Я тоже там была, Томас...

      Плавно и без происшествий тянулось время в школе. На носу было рождество, поэтому в двадцатых числах заставляли учить песенки. Зато каникулы начинались раньше и можно было подумать над подарками. Со дня рождения Эстер мало что изменилось. Почти. Одну из трёх лошадей продали из-за чего отношения между отцом и Эс сильно испортились, хотя они и раньше дышали на ладан. На подходе была зима, значит нужно было вытаскивать все тёплые вещи, заготавливать дерево и надеяться, что это время пройдет быстро и мягко. Томас не был так обеспокоен рождественской суматохой и частенько убегал, чтобы не попасть под раздачу. В целом- ничего нового.       Тётя Полли с Эйдой что-то готовили, а оставшиеся братья нянчились с Финном, в мыслях завидуя Тому. Рождество по плану Полли будет семейным, но на Новый год было решено позвать семью Андерсон, так как Эйда прожужжала уши всем и каждому, что Эстер должна быть с ней в эту новогоднюю ночь. Выбора не было. Правда в предпраздничное время подруги не виделись.       Но вернемся к Эстер. 23 декабря она как обычно, освободившись от дел, сломя голову бежит к стойлам. Здание похоже на небольшой сарайчик, но аккуратное, а главное теплое. Именно здесь стояли 3 лошади: Джен, Гроза и Молния. Каждую лошадь окружала огромная забота и любовь от Эстер. Частые прогулки, свежая трава и сено- всем этим занималась маленькая хозяйка. Мама никогда не была против любого увлечения её дочери, в отличие от отца. Он не так часто появлялся дома из-за работы, а когда возвращался, то большую часть времени отмывался, ел и спал, короче, внимания почти ни на что не обращал. Временами. Когда «инстинкт» всё же призывал заняться дочерью, это выглядело не самым лучшим образом. «Лошади- не женское занятие!», «зачем тебе книги??!», «разве ты сможешь выучить чужой язык?», «почему ты не в платье и такая чумазая?» -самые частые фразы летевшие из его уст. Думаю, не нужно объяснять, чем вызвана ненависть к нему. Но маминой любовью и неконфликтностью сглаживались все углы. Для выездах на лошадях она сделала Эстер костюм— удобные штаны со вставками и жилет, который мог защитить от любого ветра. Чтобы дочь больше читала, она приобрела карточку в библиотеке, а порой и дарила книги, но только на большие праздники. Когда Эс увлеклась вязанием и сделала первый шарф, а потом и шапку, Эбигейл предложила ей на этом зарабатывать, благодаря чему 30% выручки шли к маме, 40%- в копилку, а оставшиеся на расходы малышки. На самом деле они мало зависели от «главы семейства», но изменить такую парадигму крайне трудно.       Проходя через коридор, который строился в холодное время, Тер почувствовала неладное. Потом услышала захлопывающуюся дверь и голос 2 мужчин, один из которых ей прекрасно знаком. Сорвавшись в сторону стоил в одном платье, темной накидке, теплой, но не застегнутой обуви, вместо 3 насчитала 2 лошади- Джен и Молния- разнополые и разнохарактерные животные. Но тут картинка становится явной, а звук захлопнувшейся двери отрезвляюще режет по ушам. —Гроза! — громкий крик и частый топот в сторону выхода. Сердце скачет от головы к пяткам, а в ушах остаётся лишь звук этого «марафона». Дверь резко открывается, но застаёт уезжающий автомобиль с прикрепленным к нему «коневозом». —Нет…нет…как. —ни слез, ничего. Пустота. И курящий отец. —Тебе ведь она совсем ни к чему, так ведь? А деньги не бывают лишними. —Разве чего-то не хватает? –крик переходящий в рык, срывается у Эс. —Тер, послушай… —Не называй меня так! Я Эстер и никак иначе! -уже воплем произносит она. —Тебя так часто зовут. —Потому что я разрешила. –угрожающе топнув ногой и вытянув голову, отвечала смелая Эс. —Потому что они не сделали мне больно, не обидели… —Значит какой-то цыганке ты разрешаешь, а собственному отцу— нет? Что ты возомнила…-на этих словах происходит принятие правильного решения- бежать. Наверняка мама всё слышала, а может и видела, но не стала препятствовать.       В следующее мгновение слышны звуки стремян и поводьев, а потом и возгласа жеребца вперемешку с ударами копыт и фырканинем коня.       Молния- резкий, кто-то говорит и злой, конь. Он мало кого слушает, точнее доверяет лишь одному человеку и готов сбросить любого, кто посчитает себя особенным. Сейчас практически в воздухе он несет свою хозяйку куда глаза глядят. Но наездница мало что видит за пеленой слёз, руки вцепились в поводья до побеления, а злость- единственное, что заставляет сердце биться. —Но-о-о. –Молния сбавляет темп и медленным шагом бредет по тропе. Вздохи смешиваются и начинают успокаивать друг друга. Лишь тогда становится понятно—холодно. Чертовски холодно даже с кофтой. Проблемы на этом не заканчиваются- слышен чужой голос и редкое покрикивание лошади. —Вот же чёрт! –Разворачиваясь почти на дыбах Эстер решает направиться к водоёму. Она не часто там бывает, но место для пряток- отменное. Выдохнув она слезает и замечает, что на месте груза за седлом расположен плед и осенняя куртка. Как хорошо, что она забыла их открепить. Накинув сверху ещё одну куртку и закутавшись в плед, она подводит коня к воде. Наверное это одна из немногих речек или что это вообще, куда ничего не сбрасывают. Присев на гальку и опустив голову Эс пытается не заплакать снова. Вообще, это редко случалось. Трудно было вывести из себя человека, который и сам с этим отлично справляется. Поэтому, отпустив капли скатываться по лицу, тело непроизвольно дрожало- от холода, гнева и несправедливости.       Но мало что идёт «по плану» и незаметно для Эстер кто-то садится рядом. —Эстер? —Томас?..- она быстро пытается прийти в себя, молниеносно вытирая слёзы. —Что ты здесь делаешь? —Этот же вопрос я хотел задать тебе. А я просто сбежал с подготовки, все и так отлично справляются. —А я.я…- тут на место слов снова приходят слёзы, которые говорят ярче, чем нужно было. Так прошло 7 минут, в которые ни одна попытка что-то сказать не увенчалась успехом. Томас редко видел слёзы, да и сам редко плакал, поэтому не знал, что делать. Но вспомнив, тетю Полли, которая успокаивала Джона, когда тот ушибся, он решил прибегнуть к этому же методу. Пододвинувшись к Андерсон он аккуратно положил её голову к себе на плечо, повторяя тем самым жест не только его тёти, но и самой Эс, как при первой их встрече. Ни доли сопротивления не было со стороны девочки, ей это нужно было, поэтому засунув свою гордость куда подальше, она приняла, пусть такую, но помощь. —Томас…как думаешь, есть люди без сердца? Знаешь, как у дровосека…помнишь я тебе читала? -в надежде, что он помнит её рассказы, прозвучал вопрос. —Не знаю. Есть просто плохие люди, но у них же есть сердце. Да и плохие они только для хороших… а что? –поняв, что вопрос был задан не просто так, возвращается к сути дела. —Грозу продали. Мою. Продал. Он. –отрывисто сказала Тер. И слёз уже не было, пустыня и разочарование.       Если узнать, что случилось-было проблемой, то продолжить говорить после выяснения ситуации приравнивалось к неразрешимой проблеме. Вопросы в голове тщательно отсеивались, поэтому тишина продлилась на несколько минут. —Мда, дерьмовое рождество выходит. –поднимая голову с плеча, произнесла она. —Прохладненько… мама наверное волнуется- вечер уже. —Так ты сбежала? —Удивлен? А что бы ты сделал, а? Догнал бы покупателя? Или, я не знаю, на совсем убежал из дома? –наверняка оскорбившись на это, она начала защищаться встречными вопросами. Встав с холодной гальки, поправив накинутый плед и сделав вид, что ничего особенного не произошло, Эстер двинулась к Молнии, который спокойно ждал её в течение часа. Она достала из кармашка, распавшийся на мелкие кусочки, сахар и поблагодарила этими «дарами» животинку. —Я не помню своих родителей. Но поступил бы я также как и ты. —Прости. –придя в себя и посмотрев на Томми, извинилась Эс. —Не извиняйся. –Уже отряхиваясь и направляясь к своему коню, сказал он. —Красивый конь. –уже в седле похвалила его жеребца Эси. —Взаимно. Всё так же в пледе и всё так же уверенно Тер, вслед за Томом, выводит Молнию к дорожке. —С наступающим, Томас. —С наступающим, Эс.       Под топот копыт и завесу пыли заканчивается их вечер, но на самом деле всё только начинается.

***

      Пока младшей Андерсон не было дома, старшая уняла отца, который уверял, что это она настроила дочь против отца и что её (дочь) давно пора усмирить, ну, и всё в этом духе. Ничем серьёзным это, конечно, не закончилось и Эбигейл уже вовсю готовилась к празднику. Если бы не одно «но» -праздничного настроения точно не будет. И пока в спальне «глава» пил дешевый виски, а мама готовила «речь» для Эстер, последняя упомянутая личность уже перескакивала дворовой забор.       Молния спокойно устраивается на своё место, хотя обычно он капризничает. Снимая амуницию, не забывая при этом хвалить коня, Эстер уже придумывала план «проберись в свою комнату незамеченной». Но и ему не суждено было сбыться, потому что в рамке двери уже стояла мама, её правда, в отличие от Эс, никто не заметил. —Молния, ты даже не представляешь, как ты дорог. –Поглаживая шевелюру, начала «мантру» хозяйка. —Я не про деньги. Помнишь, как ты меня скинул? Я тогда так испугалась! –глаза Эби расширились. —Зато теперь мы не разлей вода! —под громкое одобрение жеребца закончила Тер, перепрыгивая при этом перегородку к Джен. —А кто тут такая красивая?..       Спокойствие вновь возвращалось к малышке, лошади снова чувствовали себя дома, а Эбигейл Андерсон оттаяла от таких слов. Погладив на прощание каждого и обязательно потрогав их носы, Тер уже желала спокойной ночи, как вдруг она заметила «слежку». —Мам? Ты всё слышала? —Да и это очень мило. Иди сюда. –призывающе мотнула головой мама, одновременно с этим раскинув руки. —Я немного испачкалась… —Ничего страшного. –всё что услышала девочка перед объятьями. И стало так тепло, так по-домашнему. И вот уже всё хорошо, и не страшно совсем, не нужен никакой план.       Они спокойно проходят в дом, Эби снимает с обеих одежду и стоит в ужасе от того, что пробыв час декабрьским вечером, пусть и бесснежным, в такой легкой одежде дочь не окоченела. Поблагодарив всех богов и со скоростью света подведя ее к камину, Эбигейл побежала за чаем, а вернулась уже с теплыми носками и не менее теплым пледом. Этот вечер был не таким уж и плохим, но кто же знал, что именно этот день станет «началом конца».