Большая дымящаяся куча драбблов — Ведьмак

      — Ну и пахнет от него, конечно.       — Знаю, знаю, — смущённо отмахивается от Маласпины Ортолан. — Раз в несколько месяцев-то сможешь потерпеть?       Косимо растерянно размазывает пальцем по запястью вязкую, желтоватую кремовую массу с мощным чесночным амбре.       — Мне, в целом, даже нравится.       Ортолан сцепляет руки в замок у груди.       — Вот смотрю я на тебя и думаю — как ты, чёрт тебя возьми, это делаешь?       — Как я люблю чеснок? — уточняет Маласпина.       — Да нет же, нет, — другой чародей растерянно машет руками. — Я имею в виду… сколько из наших вообще осталось в живых?       — Ты, я да Хен Гедымгейт, — Косимо пожимает плечами. — Теперь понимаю. Положим, у меня была фора: три-пять лет, смотря откуда считать. И ещё — здоровый образ жизни. Куда больше б выжило, если бы вы всей бандой не упарывались фисштехом на завтрак, обед и ужин! И не запивали бы водкой это дело!       — Отложенный во времени суицид есть Путь нашего поколения к бессмертию. Но я придумал лучше. Даром, что сам из этого мало какой пользы смогу извлечь. Мой разум мне отказывает, Симка. Скоро я уже не смогу даже сам отличать хорошие идеи от плохих, а доброе — от злого.       — Нельзя разучиться делать то, чего никогда не умел, — снисходительно улыбается Маласпина.       Ортолан, впрочем, пропускает его очевидную подколку мимо ушей. Или нет.       — Спасибо за оказанное мне доверие, Ортолан. Я этого никогда не забуду, — всё-таки признаёт Косимо.       Друг его детства улыбается крамольной улыбкой. Которая, как известно, ничему хорошему не предвестник.       — Теперь, коль скоро проблема твоего личного бессмертия решена, почему бы тебе не завести себе ученика?       Опять за своё, ну.       — Уж лучше голодать, чем что попало есть, и лучше быть одним, чем с кем попало, Ортолан.       — Нет, я имею в виду — ученика-ученика.       — Ты же знаешь, что всякий раз, когда я вырываюсь на семестр помочь Герхарду с его выводком, то потом ещё семестр сижу в башне, испепеляя всё живое, что приближается ближе чем на километр?       — Но может…       — Исключено.

***

      Дорогая Тиссая!       Прости, что обращаюсь к тебе в формате письма, но текущее положение дел не позволяет извергать из себя жалобы в размере более чем одного предложения за час.       Как ты помнишь, несколько месяцев назад я забрал у дворян в Мариборе ребёнка-Истока. Мне за это ещё и доплатили, страшное дело. С самого начала я полагал, что в сделке этой есть какой-то подвох, но о масштабности его не подозревал до последнего.       С таким же успехом я мог бы зайти в ближайший магазин с игрушками и заказать там колоссальных масштабов конструктор просто из дерева и металла.       Никогда я ещё не видел маленького человека с таким количеством застарелых травм, равно как с таким упрямым стремлением себя уничтожить. Aliis inserviendo consumor, что исключает из себя всякое “inserviendo”, ввиду отсутствия у объекта умения не то что служить, но просто-напросто исполнять простейшие указания. Исходя из примитивных знаний о воспитании, я стараюсь хвалить его за успешные действия и ругать только за те, что были запрещены. Тщетно. На любое сколько-нибудь эмоционально окрашенное обращение в свой адрес, неважно — в положительном ключе или отрицательном, реагирует исключительно слёзными истериками. Ввиду этого способность внятно коммуницировать в процессе обучения сводится к нулю.       Операции (я говорил об этом при нашей прошлой встрече) идут по плану. К сожалению, с ногой всё хуже, чем я думал: ввиду повреждения зоны роста во время перелома, одна нога осталась несущественно короче другой. Пока хромота не доставляет проблем, я решил отложить этот вопрос на потом; и да, отдаю себе отчёт, что чем дольше тянуть, тем сложнее потом всё исправлять.       Но запас выносливости, моя дорогая, равно как ресурсы печени, крайне исчерпаем. Даже сейчас порученный мне Исток спит большую часть суток.       Из-за всей этой новообразовавшейся мороки мне крайне недостаёт свободного времени — и свободных рук. Идея завести слуг была гениальна в своей простоте, но они никак не помогают в делах магических.       Знаю, это письмо застанет тебя незадолго до выпуска. Никогда не думал, что снова сам подниму этот вопрос, но вот он я. Не в службу, а в дружбу — направь ко мне одну или двух выпускниц. Мне не нужно, чтобы они сильно отличались умом и сообразительностью, исполнительности будет достаточно. И, во избежание повторений Того Случая, мне принципиально, чтобы всякие их романтические устремления были направлены исключительно на представительниц своего пола.       Заранее благодарен.

С уважением и теплом, Косимо.