Большая дымящаяся куча драбблов — Ведьмак

Смешанная
R
Завершён
43
Размер:
111 страниц, 46 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
43 Нравится 258 Отзывы 14 В сборник Скачать

Бодрствующее Зло (Галантея, Детлафф ван дер Эретайн, Идарран/Альзур (9/30))

Настройки текста
Примечания:
      — Кхм-кхм.       — Не начинай, — фыркает Спящее, а точнее Бодрствующее Зло, ставит чашку и отходит от неё на несколько шагов. — Потом помою.       — Твоё “потом”, — начинает Идарран, — произойдёт тогда, когда мы в грязной посуде по колено стоять будем. В лучшем случае.       — Я бы мыл посуду, если бы ты не пытался постоянно сделать это раньше меня. И не шипел бы на меня!       Смотрит высший вампир при этом почему-то на Галантею. Как будто оправдывается перед гостьей. Как будто надеялся, что при посторонней девушке Идарран выпустит его из-под когтя.       — Отдам тебе твою “посылку” только если помоешь всё, — невозмутимо отвечает Идарран.       — А вот это уже шантаж.       — Это не так сложно. Детлафф.       Бодрствующее Зло по имени Детлафф возмущённо всплёскивает руками. Получается у него как-то вяло, как будто на одно только это простое движение уходят все оставшиеся внутренние силы.       — Да ладно. В природе вампиры вообще не моют посуду, — дружелюбно улыбается ему Галантея.       — Много ли ты о вампирах знаешь, — Детлафф поджимает губы.       — Не очень много, — Галантея смотрит на него в ответ наигранно виноватым взглядом. — Но мне кажется, у вас получится довольно интересно рассказать. Я бы послушала. А потом, может, даже песню написала бы…       На мгновение в льдистых глазах Бодрствующего Зла вспыхивает что-то живое — но тут же угасает. Подснежинка уж было подумала, что вот так ткнула пальцем в небо — и сразу же нашла крючок, которым этого нового знакомого зацепить можно. Но нет. Слабость Детлаффа отнюдь не в тщеславии, как она решила, опрометчиво сравнив его с Альзуром.       Сперва ей кажется, что вампир сейчас просто уйдёт. Но, по всей видимости, крючок, которым располагает Идарран, держит его довольно крепко. Детлафф вздыхает — и говорит:       — Я не могу рассказать слишком много. Во-первых, это секрет. Во-вторых, во Всеобщем языке нет слов, которыми можно описать всё достаточно подробно. В-третьих, сам я отношусь к этому миру лишь постольку-поскольку.       — О себе же вы можете рассказывать.       Идарран и Детлафф многозначительно переглядываются.       — Предположим, — вместо высшего вампира отвечает почему-то маг.       — А можно мне личную какую-нибудь историю? Про то, как вы познакомились, например. Или на кой сидите вдали от цивилизации.       — Наверное, теперь уже пора, — Детлафф пожимает плечами. — Теперь можно и рассказать.

***

      Началось всё с того, что Идарран и двое дружественных ему молодых ведьмаков присвоили путём эксгумации труп Лирийской зверюги. Ради восстановления исторической справедливости: зовут их, этих ведьмаков, Эрланд из Ларвика и Виктор из Аттре.       Всех троих ну уж очень повеселила новость о том, что здоровенное чудище убил какой-то забулдыга с освящённым ножичком. Как истинные профессионалы дела и люди, не отягощённые религиозным мышлением, ведьмаки знали, что легенда эта, мягко говоря, шита белыми нитками. Даже беглый осмотр ран, оставленных на теле Зверюги, это подтвердил.       Поскольку ведьмаки не должны работать бесплатно, Идарран, чтобы утолить свой острый интеллектуальный зуд, выплатил каждому сумму вознаграждения за голову чудища, лишь бы нашли не в меру скромного героя. В конечном счёте, разрушители легенд докопались до правды за каких-то две недели расследования.       — ...потому что я сам на вас вышел, — заявляет Детлафф.       — И до тех пор, пока не вышел — не знал даже, что тебя ищут. Это мы тебя нашли, не надо отрицать очевидного, — фыркает Идарран.       До стычки дело тогда так и не дошло. Не потому, что “кто-то струсил”, а потому что драться и не планировали. Что до Детлаффа — тот тоже чуть с ума от любопытства не сошёл, услышав запах Идаррана. Который, в свою очередь, стал на значительную часть вампиром ещё в детстве, после генетических экспериментов Альзура.       Сказки, утверждающие, что после укуса вампира можно самому стать вампиром — ерунда. Сами вампиры раньше полагали такое скрещивание невозможным. Или, скорее, не видели в нём никакой цели, потому как люди в своей сущности недалеко ушли от скота неразумного и обликом грязного. Низшим вампирам их кровь нужна для питания, высшим — для достижения состояния, близкого к алкогольному или даже наркотическому опьянению.       — …Но если сравнивать последствия, то проще достать травы, чем пить кого-то досуха, — подытоживает Бодрствующее Зло, косясь при этом почему-то на Идаррана.       — А ты? — спрашивает его Галантея. — Тебе сильно хочется крови?       — Меня она не пьянит. Ведьмачья кровь, разбавленная Ласточкой, и если потом чистым спиртом запить — другое дело. Ласточка — это ведьмачий эликсир. Из еды вкуснее сырое мясо или рыба. Зелень всякую тоже ем. В целом, согласен: морока с обычными людьми того не стоит.       Подснежинка нервно сглатывает.       — Так что было дальше?       Дальше Детлафф и Идарран с его спутниками разошлись, приняв обоюдное решение сохранить секреты друг друга. Первый не сообщал никому о существовании гибрида между вампиром и человеком; Идарран и ведьмаки, в свою очередь, не обнародовали личность и сущность Лирийской зверюги, дабы не разрушать кривенькую легенду.       Продолжалось это до тех пор, пока какая-то альп по чистой случайности не забрела в город и почувствовала всё тот же специфический запах человека-вампира. Пока не сообщила об этом своему вожаку. Так, слово за слово, весть дошла до реданского Скрытого, который, в свою очередь, решил поговорить об этом на Очень Пафосном Регулярном Вампирском Собрании для Тех Кто Постарше.       Сначала Идаррана хотели просто убить — и забыть об этом случае, как о страшном сне. Для большой оригинальности у вампиров постарше обычно нет ни времени, ни желания думать. Так бы и поступили, если бы под самый конец Пафосного Собрания не успел прилететь Детлафф. Он заявил, что, кем бы ни был странный полукровка, он принимается в Детлаффову стаю, что на языке вампиров значит “остальное — только через мой труп”.       Разумеется, ни о каком трупе речи быть не могло, потому что жизнь высшего вампира — бесценна. Оборвать её может только другой высший вампир, что запрещено Самым Главным Законом. Даже если очень хочется, а убить предполагается экстравагантного бунтовщика и ренегата, берущего на себя проблемы всех подряд, лишь бы отвлечься от вековой апатии.       В какой-то степени от Детлаффа ждали этого жеста. Где-то не очень глубоко в душе старые вампиры мечтают о том, чтобы кто-нибудь молодой (“чуть-чуть совершеннолетний”) и бешеный с кровавой пеной у рта ломал им все планы. Это помогает им чувствовать чувства. Гнев, раздражение, даже умиление иногда. Что угодно.       Сейчас они все пытаются проглотить горькую пилюлю. Подспудно — донести до подчинённых новый закон. Пока это не произойдёт, считает Детлафф, Идаррану лучше сидеть на дне под его защитой и не свистеть.       Идарран считает, что непонятно ещё, кто кого и от чего именно защищает.       Каждый вампир, высший или не очень, от рождения наделён уникальным даром, именно поэтому их так сложно классифицировать. Чем дольше жизнь, тем больше эта уникальность стирается: либо сообщество перенимает черту, полезную для естественного отбора, либо подавляет её как вредную.       Способность Детлаффа, по его словам, тянет на психическое заболевание — он может видеть связи там, где их нет. Один его друг снисходительно называет это “чувство стаи”; но “стая” — это более узкое и тонкое понятие. Уже, чем “семья”. Если бы Детлафф чувствовал “стаю”, то никогда не оказался бы в нужное время и в нужном месте, чтобы решить судьбу человека, которого видел раз в жизни. И которому, по идее, плевать должно было на самого вампира.       — Мне не плевать, — обиженно перебивает Идарран.       Детлафф заканчивает с мытьём посуды и вытирает руки сухим полотенцем.       — Ага. А теперь траву отдай.       Маг кривится, но достаёт из внутреннего кармана маленький пакетик. Целится в голову, прямо в лоб. Тщетно: Бодрствующее Зло ловит ещё на подлёте.       — Ты же буквально растишь эту дурь на подоконнике, — возмущается Идарран, — зачем тебе ещё?       — Я запорол очень много. Не знал, когда лучше собирать. Остались только Годфрой, Офелия и Энн-Рейк, но я бы их приберёг. Для лучшего случая.       Детлафф достаёт невесть откуда машинку для сворачивания самокруток и собирает листиком плотный крепкий биточек. Заталкивает его в мундштук и говорит:       — Пошли, выйдем.       Идарран, который сидел с трубкой последние минут двадцать, закатывает глаза, но встаёт. Галантея колеблется. Вспоминает про Собаку, которая наверняка ползает где-то там, снаружи.       — Ну, идёшь или нет? — повторяет вопрос Детлафф.       — Там… э-э… Я боюсь насекомых, короче, — признаётся Подснежинка.       Так себе ответ искренностью на искренность. То-то бы он сам этого не понял.       — Почему это должно быть поводом не выходить на улицу? — искренне удивляется Бодрствующее Зло.       — Я не могу по щелчку пальцев перестать бояться! Я это не контролирую!       — А я был о тебе лучшего мнения. Трусиха. Бояться — это как раз нормально, ненормально при этом сидеть и трястись.       Галантея встаёт. Не потому, что вдруг перестала бояться, а потому что быть трусихой — очень обидно. Даже если тебя таковой обзывает высший вампир, которому, по идее, вообще ничего страшно быть не должно.       Зато Идарран одобрительно приподнимает уголки рта. Очень приятно почему-то.       — Может, хотя бы обувь тогда наденешь? — сардонически улыбаясь, спрашивает она у Зла.       Детлафф скептически рассматривает свои босые ступни — и едва не сбивает лбом стоящие у стены на входе садовые грабли.       — Нет, не надену. В этом веке совсем разучились делать нормальную обувь. У меня осталось всего две пары, и я планирую растянуть их до тысяча девяностого.       — Слишком амбициозно.       — Знаю, знаю… — немного подумав, Детлафф решает всё-таки выставить грабли на свежий воздух.       Когда примерно полтора человека и примерно полтора вампира выходят на улицу, никакой Собаки там и близко не видать. Странно.

***

      — Эй. Эй. Эй. Ты уже сочинила песню? — спрашивает Детлафф, делая затяжкку из Идаррановой трубки.       — Ещё и часа не прошло! — возмущается Галантея. — Я пока думаю.       — А этот, — вампир наклоняет голову в сторону Идаррана, сидящего ступенькой выше, — умеет писать музыку прямо на ходу. И сразу играть. Выходит, что он — больше музыкант, чем ты. Хотя с музыкантами себя не и-ден-ти-фи-ци-ру-ет.       В голосе Всё Ещё Бодрствующего, Как Ни Странно, Зла проскальзывает почти что отцовская гордость.       — Импровизация. Это другое. И я тоже так могу. На чём играешь, кстати?       Это, последнее — уже к Идаррану.       — На всём, что играет, — тот скромно пожимает плечами. — И на всём примерно одинаково плохо.       — А сейчас что-нибудь есть? — спрашивает Подснежинка. — Свою скрипку не дам, уж извини. Да не стесняйся! Я подыграю.       Поколебавшись, Идарран достаёт из одежды (хотя вполне может быть, что из воздуха) многоствольную флейту. И говорит:       — Начинай.       Начать Галантея решает с довольно известной и древней мелодии, чтобы уж наверняка. Идарран присоединяется сразу, как только это становится уместным. Она удивляется даже, как быстро и точно у него получилось синхронизировать свой внутренний метроном с её, но припоминает, что маги, равно как и вампиры, неплохо читают в мыслях. А некоторые вообще пением жертв заманивают. Брр.       Они меняются несколько раз: то один ведёт, то другой. Получается как бы бессловесный диалог друг с другом и с дремучим лесом вокруг.       Ветер крепчает. Не пахнет ли морем?       Листья шуршат. Слышно чьи-то шаги.       Для Альзура ног как-то многовато. Так что…       — Мамочки… — Галантея бросает скрипку, сжимается в комок и, за неимением лучших кандидатов, пытается спрятаться за Идаррана. Тот убирает флейту и фыркает, глядя на Собаку, приползшую на звуки музыки:       — А кто у нас тут такой хороший?       — Да хватит уже хернёй страдать, — рычит Детлафф. — Она домашняя. И теперь сытая. Иди, вон. Погладь.       Подснежинка всё ещё с большим трудом понимает, на кой ей впёрлось выглядеть хорошим человеком в глазах укуренного вампира. Вероятно, всё дело в дыме. По ощущениям, приняла она чуть больше, чем пару косяков, хотя травой Детлафф принципиально не делится.       И всё же Галантея хватает Идаррана за запястье и встаёт — именно в таком порядке.       — Пошли. Мне нужна группа поддержки.       Маг в очередной раз за сутки красноречиво закатывает глаза, но всё же позволяет поднять себя на ноги.       — Так. Мне… что-то особенное надо знать, чтобы её гладить?       — Ничего, — категорично отрезает Детлафф.       — У неё гены дикого животного. Хочешь потрогать — быстро подходи и трогай, — устало сообщает Идарран. — Без всякой подготовки. Иначе решит, что ты с ней играешь. А играть ты с ней пока что не хочешь, уж поверь.       — Верю.       Маг терпеливо ждёт, пока сама Галантея бодрым шагом двинется в сторону гигантской шерстяной сколопендры.       — Ну, с…       — С-с-с-с! — приветствует её Собака.       — Мамочки. Мамочки. Мамочки…       Последний шаг и решающий рывок. Галантея подносит к шерсти ладонь и проводит ею с размахом по самой поверхности. Почти сразу же отпрыгивает в сторону.       — Я сделала это. Видели? Видели?!       И небо на землю не упало. И руки даже не покрылись бородавками. Собака на прикосновение не среагировала, кажется, вообще никак. Ну, погладили. Подумаешь, велика важность.       Галантея оттаскивает Идаррана подальше и от переизбытка чувств (или же травы в организме, сложно сказать) напрыгивает на него, обнимая за шею. Позволяет себе даже мельком запустить пальцы в волосы, что уж совсем, конечно, невиданная наглость.       — И кстати, нормально ты играешь.       — Ага, — тот сдержанно проводит подушечками пальцев по её спине. Отлипни, мол, давай.       — Что, развлекаетесь?       Обойдя массивную тушу Собаки, на свет выходит крайне довольный, но очень, просто невероятно грязный Альзур. Вчера он упоминал, что собирается ловить какую-то тварь. Но сейчас — выглядит так, словно поймал гигантское апельсиновое желе, погрузившись в него с головой. Пахнет при этом ещё куда более специфически.       — Э-э…       Галантея отпускает Идаррана и поспешно отступает от него. Словно ребёнок, которого поймали за кражей конфет в магазине.       Но Альзура это как будто вообще не волнует. Он, заметив Детлаффа, лучезарно улыбается и пытается обнять его, со словами:       — Давно не виделись, милый! Может…       — Нет!       Высший вампир с нескрываемой паникой отмахивается от него садовыми граблями, заставляя отпрянуть и обойти по солидной дуге.       — Ну ладно. Не хочешь как хочешь.       — Я подготовлю ванну, — тихо говорит Идарран, и от одной только этой интонации толпы мурашек сбегают от атланта к основанию шеи и ниже по позвоночнику.       Чтобы себя успокоить, Галантея принимается в спешке подсчитывать, сколько лет назад был шестьдесят четвёртый, год убийства Лирийской зверюги. Даже это было сильно раньше её собственного дня рождения.       Не то чтобы это сильно помогает.       Захлопнув за магами дверь поплотнее, Бодрствующее Зло протягивает Галантее грабли и говорит:       — Пошли. Покажу, как на самом деле собак чесать нужно. Этим сейчас не до нас.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.