— Может быть, однажды я проиграю. Но не сегодня и не таким, как ты. —
Императрица Ужаса Пагубная Первая
Я поднялась на ноги, поморщившись, когда мое колено чуть не подогнулось под моим весом. Мое предплечье болело меньше, хотя обе раны потребуют внимания целителя до конца дня. По крайней мере, мне не грозила опасность истечь кровью. Моя броня превратилась в месиво грязи и крови, но я все еще был жива. Мой первый поединок насмерть с другим Именованным, и его нельзя было назвать иначе, как победой. И в этом определенно был сладкий привкус. Пройдена еще одна веха. Я наклонилась, чтобы поднять свой щит, пристегивая его обратно с ворчанием и слишком много возясь, устаривая его поудобнее. Вокруг меня все еще бушевала битва, но Пятнадцатый управлял боем. Когорта Верес загоняла Копья обратно в отверстие между кольями, которые сожгла Паж, шаг за шагом. Вдалеке мелькнула вспышка света, и Хакрам торжествующе взревел. Я ухмыльнулась и заковыляла к нему. Стена щитов, которую образовали мои легионеры, неуклонно продвигалась вперед, стальной вал, на который напрасно бросались разъяренные воины. У пехоты Копейщиков не было никакого строя. Наверное, и не могло быть. Это было не то, для чего они были предназначены: они были просто тараном, используемым для сдерживания врага, пока катафрактарии побеждали. Без поддержки серебристых всадников они оказались в одиночестве зажаты против лучшей пехоты Калернии — и из-за этого несли чудовищные потери. Линия фронта когорты разделилась, и Адъютант, прихрамывая, отступил в безопасное место позади нее, проход закрылся так же плавно, как и появился. Хакрам выглядел так, будто спал в куче угля, а металл его брони был искорежен, но в остальном он казался невредимым. Когда я подошла к нему, он отдал нечто, отдаленно напоминающее салют, и в итоге мы оба прислонились друг к другу больше для того, чтобы не упасть, чем из симпатии. — Уделала Пажа? — спросил он хрипло. — Проткнула ей глотку, — согласилась я. — Неплохо, — одобрительно прохрипел он. — Священник? — поинтересовалась я. — Ублюдок был ужасным бойцом, но он сделал что-то такое, что заставило его гореть на ощупь, — ответил Адъютант. Он поднял свою костлявую руку, чтобы я увидела, как ее кости почернели и обгорели. — Оказывается, они не чувствуют боли, — хрипло произнес он. — Так что задушил. Я фыркнула. — Знаешь, — задумчиво произнесла я, — я не всегда чувствую себя злодейкой, но сегодня, возможно, немного увлеклась. — Резкое предложение, когда ты заколола ее? — спросил он с любопытством. — Ссылка на шлем, — объяснила я. Он громко рассмеялся. — Знаешь, это останется классикой, — сказал он мне. — Держу пари на свою здоровую руку, что еще до конца месяца будет песня. Боги, наверное, так и будет. Легионеры пели песни обо всем кровавом, это была одна из древнейших легионерских традиций. Мы долго стояли, наблюдая, как мечники теряют позиции. В конце концов я нахмурилась вглядываясь. — Мы не можем отогнать их слишком далеко, — сказала я. — Они нужны нам на позиции для второй фазы. — Они последуют за нами, когда мы отступим, — проворчал Адъютант. — Меня беспокоит другой фланг. Уже нет резерва, чтобы удержать там оборону. — Проклятая Гончая занимается этим, — улыбнулась я. — Я уверена, она что-нибудь придумает. Мы с осторожностью начали пробираться обратно к неофициальному штабу Пятнадцатого. Из моих старших офицеров там остались только Айша и Верес, причем Верес вполголоса переговаривалась с несколькими посыльными, следя за тремя фронтами боя. — Леди Оруженосец, — проворчала мой легат. — Я вижу, тебе удалось не погибнуть. — Я тронута твоей всепоглощающей верой в мои способности, — ответила я. — Ты уверена, что тебе удобно так много болтать на людях? Начнутся пересуды. Мрачная орчиха закатила глаза. — Я послала Подмастерье на правый фланг, — сообщила она. — Он уже начал прогибаться. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что это уже не так. Пехота Серебряных Копий сумела пробить колья, хотя, судя по количеству трупов, украшавших холм, это было нелегко. И их все равно остановили на месте: весь участок склона превратился в адскую пустошь из зазубренного льда, которую они не смогли пройти. Масего уже даже не кастовал, его пыхтящий силуэт стоял немного позади искореженного поля боя, но Копья все равно были рассеяны. Воины скользили по уже начавшему таять льду, некоторые из них даже насадились на пики в попытке. Мои магические линии разбивали любые большие группы солдат залпами огненных шаров, в то время как арбалетчики убивали легкие цели по одной, неторопливо выцеливая. — Это все равно что выстрелить себе в ногу, — нахмурилась я. — Они нужны нам за льдами. — Господин Масего говорит, что может расплавить его по своему желанию, — сообщила мне Айша. — Мы ждем, пока в дело вступят резервы, прежде чем отдать команду. Я, кивнув, устремила взгляд в центр. Когда Святые Копья были уничтожены, Науку и Хун удалось вернуть утраченные позиции. Линии огров были оттянуты назад, чтобы отдохнуть, чтобы они были свежими для последнего удара, но панцирники Пятнадцатого давали наглядный урок о том, почему тяжелая пехота Праэс прорвалась через все силы, выставленные против нее со времен Реформ. Сама коммандер Хун вышла на поле со своими ограми, размахивая молотом с рукояткой, достаточно большой, чтобы ее можно было принять за ствол дерева. Я не видела никаких следов Наука, хотя была бы удивлена, если бы он оказался в схватке. Он знал, что лучше не рисковать, впадая в Красную Ярость, когда бой был так близок. Поскольку центральная линия держалась так хорошо, задняя часть массы воинов начала смещаться к флангам. Судя по всему, они были недостаточно хорошо организованы, чтобы это было командным решением. Солдаты просто искали место, где они могли бы сражаться, вместо того, чтобы ждать, пока две дюжины шеренг перед ними закончат проходить через мясорубку. — Откуда ты знала, что они отойдут в стороны? — спросила я Верес, краем глаза наблюдая, как Хакрам послал за целителем. — Армии, как вода, идут по пути наименьшего сопротивления, — процитировала она. Я приподняла бровь. — Ужасный? — Вообще-то Одноглазый, — сказала легат. — Тебе следует взять рукопись его сочинений по тактике — они обязательны для чтения в Колледже. Да, вероятно, я должна буду подвергнуть себя этой пытке. Не то чтобы я сомневалась, что маршал Грем преподаст мне ценные уроки: Блэк прямо заявил, что считает орка лучшим тактиком по сравнению с собой. Но орков, пишущих на Нижнем Миезане, всегда было трудно читать. Харсум как язык добавлял суффиксы в конце слов, чтобы указать пол и число, что не очень хорошо переводилось на общий язык Империи. В результате их предложения были разрозненными, и иногда их было физически больно читать. Прежде чем я успела уклониться от темы, Адская Гончая сплюнула на землю. — Кто бы ни был главным на той стороне, он наконец-то собрал свое дерьмо воедино, — оценила она. Я проследила за ее взглядом и увидела, что побудило ее к такому замечанию: целые отряды вооруженных людей отрывались от своего центра и пробирались по грязи к нашим флангам. Я присвистнула. — Это больше, чем мы предполагали, — заметила я. — С теми людьми, которые у них уже есть, это должно быть, что-то около пяти сотен на фланг? Они сильно истончают свой центр. — Неплохое решение, — проворчала Верес. — Если Наук и Хун спустятся с холма, они будут спотыкаться о трупы и падать в грязь. Им просто нужно продержаться достаточно долго, чтобы смять наши фланги и сомкнуть челюсти на наших панцирниках. — Возможно, для нас это самый лучший исход, — тонко улыбнулась Айша. — Когда наступит шок, у них не будет героя, который поддержит их в бою. Хакрам махнул темнокожему парню в мою сторону, и маг отсалютовал, заикаясь, прежде чем приступить к работе на моем колене. Я подавила улыбку. Ну что ж, полагаю, сегодня я произвела впечатление. На этот раз я действительно заработала фактор устрашения самостоятельно. — Они побегут, — прорычала Верес. — Вот в чем проблема. Они спасут больше сил, чем я хотела. Катафрактариев мы никогда не собирались уничтожать, но если они бросятся в бегство с тысячью пехотинцев и сохранят то, что осталось от их всадников, они все еще будут представлять угрозу, когда мы придем брать Марчфорд. — Мы не можем позволить себе затяжной бой, — напомнила ей Айша. — У нас нет для этого достаточного количества людей, и если они слишком сильно утомят наших людей, мы рискуем потерпеть настоящее поражение. — Жаль, что нам не поручили осаду, — проворчала Гончая. — Несколько скорпионов, нацеленных в их центр, сейчас нанесли бы огромные потери. — Я уже слышала это от Мастерящей, спасибо, — вздохнула я. — Пока мы не станем полностью укомплектованным легионом, нам ничего не дадут. Не то чтобы мы особенно нуждались в механизмах: у Марчфорда даже стен нет, они снесли их после Завоевания. — Я могла бы сделать несколько, если вы дадите мне людей, чтобы срубить деревья, — вставила Мастерящая с того места, где она стояла. Я моргнула. — У нас есть для этого гвозди и тросы? — поинтересовалась я. — Крыса — человек многих талантов, — уклончиво ответила гоблинша. — Ничего этого нет в гребаных списках, которые он мне дал, — выругалась Верес. Я подавила усмешку. На данный момент у моего квартирмейстера не было реальной причины не признаваться в сделках, которые он совершил — он просто дергал орка за косички, потому что мог. — Мы можем закончить этот разговор после битвы, — вмешалась я, прежде чем ситуация могла еще больше ухудшиться. Я почувствовала, как плоть на моей руке сомкнулась, и поблагодарила целителя, который покраснел и удрал, чтобы позаботиться о Хакраме. — Кстати, мои саперы готовы, — сказала Мастерящая. — Тебе просто нужно дать указание. Адская Гончая хмыкнула и послала гонца за Масего: он будет нужен для этой части. Многие из нас наблюдали за массой вооруженных людей вне пределов досягаемости наших магов и арбалетчиков, когда появился слегка запыхавшийся сонинке. Как он умудрился не потерять ни капли своей толщины в талии, находясь на военном пайке, было выше моего понимания, но кампания еще не привела его в настоящую форму. — Вся эта битва довольно бодрит, — сказал он нам. — Я думаю, что смогу научиться получать от этого удовольствие — это больше о перемещении по территории, чем о фактическом отнятии жизней. Гораздо более интересный подход. Учитывая, что он, вероятно, убил в два раза больше солдат, чем я сегодня, слышать его слова было немного неприятно. И все же я не осуждала его. Он был воспитан Бедствием, следовало ожидать что его взгляды на эти вещи будут… нетипичными. — Ты можешь достать лед отсюда? — спросила Верес. — Расстояние не имеет значения, — заметил он. — Я просто должен прекратить подпитывать конструкты — что мне придется сделать в ближайшее время, если я хочу, чтобы во мне осталось достаточно для огненного трюка. Я бросила взгляд на своего легата, и она кивнула. — Сделай это, — приказала я. — Такая напористая, — сухо произнес он. — Если ты будешь продолжать в том же духе, я могу упасть в обморок. — Мои навыки обольщения не имеют себе равных, — согласилась я, не обращая внимания на то, что Хакрам не смог подавить смех. Очкастый маг уставился на своё творение, махая рукой и бормоча себе под нос. — И раз, два, три, — сказал он. В одно мгновение всё ледяное поле рухнуло потоком воды. Вода свалила несколько вражеских солдат, хотя реальные потери от неё были не слишком велики, чтобы учитывать в общем зачёте. — Хм, — сказала я. — Честно говоря, я ожидала, что он разобьется. — Я использовал окружающую воду для заклинания, — объяснил Подмастерье. — Сила была для первоначального формирования, а затем, чтобы держать его холодным. — Правильно. Нельзя сделать что-то из ничего, — вспомнила я. — Это один из первоначальных законов. — Общая постель с практиком творит чудеса с твоим образованием, — похвалил маг. Я ответила непристойным жестом. Он заплатит за это замечание в какой-то момент в будущем, но сейчас были другие приоритеты. Верес помахала одному из своих прапорщиков, тагреб поднесла губы к рогу и выдула две резкие ноты. Саперы, выдвинуться. Сержантам с другой стороны удалось навести подобие порядка в своих рядах, прежде чем весь правый фланг атаковал по промокшей земле. Слева наша резервная когорта отступала вверх по склону не разбив строя, поток вооруженных людей заполнял пространство позади них. В некотором смысле этот фланг находился в самой опасной ситуации: если вражеские солдаты окружат их, они могут застрять в перекрестном огне. — Стандарт, — не оборачиваясь, крикнула Гончая. — Осколочными, полный залп. — Голос орчихи был спокоен, а взгляд остер. Я видела, как моя легат могла чувствовать себя неловко в обществе людей, когда она несколько раз присоединялась к моим приспешникам за выпивкой, но на поле она была совершенно в своей стихии. Улыбка тронула ее губы, показывая намек на клыки, и я поняла, что она наслаждается собой. Но не убийствами, подумала я, а битвой в целом. Противопоставляя свой разум разуму врага, заманивая их в ловушку, которую она им устроила. Я всегда знала, что Верес была опасной женщиной, на интеллектуальном уровне, но это никогда не доходило до меня. На самом деле ей было все равно, с кем драться, ее волновал только сам бой. Я всегда думала, что Наук — самый… оркский из моих зеленокожих офицеров, но теперь, глядя на своего легата, я понял, что ошибалась. То, что она не использовала свой собственный меч, не означало, что она не любила войну. Четыреста маленьких глиняных шариков пролетели в воздухе, и последовавший взрыв был оглушительным. Это был первый раз, когда я видела применение настоящих осколочных зарядов, используемых в таком количестве. Так вот почему они выиграли Завоевание. Как могли даже рыцари противостоять этому? С обеих сторон фронт вражеской линии исчез в кусках металла и крови. Я видела, как дрожь пробежала по Серебряным Копьям при виде всех этих людей… прекративших свое существование, вражеское воинство отпрянуло, словно живое существо. На левом фланге наша когорта нарушила строй, чтобы отступить быстрее, снова установив стену щитов на две трети пути вверх. Справа не было никакого эквивалента, только саперы и арбалетчики убегали, пока их не заставили вступить в бой. Вопль ярости и гнева вырвался у наемников при виде того, как они бежали после такого жестокого удара: масса воинов бросилась в их сторону, жаждая крови. — Они идут слишком быстро, — сказала я. — Чертовы дилетанты, — выплюнула Верес. — Их левый фланг все еще колеблется. Они даже не координируют нападения. Правый был слишком далеко впереди. Я закрыла глаза. Можем ли мы снять половину резервной когорты, чтобы она послужила временной остановкой? Нет, ста человек будет недостаточно. Не с тем, что посылает враг, даже если они успеют вовремя. Истончение нашего центра было просто обменом одной опасности на другую. Если они пробьют Наука и Хун, нам конец. — Дьявол, — сказала я тихим голосом. — Верес? — Вариантов нет, Обретенная, — призналась она. — И мы не можем позволить им соединиться. Если им удастся рассеять наш правый фланг, битва окончена. — Мы возьмем немного слева, — пробормотала Айша. — Просто не так много, как мы надеялись. — Сделай это, Подмастерье, — скомандовала Адская Гончая после секундного колебания. — Я не подчиняюсь вашим приказам, легат, — решительно ответил сонинке. — Сделай это, Масего, — приказала я. — Он вздохнул. — Ты могла бы хотя бы сказать пожалуйста, — пожаловался он. Маг в очках расправил плечи, глубоко вздохнул и закрыл глаза. — Хотя я голоден, я никогда не насыщаюсь, — пропел он на Мтетве. — Сквозь траву и землю я ползу, пожирая все, что вижу. Моя кровь знает зов, моя плоть — жажду. Безымянные эйдолоны, похитители Небесной благодати, даруйте мне пламя. Он щелкнул пальцами, и его молитва была исполнена. Две маленькие нити пламени выросли из звука, увеличиваясь в длину и толщину, когда они обвились вокруг его руки. Две головы змей поднялись за его спиной, мерцая языками жара и дыма. — Я приказываю тебе, — прошипел он с видимым усилием. Он поднял руку, и магический огонь распространился, змеи увеличились в размерах, пока их головы не стали размером с лошадь, а затем устремились вперед по небу в обоих направлениях. Я с трепетом наблюдала, как они пожирали, наверное, полмили каждая, поднимаясь по дуге, пока не достигли своей вершины. А потом упали, ударившись о землю в тех местах, которые мы показывали Подмастерью. На поле боя воцарилась полная тишина, а затем цепь тайников с гоблинским огнем, которые мы закопали в холмах, взорвалась, утопив фланги в зелени. Под моим беспокойным взглядом шестьсот человек сгорели в огне, прежде чем я успела хотя бы вздохнуть. Начались крики, и я, если не ошибаюсь, только что выиграла свою первую битву. Да простят меня боги.