Планета на двоих

Дурацкая штука это управление. Оно вроде бы как и вот, у тебя, и ты полноправный хозяин ситуации, но стоит на доли секунды потерять бдительность, и всё летит в тартарары. И ты летишь вместе с этим самым всем. То есть, вообще не имеет значения, какой там хитровыдуманный план составил Широ… несколько тонн чистой энергии, вдарившей аккурат в бок, и цветастая каша из львов и вражеских истребителей по-любому немного так в него вмешивается. И Кит не один. Он слышит Лэнса, тот кричит что-то по внутренней связи, пытается выругаться… несколько истребителей оттесняют его всё дальше. И где-то в отдалении слышится голос Широ, он велит Ханку и Пидж помочь Лэнсу таким тоном, словно он все время знал, что такое произойдет. Только он не знал. Это слышно по его голосу, звучащему чуть отрывисто от напряжения, которое даёт понять, что он не позволит им погибнуть. Хотя бы потому, что это не входит в его план. В голове оглушительно долбит по вискам кровь, громче, наверное, чем ревут подбитые двигатели, когда Кит пытается вернуть себе это чëртово управление. Он дëргает штурвал на себя и сразу в сторону, пытаясь не зацепить что-то, очертания чего только на мгновение мелькают прямо перед фонарëм*. Прежде, чем Киту удаëтся стабилизировать положение корабля, его снова подбрасывает, переворачивает, как в миксере и смачно впечатывает во что-то, да так, что в глазах на миг меркнет. Как оказалось, это металл. Момент, когда его выбросило из кресла пилота, конечно же, остался вне осознания. Он тяжело приземляется на что-то, что ощущается как торчащий кусок внутренней обшивки, и от сквозной дырки в боку спасает только удачный угол. Он едва ли может дышать. Столкновение с, предположительно, поверхностью планеты вышибло весь воздух из лëгких. Большую часть удара на себя приняла амортизирующая облицовка стен кабины, но как только он начинает поворачиваться, то чувствует, как ноет одно или даже два ребра. Кит лихорадочно шарит рядом с собой, ища, за что бы ухватиться, потому что судя по тому, как медленно мимо него сползает вырванное с корнем кресло, корабль сейчас находится не в самом устойчивом состоянии. Сквозь хаотичное мигание аварийных лампочек получается разглядеть высоченный отвесный обрыв в нескольких десятках метров впереди и пустоту перед ним, и у Кита все внутренности подпрыгивают к горлу. Обрыв высокий, факт, но ему это видно только потому, что его корабль сейчас балансирует на таком же точно скосе и клюëт носом в пропасть. Падать не хочется. Это был бы полный абзац. Возможно, ему удалось бы проползти по полу к хвосту и выбраться через аварийный люк, если бы только от каждого движения борт не кренился на пару сантиметров вниз. Кит понемногу восстанавливает дыхание и подтягивает ноги к себе. По-хорошему надо бы убраться отсюда и побыстрее, но это «побыстрее» варьируется от секунды до двух, а это слишком круто даже при его большом желании. Пока он сидит здесь в раздумьях, что-то трещит, рокочет и сдвигается, и внезапно оказывается так, что он уже не ловит равновесие в кабине, а раскачивается, свисая вниз вместе с целой секцией пола. Этот кусок кабины всё ещё не отвалился окончательно. Вроде как. Теперь Киту остаëтся только цепляться за обломки, как утопающему за соломинку. И соскальзывать, несмотря на отчаянную хватку. Всё это время отдаëтся гулким эхо грохот развалин корпуса, разбивающихся о дно провала где-то далеко внизу. Из горла вырывается позорный писк, который постепенно перерастает в вопль искреннего ужаса. Он почти рад, что рядом нет Лэнса, и он этого не слышит. Кит уверен, что МакКлейн ни за что не дал бы ему забыть такое. Раздаëтся глухой стук, весь корабль содрогается, и он сползает вниз еще на десяток сантиметров. А затем на отвесе над самой головой загораются два знакомых жёлтых огонька, в лоб тычется что-то влажное и прохладное, и Кита охватывает уже ставшая привычной лëгкая вибрация, а мир вокруг просто схлопывается, как если бы он сидел на страницах только что закрывшейся книги. На самом деле, всё это происходит моментально и очень вовремя, потому что тот кусок пола, за который он цеплялся, в этот же момент отваливается уже полностью. Громко стонет рвущийся металл, резко скрежечет о камень днище корпуса… … и сухая земля под кораблëм проседает окончательно. _____ Кажется, его вырубило на несколько минут или около того. В этой темноте нет абсолютно ничего, да и его, кажется, тоже там нет — отключка совершенно не откладывается в голове. Когда разум немного проясняется — настолько, чтобы он мог воспринимать как минимум звуки, то слышит, как на периферии кто-то тихо повизгивает, и Кит совсем не уверен, что это не его скулëж. Ресницы склеились от пота, пыли и чего-то ещё, о чём думать не особо хочется, и Киту требуется почти полминуты, чтобы приподнять тяжëлые веки. Первое, что он видит — блестящий чëрный нос и треугольные уши. — Космо, — на выдохе сипит он. Волк беспокойно вертится вокруг, лезет под руку и упорно пытается ухватить его за рукав. — Уймись на минуту, дай мне подышать. Кит делает глубокий вдох, и лëгкие взрываются болезненным жаром. О да, теперь это определëнно его стон. Ему нужно время, чтобы оклематься. Космо любезно растягивается позади, и Кит откидывается на его лохматую спину, ожидая, когда успокоится пожар в груди. Они рухнули на скалистой кромке огромного котлована, вспахав почти цельный каменный пласт и цепанув крылом высокий пик — один из многих, торчащих на вершине этого плато. Правда, выбираться из-за массивного валуна, чтобы взглянуть на то, что стало с остатками корабля, не то чтобы сильно хочется. — Это ты нас сюда? — Кит поворачивается к послушно лежащему Космо. Волк негромко тявкает, совсем как домашний пëс, и утыкается носом лежащую на земле ладонь. Кит улыбается уголками губ. — Спасибо, — искренне благодарит он. Коммуникатор, как и ожидалось, просто в труху, пара осколков больно впились в шею, только чудом не повредив ухо. Рассчитывать на помощь в ближайшие часы однозначно не приходится, если учитывать, какая бойня развернулась там. А где там, Кит без понятия. Про пропавшую аптечку он старается даже не думать. Нужно идти. Если он хорошо помнит, о чëм говорил Коран перед началом миссии, планета не вся испещрена безжизненными нагорьями. Кит осторожно встаëт и выглядывает за камень. Ближе к горизонту зубья серых сопок редеют, а совсем на грани видимости поблëскивает, зеленея, пышная каëмка леса. От разглядывания унылых видов его отвлекает Космо, который внезапно вскидывает голову и замирает, предупреждающе топорща шерсть на зашейке. Кит застывает, последовав его примеру, и внимательно вглядывается в темноту пещеры всего в нескольких метрах от них. И тогда он слышит.