Акацуки. Сага. Деревня

Светлый день, и светит солнце, Во дворе растет малина. Троллит членов Акацуки Рассердившаяся Лина. Дейдаре всю ночь снилось, что он, такой маленький и беззащитный, стоит перед злобно настроенной толпой и держит в руках свою птичку. Рты на руках почавкали глину и выплюнули еще одну такую же. Толпа, над которой витала темная аура ненависти, не шевелилась, но ясно было, что люди готовы растерзать изгоя. «Вы не понимаете, - в исступлении шептал Дейдара, смотря на них и судорожно сжимая птичек. – Вы не понимаете всю истинную силу моего искусства…» Он кинул в них свое изделие и крикнул «Кац!», но ничего не произошло, только люди сорвались с места, чтобы убить его… - Дейдара! Дейдара, просыпайся! – Сасори настойчиво тормошил напарника, потому что тот мертвой хваткой вцепился в его руку. – Дейдара! - Что? – блондин, наконец, проснулся и, осознав, что делает, отпустил Акасуну. - Ты чего беспокойный такой? – недовольно сказал Сасори, спуская ноги с дивана. Время было еще ранее – около восьми часов, – так что некоторые еще досматривали десятый сон. - Давно вы не спите, хм? – спросил Дейдара, присаживаясь и откидываясь на стену, успокаиваясь после кошмара. - Я бы спал еще, если бы кое-кто не вцепился мне в плечо, - Сасори говорил без злобы с присущим ему равнодушием, что слышалось как-то… странно и пугающе. – Что тебе снилось? – внезапно спросил он. - Кошмар, - Дейдара флегматично повел плечом. - Об искусстве? – уточнил кукольник. – Ты что-то бормотал об этом. - Да, хм, - закрыв глаза, ответил Тсукури. Сасори, взглянув на него, поднялся с дивана и ушел на улицу, решив оставить напарника одного со своими мыслями. Евангелина Романова встала в этот день в полвосьмого. Ей не давало спать чувство самосохранения, тревожным колокольчиком стучавшее, что нужно ложиться, когда они все лягут, и встать, прежде чем они проснутся. В общем, на почве Акацук у Лины малость начала ехать крыша. Поэтому, чтобы наладить собственный разум, девушка все утро читала анекдоты, чем и занималась сейчас. Пейн, которому почему-то тоже с утра не спалось, сидел в беседке, оплетенной виноградом, и, встречая рассвет, думал о том, что совершенно не представляет, как выбраться из этого мира. Нагато, который, однако, отлично чувствовал себя здесь в этом теле, не забывал о настоящей цели, оставшейся в том мире, поэтому, глядя на встающее солнце, ломал голову над этой неразрешимой проблемой. Все-таки, кроме себя, он затащил в этот мир и своих подчиненных, за которых он, как лидер, нес ответственность. Соседская курица, стоя возле сетки-рабицы, подозрительно косилась на рыжеволосого мужчину правым глазом. Глупое животное не понимало, над каким важными проблемами он думает, поэтому, с важным видом склевав пролетающую мимо муху, курица, встрепенувшись, удалилась восвояси. Сделав свои дела и, проходя мимо Лидера, кивнув ему, Сасори зашел в кухню к Лине. Анекдоты у нее были смешные, но она почему-то не смеялась. Наверное, потому, что мысли были ее заняты тем, что Акацуки нисколько не собираются уходить, а только и делают, что отдыхают и тратят ее денежки. Лина тяжело вздохнула и принялась за «Косынку» - под нее легче думается. - Доброе утро, - поздоровался с ней красноголовый. - Здрасте, - неловко улыбнувшись, ответила Лина, обернувшись к нему. Тут ей на ум пришло, что у него, скорее всего, и можно спросить, когда они уйдут. Все ж таки вчера за просмотром фильма никто ее не пытался убить, верно? – А вы… - она повернулась к нему и посмотрела в глаза. – А вы уже определились с маршрутом? – подбирая слова, спросила девушка. - Мы тебе уже надоели? – в ответ спросил Сасори, смотря на нее. - Нет-нет! – поспешно заверила его Лина, разумеется, солгав. – Просто я думаю, что вам следует поторопиться, - серьезно сказала она, продолжая лгать. – Понимаете, дело в том, что на каждой базе отдыха есть сезон. И этот сезон длится определенное количество дней. И если вы за это количество дней не явитесь в то место, то у вас будут определенные проблемы. Выслушав весь этот бред, очень похожий на повседневную правду жизни, Сасори усмехнулся и качнул головой, тряхнув непослушными волосами: - Тебе не стоит волноваться об этом. Это ведь не твои проблемы. - Мое дело подсказать, - вежливо улыбнулась Лина. – Я ведь не желаю зла своим гостям… Мимо кухни, спокойный и задумчивый, прошел Дейдара, даже не посмотрев в их сторону. - Ого, - удивившись столь странному явлению, высказалась Евангелина. – Что это с ним? – удивленно посмотрела на Сасори, забыв, что боится его и, в принципе, должна его остерегаться. - Видимо, кто-то снова ему сказал, что его искусство ничего не стоит, - ответил Акасуна. - И он так расстроился? – недоуменно спросила Лина. - Для некоторых искусство – это жизнь, - с суровой серьезностью сказал он. - Простите, если я вас как-то задела, - по лицу Лины вновь скользнула вежливая улыбка. – Конечно, я далека от всего того, что люди высшего света называют искусством, - серьезно и безо лжи начала она. – Я пишу рассказы, вернее сказать, пробую себя в этом. Я тоже считаю их искусством, но не считаю, что какой-либо из них достоин остаться в памяти большого числа людей. В каждом из моих рассказов чего-то не хватает, и я при повторной перечитке ими не довольна, - Лина мрачно глянула на боковую стену. – Я их, конечно, не выкидываю и не сжигаю, но они все равно не достойны такого высокого звания, как искусство. – Лина глянула на серьезно слушающего ее Сасори и улыбнулась, пряча за улыбкой смущение: - Хотя, должно быть, все это неизмеримо мало по сравнению с тем, чем занимаетесь вы. - Ты мыслишь в правильном направлении, - серьезно похвалил ее Сасори. – Но ты права: твои проблемы слишком отличаются от наших. Одной фразой Акасуна напомнил Лине, кем является, заставив ее тут же опомниться и осознать, что она только что нажаловалась на свою жизнь убийце ранга S. «Твою мать», - невольно подумала Романова, потерев переносицу, будто у нее разболелась голова. - А, вот вы где, хм, - наводящий ангст зашел на кухню и сел рядом с красноголовым. Лине захотелось оказаться подальше от этой кухни, она даже спросила: - Мне уйти? - Нет, хм, - ответил Дейдара. – Именно с тобой я и хотел поговорить, хм. - Да? И о чем? – настороженно спросила Лина. - В вашем… В вашей стране, - поправился он, - все люди не любят взрывы? – пока тактично начал Дейдара, потому что кошмарный сон несколько поубавил в нем пыла. - Взрывы? – Лина, прекрасно знающая специализацию Тсукури, изобразила недоумение. – Постой… - до нее, вдруг дошло. – Так ты вчера у всех спрашивал, как они относятся к взрывам? – ее брови изогнулись, изображая удивление. - Нет, я спросил только у одной, хм, - отрезал Дейдара. - Ты спрашивал у девушки? – Лина, впрочем, как и Сасори, была несколько озадачена глупостью блондина. – Знаешь, дискотека – это как раз то место, где все знают, что такое искусство. Там одни искусствоведы и собираются, - сварливо сказала она. – Послушай, Дейдара, - Лина, жалостливое сердце которой не смогло выдержать наводящего ангст Дея, решила ему помочь. – Мне нравятся взрывы. - Серьезно? – удивился тот. Сасори молчал, слушая, что будет дальше. - Да. Мне нравится, когда вещи с громким шумом делают бум, понимаешь? - Понимаю, - кивнул Дейдара, и его ангст начал куда-то понемногу испаряться. - Мне нравятся фейерверки, взрывающиеся в темном небе разноцветными огнями. Мне нравятся столпы огня, поднимающиеся вверх. И мне нравится, что после взрыва ничего не остается. Понимаешь? - Понимаю, - взгляд Дейдары загорелся, от ангста не осталось и следа. - Но я не люблю, когда взрывы кого-то убивают, - тут же осадила его Лина. - Но тогда зачем вообще взрывать?! – Дейдара вскочил с места. Девушка в шоке и почти праведном ужасе глянула на него, затем кашлянула в кулак и, не меняя взгляда, посмотрела на Сасори: - А вы… точно те, за кого себя выдаете? Акасуна, который мысленно уже убил Дейдару несколько раз и разными способами, зло посмотрел на него и ответил: - Разумеется, мы туристы, Лина. - Это… была шутка, хм, - нашел в себе силы сказать Дейдара и снова сел на скамью, но на самый край, подальше от Сасори, возле которого так и полыхала аура ненависти и жажды убийства. - Шутник… - презрительно скривилась Лина, которая до смерти перепугалась, что они перестанут разыгрывать свою роль и примутся за убийство всех, кто живет в этой деревне. И, дабы отплатить за свой страх, Романова решила по-жесткому их подколоть. – Неудивительно, что девушка нормально не ответила тебе. - Это почему? – не понял Дейдара. - Смотри, - она ткнула пальцем в его руки, лежащие на коленях. – У тебя ногти накрашены. Я вообще удивлена, что вы живыми вернулись, потому что обычно ногти красят либо девушки, либо голубые. А у вас, я смотрю, все с накрашенными ногтями. Сасори и Дейдара как-то одновременно переглянулись, посмотрели на свои руки, потом на Лину и также хором выдали: - Не, не, мы нормальные! - Оно заметно, - мрачно продолжила Лина. – По парам ходите, кхе-кхе, все. – Она встала со стула: - Извините, мне нужно отойти, - и ушла по делам. - Ты придурок вдвойне, - сказал Сасори напарнику, встал и пошел домой. - Данна, подождите! – Дейдара тоже сорвался с места и поспешил за ним. Дома все, кто был там, узнали, что они голубые. Ну, раз ногти красят, хех. Впрочем, такими оказались не все. - Эй! – воскликнул Дейдара, тыча пальцем в руки Итачи, которыми тот держал книгу. Учиха даже сам с любопытством взглянул на свои руки, чтобы удостовериться, что в них нет ничего интересного. – Почему у тебя ногти не накрашены?! - По той причине, что ты минуту назад всем рассказал, - спокойно ответил Итачи, вновь углубляясь в чтение. - Это че за намеки, блин?! – проорали хором Хидан и Дейдара. - Эй, тормоза, - подал голос Кисаме, которому явно не понравился откровенный наезд на Учиху. – Итачи-сан смотрел телевизор. А там ни у одного мужика ногти не были накрашены. – Сам Хошигаки тоже ходил с чистыми руками. - Итачи-сан как всегда все знает, - проснувшийся от крика Дейдары Тоби был тут как тут. – А Тоби давно это заметил. Тоби хороший мальчик. - Сволочь ты, Тоби! Какого ты молчал?! – продолжал истерить Дейдара, тем самым сливая свое недовольство по поводу вчерашнего оскорбления. - А Тоби никто не спрашивал! Только Зецу-семпай… На шум из комнаты вышла Конан, послушала их спор, покачала головой, решив, что это совершенно не ее дело, и ушла на улицу искать Пейна. - А я вообще не понимаю, еб вашу мать! Почему это в нашем мире можно, а в этом, блять, нельзя?! – вслед за Дейдарой вскипел и Хидан. - Менталитет разный, - ответил ему Какудзу. - Ну и насрать тогда! – Хидан бухнулся на диван. – Я в этой дыре не навсегда, так что ничего делать не собираюсь! - Сомневаюсь, что мы хотя бы в течение трех дней уйдем отсюда, - заметил ему Зецу. – Лидер-сама до сих пор не придумал способа, как попасть в наш мир. - Ой, блять, заткнись вообще, а, - махнул на него рукой Хидан. – Тебе-то откуда знать? - Ты, долбоеба кусок, он шпион Акацуки, - напомнил Какудзу. - А, точно. Да ну и похуй. Что, ему доверяют больше, чем мне, что ли? - Заткнулись бы вы, пока не перессорились, - заметил Сасори. – Мы все сюда попали, и руганью вы точно не поможете. - Согласен с Данной, - откликнулся Дейдара. - А если согласен, так иди и молча реши свою проблему с ногтями, идиот, - сверкнул на него глазами Акасуна. В общем, еще один день Акацук начался как всегда неожиданно и с новостей. *** Итачи вышел на улицу: уж лучше жара, чем мучившийся от как нельзя лучше подходящей ему ориентации Дейдара. Лины на кухне не было – она все еще была в огороде, собирая помидоры. Поэтому, когда на ее столе затрезвонил мобильник, рядом оказался только Итачи. Лина была вне зоны досягаемости, так что, решив, что ничего страшного не случится, Учиха взял в руку сотовый и ответил на звонок. - Ева, - это была бабушка. – Ну, как у тебя дела? - Вы, должно быть, ошиблись, - сказал парень. - О, какой красивый голос, - Линина бабушка была из тех женщин, для которых возраст – это всего лишь цифра. – А вы, молодой человек, значит, ее парень? – бабушка на том конце широко улыбнулась – это было слышно по ее интонации. – Лина там недалеко? Мне нужно ей сказать пару слов. - Далеко. - Жаль-жаль… Ну, тогда я вам скажу. Роуминг дорогой, поэтому перезванивать не буду. Передайте ей, молодой человек, чтобы она малину собрала и варенье сварила. Ну, и там все как обычно… Вы ведь передадите? - Да. - Ну и славненько. До свидания тогда. На этой фразе на кухню с ведром собранных помидоров зашла Лина. - До свидания, - на автомате ответил Итачи, глядя в глаза остолбеневшей Лине. Ну, первой мыслью Романовой было заорать фальцетом и пинками выгнать всех Акацук к чертям на улицу. Затем на смену этому абсурду пришла здравая мысль о том, что ничего плохого сделано не было. Закрыв рот и поставив ведро на земляной пол, Лина, стараясь быть как ни в чем не бывало, спросила: - Кто звонил? - Бабушка, - посмотрев на дисплей телефона, ответил Итачи. – Попросила тебя собрать малину и сварить варенье. - А, - протянула Лина. – Больше ничего? - Еще сказала, что роуминг дорогой и перезванивать не будет, - дословно передал он. - Ясно, - выдохнула девушка и, более не обращая внимания на Учиху (что она, Учих не видела, что ли?), высыпала помидоры в ящик, затем пошла в домашнюю кухню за чашкой для ягод. Затем, взяв скамеечку, сделанную, кстати, собственноручно, пошла собирать малину, пышными кустами раскинувшуюся прямо сбоку от кухни. Итачи, положив телефон на стол, пошел за Линой. Делать ему, в принципе, все равно было нечего, так что, подойдя к ней, он сказал: - Я тебе помогу. - Эм… - Лина смерила его взглядом. – Ну, хорошо. И они начали собирать ягоды вдвоем. Соседская курица, что не давеча глазела на Пейна, с удивлением смотрела на Учиху в малине. Ну, согласитесь, зрелище еще то. Хотя, в принципе, малиновые кусты очень хорошо с ним гармонировали. И проходящие обратно в дом Пейн и Конан это заметили. А курица, потянув ножку круче самой Волочковой, удалилась восвояси, которые находились у кормушки и поилки. - Как тебя зовут? – передавая девушке ягоды, внезапно спросил Итачи. - Ты о чем? – изумленно взглянула на него Лина, думающая о своем. - Бабушка назвала тебя Евой, а ты сказала, что тебя зовут Лина. - А, вот ты о чем. Вообще-то мое имя Евангелина, - сказала девушка. – Но все зовут меня по-своему: мама с папой – Галей, бабушка – Евой, а друзья – Линой. - У тебя красивое имя, - серьезно сказал Итачи, шокировав этим Лину. - Э… спасибо, - догадалась ответить она. Дальше они продолжили собирать малину в тишине. Между тем, зашедший в дом Пейн выслушал проблему своих подчиненных, подумал и вставил им по первое число за дурость. Аргументировав свою ругань тем, что стиль организации не должно терять даже в чужом мире, Лидер отдал приказ, чтобы они ничего со своими ногтями не делали. Хидан при этом довольно фыркнул – он и так ничего не собирался делать. Сасори же в очередной раз подумал о том, что обязательно сделает из своего напарника марионетку. Остальным, кто все-таки догадался молча решить свою проблему, Пейн сказал, что накажет их по прибытию в их мир. Понятно, что количество желающих попасть обратно резко сократилось, хех. Пока Лина была занята делом, она не особо переживала, что находится не одна, а в компании одного из плащевидных преступников. Затем, когда малина была собрана, а Итачи молчаливой тенью проследовал за Линой на кухню, ее стало это напрягать. Но, также молча как и он и лишь косясь на него, Романова, совершив все приготовления, принялась варить варенье. На кухне в доме тоже был бытовой шум – дежурные по столовой готовили еду, перестав валять дурака со своими ногтями. Лина, тяжело вздохнув, села за компьютер и, не обращая внимания на сидящего на скамье Учиху, принялась читать фик. А Итачи, откинувшись на спинку скамьи, посмотрел на помидоры, лежащие в ящике, задумался, тоже о чем-то неземном. И, стопроцентно, о Саске. Затем, вспомнив о чем-то земном – о еде и припрятанных килограммах конфет – Учиха быстро ушел домой. А Лина вздохнула спокойно. Провинившиеся в дурости Акацуки приготовили обед на всю ораву. Как раз Лина заглянула на кухню, чтобы из буфета достать банки под варенье, при этом надеясь, что там никого нет. Акацуки мирно (вообще-то нет, потому что Хидан плохо готовит, а Какудзу недосаливает еду) поедали обед, когда хлопнула входная дверь, и Лина быстрым шагом прошла, завернула за буфет, стоявший перегородкой, и застыла, таращась на людей. Десять пар глаз воззрились в ответ на пришедшую. - Простите, - пробормотала покрасневшая девушка и практически выбежала из дома. «Боже, боже, боже! – сев за стол, Лина обхватила руками голову, чувствуя дрожь в ногах и руках. – Когда же я перестану их бояться? Когда же они свалят в свой мир? Когда?» Романова, чуть опомнившись, сняла с плиты варенье, решив, что заливать в банки его можно и остывшим. - Стремная она какая-то, - проводив девушку взглядом, хмыкнул Хидан, чуть не откусив порцию вместе с вилкой и не сломав себе зубы. – Ой, блять… Я б точно с такой бы не стал. - Да много ли ты в девушках понимаешь, хм, - внезапно сказал Дейдара, давясь едой. - У-ха-ха! Кхе-кха… - Какудзу вежливо постучал напарнику по спине. Ну, Хидан к боли привык. – Я-то как раз в девушках больше твоего разбираюсь, дятел, блять, - сообщил он, откашлявшись. – Это ты, тормоз, с ними обращаться не умеешь. - Это я не умею?! – вспыхнул Дейдара, вскочив из-за стола. Сасори покосился на него, мысленно соглашаясь с Хиданом. Остальные же за столом молча наблюдали за тем, что будет дальше. В конце концов, Лидер здесь, так что до смертоубийств дело не дойдет. - Ты, блять. Че-то не устраивает, я не понял? – Хидан тоже поднялся и ткнул вилкой ему в грудь, не сильно, благо, сидели они напротив друг друга. - Чем страдать фигней, заключили бы пари, - внес рациональное предложение Какудзу. – Кому первому девчонка скажет «да», тот и выиграет. - Да ну нахуй! Ненавижу проебывать, а с этой дурой фригидной вообще шансов нету! – Хидан плюхнулся обратно. - Я б поржал, если она ответит «да» кому-то третьему, - ухмыльнулся Кисаме. Сидящий с ним Итачи никак на это не отреагировал, только покосился на напарника. - Сдрефил? – победно улыбнулся Дейдара. - Хуй тебе в рот, - фыркнул Хидан. – Согласен я на пари, блять. - Тоби тоже хочет! - Перехочет, блять, - зыркнул в его сторону Хидан. – Тебя только не хватало. - Но почему?! – возмутился хороший мальчик. - По ебалу, - ответил дзясиновец, хмыкнув. – Если будешь лезть не в свои дела, как раз по нему и получишь, понял, блять, дятел? - Надеюсь, - Лидер обвел всех своим кареглазым взглядом, нагоняющим страх даже без ринненгана. – Вы помните, что я вам сказал насчет девушки? - Да помним, помним, блять, - отмахнулся Хидан вилкой, на которой, слава богу, ничего не было. - Мы здесь не навсегда, я это помню, хм, - Дейдара уселся обратно. – Ничего же не будет, просто развлечемся, и все, хм. Конан, знавшая Лину ближе, чем остальные, скептично выгнула бровь, прекрасно понимая, что девушка по минимуму вообще не отреагирует на их ухаживания или что там они планируют. *** Закрытые банки с вареньем весело блестели на столе, переливаясь в свете лампочки, включенной потому, что медленно, но верно подступал вечер. Лина из своего укрытия никуда не выходила, решив начать партизанскую жизнь, так как боялась встретить Акацук снова на кухне. Впрочем, на кухне у нее был только холодильник, в котором стояла бутылка с холодной водой. Но ведь это тоже ценность, за которой стоило сделать вылазку в стан врага. Ввиду этого, Романова с замиранием сердца следила за тем, как члены могущественной организации, временно находящейся в кризисе, ходят в душ, соблюдая установленную очередь. После обеда ни Хидан, ни Дейдара не предпринимали попыток привлечь внимание Лины – они сидели дома и думали, весь день думали. А Какудзу, местный массовик-затейник, принимал ставки на то, кто кого. Тоби добросердечно поставил на своего семпая. В общем, весело жили Акацуки на отдыхе. Последним из душа пришел, запарившись ждать остальных, Зецу. Устало прошел мимо Лининой кухни и, зевая, ушел домой. Подождав еще пару минут, Лина, уставшая и расстроенная, тихо прошла к дому и открыла дверь. На диване лежал Пейн, на спине, положив руку на лицо, будто закрываясь от света. Как только Лина вошла на кухню, Пейн мгновенно открыл глаза и, отняв руку от лица, посмотрел на нее своим невероятно серьезным взглядом. - Эм… - чувствуя, как судорожно сводит плечи, Лина остановилась и посмотрела на него в ответ. – Вы не против, если я тут… в общем… - девушка растерялась под серьезным взглядом Лидера, но тот только кивнул, вновь закрывая глаза. Постояв в нерешительности еще секунду, Лина прошла, наконец, на кухню, чтобы забрать свою бутылку с водой, решив больше не оставлять ничего на вражеской территории. Ну, просто забыла она поговорку: волков бояться в лес не ходить. А в ее случае можно было вообще из дома бежать, как она Акацук боится. Время: 00:23. Спать не хотелось вообще. Сейчас бы фик почитать, посмотреть что-нибудь из старого, но все диски остались в ее комнате. Как назло. Вздохнув, Лина уронила голову на руки, лежащие на столе. Внезапно ей в голову пришла мысль о том, что в саду поспели вишни. В саду было всего одно вишневое дерево, но оно было с крупными ягодами. «Вот сейчас как раз пойду и поем, - улыбнулась почти счастливой улыбкой Лина, вставая со стула. – А то эти кровопийцы не дадут нормально поесть», - бросив полный ненависти взгляд на собственный дом, девушка удалилась в сад, освещаемый соседским фонарем. Ненависть… В полутемном саду, чувствуя себя полноправной хозяйкой и чуть ли не Властительницей мира, раздражение Лины на своих невольных квартирантов только усилилось. Нашарив по памяти вишневое дерево, Лина проворно – сказываются детские годы – взобралась на него, встала в удобную позу (угу, очень: ноги так и норовили соскользнуть с ветки) и огляделась. Прямо над головой и перед носом висели крупные бордовые ягоды, на гладких бочках которых отражался свет фонаря, он же не давал возможности пронести эти самые ягоды мимо рта. «Вот за что мне это? – мысленно жаловалась Лина вишне. Знаете, скажу по секрету, Лина по знаку зодиака Дева, а всем Девам свойственно жаловаться на жизнь. – Ох-хо-хо, ну почему же я… Ну почему не Зося? И почему не в городе, а именно в деревне? За что?» - дальше все повторялось по кругу – Лина мысленно спрашивала всех, за что ей такое наказание. Удивительно, как у такой девушки вообще имелись подруги. И конечно же, эти причитания продолжались бы еще долго, если бы снизу не раздалось: - А что Лина-сан там делает? Вздрогнув от неожиданности, Евангелина потеряла равновесие, нога соскользнула с ветки, и девушка ухнула вниз, от страха, неожиданности и шока забыв хотя бы крикнуть «Падаю!». За ту секунду, что она падала вниз, ее воображение живо разрисовало картину «Ночной труп» с мозгами, расплесканными по земле. Но вдруг она поняла, что уже не падает. Прилетела, что называется. - Тоби поймал Лину-сан! – радостно выдало чудо в маске, потряхивая пойманной девушкой. Романова впервые порадовалась своему весу, так как ею не очень-то легко было трясти. Хотя, впрочем, радоваться было нечему. - Тоби? – проблеяла Лина, внутренне чувствуя себя кэпом, но больше ничего она не могла сказать от шока. «Что теперь будет? – в панике думала она. – Что он потребует за мое спасение?.. Господи, я что, продала ему душу?!» И, испугавшись собственных логических выводов, Лина взмолилась: - Тоби, отпусти меня, пожалуйста! - Эээ… - недоуменно произнес Тоби, но все-таки выпустил девушку, и та почти бегом ушла к себе в паучий угол. Хороший мальчик Акацук проводил ее взглядом и усмехнулся. Хрена с два что получится у Дейдары и Хидана – это было ясно как день. Лина потушила свет, уставилась в монитор невидящим взглядом и, чувствуя дрожь в коленках, думала о том, что ей делать дальше. Ответ пришел вместе с пауком, мирно опустившемся перед ней на столе. Ничего. В такой ситуации уже ничего не поделаешь. Лина вздохнула, сдунула паука со стола и тронула мышку рукой. - Спокойной ночи, Лина-сан, - заглянув на кухню, сказал носитель оранжевой маски. - Спокойной ночи, Тоби, - машинально ответила девушка, а затем услышала удаляющиеся шаги и негромкий хлопок закрывшейся двери. «Завтра позвоню Зосе. Я больше не смогу выносить этот ужас одна», - укладываясь спать, решила Романова. Но, впрочем, о своем обещании позвонить подруге Лина не вспомнила на следующий день. ------------------- Проды не будет долго. Комп с собой я не беру. Буду ждать, когда мне купят ноут Т__Т