что отбить сразу все не представлялось возможным и разумнее было увернуться с их траекторий. Уйти сильно в сторону, куда уже летело, сорвавшись с эбеновой палочки последним аккордом, мощное парализующее заклятие. Заведомо смертельные Альбус пока не использовал. Попросту не мог. Не в ответ на заклинание-подножку. - А может, фарс - это все, что у меня осталось! - парализующий залп в итоге прогремел вхолостую, ибо Гриндевальд и не подумал отступать. Вместо самой логичной в данном случае и столь характерной для него тактики уклонения с последующей ответной атакой он упорно оставался на месте. Для этого ему, правда, пришлось изрядно потрудиться, молниеносно воспроизведя все необходимые приемы парирования. Что явно того не стоило - откинув со лба упавшие пряди, Гриндевальд вытаращился затянутыми бельмами от пропущенного слепящего заклинания глазами. То-то же. Не медля, Альбус пальнул в него Экспеллиармусом, который Геллерт к его удивлению парировал без особого труда. И весело оскалился, буравя Альбуса незрячими глазами: - Неплохо для школьного учителя, Дамблдор, но я все равно тебя вижу. Все, что ты сделаешь. То, как усилился его провидческий дар, выходило за грань всего, что Альбус полагал возможным. Не могла же Бузинная палочка повлиять и на это? Так или иначе, сдаваться Альбус не собирался, а вот перестать использовать односложные заклинания - непременно. Посмотрим, как ты предвидишь это! Размашисто поведя палочкой, он вздымил с земли пыль, мелкие камешки и крошку мостовой, а затем сделал резкий выпад, и, мгновенно разогнавшись, каменный вихрь ринулся на Гриндевальда. В полете каждый камешек вытянулся, заострился наподобие иглы, и Старшая палочка хлестнула наискось в характерном движении щитового заклинания - но в том уже не было необходимости. Перед самым носом Гриндевальда рой резко изменил направление и, круто обогнув его, атаковал со спины, обернувшись огромным огненным вепрем - первым, что пришло рассерженному Альбусу в голову. Тут уж Геллерт был вынужден шевелиться. Скорее затылком почувствовав жар второй атаки, нежели предугадав ее, он метнулся в сторону, едва не теряя равновесие, и выставил позади себя щит. Но опоздал. Пылающий клык вепря вспорол его плечо, оплавив мантию. - Слабовато, Староста, - яростно зашипел Гриндевальд, сжимая раненную руку, в то время как град выпущенных им ледяных стрел изрешетил идущего на второй заход вепря в ничто. - Я думал, ты готовился! Словно пощечина из далекого прошлого. Воспоминания того лета вспорхнули перед глазами как стая спугнутых птиц - слепящее солнце, зной, пересохшее русло реки. Дуэль, песок, поцелуй… На что бы не рассчитывал Гриндевальд, но это лишь усилило контраст между ним и тем чудесным, пылким и полным светлых грез юношей, которого Альбус когда-то полюбил. Без малейшего колебания, не позволяя противнику отдышаться, Альбус атаковал снова, и в этот раз воздух вокруг Гриндевальда сгустился в плотный туман. Я заставлю тебя сражаться со мной на равных! Хлестким движением палочки Геллерт разрезал густую как лондонский смог пелену тумана, но сизые клочья, отпрянув, тут же набросились на него снова, обернувшись колючими, похожими на щупальца побегами. Испепелив ближайшие, от остальных Гриндевальд предпочел спрятаться за щитом, но, лишь коснувшись магического барьера, побеги вдруг растеклись по его поверхности вязкой лавообразной массой. Темнея, верхний слой лавы стремительно застывал, цементируя щит, убрав который, Геллерт рисковал быть зажараненным заживо раскаленным внутренним. Другими словами, он попался в ловушку. Или нет? По почерневшей бугристой поверхности прошла единственная тонкая трещина. Камни под ногами Альбуса мелко завибрировали. С громким чавканием ошметки полузастывшей лавы разлетелись во все стороны, с шипением впечатываясь в замерцавший аврорский магический щит, раскинутый над всей протяженностью моста. Сорвав с себя дымящиеся обрывки обугленной мантии и пиджака, Гриндевальд шагнул из кольца оплавленной мостовой, лихорадочно сверкая прозревшими глазами. - Ах, значит, хочешь по-взрослому? Ну давай! Проверим, чему ты научился! И стремительным выпадом фехтовальщика выбросил Старшую палочку вперед. Зная, что ни один из выставленных щитов не справится с лавиной выпущенных в него заклинаний, Альбус резко отскочил в сторону, вскинув эбеновую палочку в парирующем жесте. Хищно скалясь, Гриндевальд надвигался на него, и каждый его шаг сопровождался хлестким выпадом и очередью атак. Только теперь их дуэль началась по-настоящему. Альбусу не понадобилось много времени, чтобы по старой памяти подстроиться под этот чудовищный натиск - визитную карточку Гриндевальда - но стойкое ощущение, что инициатива в поединке наглухо перехвачена, отнюдь не прибавляло уверенности. Заклинания сыпались на него градом, и у Альбуса не было ни единого шанса атаковать в ответ. Не останавливающаяся ни на мгновение эбеновая палочка заметно нагрелась, а правое запястье свело такой болью, будто его заковали в раскалённые кандалы. Судя по тому, с каким остервенением Гриндевальд продолжал наседать, швыряя в Альбуса одно ужасающее заклятье за другим, его метка молчала. А, может, он и вовсе утратил способность чувствовать боль. Его сверкающие вспышками заклинаний голубой и синий глаза казались стеклянными шариками, застывшее лицо - маской ярости, и отступающему Альбусу вдруг резко представился он же, но в Осло, прорезающий кровавый путь сквозь толпу перепуганных волшебников. Смерть и безумие - вот что Гриндевальд нес этому миру. Уклонившись от алой молнии, Альбус потратил драгоценные секунды на то, чтобы описать палочкой широкий круг, приманивая воду из отдаленно рокочущей на дне ущелья реки, а затем органичным продолжением этого жеста чиркнул наискось, посылая вперед свою ожившую синюю мантию. Размахивая рукавами как ополоумевшая летучая мышь, та на краткий миг закрыла Гриндевальду обзор, а когда он разорвал ее на синие лоскуты, те вдруг скрутились в огромное огненное лассо. Геллерт машинально выставил щит, но это возымело прямо противоположный эффект. Вместо того, чтобы исчезнуть, ярко вспыхнув, лассо пожрало его, стремительно затягиваясь… Однако, прежде, чем буйное пламя сомкнулось на Гриндевальде, тот успел описать палочкой круг, и вслед за ней из влаги в воздухе кристаллизовался огромный сверкающий льдом змей. Распахнув пасть с сосульками-клыками, он обвился вокруг Геллерта, глотая пламя, заметавшееся, многократно отражаясь, внутри его длинного прозрачного тела. И, едва последний лепесток канул в ледяной утробе, взорвался тысячей осколков, вонзившихся в полусферу аврорского щита. Альбус едва успел выставить свой, налетев на который, те рассыпались в снежную пыль. Гриндевальду повезло меньше - он находился в эпицентре, и одна особо крупная льдина сильно оцарапала ему щеку и шею. Не глядя остановив кровь небрежным взмахом палочки, Геллерт вытряхнул ледышки из волос и как ни в чем не бывало атаковал Альбуса вновь. Еще яростнее и еще быстрее. О сложной трансфигурации можно было забыть. Альбус едва успевал защищаться, не то что атаковать в ответ! Чудом было уже то, что он до сих пор не пропустил ни одно из заклятий Гриндевальда. В конце концов, у того была Старшая палочка! Чувствуя, что онемевшая рука вот-вот ему откажет, Альбус быстрым движением перебросил волшебную палочку в левую, запоздало осознавая, какую тактическую ошибку только что совершил. Впрочем, добивающая атака Геллерта тоже припозднилась, и, крутанувшись на месте, Альбус выпалил в него из совершенно другого угла. Не ожидавшему этого Гриндевальду пришлось уворачиваться вместо того, чтобы просто блокировать атаку, так что перенявший инициативу Альбус не преминул воспользоваться брешью в его наступлении. Воздев руки, он с нажимом опустил их обратно, и скопившаяся под мостом за это время речная вода с визгливым скрежетом вырвалась на свободу, пронзив противоположную сторону мостовой десятками огромных металлических копий. - Кха! - одно из них пробило грудь Геллерта насквозь, нанизав его как мотылька на булавку, так что ему пришлось встать на цыпочки, чтобы не насадиться сильнее. Щелканье камер и взволнованные крики, и без того далекие, смолкли совсем. Слышно стало даже тихое гудение изрядно истончившегося аврорского щита. С трудом подавивший желание отвернуться Альбус молча смотрел на Гриндевальда, напряженно застывшего и побелевшего как полотно. Вот и все. Он опустил палочку, не ощущая ни радости, ни победного триумфа. Вот все и кончено. Зажмурившись, Геллерт наискось рубанул Бузинной палочкой, и обратная трансфигурация заставила металлические копья водопадом обрушиться на мостовую. Тяжело припав на колено, Геллерт нащупал рану - ближе к плечу, чем к сердцу - и, болезненно стиснув белые губы, ткнул в нее кончиком палочки. Последовала слабая вспышка, и границы ярко-алого пятна, расползающегося по его рубашке, замерли. Воздух над мостом сгустился, наэлектризовался как перед сильной грозой. Еще недавно ясное небо заволокло серыми как пепел мглой. Откинув волосы с глаз дрожащей рукой, Гриндевальд медленно выпрямился. Окровавленная рубашка висела на нем как потрепанный штормом парус, наскоро заживленная грудь рвано вздымалась. Жутко перекосившись, Гриндевальд завопил: - Убить меня хочешь?! ЭТОГО ТЫ ХОЧЕШЬ?! И вновь обрушился с сокрушительной атакой, но в этот раз что-то было не так. Нет, что-то было не так с самого начала. Красные, зеленые, золотые стрелы заклинаний срывались с кончика Старшей палочки десятками, но ни одно не достигло своей цели, пронесшись мимо Альбуса и не причинив никакого вреда. Ему даже не пришлось поднимать палочку. - Ты сам во всем виноват, Геллерт!* - не выдержав, закричал и он. - Ну так убей меня! Давай! - орал Гриндевальд, обстреливая его уже не заклинаниями, а зарядами чистого электричества. - УБИВАЙ! Несколько, врезавшись в аврорский щит, срикошетили в Альбуса, но, ловко увернувшись, тот перенаправил их в Гриндевальда. В итоге в воздухе между ними с громким треском столкнулись, слившись в огромный сгусток электричества, две молнии. Отбрасывая длинные, тонкие как щупальца медузы отростки, шар молний сначала застыл ровно посередине, а затем уверенно двинулся в сторону Альбуса, подгоняемый свирепой яростью Гриндевальда. Здесь все зависело не от скорости, не от знания заклинаний или тонкостей трансфигурации, но от чистой силы магии. И воли. Схватив палочку обеими руками, Альбус выдохнул. Да, у Геллерта Старшая палочка, но он явно не в себе, и если я… Сосредоточиться на рваном токе электричества было сродни обузданию первомагии, и вскоре шар молний плавно двинулся уже на Гриндевальда. - НЕТ! - часто дыша, рявкнул тот, но сгусток неумолимо продолжал плыть к нему, набирая скорость несмотря на все его сопротивление. Непобедимая палочка, Старшая палочка дрожала в почерневших от электричества пальцах. - Нет! - повторил Геллерт уже как-то жалобно, глядя не на угрожающе приблизившуюся шаровую молнию, но на Альбуса. Обреченно. Отчаянно. Как утопающий на удаляющийся корабль. Что-то в груди Альбуса шевельнулось, буквально на миг - и шар молний лихо повернул обратно. - НЕТ!!! - Гриндевальд неожиданно кинулся вперед, навстречу тонким щупальцам, тут же прожегшим его рубашку. Еще шаг - и его сожжет заживо. - Хватит! - закричал Альбус, вдруг поняв, что тот собирается сделать, хоть в этом и не было совершенно никакого смысла. - Сдавайся! Ты проиграл. Все кончено!** Правый глаз Гриндевальда дергался так, что перекашивало всю половину лица, светлые волосы встали дыбом. Вместо того, чтобы оттолкнуть сгусток магией, он вдруг вскинул руки, словно от молний можно было закрыться ладонями. С нетерпеливым шипением пульсирующий сгусток врезался в его грудь.***
Хоть Альбус и успел выставить щит, на мгновение его все равно ослепило яркой вспышкой. После на краткий миг воцарилась тишина. Мир будто замер. А затем утонул в оглушительном треске электричества, от которого каждый волосок на теле Альбуса встал дыбом, а по коже и языку пробежалось болезненное покалывание. Окружив себя щитом, без особых, правда, надежд на его эффективность, Альбус пытался различить хоть что-то за мигающими перед глазами пятнами, но видел только странный белый силуэт. Лишь несколько мгновений спустя он узнал в нем Геллерта. Зависнув в нескольких метрах над землей, тот бился в конвульсиях как подвешенная на крючке рыба. Сотни зарядов, опутывая, бегали по его телу, срываясь с разведенных в стороны рук и расходясь в воздухе ослепительно-яркими ветвистыми молниями. Особенно мощные разряды зигзагами врезались в купол аврорского щита, и, не устояв перед чудовищным натиском, тот расползался, облезал как иссохшая старая краска. Публика по обе стороны моста с криками трансгрессировала. Самых же бесстрашных на безопасное расстояние уводили авроры. - АЛЬБУС! УХОДИ ОТТУДА! - неведомо как перекрикивая шипение мечущихся молний, орал Аберфорт, без особого успеха пытаясь двигаться наперекор бегущей толпе. Вернувшись в человеческий облик, Рене тянула его обратно, выполняя данное Альбусу обещание, но будто бы сама была не так уже далека от того, чтобы вмешаться. - СКОРЕЕ! ТЫ УЖЕ ВСЕ СДЕЛАЛ! Откуда-то снизу донесся низкий нарастающий рокот, и камни под ногами мелко завибрировали. По мостовой, там где раньше проходила аврорская черта, разделяющая половины моста, пробежала, приподняв огромные камни, глубокая борозда. Откалываясь, огромные валуны со скрежетом срывались в пропасть, исчезая в тумане. Мост рушился. Посреди всего этого хаоса взгляд Альбуса вдруг выловил Старшую палочку одиноко катящуюся по изрытой мостовой. Подхватив ее манящими чарами, он снова вскинул голову. Эта разрушительная мощь не имела ничего общего с даром Антиоха. Только Гриндевальд и его магия, весь его магический потенциал, сконцентрированный в одной точке пространства и времени и вырывающийся наружу всплесками необузданной первомагии. Альбус никогда не видел ничего подобного, но легко было догадаться, что это - конец, и Гриндевальд долго не продержится. Сжав Старшую и эбеновую палочки левой рукой - горящее золотым отпечатком как свежим клеймом запястье свело уже такой болью, что, казалось, кисть сейчас оторвется - Альбус попятился назад на подкашивающихся от вибрации ногах. А затем Геллерт закричал. Его душераздирающий вопль буквально пригвоздил Альбуса к месту. Не осталось ни образов, ни звуков, ни ощущений. Окруженный кромешной тьмой и абсолютной тишиной он не мог пошевелиться, так как не чувствовал своего тела, не ощущал прохладу воды на коже, не слышал даже стук собственного, испуганного сердца. Тьма и тишина не окружали его, ведь он был ничем. Его будто вовсе никогда не существовало. Была лишь пустота... ...и Геллерт. Кричащий во тьме. Взмахнув палочкой, Альбус поднял себя в воздух антигравитационными чарами. - Геллерт! - звал он, с трудом продвигаясь сквозь плотную грозовую завесу. Молнии жалили сотворенный им щит как стаи разъяренных ос, волнами разбегаясь по поверхности. - Хватит! Остановись! Ты же умрешь! Из глаз Геллерта, слепо вперившихся в сверкающее молниями небо, потоком лились, тут же испаряясь, слезы. И хотя истошные вопли сорвались в хриплые стоны, Альбус все же сумел различить, как белые губы округляются в звуках его имени. - Я здесь! Геллерт, сюда! - не успев ни о чем подумать, он вытянул из-за щита правую руку. Несколько зарядов тут же прожгли ее до самых костей. - Геллерт! Каждая секунда растянулась в вечность. Совершенно ослепленный молниями и болью Альбус перестал различать хоть что-то, но продолжал тянуться. До тех пор, пока ледяные пальцы Геллерта не сжались на его пальцах.***
Просуществовав три десятка лет, мост Himmelbrücke канул в бездну, оставив после себя лишь плотные клубы пыли и куски обломанных опор на каждой стороне ущелья. Бережно прижимая к себе обожженную правую руку, Альбус первое время не слышал ничего из того, что ему кричали. Рядом распростертый на земле лежал Гриндевальд. Его оплавившиеся светлые волосы укоротились вдвое, рана на груди обуглилась и почернела, а сквозь лоскуты рубашки виднелись ветвистые алые ожоги. Но он был жив. И на его разгладившемся лице застыло до странного мирное, безмятежное выражение. После приступов Ариана выглядела точно так же. - Ал… АЛЬБУС! - каркающий голос рявкнул прямо в ухо, и его хорошенько встряхнули, едва не подняв с земли. Перед глазами, закрыв Гриндевальда, возникла рыжая грива Аберфорта. - Ты как?! - Н… нормально, - просипел тот, недоумевая, когда успел сорвать голос, да и как вообще остался жив. А, впрочем, сидящий на его плече Фоукс являл сам собой напрашивающийся ответ. Который раз он уже спасал его хотя бы за последний год? Альбус благодарно ткнулся носом в огненное оперение. Все казалось каким-то… нереальным, размытым, приглушенным. Метка на запястье больше не горела, но, может, боль от нее просто померкла на фоне пронизывающего до костей гудения в правой кисти? Альбус не мог пошевелить и пальцем и сомневался, что когда-либо сможет. Внимательно осматривающий его Аберфорт, похоже, подумал о том же. - Вот и стоило оно того? - злобно ругался он, ощупывая лицо и плечи Альбуса на предмет других ран. - Зачем ты полез? - Я просто… Неожиданно Фоукс, словно убедившись, что он в порядке, перепорхнул на грудь Гриндевальда, задев хвостом макушку куницы-Рене. И прежде чем Альбус успел понять, что происходит, капнул слезой прямо на рану, тут же затянувшуюся светло-розовой кожей. Едва ли за строптивым фениксом раньше наблюдалась особенная жалостливость к кому-либо помимо Альбуса и его близких. Или он просто решил, что мне будет приятно? - Альбус! - рядом будто из ниоткуда возникли Оболенский в испачканном кровью Розье пальто и запыхавшаяся Солер, чья щека была неглубоко рассечена от виска до подбородка. Подогнув полы теплой мантии, она опустилась рядом, вынудив стоявшего на коленях Аберфорта подвинуться. - Ты живой?! - Как видишь, - слабо хмыкнул Альбус, впервые осознавая, что находится в центре небольшого пустого пространства, сохраняющегося трудами нескольких авроров, за которым возбужденно галдела толпа репортеров. Их нетерпение Альбус ощущал - и это после нескольких ударов током - буквально кожей. Несколько волшебников, у которых по счастливой случайности остались целыми камеры, беспрестанно ими щелкали, запечатляя на пленку «великий триумф Дамблдора», заключающийся, по-видимому, в сидении на земле с каменной пылью в вздыбленных волосах и головешкой вместо руки. - Кто-нибудь еще пострадал? - На первый взгляд обошлось без жертв, - покачал головой Оболенский, косясь на Гриндевальда с видимым желанием наступить тому на горло. - Мы начали эвакуацию сразу же, как только подонок решил обвалить мост, так что гражданских не задело. Но каков мерзавец!… - Багров тоже у нас, - понизив голос, перебила его Солер, как всегда предпочитающая придерживаться рабочей повестки. - И хоть почти все сподвижники Гриндевальда сбежали еще до того, как упал щит, не думаю, что без Багрова и Розье они смогут реорганизоваться. Точно не в ближайшее время. - Скоро все, наконец, закончится. Ты победил, Альбус, - кивнул Оболенский, и его взгляд вернулся обратно, остановившись на волшебных палочках, которые Альбус сжимал в левой руке. Точнее, на одной из них. - Выходит, она теперь твоя. Моя? Альбус тоже взглянул на нее. Непривычно длинная и узловатая Бузинная палочка лежала в его ладони удобно и естественно, как давняя знакомая. Ни особенного могущества, ни потрясающей силы, описанных Гриндевальдом, он не ощущал. Проще говоря, эта палочка была ничем не лучше эбеновой. Может, она все же не признала меня своим хозяином? Сверкнув глазами-изумрудами, куница-Рене, до этого не сводившая с Гриндевальда острой мордочки, вдруг юркнула к Альбусу на колени, встав на задние лапки, чтобы достать носом до палочки, и шерсть на ее загривке взволнованно вздыбилась. Чувствуя неладное все отчетливее, Альбус, повел над Старшей палочкой рукой. Плавясь как воздух над костром, морок на ней зарябил, и на его ладони очутилась уже совсем другая, чуть менее длинная, но еще более светлая и гладкая волшебная палочка из осины. Будто подмигнув, она легонько ударила Альбуса током.