— Я обнаружила, что лучший способ победить в шатранже — это превратиться в гигантскую змею и разорвать горло своему противнику. —
Императрица Ужаса Третья Мстительная
Мы остановились на поздний обед, прежде чем увидели Атер. Блэк отложил наш обычный личный урок в начале дня, так как вечер, вероятно, будет потрачен на то, чтобы представить меня Императорскому Двору, и сейчас проводил больше времени за разговорами, чем за маканием пшённой лепёшки в бульон, приготовленный Чёрными Стражами. — Ранние имена праэс делились по этническому признаку, — рассказывал мужчина, пока я с жадностью копалась в своей тарелке. — У Тагреба были люди, навроде Рыжей Лисы — обычно вора, всегда умного — и Серого Льва — часто самого сильного вождя того времени. Имена сонинке ассоциировались с правителями их царств, хотя некоторые производные от них возникали во время особенно жестоких войн. — Но теперь они все ушли? — спросила я, поспешно проглотив кусок, когда учитель поднял бровь. — Их не видели уже более тысячи лет, — согласился он. — Роли, в чём ты сама убедишься, обычно являются отражением людей, от которых они происходят, и прошло много времени с тех пор, как люди внутри Империи отказались от каких-либо планов независимости. Зачем соглашаться править частью королевства, когда ты можешь претендовать на саму Башню? Я поняла, к чему он клонит. Это была одна из самых соблазнительных частей Имперской философии, которую я обнаружила: в Старом Кэллоу трон всегда переходил только между различными ветвями династии Фэрфаксов. Теоретически для одного из герцогств было бы возможно свергнуть их — и некоторые даже хотели этого. Герцоги Льес, в частности, никогда не забывали, что они были королями до объединения Кэллоу. На практике же тот факт, что вместе с властью королю переходило и Имя, обеспечивал действующей династии правление безо всяких возражений со стороны. Однако среди праэс любой мог претендовать на Башню, если был достаточно умён и безжалостен. Верховные Лорды, конечно, занимали правящие места чаще, чем простолюдины, но хроники Империи были полны примеров, когда мужчина или женщина с мощными способностями пробивали себе путь к власти из самых низов. Императорской семьи не существовало: самая длинная династия, которой когда-либо удавалось удерживаться в Башне, составляла три поколения, за что и поплатились уничтожением всего рода, всех до последнего, когда третий император был свергнут. — Не припомню, чтобы я слышала о каких-то зеленокожих Именах со времён провозглашения Империи, — заметила я. — Что странно, учитывая, что у некоторых огров есть Роли, и их гораздо меньше, чем орков или гоблинов. Блэк отставил свою миску, сфокусировавшись на мне. Мы не совсем примирились — я не скоро смогу забыть и простить тот день, когда мы покинули Саммерхолм, а он явно догадывался каким образом Одинокий Мечник смог спастись. И всё же он говорил, а я слушала. Хорошо это или плохо, но Бедствие был моим учителем, и я намеревалась научиться у него всему, чему могла. Его успехи, пусть и жуткие, всё же были успехами. Более того, я сама посеяла семена войны, так что мне лучше быть готовой сражаться, когда придёт время. — Когда дело доходит до кланов, — сказал он, — Мы должны винить в этом миезанцев. Они систематически уничтожали все аспекты культуры орков. Они дошли до того, что разрушили святые земли Орды Сломанных Рогов, крупнейшего города Каллернии в то время. Роли не рождаются в пустоте, Кэтрин. За ними должен стоять вес, культурный императив. Если бы кланы откололись от праэс после объявления войны, мы могли бы увидеть возрождение их старых Имён, но первой Императрице Ужаса удалось сдержать раскол. — Это немного грустно, — призналась я. — Их самое распространённое Имя — Военачальник, — отметил Блэк. — В основном известное своей склонностью сжигать целые деревни и забирать их жителей в степи в качестве рабов. — Ладно, уже не настолько грустно, — задумчиво произнесла я. Он усмехнулся. — Что касается племён гоблинов, то тут всё гораздо сложнее. Они никогда не были полностью завоёваны миезанами, как ты знаешь. Они преклонили колени после первых нескольких поражений и таким образом сохранили большую часть своих владений. — В книгах, которые ты мне дал, о гоблинах почти ничего нет, — заметила я. — Кое-что об их алхимии и о том, когда они начали интересоваться инженерией, но даже объяснение насчет матрон было расплывчатым. — Это потому, что о них почти нет достоверной информации, — ответил Блэк. — Они до паранойи скрытны, и у них имеются на то причины. Лично я подозреваю, что Имена у них есть. Я приподняла бровь. — И что же, они никогда не выходили из Серых Гнездилищ? Вряд ли они смогли бы удержаться. — А может и смогли, — заметил Рыцарь, — если культура, породившая их, ценит секретность превыше всего. Ха. Вообще-то, в этом был какой-то извращённый смысл. Насколько нам было известно, сами матроны могли быть Именованными и просто никому не говорить об этом. Такие роли, как Ассасин, имели свои особенности, которые позволяли им скрываться от посторонних глаз, так что такое вполне могло бы быть. У меня был ещё один вопрос, который я хотела задать, об Имени Канцлера и о том, как его запретили — даже простая попытка претендовать на него квалифицируется как государственная измена — но прежде, чем я смогла что-то выяснить, из ниоткуда появилась Писец. Более того, ей удалось сделать это прямо рядом со мной. — Дьявол побери, как ты это делаешь? — выпалила я. — Мы посреди открытого поля, Писец. Единственное укрытие здесь — камни под ногами. Она не ответила, но в её глазах призрачно мелькнула искорка веселья. — Писец, — нахмурился Блэк. — Обычно ты не прерываешь уроки. Не говоря ни слова, она протянула ему свиток. Он был запечатан чёрным воском и официальной императорской печатью. Выглядит серьёзно. Блэк вскрыл его и просмотрел содержимое, лицо его побледнело, когда он дошёл до середины. — Ты уверена? — спросил он её. — У меня есть три разных свидетеля. Надёжных, — ответила та бесстрастно. — Дьявол, — выругался Чёрный Рыцарь, и мои глаза расширились. Это был первый раз, когда я услышала, как он ругается. — Эти законы существуют не просто так, Писец. Даже Торжествующая не была настолько глупа, чтобы нарушить Декрет, а она нарушила почти все писанные законы. Плачущие Небеса, он действительно казался обеспокоенным. — Что случилось? Побледневший мужчина потёр переносицу и уронил свиток на колени. — Башня только что получила красное письмо, — мрачно сказал он. Я расхохоталась. — Неужели? Гномы стучат в дверь? Вы могли бы хоть немного поработать над концовкой шутки. Моё веселье угасло, когда выражения их лиц не изменились. — Ты серьёзно, — поняла я. — Ты хочешь сказать, что они действительно существуют? — Да, — решительно подтвердил Блэк. — И это уже второе красное письмо, полученное Башней в этом столетии. Если мы получим третье, последствия будут… ужасными. — Те самые гномы, которые в огромных металлических доспехах на воющих летающих механизмах? Эти гномы? — Ты когда-нибудь слышала о Кергуэле, Кэтрин? — спросил Блэк. Я пожала плечами: — Затерянный город, который боги потопили в океане. Сборник очень плохих стихов. — Это было реальное место, — сказал мне Рыцарь. — Одна из самых могущественных наций в мире в то время, когда великие города баалитов представляли собой скопище глинобитных хижин. Они интересовались естественной физикой и беспечно занимались ею, пока однажды не получили письмо в красном кожаном футляре. Это была не та история, которую я читала, поэтому я слушала молча. — В письме говорилось, чтобы они прекратили свои исследования, или им грозит вымирание, — сказал Блэк в тишине Пустоши. Лорды Кергуэля рассмеялись и отмахнулись от этого как от эзотерической шутки. Они снова рассмеялись, когда месяц спустя пришло письмо с более резкими формулировками. Он помолчал, глубоко вздохнув. — Они перестали смеяться, когда потеряли связь со всеми своими колониями. К тому времени было уже слишком поздно. У Ян-Тей есть единственные сохранившиеся записи на эту тему, и они говорят, что флот металлических кораблей, пришедших за Кергуэлем, затмил само небо — его было видно за много миль. — Ты хочешь сказать, что они… — я замолчала. — Они утопили остров в море, — сказал Блэк. — Колдовство, которое Кергуэль десятилетиями оттачивал, соскользнуло с кораблей, как с гуся вода. Взрывы были мощнее, чем любые до или после этого. К тому времени, как гномы закончили, на голых скалах не осталось ни одной живой души. Я сидела остолбенев, наблюдая, как выражение лица моего учителя становится холодно-яростным. — Теперь ты в состоянии понять, как после той машины Подлого, что обеспечила нам первое предупреждение, я немного раздражён тем, что племя Очагов было настолько безрассудным, чтобы начать эксперименты со взрывателями. — Что ты собираешься делать? — тихо спросила я. — От них нужно избавиться, — вздохнул он. — От всех до единого, а исследования уничтожить. У матрон будет припадок, но другого выхода нет. — Ты мог бы сразиться с ними, — сказала я. — Если они угрожают тебе, значит, ты нашёл что-то, чего они боятся. Блэк невесело улыбнулся. — По большому счёту, Кэтрин, я мелкий военачальник захолустного королевства. Единственная нация на нашем континенте, которая может считаться чем-то иным, чем региональная держава, — это Королевство Внизу. Когда одна из мировых держав приказывает Империи что-то сделать, мы это делаем. Я не потерплю разрушения во имя гордыни. Ну и дерьмо. Когда человек с уровнем самоуверенности моего учителя говорит вам, что кто-то круче него, он вряд ли ошибается. Неужели гномы заодно уничтожат Кэллоу, если придут? В данный момент оно было частью Империи. Надеюсь, мне никогда не придётся это узнать. — Значит, мы едем в Форамен? Блэк нахмурился. — Не ты. Тебе ещё рано иметь дело с матронами. Я усмехнулась. — Не узнаем, если не попробуем, верно? — Ты просто никогда не была в одной комнате с этими хитрыми старыми летучими мышами, — ответил мой учитель, слегка забавляясь. — Нет, ты поедешь в Колледж, пока я не закончу. Забавно, как всё это происходит, не правда ли? Месяц назад я могла лишь мечтать, а теперь, похоже, моя цель сама пришла мне в руки. — Писец, — произнес тёмноволосый мужчина. — Там есть отряд, неукомплектованный офицером? Бесстрастная женщина немедленно ответила: — Крысиный отряд. Не хватает лейтенанта с прошлой недели, ждут перевода. Сегодня вечером в Долине Злости начинаются военные игры. Блэк задумался, но всё же изрёк: — Если не утонет, то выплывет. Попробуем. Не могла бы ты выдать ей по дороге снаряжение легионера? Писец чуть наклонила голову. — Уже послала гонца. Рыцарь усмехнулся. — Что бы я без тебя делал? — То же самое, — вежливо ответила Писец. — Просто не так хорошо. Он перевёл взгляд на меня, и я пожала плечами в знак согласия. Не то чтобы я планировала что-то ещё на этой неделе.☠
Военный Колледж был единственной офицерской школой в Империи, а это означало, что каждый офицер, желающий сделать карьеру в Легионах Ужаса, должен был окончить учёбу в этих священных залах. Конечно, по всей Империи были разбросаны и другие тренировочные лагеря для легионеров, но любой, кто хотел попасть в офицерские ряды напрямую, проходил через Колледж. Этот институт существовал в той или иной форме с момента основания Империи, хотя до недавнего времени допуск был ограничен детьми имперской аристократии — а в ещё более ранние времена, только мальчиками из них. Императрица Ужаса Первая Страшная быстро покончила с этой особой разновидностью глупости, использовав директора в качестве боеприпасов для своих новейших катапульт, что перекликалось с тем, как мой собственный учитель выбросил из окна последнюю директрису, когда она отказалась пускать грязных зеленокожих в свои классы. Сам Колледж располагался на окраине Атера и представлял собой большую двухэтажную каменную усадьбу, состоящую в основном из классных комнат, но кадетские казармы и тренировочные поля занимали весь район города, известный как Переулки Пяти Мечей. К концу правления Императора Ужаса Подлого — которое более точно можно было назвать началом правления Императрицы Ужаса Малисии — реформа и быстрое расширение Вооруженных сил Империи вынудили легионы создать несколько полупостоянных лагерей за пределами Атера, где фактически спало подавляющее большинство кадетов. В наши дни старые бараки Колледжа были зарезервированы для студентов последнего курса, а практические занятия проводились в Пустошах, а не в классе. В течение недели после зачисления студенты распределялись в группы по сотне курсантов, образуя подразделения до конца их обучения в Колледже. При общей численности курса в тысячу студентов, формировалось десять отрядов. Каждый отряд имел своё название и знамя, как правило, животное из Пустоши, за исключением отряда во главе ежемесячного рейтинга: они назывались просто Первым отрядом, и конкуренция за обладание этим титулом была более чем жестокой. Хотя кадетские оценки на теоретических занятиях действительно влияли на репутацию отряда, реальный способ подняться в рейтинге заключался в победе в военных играх, проводимых каждую неделю в Долине Злости. В долине, куда провожали меня Чёрные Стражи, был старый форт, оставшийся с тех времён, когда орден Белой Руки время от времени совершал крестовые походы на восток, к самому Атеру. После Завоевания он перестал быть гарнизоном и стал главным местом для военных игр Колледжа. Предпочтение отдавалось самым базовым сценариям: как правило, имитация атаки и обороны между случайно выбранными отрядами, хотя директор иногда натравливал несколько отрядов друг на друга в более глобальных учениях. Сама долина находилась в полудне пути от столицы и была достаточно обширна, чтобы вместить многотысячные армии. Форт был расположен на холме, охранявшем путь к Атеру, спускающемуся в более глубокую долину, где с одинокой сторожевой башни открывался вид на густой лес и несколько ручьёв. После долгой прогулки склон снова поднимался, ведя к кругу холмов, окружённых настоящим лесом скалистых обнажений: именно там Крысиный отряд решил разбить лагерь среди холмов. Я увидела дым от костров задолго до того, как показался сам лагерь отряда. Прогуливаясь по лагерю в одежде легионера, которую я надела несколькими часами ранее, я благословила тот факт, что в куче книг от Блэка была памятка о Легионах — Небеса знали, насколько запутанными были все термины. Военная игра велась между двумя отрядами — сотня кадетов с каждой стороны подчинялась одному капитану. Под началом капитана могло быть до пяти лейтенантов, отвечающих за линию из двадцати солдат, а под началом каждого лейтенанта был сержант. Предполагалось, что линии смогут разделиться на два десятка, если того потребует поле боя, и в этом случае сержант будет командовать вторым десятком. Я чувствовала себя неуютно в форменной кольчуге после длительного ношения более подходящие доспехи, но это снаряжение принадлежало Оруженосцу — я же была лейтенантом Кэллоу, пока училась в Колледже, а она не должна была иметь доступ к такого рода ресурсам. Я обнаружила, что назначенная мне линия слоняется вокруг наполовину сложенного костра, мрачно копаясь в своих пайках. К счастью, моего сержанта было достаточно легко заметить: высокий орк с единственной красной полосой его звания, пришитой на наплечник, его кожа была скорее коричневой, чем зелёной. Он разговаривал с особенно тощим гоблином с таким же знаком отличия, как я заметила, когда подошла ближе — они остановились, как только заметили, что я иду, орк приподнялся, чтобы отдать честь, в то время как гоблин просто бросил на меня любопытный взгляд. — Сержант Хакрам? — решила убедиться я. — Верно, — сказал орк хриплым голосом. — Значит, вы наш новый лейтенант? — Лейтенант Кэллоу, — подтвердила я, протягивая ему руку. Хакрам издал довольный возглас и сжал моё предплечье. — А этот маленький доходяга рядом со мной — сержант Разбойник из Четвёртой линии. — Рад познакомиться, лейтенант, — поприветствовал меня гоблин. — Я должен вернуться к своим людям, прежде чем Мастерящая поймёт, что я ушёл. Удачи тебе в бою, Хакрам. — Умойся их кровью, Разбойник, — ответил сержант в одной из самых распространенных орочьих форм прощания. Гоблин поспешил прочь за холм, отдав мне забавно небрежный салют. — Так из какого отряда вы перешли, лейтенант? — спросил Хакрам. — Я новенькая, — ответила я. — Никогда раньше не была ни в одном. — Да будут милостивы боги, — выругался Хакрам. — У капитана будет припадок. Мы и так уже в самом низу рейтинга, а теперь получаем новенькую? — орк помолчал, прежде чем бросить на меня почти извиняющийся взгляд. — Я не хотел вас обидеть, просто опытный лейтенант мог бы завтра что-то изменить, — продолжал он. — Мы выступаем против Первого отряда, причём они будут в обороне. — Я не обижаюсь, — ответила я, слегка озадаченная. — Первый отряд настолько хорош? — Они не проиграли ни одного сражения, — поморщился Хакрам. — Капитан Верес не зря зовётся Гончей. — Они выставляют лучший отряд против худшего? — я задумалась, — не похоже на справедливый жребий. — Удача в розыгрыше, — уныло произнес сержант. — Крыса сквернословит с того самого момента, как вытащил наш номер. — Капитана зовут Крысой? — я усмехнулась. Я знала, что любой, кто записывался в Легионы, мог сделать это под именем по своему выбору, но кто, во имя Ста Преисподних, выбрал бы имя Крыса? Хакрам ухмыльнулся в ответ, и его острые, как бритва, зубы сделали это зрелище более чем устрашающим. — Я слышал, инструкторы назначили его в Крысиный отряд просто ради иронии, — сказал орк. — Тебе, вероятно, следует отправиться на офицерское собрание, лейтенант. Я позабочусь о смене часовых на ночь. — Командирская палатка на другой стороне холма, верно? — На ней висит знамя с крысиными черепами, — ухмыльнулся Хакрам. — Невозможно пропустить. Я отсалютовала орку, на что он чётко отзеркалил, и пошла по грязной тропе вверх по склону. После месяца блужданий в латах и акетоне, доспехи легионера казались удивительно лёгкими, даже с толстым прямоугольным щитом, привязанным к моей спине. Я уже скучала по собственному мечу, но я должна была вести себя сдержанно, пока нахожусь в Колледже, а носить с собой что-нибудь, кроме стандартного снаряжения, было верным способом вызвать нежелательные вопросы. В отличие от некоторых легионеров, о которых я читала, Крысиный отряд, похоже, не был экипирован арбалетами с рычажным механизмом. Они, вероятно, должны были стать штурмовым отрядом. Как и сказал мой сержант, командирскую палатку невозможно было не заметить. Во-первых, она была в два раза больше любой другой, и даже если я каким-то образом умудрилась бы промахнуться мимо знамени рядом с ней, скрещенные серебряные мечи Военного Колледжа были вытканы на боках палатки со всех сторон. У входа стояла пара легионеров, но, бросив беглый взгляд на две красные полосы на моем плече, они пропустили меня, не сказав ни слова. Четверо легионеров в доспехах сидели на корточках возле ящика, к которому кто-то прикрепил карту, и большинство из них подняли головы на звук моего появления. Я оглядела комнату, отметив, что только половина присутствующих лейтенантов были людьми. Единственная присутствующая гоблинша чертила что-то на краю карты своими скрюченными пальцами, выглядя почти комично маленькой рядом с большим, мускулистым орком рядом с ней. Поразительно красивый парень с серыми глазами и оливковой кожей быстро оглядел меня, прежде чем недовольно хмыкнуть. — Вы, наверное, лейтенант Кэллоу? — спросил он. — Явилась на службу, капитан… — я замолчала, раздумывая, стоит ли называть его тем именем, которое узнала. При разговоре с Хакрамом это казалось забавным, но теперь всё больше походило на неловкость. — Крыса, — коротко закончил капитан. — Тебя не было в списках Колледжа до перевода в Крысиный отряд. Правильно ли я предположу, что ты новичок? — Я видела сражения раньше, — ответила я. — И не только с тупыми мечами. Этого достаточно? Крыса улыбнулся, но вид у него был совсем не дружелюбный. — Достаточно для вас. К сожалению, для меня это дерьмо, лейтенант. Даже если вы кастрировали огра в единоборстве, меня это не волнует — вы всё ещё хренов зелёный новичок, которого они мне подсунули за день до учений с Первым отрядом. Я глубоко вздохнула, гадая, не оставит ли чёрной метки в моём послужном списке удар кулаком по ухмыляющейся физиономии моего начальника в первый же день моего назначения. Вероятно, так и будет, поэтому я на время подавила свой гнев. Пусть он скулит сколько хочет — я покажу, чего стою на поле боя. — Лишний балласт, — тихо выругался на харсуме крупный зеленокожий лейтенант. — Именно об этом мы мечтали. Мои глаза вспыхнули ртутью гнева. Чаша моего терпения переполнилась. — Ты ужасно болтлив для мальчика без крови, — ответила я на том же языке. — Ищешь драки? Орк разразился лающим смехом. — Жёсткие слова, — угрожающе усмехнулся он. — Держи язык за зубами, зеленушка, будет очень жаль, если мне придется выбить эти маленькие человеческие зубки. Капитан вздохнул и провел рукой по своим коротким кудрям. — Наук, прекрати флиртовать с новенькой, — сказал он на мтетва, — у нас есть более неотложные дела. Присаживайся, лейтенант. Полагаю, ты не виновата, что тебя назначили к нам. Приняв молчаливое извинение, я кивнула в ответ и вместе с остальными склонилась над картой. На пергаменте была изображена группа холмов, на которых расположился Крысиный отряд, а также скалистые выступы позади нас и долина, отделяющая нас от старого форта, мимо которого я проходила ранее. — Верес расположит разведчиков в долине между нами, — объявил Крыса, — и наш лучший шанс — это поразить их сегодня ночью. Если мы попытаемся напасть завтра ночью, то дадим им время устроить засаду. Килиан, что твои люди обнаружили при разведке? Невысокий рыжеволосый лейтенант откашлялся и указал на сторожевую башню в центре долины. — Там было по меньшей мере две линии, которые разводили костры, — пояснил парень. — Если нам удастся одолеть их без особых потерь, у нас действительно будет шанс взять форт. — У моих сапёров столько дымовых снарядов, что из них стену построить хватит, — сказала гоблинша-лейтенант. — Схватка за крепостной вал будет сложной после того, как мы установим лестницы, но, если лейтенант, держащий стену, запаникует, у нас появится неплохой шанс пробиться к знамени. — Наук, — обратился Крыса к орку. — Твои солдаты возьмут на себя первую волну штурма. Кэллоу, ты будешь прямо за ним. — Принято, — ответила я. — Сержант Хакрам знает своё дело. Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы он был лейтенантом вашей линии, но жизнь всегда полна разочарований, — продолжил капитан. — Если он скажет тебе, что ты делаешь какую-то глупость, прислушайся к нему. Бросив последний взгляд на карту, Крыса сплюнул в грязь и поднял голову, чтобы посмотреть нам в глаза. — Мы выдвигаемся за два часа до рассвета, — сообщил он собравшимся офицерам. — Снимите половину линий с дежурства, чтобы наши солдаты как можно лучше отдохнули перед боем. Увидимся через несколько часов. Мы встали и отсалютовали, один за другим выходя из палатки, оставляя капитана наедине с картой.