— Сила в основном заключается в создании правильных трупов в нужное время, —
Императрица Ужаса Малисия Первая.
Мои слова эхом отозвались в опустевшем зале, и мне пришлось сдержать дрожь, когда я осознала, насколько агрессивно прозвучала моя реплика. Возможно, в моём голосе был отчетливо обвинительный оттенок, который был ошибкой — не потому, что я этого не имела в виду, а потому, что давить на зеленоглазого мужчину, стоящего передо мной, казалось… Опрометчиво. Однако уже слишком поздно собирать осколки разбитого горшка. Время повысить ставки. — Значит, сначала ты говоришь мне убить стражей, — отметила я. — Конечно, они сами напросились, но разве я пустилась бы на такой шаг, если бы ты не подначивал меня? Не уверена. И вот теперь я здесь — с окровавленными руками и не понимающая, куда идти дальше. Я сделала паузу, ожидая ложно-оскорблённого отрицания. Но Блэк молчал, и лицо его было неподвижно, как пруд в безветренную ночь: всё, что я там увижу, будет лишь отражением моих собственных ожиданий. Рыцарь взглянул на Капитана, маячившую в дверях, и слегка кивнул ей. Она молча вышла из комнаты, закрыв за собой массивные двери. Звук захлопнувшихся за ней деревянных ворот был странно зловещим. — Я полагаю, ты уже подошла к сути, — подсказал мне Блэк, потянувшись за стаканом и наливая себе выпить. Я выпрямила спину и продолжила: — Ты мог бы сделать всё это ради забавы — я имею в виду, я слышала и более странные вещи о злодеях — но ты привёл меня сюда сегодня вечером. Всё время, пока ты играл с человеком, которого я бы с радостью зарезала, если бы у меня была такая возможность, я была на виду. У тебя есть свой план, и он предполагает, что я на что-то соглашусь. Бледнокожий мужчина отодвинул скамью и с холодной элегантностью уселся на неё верхом, жестом приглашая меня сделать то же самое. Я могла бы обойти комнату и сесть напротив него, но это было бы игрой по его правилам, а я сегодня уже достаточно натворила. Я выдвинула мягкое кресло губернатора и развалилась в нём с самым близким к небрежности видом, пытаясь собраться, не слушая стук крови в ушах. Я прекрасно понимала, что в данный момент играю с огнём, но что мне оставалось делать? Какая-то часть меня чувствовала себя загнанной в угол, а на это я всегда реагировала только одним способом: агрессией. — В какой-то степени ты права, — признал Блэк, бросив на меня удивлённый взгляд при выборе места. — Но и ошибаешься. То, что ты так странно называешь моим ходом, началось в тот момент, когда я наткнулся на тебя в том переулке. Я нахмурилась. Теперь, когда я подумала об этом, каковы были шансы, что он столкнётся со мной именно тогда, когда я застряла в проигранной битве? Стражи не выглядели так, будто их послали туда специально, хотя исключать подобное тоже нельзя. — На самом деле я не устраивал вашей маленькой потасовки, — прервал он мои мысли ровным тоном. — Ты можешь и солгать, — я сохраняла невозмутимое выражение лица. — Я великолепный лжец, — любезно согласился он. — Но я не заморачиваюсь, когда и правда служит моим целям. Что же касается того, что случилось с тобой в этот конкретный момент — ну, совпадения едва ли необычны, когда у вас есть Роль, подобная моей. — Принять мантию Имени — значит принять нити Судьбы, — тихо процитировала я. Священники дома Света редко произносили проповедь на тему Ролей, но по сравнению с их обычными рассказами это было достаточно интересно, чтобы фраза легко застряла в моей памяти. Глаза Блэка стали холодными. — Судьба — это путь труса, Кэтрин, — выплюнул он. — Это отрицание личной ответственности. Каждое принятое мною решение было моим собственным выбором, и все вытекающие из него последствия лежат на моей совести. — Учитывая то, что ты совершал, — тихо сказала я, — не могу сказать, что восхищена. Вспышка гнева, которую я заметила в нём, исчезла так же быстро, как и появилась, сменившись обычным равнодушным видом. Я только что видела, как он выглядит под маской, или мне просто посчастливилось найти деликатную тему? Ни один из вариантов не был особенно утешительным. — Я не жду, что ты полюбишь Империю, — сказал он. — Ты прожила всю свою жизнь под её сапогом, а это не самое удобное место. — Ты не увидишь справедливости, проиграв войну, — ответила я, повторяя свои вчерашние мысли. Он сделал глоток вина, поморщившись от вкуса. — У меня был интересный разговор с Писцом по дороге в Лауэр. Она считает, что динарии, которые ты припрятала в приюте, нужны тебе для того, чтобы уехать из города и начать всё заново в другом месте. Хотела бы я сказать, что была удивлена, что он узнал о деньгах, но, учитывая, что он обратился ко мне по имени в первый раз, когда мы встретились лицом к лицу, удивляться было нечему. Должно быть, у него был кто-то в приюте — это было бы даже нетрудно сделать, — приют Лауэра для Трагически Осиротевших Девочек был имперским учреждением с самого начала. Но был вопрос гораздо интереснее — зачем? С чего бы Чёрному Рыцарю обращать внимание на происходящее в одном из городских приютов? — И каково же было твоё предположение? — поинтересовалась я. — Писец — одна из самых умных женщин, которых я когда-либо встречал, — задумчиво произнес он, — Но у неё никогда не было дома. Она не понимает, каково это — видеть, как дом разваливается на куски и желать его починить. Я встретилась с ним глазами, зелёные против карих, и он улыбнулся. — Ты копишь деньги на обучение в Военном Колледже, — сказал Блэк в пустую комнату, и его тихий голос каким-то образом заполнил пустоту. — Ты уже почти закончила — ещё несколько месяцев, и у тебя будет достаточно денег и на семестр, и на поездку туда. Дрожь пробежала по моей спине, и на этот раз не было никаких трюков с Именами, чтобы списать это. Я знала этого человека два дня, а он уже точно определил, чего я хочу. Моя рука опустилась на нож на бедре, большим пальцем потирая рукоять почти не осознавая этого. Ощущение впившихся в кожу пальцев отрезвило меня, вернуло в реальность разбивая гнетущую атмосферу, которую приняла сцена. — Таков план, — согласилась я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, благодаря милости небес. — У меня сложилось впечатление, что в Легионы теперь берут кэллоу — или я ошиблась? — Ты права, — ответил он. — Хотя немногие когда-либо воспользуются этой возможностью. Зачем это тебе? — У меня талант к дракам, — ответила я, пожав плечами, — похоже, я подхожу как нельзя лучше. Я не была достаточно хорошим лжецом, чтобы отделаться откровенной ложью, но полуправда могла бы сработать. В конце концов, были и другие способы подняться выше в рядах Империи, даже для кэллоу. Я выбрала легионы в качестве своего пути наверх, потому что, в конце концов, борьба была моим талантом, в котором я была уверена больше всего. Он вздохнул. — Кэтрин, я оказал тебе любезность, не принимая тебя за идиотку, — пробормотал он. — Этот разговор пойдет гораздо более гладко, если ты поступишь так же. Ах. Вот тебе и всё. Он казался скорее раздражённым, чем рассерженным моей попыткой — мне подумалось что ложь не была большим грехом, по стандартам праэс. — Хорошо, — буркнула я. — Ты хочешь услышать правду? Я думаю, что то, как Империя правит Кэллоу — это пиздец. В лучшем случае вы жестоко справедливы, в худшем — вы назначаете таких типов, как Мазус, которые думают, что Боги дали им право безнаказанно причинять вред. Мне плевать, платим ли мы налоги Башне или нет, но кто-то должен обуздать идиотов, когда они становятся злыми, и Легион — мой лучший шанс стать таким человеком. Губы мужчины сжались в тонкую линию, так же как в разговоре с губернатором ранее. Ну, это была хорошая попытка. Я постараюсь оставить ему шрам на память, прежде чем моё тело будет сброшено в озеро, решила я, сжимая пальцами нож. — Большинство людей, разделяющих твоё мнение, попытались бы стать героями, — сказал он вместо того, чтобы обнажить меч. Я фыркнула. — И что, попытаться восстановить Королевство? Мы только что освободились от королевской семьи, и даже если бы мне удалось откопать какого-нибудь претендента, попытка посадить его на трон превратилась бы в кровавую бойню. Сколько тысяч людей погибнет, сражаясь с Империей? Оно того не стоит. И давай не будем притворяться, что ты не сожжёшь всё дотла, когда будешь уходить. — Я мрачно улыбнулась чудовищу. — Я просто проявлю здравый смысл: это сделает нас более слабой мишенью, при вашем следующем вторжении. Поскольку вы не делаете нам одолжения и не разрушаете сами себя, мне лучше смириться с тем фактом, что Императрица здесь главная — она никуда не денется. Мужчина поставил чашу и тихо, почти лениво рассмеялся. Я нахмурилась, услышав этот звук: я не шутила, и это было совсем не смешно. — Я ошибся, — сказал Блэк, хотя по его голосу нельзя было сказать, что он признаёт свою ошибку. — Ты никогда не смогла бы стать героем. Тебе не хватает для этого идейности. Я оскалила зубы. — И подумать только, ты так сладко пел мне о том, что отличает людей, у которых есть Имя, от людей, у которых его нет. — Тогда позволь мне загладить свою вину, — ответил он. — Я бы хотел предложить тебе работу. Ах, вот оно что. Последний штрих сотканного им узора. — Мне немного любопытно, что ты на самом деле собираешься предложить, — призналась я. — Обучение у Чёрных Стражей? У тебя наверняка есть потенциальные рекруты без вороха проблем. — Я, — проговорил Рыцарь, — ищу Оруженосца. Ему не нужно было повышать голос, чтобы выделить заглавную букву. Имя. Дерьмо. Он предлагал мне Имя? Мог ли он вообще это сделать? — Я думала, что люди с Именами выбирают сами себя, — прохрипела я, внезапно почувствовав сухость во рту. — В какой-то степени да, — дружелюбно согласился он. — Но у тебя есть потенциал, и учитывая… переплетение характеров этой роли и моей, я имею некоторое влияние на выдвижение кандидатуры. Я не думала, что он лжёт, хотя, вряд ли смогла точно определить, если бы он лгал. Ну, по крайней мере, похоже, что мне не перережут горло. Во всяком случае, не сразу. Вечер уже клонился к закату. — А что ты хочешь взамен? — спросила я, стараясь, чтобы подозрение не прозвучало в моём голосе. — Я не торговец, предлагающий сделку, Кэтрин, — вздохнул он. — Как Оруженосец, ты в некотором смысле будешь моей ученицей. Моей ответственностью. Я бы не сделал этого предложения, если бы не верил, что ты можешь быть полезной. Мысли закружились, и я закрыла глаза, ошеломлённая возможностями, которые он только что открыл. Если бы у меня было Имя… Я бы полностью обошла имперскую иерархию, просто сказав «да». Оруженосец, конечно, не самое могущественное Имя, но это приведет к чему-то ещё, а до тех пор я буду рядом со вторым по могуществу человеком в Империи, впитывая всё, что смогу. Все входы и выходы Двора, все военные трюки и связи, которые я не получу из книг и даже от преподавателей Военного Колледжа. Возможно, я смогу сделать что-то хорошее через десять лет, а не через тридцать. Даже меньше, если я хоть как-то отличусь. — Ты хочешь получить ответ сейчас, — сказала я тоном наполовину вопросительно, наполовину утверждая. — Мне нужно твоё решение, прежде чем ты покинешь эту комнату, — признал он. Да простят меня Небеса, но я хотела этого. Так сильно этого хотела. Но именно это и заставляло меня упрямиться: я не была настолько удачлива, никогда не была. Должно быть, в это везении было что-то такое, чего я ещё не видела, какая-то оговорка или ловушка, которую я пойму, только когда будет слишком поздно. — А если я откажусь? Одну девушку нашли плавающей в доках, без глотки. Это не первый случай, когда кто-то бросает тело в Серебряное Озеро, и не последний. Он пожал плечами. — Ты возвращаешься в приют. Я позабочусь о том, чтобы тебя включили в списки зачисления Колледжа и оплатили первый год обучения. Я буду с нетерпением ждать твоей службы в Легионах. — И это всё? После всего этого, я всё ещё смогу просто уйти? Рыцарь уставился на свою чашу, небрежно двинув запястьем и взболтнув тёмное вино внутри. — Некоторые из моих предшественников начали бы угрожать, чтобы мотивировать тебя, — легко признал он. — Что-то вроде: если ты мне откажешь, я сожгу заживо всех в приюте и заставлю тебя смотреть, — он печально улыбнулся. — Большинство из них в итоге были убиты их Оруженосцем. Я не повторю их ошибки: я не обману тебя, Кэтрин, и не стану принуждать тебя. Какой в этом смысл? У меня уже есть последователи и равные — а также начальник, и едва ли один. Всё, что мне нужно — это ученик, а тот, кто не хочет, будет не более чем обузой. Однажды в Доме Света была проповедь о демонах. Сестра-проповедница говорила нам, что настоящие, опасные люди не хвастаются тем, что крадут невинные души и нарушают своё слово. Они давали вам именно то, что вы хотели, и позволяли вам найти свой собственный путь в Преисподнии. — Ты понимаешь, — прохрипела я, — что это ничего не изменит. Даже с Именем, я всё равно захочу что-то изменить. Я ненавидела то, как это звучало, как будто я хотела принять его предложение, каким бы оно ни было. — На стороне Зла не важно, как люди, получившие власть, используют её, — ответил Блэк. — Во всяком случае, реформируй Империю так, как захочешь или насколько сможешь. Если у тебя есть возможность чего-то достичь, это твоё право. Будь проклята я, будь проклят он, будь проклята вся эта ночь и та, что была до неё. Всё это звучало так разумно для меня, но ведь именно на разумность доводов я всегда и велась, не так ли? Было ли это самонадеянностью — думать, что, если я не сделаю шаг вперёд, чтобы исправить Кэллоу, никто другой не сделает этого? Может быть, я была просто обманутой маленькой девочкой, играющей в игру, правила которой я ещё не понимала, и притворяющейся, что знает, что она делает. Но это не имеет значения, не так ли? Единственный вопрос заключался в том, хочу ли я этого настолько сильно, чтобы заключить сделку с монстром, потягивающим вино, и я знала ответ на этот вопрос ещё до того, как ступила во дворец. Вот так всё и начинается, не так ли? Так рождаются злодеи. Когда вы решаете, что что-то стоит больше, чем быть хорошим. Мои пальцы сжимались и разжимались. Я сделала глубокий вдох и выдохнула. — Так как же это работает? Я подписываю контракт кровью и вызываю демона? Блэк не улыбнулся, и я была почти благодарна ему за это — если бы он был самодовольным и вёл себя так, будто обыграл меня, я не знала, что бы сделала. — Обычно, — сказал он, — достаточно сознательного решения, чтобы начать процесс. Желая быть Оруженосцем, ты тянешься к этой роли и становишься ближе к ней. — Обычно? — повторила я. — Есть короткий путь для тех, у кого есть склонность, — сказал он. Я, не дрогнув, встретила его взгляд во второй раз за эту ночь. Даже если это будет ошибкой, это будет моя собственная ошибка. С последствиями для меня. — Что мне нужно сделать? — Постарайся не умереть, — с улыбкой ответил он. В мгновение ока он вскочил на ноги, двигаясь быстро — слишком быстро для человека в доспехах — с мечом в руке. Я почувствовала, как его кончик пронзил моё лёгкое, прежде чем успела закричать, и последнее, что я увидела перед тем, как темнота поглотила меня, были эти жуткие зелёные глаза, смотрящие на меня сверху вниз.☠
Я открыла глаза под водой. Мои руки нащупали что-то твёрдое, за что можно было бы ухватиться, и погрузились в густую грязь, хотя я и умудрилась вытолкнуть тело достаточно высоко, чтобы не наглотаться того, что выглядело мутной болотной водой. Я выплюнула что-то зелёное и смутно напоминающее листья, и меня вырвало от запаха пенистой воды во рту. Прежде чем я попыталась встать на ноги, заметила, что из моей груди всё ещё торчит меч. — Он ранил меня… — выдохнула я, не веря сама себе. — Он просто проткнул меня, ни с того ни с сего! Кто вообще так делает? — Ну, — лениво протянул женский голос, — ты же знаешь — злодеи. Мои глаза метнулись к источнику звука, скользя по тёмной панораме высоких тонких деревьев и покрытых зеленью вод — трудно было сказать в темноте, но я была совершенно уверена, что девушка, смотрящая на меня с выступающего пня, была… мной. Возможно, она была старше, носила длинный розовый шрам поперек носа и была одета в легионерскую броню, но сходство было безошибочным. — Фу, — простонала я. — Это будет своего рода символический поиск души, не так ли? — Это означает, что твоя душа — болото, — мягко заметила девушка. — Может, тебе стоит почаще бывать на людях. Завести, знаешь ли, несколько друзей. Смеяться раз в несколько лун. Я нахмурилась. — Я не принимаю советов о моей общественной жизни от сомнительного видения Имени. Я попыталась сесть — мои пальцы всё глубже погружались в грязь, а остальное тело медленно двигалось следом, — но острая боль, которую я тут же почувствовала, напомнила мне, что из моей груди всё ещё торчит меч. — Ох, верно, — задумчиво протянуло самодовольное отродье. — Позволь мне. Она спрыгнула с пня и стала пробираться по щиколотку в воде, чтобы добраться до меня. Я уже собиралась попросить её осторожно вытащить его, когда увидела, что она оглядела меня и задумчиво подняла ногу. — Не смей, — предупредила я её. — Не смей, дьявол раздери! Она поставила свой ботинок мне на грудь и сомкнула пальцы вокруг рукояти меча, грубо толкнув ногой, отчего моя голова снова погрузилась в грязную воду. Через мгновение я заставила себя принять сидячее положение, изрыгая ещё больше отвратительной зеленой дряни и очень жалея, что открыла рот, чтобы обругать её, когда она толкнула меня вниз. — Это очень хороший меч, — заметила она. — Гоблинская сталь, гораздо лучше, чем обычная штамповка. — И чем он лучше, если направлен против тебя же? — вздохнула я. — Если бы он был ржавым, ты могла бы получить столбняк, — прокомментировала двойник. Не прошло и колокола с момента моего присоединения к Империи, а я сидела, наполовину утонув в метафорическом болоте, подвергаясь нападкам какого-то — вероятно, злого — магического двойника. «Надо заметить, Блэк не упоминал об этом в своей вербовочной речи», — подумала я, пытаясь привести свои мокрые волосы в хоть какое-то подобие порядка. — Было бы разумно залезть на кочку, — сказала другая я. — Я почти уверена, что в воде водятся змеи. — Это просто фигура речи, — выругалась я, торопливо вставая на ноги и с трудом выбираясь из опасности — двойник протянула мне руку, чтобы помочь подняться, и я осторожно взяла её. Я не видела у неё оружия, но я не знала, каковы правила этого места. Если они вообще есть. Закрыв глаза, я попыталась сосредоточиться на солнечном лугу и немного подождала. — Что именно ты делаешь? — мой голос прервал меня. — Мы всё ещё в болоте? — спросила я, не открывая глаз. — Нет, теперь это какой-то лес. Надежда вспыхнула в моей груди, но, открыв глаза, я обнаружила лишь ухмыляющийся рот двойника. Неужели я действительно так выглядела, когда ухмылялась? Ха, неудивительно, что люди в Яме так часто проходились по моему лицу. — Ты солгала, — устало признала я, глядя на вонючие болота, до сих пор окружающие меня. — Удивительно, — сухо ответила двойник. — Я что, вытянула короткую соломинку, когда назначали духовных наставников? — пробормотала я. Двойник выглядела немного обиженной. — Я — великий духовный наставник, — возразила она. — Задай мне любой вопрос. Я вытерла лицо тыльной стороной ладони. — Что я могу сделать, чтобы покончить с этим быстро? — Задавай вопросы получше, — ответила она почти сразу. Я сердито выхватила меч из её рук — у меня не было ножен, чтобы вложить его, поэтому я просто воткнула его острием в кочку и неловко оперлась на него. — Похоже, ты вообще не дух наставник, — буркнула я. — Неужели нам придётся драться? Я сейчас не в настроении ни для чего, кроме ванны. — Я здесь только для того, чтобы указать тебе на следующую часть, — сказала двойник. — Видишь вон тот холм вдалеке? Я взглянула туда, куда она указывала, смутно различая вершину склона на чём-то вроде твёрдой почвы. Там было какое-то строение, и я прищурилась, чтобы рассмотреть его получше. Тогда-то она и ударила меня в челюсть. Я снова с плеском погрузилась в воду, ошеломлённая болью в лице. — Опять соврала, — весело сказала мне двойник, когда я вынырнула. — Мы будем драться. — Я не знаю, какую часть меня ты должна представлять, — выплюнула я, поднимая меч, который каким-то образом ухитрилась удержать — Но я утоплю тебя. — Вот это настрой, — усмехнулась она, пожимая плечами. — Понимаешь о чём я? Боевой дух… Это забавно, потому что я… Я ударила по её лодыжкам, в надежде пустить ей кровь, но она перескочила на другую кочку. — Говоря начистоту, — продолжала двойник, — я также солгала насчет змей. Я знаю, у меня есть проблема. Впрочем, у тебя тоже есть одна — прямо за спиной. Моим первым инстинктом было рявкнуть, что я не собираюсь попадаться на это дважды, но через мгновение вместо этого я вслепую ударила назад — лезвие вонзилось в плоть, и я развернулась, чтобы добавить в удар веса, раскрыв глаза от удивления. Разлагающийся труп, который собирался схватить меня за плечо, упал в воду, конвульсивно подёргиваясь, жёлтая кожа натянулась вокруг гниющих зубов в оскале. — У меня в душе зомби, — призналась себе я, мой собственный голос прозвучал откровенно слабо. — Боги, может быть, мне действительно нужно завести друзей. — Итак, — позвала двойник с высокой ветки, на которую ей удалось забраться, пока я не смотрела. — Три предположения о том, был ли он единственным, и первые два не считаются. Я пристально посмотрела на неё. — Единственный плюс в том, что если ты воскреснешь из мёртвых после того, как я закончу с тобой — я прикончу тебя дважды, — ответила я сквозь стиснутые зубы. — Да ну, — пожала она плечами. — Ты только болтаешь. В противном случае ты бы вонзила нож в несчастное горло Мазуса — мы обе знаем, что Рыцарь не остановил бы тебя. — Ну что ж, — задумчиво произнесла я, настороженно оглядываясь в поисках чего-нибудь ещё, выходящего из воды, — по крайней мере, теперь я уверена, что ты не Добрая Половина. — Нет, чопорная сучка сюда не спускается, — ответила девушка. — Говорит, что ей не нравится этот запах. Боги Наверху, их действительно было двое. Всё лучше и лучше. Больше из-под земли, похоже, ничего не выползало, и я попятилась к кочке, чтобы лучше держаться на ногах. Мне тоже не нравилась идея остаться в болоте: оно было идеальным поводом для провокаций, таких как та, про змей. Я надеялась, что мне не придётся лезть за ней на дерево — я не видела, как она взобралась, а я никогда не была сильна в лазании. В Лауэре было немного деревьев. — Так в чём твоя проблема со мной? — огляделась я. — Недостаточное количество убийств за обеденным столом? Она присела на ветку, оскалив жемчужно-белые зубы. — Моя проблема в том, что у тебя жалостливое сердце, Кэт, — протянула она. — У тебя есть все эти красивые представления о том, как всё должно быть, но, когда приходит трудный выбор, ты колеблешься. У тебя есть шанс добиться каких-то реальных перемен, но в конечном итоге ты задохнёшься от этой самой праведности, — она театрально взмахнула рукой, — это закончится тем, что нам действительно разобьют сердце, а я просто не могу этого допустить. — Значит, я должна просто ходить и резать всех, кто делает вещи, с которыми я не согласна? — ответила я. — Звучит, как план на победу. — Если бы у тебя был выигрышный план, я бы не возражала, — невесело улыбнулась двойник. — Но ты же не пытаешься победить. Ты пытаешься быть правой. Одним плавным движением она спрыгнула с ветки и бросилась прямо на меня. Я была захвачена врасплох настолько, что не смогла вовремя поднять меч. Дерьмо. Мы обе плюхнулись в воду — что случалось с самого начала этой маленькой прогулки слишком часто, на мой взгляд, и вцепились друг в друга, стараясь оказаться наверху. Ей удалось забраться на меня, но она оставила своё лицо открытым, так что я выбила ей зубы рукоятью меча — она оттолкнула меня и вскочила на ноги, одновременно со мной. — Вот это уже больше похоже на правду, — засмеялась она, сплёвывая сгусток крови, скопившийся во рту. — Замахнись этой штукой, как будто ты серьёзно. — Ты сошла с ума, — прорычала я. — В этом нет никакого смысла. — Ни в чем нет никакого смысла, — улыбнулась она. Она изящно дёрнула запястьем, извлекая откуда-то из рукава нож. Я знаю этот нож. Он принадлежал мне меньше двух дней, но я бы уже узнала его где угодно: первый раз, когда им воспользовалась, я никогда не забуду. — В жизни есть только один выбор, Оруженосец, — сказала мой двойник, сверкнув зубами. — Ты можешь быть той, кто заставляет события происходить, или той, с кем они происходят. Давай выясним, кто ты, идёт? Она бросилась на меня, замахиваясь. В ней не было ничего практичного или элегантного — она была просто девушкой с острым лезвием, пытающейся порезать мне горло. Я обошла её, позволив инерции пронести её мимо, и ударила по ноге мечом. Крайне неудачно: лезвие отскочило от стальных поножей. Меня никогда не учили владеть мечом, и это было заметно. — Может отнесёшься чуть серьёзнее? — упрекнула меня двойник. — Иначе мы провозимся тут всю ночь. Я стиснула зубы, сдерживая свой гнев. Я достаточно часто насмехалась над людьми, заставляя их совершать глупые ошибки, чтобы не понять, когда кто-то пытается сделать то же самое со мной. Двойник наклонилась в быстром полушаге, лезвие направилось прямо к моему горлу, но удар был слишком яростным. Слишком много сил было вложено в него, но недостаточно контроля: она напрасно тратит движения. Мой кулак ударил её в подбородок, и она отшатнулась, но оттолкнула мой меч, когда я попыталась его поднять. Острый край впился в кожаные перчатки, которые она носила, оставляя тонкую струйку крови, когда она отступила назад и начала кружить вокруг меня. — Первая кровь за мной, — тихо сказала я. Она рассмеялась. — Единственное, что имеет значение — это последняя кровь, — ответила она и снова бросилась вперёд. Я поймала её запястье, когда оно приблизилось к моей шее, пальцы больно впились в холодную мокрую кольчугу, пока я пыталась удержать её. Она попыталась ударить меня головой, но я вовремя опустила свою, поэтому она лишь треснулась лбом о мою макушку. Двойник отшатнулась от боли, и это была та пауза, которая мне была нужна — неуклюже, используя меч больше, как огромную иглу, чем оружие, я воткнула острие в её яремную вену. Брызнула кровь, и она упала на колени, задыхаясь. Я холодно посмотрела ей в глаза. — Теперь моя очередь произносить речи, — выдавила я. — Тебе не хватает концентрации. Тебе не хватает дисциплины. Ты просто набрасываешься на цель: всё, что ты можешь сделать — это ломать вещи, пока не сломаешься сама. Она издала булькающий смешок, кровавая улыбка растянула её губы. — Над чем ты смеёшься? — поинтересовалась я. — Ты не вздрогнула, — проскрежетала она. Она упала в воду лицом вниз, и мне пришлось перевернуть её, чтобы вытащить лезвие. Красное пятно начало расползаться по грязной воде, но я, успокоив дыхание, выдернула меч. Я подняла свободную руку, чтобы вытереть пот со лба, хотя рубашку и брюки, трижды побывавшие в грязи, было уже не спасти. Мне не очень хотелось идти к холму, но, по крайней мере, меня не будут преследовать всю дорогу. Рядом послышался шум расступающихся вод, и из воды показался силуэт, неуклюже поднимающийся на ноги. Потом ещё один. И ещё. — Да ладно, — пожаловалась я. — Я даже не сказала этого вслух!