Topaz and Cornflower

Геральту нужно было поговорить с Весемиром. Конечно, ведьмак ранее уже сталкивался с паникой Лютика. Приступы случались всё реже, но не пропали окончательно, и Геральт уже понял, какими способами лучше всего мог помочь. Однако эта паническая атака, произошедшая у Лютика, отличалась от предыдущих. Порой было трудно определить, что омега начинает паниковать. Случались моменты, когда Лютик вообще не двигался: просто сидел и смотрел куда-то вдаль, а иногда он плакал до тех пор, пока не заканчивались слёзы. Лютик говорил Геральту, что иногда его зрение становится расфокусированным, и он чувствует, что задыхается. Но в этот раз всё было иначе. Лютик был сам не свой от накатившей тошноты и чуть не упал с Плотвы вместе с Кларой на руках. Его вырвало. Когда Геральт рассмотрел глаза омеги вблизи, то заметил, что зрачки Лютика сузились до крошечных точек, а радужки хаотично метались, будто во время землетрясения. Подавленное состояние Лютика чувствовалось через запах, но не настолько, чтобы Геральт расценил это как паническую атаку. Могло ли это всё происходить из-за стресса? Возможно. Но подобной реакции Геральт раньше не видел, и ему было страшно. Что бы то ни было, ведьмак был уверен, что это не обычный приступ паники. Тут было что-то, с чем он раньше не сталкивался. Весемир бы знал, что с этим делать. Лютик спал. Он задремал в седле, прислонившись спиной к груди Геральта. Рукой, свободной от поводьев, ведьмак держал дремлющую Клару. Они ехали уже несколько часов; пока Лютик считал дубы, солнце успело сесть. Геральт подумывал остановиться, чтобы дать омеге отдохнуть, но если Лютик мог спать в седле, то разумнее было продолжать путь. Они будут ехать всю ночь, чтобы оторваться как можно дальше от возможных преследователей. Лес полнился звуками — стрекотанием сверчков, уханьем сов, хрустом веток под ногами лисиц и оленей. Лютик пошевелился, сонно забормотав, но не проснулся, и Плотва продолжила идти. Солнце взошло рано, и Геральт почувствовал, что они покрылись росой. По мере наступления дня роса испарилась, а Лютик медленно зашевелился. Он зевнул, сморщив нос, и поёрзал, выгибая спину: она хрустнула, и омега скорчил презрительную гримасу. — Оаа, — простонал он. — Ауч! — Доброе утро, — негромко произнёс Геральт. Лютик по очереди повернулся в каждую сторону, продолжая хрустеть спиной. — Как спалось? — Ммм, — выдавил омега, после чего снова зевнул. — Спина будто каменная, — он сонно заморгал, глядя на окружающий лес. — Мы были в пути всю ночь? — Да, — зевота Лютика была заразительной, и хотя Геральт не особенно устал, он тоже зевнул. — Мы ушли достаточно далеко, чтобы сделать небольшой перерыв, раз уж ты проснулся. Лютик потёр глаза. — Ты уверен? Геральт кивнул. — В любом случае, Плотве нужна передышка. Пока ты будешь кормить Клару, я достану что-нибудь поесть. Они остановились на небольшой поляне, где косые лучи солнца пробивались сквозь деревья тёплыми всполохами света. Лютик пытался помочь Геральту с Плотвой, но ведьмак отстранил его, приказав сначала позаботиться о себе, поэтому омега присел на поваленное бревно с Кларой на руках. Он осторожно кормил её маленькими ломтиками сухих фруктов, а сам жевал полоску копченой оленины из запасов Геральта. Лютик наблюдал за Геральтом, пока тот разбирался с лошадью: сапфировые глаза омеги потемнели, а под ними появились слабые тени. Ведьмак намотал поводья Плотвы на ветку дерева и дал лошади яблоко из седельной сумки. Он явственно чувствовал взгляд Лютика на своей спине. — Как ты себя чувствуешь? — разобравшись с Плотвой, Геральт повернулся к Лютику. Тот выглядел уставшим. — Хочется сделать гнездо, — ответил Лютик спустя пару секунд. — Если честно, — он поудобнее перехватил Клару, и её маленькие крылышки затрепетали. — Хочется быть где-нибудь в безопасности и тепле, хочется гнездиться до тех пор, пока на свет не появится ребёнок. И то, что я не могу сделать это прямо сейчас, заставляет меня… — он сглотнул. — Мне это не нравится. Геральт пристыженно опустил взгляд на лесной ковёр. У Лютика должен быть дом, хорошая еда вместо дорожных пайков и пара, которая заботилась бы о нём должным образом. В то время, когда омега должен чувствовать себя в безопасности — а в ближайшие недели он будет желать этого всё сильнее, — он находится в бегах и вынужден быстро пересекать весь континент. — Мне жаль. — Это не твоя вина, — Лютик поднялся на ноги и пару раз быстро моргнул, прежде чем подойти к Геральту и взять его под руку. Ведьмак нахмурился; жест был ласковым, но возникло отчётливое ощущение, что Лютик ухватился за него, чтобы не упасть. — Голова ещё кружится? Омега кивнул. — Не так сильно, как вчера, — он выглядел обеспокоенным. — На самом деле, я не знаю, что это было. — Вот, — Геральт протянул ему один из бурдюков с водой из сумки. — Попей. Думаю, тебе нужна вода, — он подошёл к бревну и помог Лютику снова сесть, после чего сел рядом с ним. — Когда мы доберёмся до Каэр Морхена, я приготовлю комнату специально для тебя, — ведьмак заправил волосы омеги за ухо, когда тот начал пить. — Принесу тебе одеяла со всего замка. И найду кроватку для Клары. А если не найду, то сделаю сам, — Геральт слабо улыбнулся своим мыслям. — И сделаю кроватку для новорождённого. Лютик улыбнулся в ответ. — Звучит прекрасно, — он тихо вздохнул. — Ты говорил, что на дорогу уйдёт две недели? Геральт кивнул. Лютик сделал ещё глоток и снова потянулся. — Тогда я буду ждать с нетерпением, — он прислонился к Геральту и положил голову ему на плечо. Затем, после минутного раздумья, Лютик беззастенчиво уткнулся лицом ведьмаку в шею. И почти сразу же расслабился, будто растаял. Геральту нравилось, когда он так делал. — Чем быстрее мы поедем, тем лучше, не так ли? — даже растаявший, он продолжал переживать. — Дадим Плотве ещё час, — ответил Геральт, — Не похоже, чтобы за нами кто-то гнался. Он рассеянно погладил Лютика по спине. Плащ омеги по-прежнему был влажным. — Если снимешь плащ, он успеет высохнуть за это время. — Ой. Да, хорошая идея, — Лютик отодвинулся от Геральта, чтобы снять плащ. — Мои крылья, наверное, всё равно промокли, - он отбросил влажную ткань в сторону и со вздохом облегчения зашелестел крыльями. — Да, намокли. Лютик расправил крылья веером, и они отразили свет оттенками лазури и кобальта, переливаясь золотом. — Эх. Не очень удобно. Геральт видел места, где вода затуманила блеск люминесцентного хитина. — Помочь их высушить? Лютик бросил на него странный взгляд. — Эм… — его щёки окрасил подозрительный румянец. — Ну… — Что такое? Крылья Лютика затрепетали. — Ты к ним ещё особо не прикасался, — ответил Лютик. Его румянец стал ещё заметнее. — То ли не хотел, то ли я не позволял, не знаю… Да, Геральт заметил, что Лютик защищал свои крылья. Омега, казалось, не осознавал, что делает это бóльшую часть времени: стоило Геральту коснуться его сзади, чтобы привлечь внимание, Лютик быстро разворачивался, отводя крылья подальше. Он был не против спать, повернувшись спиной к груди ведьмака, пока рука Геральта была перекинута через его плечи, не касаясь крыльев. Но ведьмак определённо заметил инстинктивный порыв омеги держать свои крылья в безопасности. И Геральт не мог его в этом винить. — Я не буду помогать, если не хочешь. — Не в этом дело, — Лютик отвёл взгляд, потянувшись через плечо, чтобы провести рукой по краю крыла. — Можешь помочь. Просто… аккуратно. Пожалуйста. — Хмм, — Геральт передал Клару обратно Лютику и поднялся, чтобы достать ткань из седельных сумок. Затем он присел на корточки позади омеги. — Это делается каким-то определённым способом? Кончики ушей Лютика были ярко-красными. — Не три их задом наперёд. И не… не касайся того места, где они встречаются со спиной. И не вини меня, если твои руки покроются блёстками. Геральт видел, что Лютик напряжён, поэтому старался по возможности вообще не касаться его руками, проводя тканью по блестящей поверхности крыльев. Пудрово-голубая пыль, мерцая, и правда стала осыпаться на его ладони. Он постепенно спускался вниз, следуя форме каждого крыла. Лютик стал расслабляться — опустил плечи и ссутулился. — Приятно, — пробормотал он. — Не ожидал. Геральт усмехнулся. Какая прелесть: омега будто захмелел. Но тут ведьмак подумал о причине того, почему для Лютика это стало приятной неожиданностью, и нахмурился. Он продолжал двигаться вниз по каждому крылу, осторожно водя по ним тканью, пока вся вода не впиталась. Ведьмак опустился с корточек на землю, скрестив ноги, когда перешёл на нижние крылья, которые были поменьше. Края каждого были покрыты волнистыми сложными узорами, и Геральт тщательно обходил их. Как только он закончил с передней частью, то просунул пальцы под крыло, чтобы приподнять его, точно так же, как он сделал с большими крыльями Лютика. В тот момент, когда его указательный палец скользнул между крылом Лютика и его спиной, омега напрягся. — Хватит! — подавился он. Геральт поспешно отпрянул, убрав руки от его крыльев. Лютик, спотыкаясь, развернулся, прижимая Клару к груди, будто она была его якорем. Он тяжело дышал, а его глаза были широко раскрыты. — Извини, — произнёс Лютик. Он сделал полшага назад. — Прости, я не хотел… это было резко и грубо, и я… прости. Геральт по-прежнему сидел на земле, держа руки так, чтобы Лютик мог их видеть. — Тебе не за что извиняться, — он медленно поднялся на колени, с беспокойством глядя на омегу. — Порядок? — Да, всё хорошо. Порядок. Извини, я… может, это было слишком, но… — он прочистил горло. Геральт заметил, что его крылья были прижаты к спине, а лицо покраснело.— Прости меня. Мне очень жаль. И спасибо за помощь. — Не за что, — Геральт поднялся на ноги, складывая сверкающую пыльцой ткань. — Уверен, что всё в порядке? Лютик кивнул. Одной рукой он удерживал Клару, а другую завёл за спину, прикрывая крылья. Его щёки по-прежнему розовели, но Геральт не был уверен, что это хороший знак, потому что Лютик выглядел испуганным. — Уже много времени прошло, да? — омега подошёл к бревну и неуклюже набросил плащ на плечи, скрывая крылья. — Мы можем ехать дальше? Геральт прищурился. Он всё ещё был обеспокоен, но не решался настаивать. — Да, — ответил он. — Мы можем ехать дальше.